Когда в редакции «УЦ» придумали формат юбилейного номера, я понял, как тяжело быть журналистом, как трудно найти слова – объективные, правильные, пытаясь сформулировать свои впечатления за этот год, прожитый в Кировограде. Хочется не критиковать, но и не быть подобострастным, быть человечным, но при этом не заискивающим… Непростая задача. А потом понял, что для того, чтобы все получилось, наверное, надо говорить не о себе, а попытаться сделать некое обобщение и какое-то главное размышление – философское, потому что, работая в театре, обязательно нужно философствовать.
О мире и человеке
Пытаясь найти какую-то интегральную, единую мысль, понимаешь, насколько Украина разная. Есть с чем сравнить по опыту своему режиссерскому, потому что работать приходилось, по сути, везде, во всех краях. И притом, что в основе своей это единый народ, он добрый, отзывчивый, человечный, но вот в каждом регионе люди разные. В знаменателе все едины, а в числителе – все разные, все со своими вкусами, со своим интеллектом, с чем-то наносным. Поэтому разница в итоге большая и непросто работать, отвечать, как говорится, «на вызовы» и быть объективным.
Когда мы получили двадцать с лишним лет назад свободу, никто не знал одного: что с нас снимут идеологический колпак, никто не будет заставлять говорить правильные вещи, никто не будет заставлять как-то мимикрировать, приспосабливаться под правильные заданные темы. И к этому многие оказались не готовы. Пришлось быть такими, какие мы есть. И картина мира резко изменилась.
С одной стороны, это правильно, в общем, так весь мир и живет, потому что сумма индивидуальных свобод и есть демократия, но возникают моральные и нравственные проблемы – проблемы толерантности, умения понимать других, необходимость принимать новую реальность, осмысливать ее и соотносить себя с нею. А это духовный труд, это все то, что в театре называется «работа над собой». Она в социальном разрезе сводится к тому, что не должно быть какого-то примитивного бытового эгоизма, дескать, ценно и важно только то, что говорю я.
Многообразие мира потому и существует, что мир является пестрым и намного богаче, чем то, как каждый измеряет мир по себе. Есть древняя поговорка: «Мера всему – человек», но Сократ замечательно парировал в одном из диалогов: «Это все равно что сказать “Мера всему – кинокефал (порода обезьян)”» . Однако мир – он объективен, он больше, чем человек. А тем более если в человеке преобладает его «Я». Зачастую человек не может продраться через пелену этого «Я», чтобы увидеть солнце, замечательный пейзаж… А что такое «Я»? Это сумма, которую ты даже не понял, как она возникла, это сумма, состоящая из чужих вкусов, из воспитания родителей, из навязанных социальных стереотипов, из каких-то книг, которые ты прочел, а ведь какие-то и не прочел, – это маска, которая надета на тебе, и тот окуляр, через который ты смотришь на мир. Правы были древние, когда говорили: «Познай себя», доберись до своей глубины, естественности, и тогда, поняв, кто ты, начни как-то соотноситься с этим миром. И вот, наверное, обо всем об этом размышляя, я подытоживаю этот год.
О тактике и стратегии
Лицо, кредо нашего театра сейчас формируем мы с его директором Владимиром Ефимовым. Но не замыкаем этот процесс только на себе. Вот созвали художественный совет. Мы поняли, что самое сложное, самое правильное в деле театрального строительства – это создание не коллектива единомышленников, это что-то ненастоящее, а коллектива коллег, личностей самодостаточных, но с очень жестким неизменяемым принципом толерантности. Только профессиональные связи должны быть ценными в этом коллективе. Вот к созданию такого коллектива интересных, развитых, смелых, индивидуальных личностей я и стремлюсь.
Нужно иметь какие-то нравственные основы, свои принципы, позиции и понимать, что vita brevis, ars longa (жизнь коротка, искусство вечно – лат.). Не надо бояться жизни, не надо бояться поменять место работы или даже профессию, не надо пасовать перед трудностями, нужно не стоять в углу и ненавидеть жизнь, а – просто жить! И при этом уважать всех и вся вокруг.
На данный момент у меня есть одна давняя мечта – это пьеса «Чайка». Это история вечной непрекращающейся борьбы между жизнью и искусством. Диалектика этой борьбы не позволяет ни одной из сторон одержать верх. Вот только жертвами в этой борьбе становятся люди. Они почему-то остаются несчастными…
Я даже думал, что, вот, может быть, в конце этого сезона я бы к ней и приступил… Но не это главное в конечном итоге, потому что если я сюда приехал не на один год, то нужно думать не столько о названиях спектаклей, сколько о том, кто их будет смотреть.
Развиваясь, воспитывай
Кому мы будем показывать свои спектакли? Украина дифференцирована, мир дифференцирован – и театр тоже дифференцирован. И я исповедую и буду исповедовать современный театр. Но при этом не в самых радикальных формах. А кому-то это не нужно. Ему достаточно, чтобы, фигурально выражаясь, на тынах висели горшки и театр жил, как некая музейная экспозиция. Подчеркну, и такой взгляд имеет право на жизнь. Значит, в нашем репертуаре будут и такие спектакли. Другое – идея, что художественная программа театра сориентирована на живой актуальный диалог сцены и зрительного зала. Мне кажется, я здравомыслящий человек и понимаю, что к этому нужно прийти эволюционно, постепенно. Но для этого нам нужно: а) развивать артиста и б) развивать зрителя. И в связи с этим мы начинаем реформацию детского репертуара.
Мы должны вырастить и воспитать своего зрителя. Дети вырастут очень быстро и придут в театр. Но они придут в свой театр – тот, который они помнят и любят с детства. Поэтому мы решили до конца сезона приостановить какие-то глобальные проекты, о которых думали, оставив один — два, и обновить полностью детский репертуар. Подойти к нему с точки зрения современной эстетики, имеющей в своей основе психологию добра. Никакого хаоса, никакой чернухи. Все с позиции живого театра.
Дети приходят в театр и четко знают, что это, скажем мягко, игра! Ни один ребенок в театре не верит, что это собачка бежит. Он с самого начала знает, что его «дурачат». Ему это может понравиться при условии, если это делают качественно и красиво. Если собачку изображают смешно и весело, если котик действительно похож на котика. Должен быть безупречный момент лицедейства, который ребенок на инстинктивном уровне чувствует.
У меня был такой случай, что после спектакля «Русалочка» дети просили: «Покажите, что Русалочка живая, что она не умерла сегодня на спектакле». И тогда вели детей в гримерку – там сидела актриса, они видели, что она живая, и спокойно шли домой. Вот это победа, это успех! То есть дети знали, что это не настоящая Русалочка, но актриса, которая ее играла, должна остаться живой.
Здесь должно быть все обоюдно: и актер должен погружаться в образ без остатка, и зритель должен быть готов это почувствовать, принять, поверить. Вот такая у нас сейчас задача. А если в театре будет сидеть зритель и говорить, мол, хочу только так и только это, – пожалуйста, мы дадим. Но это не будет честный разговор, это не будет искренне.
Мы должны уметь взаимопроникать друг в друга, должно быть взаимоуважение с целью создания новой реальности, хорошей, лучшей.
О публике и актерах
В начале сезона у нас несколько упали экономические показатели – многие кировоградцы сходили посмотрели на ремонт, и на этом все. Так вот я говорю нашим артистам, хотя многим это не очень нравится, что Кировоград равнодушен к своему театру, к своей труппе. Кировоградцы, может быть, любят это здание, историю, но не труппу, и об этом страшно даже думать.
Когда театр вернулся в свой дом после всех мытарств, после всех ужасов – и на открытии не было цветов?! Артистам не дарили цветов!!! А дальше все должны задуматься: почему? И сделать выводы.
Я точно знаю, что на режиссерский театр ходить не будут ни-ког-да! Режиссерский театр – это премьера и максимум один-два спектакля, когда есть зритель, которому интересна концепция, как вот это решено, а как вот то… А вот рецепт долгожительства спектакля – это качество игры актера. И вот если совпадает то, что режиссер сделал хорошо, а потом в этом режиссерском решении хорошо работает актер, тогда спектакль живет долго, на него ходят, но смотрят уже не на режиссера, а на артиста. Тогда интересно, как именно артист проживает эту, казалось бы, ненастоящую жизнь…
Очень часто нужно ставить спектакли, где, казалось бы, режиссера и не видно. Когда зритель приходит в театр и восхищается не тем, как режиссер продумал мизансцены, какую музыку подобрал, где дымок пустил или снег… Но после спектакля выходит и говорит: «Я такое видел!..» И ах!.. И слезы… Зритель должен быть потрясен игрой, жизнью человека на сцене. И поэтому нужно грамотно использовать старшее поколение – давать им проявлять себя. А в целом – делать ставку на молодых актеров, которые не работали с легендами, но ставить перед молодежью задачу самим становиться легендами. И параллельно воспитывать зрителя, который будет любить уже их.
О прошлом и будущем
Я согласен с Садальским в том, что великих актеров не бывает, потому что великое – это то, что можно протянуть во времени: ты можешь увидеть ноты, написанные Моцартом, и сыграть эту музыку, можешь увидеть скульптуру Микеланджело… А что такое актер, если ты этого не видел? Тебе кто-то рассказал? Или кто-то что-то написал? Меняется исторический континиум и актер в нем. Театр – это мембрана, которая отражает современность. И она сиюминутна. Я вообще какой-то философский субъективист и считаю, что прошлого не существует. Оно уходит в небытие, его физически нет! Каждое мгновение, уходящее в прошлое, растворяется в небытии: поэтому интересным может быть только настоящее и будущее. Его можно формировать, с ним работать… Так и театр! И актер, и режиссер, и сам театр как явление – здесь, сегодня и сейчас. Мы месяцами работаем на будущее, на то, чтобы в момент, когда откроется занавес, на сцене произошло чудо, превращение идеального в материальное. Все то, о чем так много и долго мечтали, говорили, репетировали, в момент открытия занавеса воплотилось в действиях актеров и жизни спектакля. Превратилось в огромный сложный художественный образ, разворачивающийся во времени и пространстве сцены на наших глазах. И это было бы ХОРОШО. Чтобы вы на это посмотрели и вам понравилось. В этом – чудо театра!
Евгений Курман, главный режиссер театра им. Кропивницкого.
