Украина Центр

Сьогодні вишиванка є в гардеробі будь-якої модниці, для школярів – це обов’язковий предмет одягу, така собі парадна форма, крихітні сорочечки, льолі, продаються навіть в магазинах для немовлят. Проте сучасні вишиванки суттєво відрізняються від традиційного українського одягу. Про те, якою має бути класична, традиційна вишиванка, ми попросили розповісти члена Спілки майстрів народного мистецтва України, старшого викладача кафедри образотворчого мистецтва та дизайну КДПУ Ларису Гарбузенко.

З Ларисою ми зустрілися у відділі мистецтв бібліотеки Чижевського, де якраз проходить виставка предметів українського побуту – є й кілька вишиванок позаминулого століття, тож кожен тезис науковець ілюструвала наочним матеріалом. Багато з того, що розповіла Лариса, стало для нас одкровенням. Виявилося, вишивка хрестиком не є традиційною для України, маки – недобрий символ, «чорні нитки», якими вишивала мати поета Дмитра Павличка, насправді сірі, а чорного полотна у наших предків взагалі не було.

– Вишиванка зараз дійсно в тренді, – каже Лариса. – Не тільки у вітчизняних дизайнерів, але й у світовій культурі. Нещодавно в Домі моди в Парижі була представлена колекція Valentino, в основу якої був покладений орнаментальний декор. Зараз ведуться спірки: чи українські, чи білоруські, чи сербські ті узори, але тим не менш.

Для мене особисто в Україні є дві авторитетні людини, які пропагують і доносять інформацію про побутування народного вбрання в цілому та вишитих сорочок зокрема до пошановувачів. Це заступник директора музею Івана Гончара Юрій Мельничук і науковий співробітник Інституту народознавства НАНУ Оксана Косміна. Юрій Мельничук займається тим, про що ви питаєте: символами, знаками, сакральністю, де що треба вишивати, як носити і т. п. У Оксани Косміної науковий підхід до справи. Зараз вона, з огляду на популяризацію української вишивки, влаштовує вишиваний «лікбез» з тем українського вбрання.

Щодо сорочок, то у нас їх шили з конопляного полотна, з матірки та плоскінь. Полотно з матірки (жіночих конопель) більш тендітне, з нього робили святкові сорочки, льолі для маленьких дітей. З плоскінь – грубіше полотно для повсякденної носки. Сорочки не кроїли – використовували тільки квадрати та прямокутники за шириною полотна. От подивіться, – показує Лариса одну з виставкових сорочок, – тут використано три полотна, якщо б жінка була ширша, використали б чотири, для дитини – два полотна і т. п. Їх не зшивали, а змережували. На Київщині жіночі сорочки традиційно шили додільні, тобто до підлоги, а зверху сорочки одягалася спідниця та фартух. На Київщині, на Херсонщині, тобто у нашому регіоні, дуже поширені були широкі рукави, подивіться, от тут аж два полотна по 40 см, а біля уставки та в манжеті рукав призібраний.

– Але ж такі рукави постійно були брудними?

– Ні, такі рукави робили тільки для святкових сорочок, а для повсякденних, звичайно, вужчі.

Для наших предків вишиванка була не тільки одягом, але й оберегом. Існує давня українська традиція протистояти злу красою. Тому обов’язково вишивали пазуху, щоб нечиста сила не проникла в душу (орнаменти тут були досить скромними, часто одноколірними), низ сорочки та манжети – рукава робили тільки довгі. Також на жіночих сорочках обов’язково вишитий рукав між ліктем та плечем – вважалося, що це найслабше місце в жінки і його треба захистити. Візьміть будь-яку сорочку: там може бути бігунок завширшки в сантиметр чи повністю вишитий рукав, але вишивка на цьому місці є обов’язковою.

– А що вишивали й як?

– Вишивка хрестиком нехарактерна для української культури. У нас використовувалася лиштва, пряма, коса, двостороння, низ, занизування, виколювання, вирізування. Але з 1861 року француз Генріх Брокар у Москві започаткував парфумерний бізнес. Його дружина мала дизайнерський хист і була чудовим менеджером. Вона розрахувала, що українці – це естетично розвинена нація і мило тут будуть купувати навіть у селах. І саме вона повезла свою продукцію в Україну, а для того, щоб заохотити покупців мила, в кожен пакетик вкладали схему вишивки, розбиту на квадрати, які асоціювались з технікою хрестикування. У тих схемах було багато елементів стилю модерн – латаття, павичів, лілеї і т. п. І це все привносилося в орнаментацію традиційної української сорочки. А така проста й зрозуміла техніка вишиття вмить витіснила традиційну лиштву, набирування, верхоплут.

От що взагалі не використовувалося, так це художня гладь, яка дуже популярна в сучасних вишиванках, Сьогодні сорочки вишивають у цій техніці, тому що насправді це машинна вишивка, хоча її називають ручною роботою. Це кітч, я б навіть сказала, шароварщина.

– А щодо кольорів?

– Наші предки були обмежені природними барвниками: білий, червоний, чорний (але він умовно чорний, скоріше це синій чи сизий колір), вохристий. Більш барвистою була колірна палітра західних областей України, Поділля.

– А які узори характерні?

– Будь-які геометричні та рослинні орнаменти. Сигми, ромби, зірки, хрести, лінії, зигзаги. Не варто вишивати маки: сорочки з маками носили в давнину вдови та дівчата, які втратили батька. Взагалі в народі маки – це символ крові, війни. Коли була маленькою, жила в селі, і ми з батьками їздили до Кіровограда. Повертаємось додому, я з захопленням розповідаю бабусі: «Ціле поле маків – так гарно!» Бабуся журиться: не до добра, не до миру. Тоді все літо квітли маки, а потім почалася війна в Афганістані. А три роки тому я помітила, що на околицях міста почали квітнуть маки, рясно-рясно. Їх там ніколи не було. Згадались слова бабусі… А ще вишивають соняшники. Це надуманий символ, його ніколи не було в українській вишивці. Наші символи – це лілейки, троянди, зірочки, хміль.

Рецепта правильної вишиванки, звичайно, не існує. У полтавському краєзнавчому музеї я бачила сорочку гетьмана Павла Полуботка. Там така збірка орнаментів! Намішано різних символів, узорів, технік. Якщо казати про силу символів, що вишивалися, то варто пригадати біографію Полуботка… Може, сорочка теж впливає на людину? Чи людина на сорочку?

Якщо ви хочете традиційну вишиванку, то треба пам’ятати: жінка сідала вишивати, коли вже всі справи зроблені, у гарному настрої, після молитви. У кожен стіжок вона вкладала свої думки, бажання, мрії. Вона медитувала таким чином. І саме тому сорочка була оберегом – для неї, для її дітей, чоловіка. Та сорочка, яку ви купуєте в магазині, за якістю може бути не гірша, але в неї вкладено думки та мрії чужої, незнайомої вам людини, тож оберегом для вас вона не стане. Я знаю, про що кажу: у мене штук шість сорочок, але я їх носити не можу, бо їх вишивали не для мене.

Розмовляла Ольга Степанова, фото Олени Карпенко, «УЦ».

Соцсети взорвала новость: погиб Усач – кировоградец Евгений Тельнов, в июне прошлого года отправившийся добровольцем в зону АТО. Служил он в третьем взводе первой роты отдельного батальона спецназначения «Донбасс».

Все, кто знал этого сильного и мужественного человека (а таких очень много), не хотят верить в его гибель. Не верят и его родные. Мы связались с женой Евгения Львовича Светланой, которая рассказала о случившемся под Мариуполем.

– Со мной созвонился сослуживец Жени и рассказал, что во время боя он перенес одного раненого и отправился за вторым. И не вернулся. О том, что Женя погиб, сказал тот самый раненый. Тело с поля боя не забрали. Никаких других подтверждений на утро вторника нет. И пока их нет, пока нет тела, я надеюсь, что Женя жив…

Увы, через несколько часов пришло подтверждение: тело Жени в морге Мариуполя.

Так получилось, что свое последнее интервью Евгений Тельнов дал именно «Украине-Центр» – как кандидат в депутаты по 100-му избирательному округу. Но интервью получилось непрограммным. Евгений Львович ничего не обещал избирателям. Он говорил об Иловайском котле, об ужасах войны, которые там, на месте, скоро перестают быть ужасами и становятся вполне обыденными вещами. Интервью Тельнов захотел давать в курилке, с чашкой кофе и без диктофона – мол, я расскажу, а вы, что запомните, то и напишите. Говорили долго, часа два. В небольшой «кандидатский» материал не вошло даже трети из сказанного. А больше всего запомнилось удивление Евгения Львовича по поводу того, что его все время спрашивают, зачем ему это нужно (Тельнов еще в июне продал свой бизнес и записался добровольцем в батальон «Донбасс»).

– Тут я с одноклассницей встретился, когда после ранения приезжал в отпуск, – рассказывал он. – Она жалостливая такая, сердобольная: «Женя, зачем тебе туда возвращаться? Возраст уже не тот, ранение». А я говорю: «Если я не вернусь, то заберут твоего сына». Она и замолчала. Подумайте об этом прежде, чем жалеть меня и задавать дурацкие вопросы «зачем?» и «почему?». Если не я, то кто? Наши дети?

В комментариях к тогдашнему интервью читатели «УЦ» писали, что Тельнов очень фотогеничен, прямо как бравый вояка из какого-то фильма. Это правда, Евгению Львовичу очень шли и военная форма, и горькая улыбка, и резкость, с которой он говорил. Только все это было по-настоящему.

Редакция «УЦ» выражает глубокие соболезнования родным и близким Евгения Львовича Тельнова, а также всем, кто знал и любил Женю.

Прошла неделя после Минска-2. Все нюансы переговоров и документов разложены на составляющие и проанализированы. Мнения – какие угодно, полный спектр, включая «пятьдесят оттенков серого». Среди объявленных победителями и проигравшими – буквально все участники большой дипломатический игры, очные и заочные. В шоколаде остался один-единственный президент, и, вопреки привычному образу, это не Порошенко, а Лукашенко. Ну и, понятно, огромное количество кабинетных и диванных аналитиков и прогнозистов уже абсолютно точно знает, что будет завтра.

Как-то не хочется участвовать в этом хоре мессингов и нострадамусов. Не повод для гордости орать потом на каждом углу «А я говорил! А я предупреждал!», когда в стране беда. Ведь даже если, дай Бог, прекращение огня станет объективной реальностью, – война закончится не скоро. Нам всем, не только Донбассу, наверняка предстоит ощутить на себе ее различные фазы, в том числе и совершенно новые, непонятные – не забывайте: нынешняя война – гибридная. Проще говоря, жить нам в условиях необъявленной войны и невведенного военного положения еще не один год.

В связи с этим хотелось бы сказать несколько слов о тех, кто «не понял». Ну не доходит до отдельных граждан, что жизнь резко изменилась. Что воровать и мошенничать во время войны даже по мелочи – это мародерство. Что счет тебе могут предъявить по совсем другим законам, чем вчера. Далее – два конкретных примера.

В Кировоградской области задержан командир одной из воинских частей Александровского района за то, что тупо воровал топливо. Его поймали в лесополосе, где он вместе с подчиненными уже слил тонну «горючки» с бензовоза, который направлялся в зону АТО.

И вторая история, уровнем повыше. Нардепу-«фронтовику» его коллега по фракции пообещал 1500 долларов за «нужный» вопрос генпрокурору Виталию Яреме во время его выступления в Верховной Раде 6 февраля. Глазастый фотограф с крутым объективом заснял экран мобильника, на нем, собственно, вполне читается смс-ка: «Озвучь, пожалуйста ген-му про печерско-одесского прокурика. То, что мы обсуждали. У меня 1,5 спасибо для тебя в твердом американском переплете и личная благодарность». Вопрос «ген-му про печерско-одесского прокурика» в сессионном зале прозвучал, о расчете «в твердом американском переплете» не знаю, но догадываюсь…

К чему я это? Да просто на фоне этих историй вспомнились страшные видео из Краматорска, Дебальцево, Донецка, из госпиталей, где лежат мужчины с оторванными руками и ногами, и я, категорический противник смертной казни, думаю: а может, и правда таких гадов нужно к стенке ставить?

Пришел новый генеральный прокурор – из старых, но с вполне конкретным заданием: раздать «долги». Уже задержан Ефремов. Кто следующий? Делайте ставки, господа. Если так пойдет дальше, то и до Кучмы с Литвиным доберутся. А там и вовсе начнется археология – припомнят Кравчуку Черноморское пароходство.

В принципе все верно – пусть каждому воздастся по делам его. Вот только бы за длинным списком на посадку вчерашних и позавчерашних не забыть о сегодняшних. О всяких-разных швайках, которые за несколько месяцев «царювання» успели наворовать внукам на свадьбу. О даме из Нацбанка, которая в три раза обрушила гривню и превратила малоимущих в нищих. О судьях, берущих и дающих, как будто не было и нет войны. Много их, ох как много. Не забыть бы кого…

Ефим Мармер, «УЦ».

Тема раздачи земельных участков в зеленых зонах Кировограда всплывает в местных СМИ с вполне заметной цикличностью — как правило, перед местными выборами. В нынешнем году ее всплеск был многократно усилен двумя факторами: резким ростом общественной активности после Революции достоинства и совершенно нахальной попыткой предприимчивых граждан начать строительство на берегу озера Кошачий глаз в Лесопарковой. Главным виновником земельного дерибана активисты поторопились назвать не мэра областного центра, который априори в ответе за все, что ему поручили и доверили, а многолетнего главного архитектора, ныне — вице-мэра Григория Литвина, который практически сразу и без всяких условий согласился дать эксклюзивное интервью «УЦ».

Собеседник Литвин — трудный, о таких журналисты говорят «застегнутый». На интервью пришел основательно подготовившись, с большой папкой документов. За внешней сдержанностью иногда все же проглядывает некоторая обида: с мнением общественных активистов он не согласен. Все ответы обтекаемые и взвешенные, что выдает в собеседнике опытного и осторожного чиновника. В ходе долгого разговора он ни разу не сказал: на этот вопрос я отвечать не буду. Впрочем, оцените аргументы архитектора Григория Литвина сами.

— Григорий Николаевич, давайте начнем наше интервью с традиционного вопроса о ваших карьерных ступенях.

— Я закончил Киевский строительный техникум по специальности «Архитектура», затем служба в Советской Армии. После службы учился в Полтавском инженерно-строительном институте, тоже по специальности «Архитектура», по окончании вуза по распределению был направлен в Кировоград. Работал в проектном институте «Горстройпроект», начинал рядовым архитектором и за 12 лет, пройдя все ступеньки, стал главным архитектором проекта. Участвовал во многих архитектурных конкурсах, занимал призовые места и, собственно, тогда познакомился с руководителями города Василием Мухиным и Василием Сибирцевым. И в 1996 году начальник управления архитектуры Виталий Ефремович Кривенко предложил мне пойти в управление на должность первого заместителя. Состоялся разговор с Василием Ивановичем Сибирцевым. Не могу сказать, что мне легко далось это решение, я любил и люблю творческую составляющую работы архитектора. Но так или иначе, решение было принято, и началась моя работа госслужащего, которая прервалась в 2011 году в должности главного архитектора города.

— А почему ушли?

— Было такое решение руководства. Началось активное обсуждение темы Лесопарковой, мне предложили написать заявление, я не стал спорить, не стал бегать по больничным, просто уволился.

Три года я вновь занимался творческой работой, проектировал, изу­чал новые компьютерные программы. Ну и вот недавно вернулся в горсовет на должность заместителя городского головы. Отмечу, за годы моей госслужбы я работал при пяти городских головах и 11 профильных замах.

— Вопрос к вам как к архитектору: что построили, Григорий Николаевич? Каким своим проектом можете гордиться?

— Так сложилось, что во время моей работы в проектном институте мы больше работали на область. Делали проекты для Светловодска и других регионов. Эти разработки были типовыми, и проявить себя было трудно. Во время моего «свободного плавания» я сделал несколько проектов и выложил их в Фейсбук. Получил много позитивных откликов. А во время работы чиновником свободного времени на проектирование нет совсем.

— Как состоялось ваше возвращение в мэрию?

— Предложение мне сделал и.о.мэра Иван Иванович Марковский. При этом он сказал, что моя кандидатура входила в состав немаленького списка претендентов и была поддержана практически всеми депутатскими фракциями. Видимо, свою роль сыграло желание депутатов отказаться от квотного принципа, а я беспартийный, ни в одной партии не состоял. По сути я выступил в роли независимого технического кандидата с большим оытом работы. На встречах во фракциях я, между прочим, откровенно говорил о выделении участков в Лесопарковой, о том, что на этой теме, как на коньке, многие будут въезжать на предстоящие местные выборы. Мне ответили, что в местной власти нужен человек с опытом, который сможет сразу, без раскачки, приступить к работе. Я взял паузу на размышление, чем очень удивил Ивана Ивановича. Дал согласие дня через три. А потом было единодушное голосование на сессии, которое меня удивило и порадовало.

— Перед сессией состоялось пикетирование горсовета, на котором против вашей кандидатуры, кроме общественных активистов, выступили и некоторые ваши коллеги-архитекторы. Как вы к этому отнеслись?

— Нормально отнесся. В нашем Союзе архитекторов, как в любом творческом коллективе, есть различные течения, есть люди со своим мнением. Так и должно быть.

— Вернемся к вашей новой должности. Какие вам задачи поставил и.о.мэра?

— До местных выборов остается чуть больше полугода, после них придет новый городской голова, и вся команда замов сменится. В первую очередь необходимо упорядочить огромное количество земельных вопросов. Буквально на днях мне пришлось искать решение конфликта: один и тот же участок был выделен двум различным претендентам, один из которых — участник АТО. Есть большие проблемы с поступлением платежей за пользование землей. Предприятия меняют свой статус, должны платить в разы больше, но не платят. Необходимо наводить элементарный порядок в документах. Есть много вопросов градостроения. Хватило бы часов в сутках…

— Давайте плавно переходить к основной теме нашего разговора. Григорий Николаевич, а когда, собственно, в Кировограде начался земельный бум? Когда наиболее предприимчивый народ понял, что земля — это очень ходовой товар?

— Начался весь этот ажиотаж, помнится, в 2005 году. Всплеск политической активности подстегнул бизнесменов. Этому немало способствовало и несовершенное законодательство, особенно так называемая упрощенная система строительства, которая предусматривала и упрощеное получение земельных участков.

— А как тогда происходило движение самых лакомых кусочков «ничейной» земли: люди шли в горсовет и добивались желаемого известным путем или чиновники искали богатеньких «буратин» и предлагали им участки со своим интересом, естественно?

— Знаете, все же массового движения за землей тогда не было. Лишь единицы видели в этом перспективу и получали участки в соответствии с законодательством, без аукциона. Ажиотаж начался в 2007-2008 годах, когда многие поняли, как и для чего можно получить участки земли. Немало этому способствовало и несовершенное законодательство. Скажем, в одном только 405 постановлении речь шла о двух с половиной тысячах участков.

— Скажите, когда начали появляться заявки на участки в зеленых зонах — скверах, парках, — при согласовании документов архитекторы понимали, что этого делать нельзя? Доносилась ли эта информация до руководителей города?

— Тут надо понимать всю механику процесса. Подготовка решения сессии горсовета начиналась с акта выбора земельного участка. Вначале его подписывали все — архитекторы, земельщики, экологи и другие. Потом начала работать упрощенная система, и акты упразднили. И горсовет мог принять без всякого согласования первое решение о предоставлении разрешения на разработку проекта на землеотведение участка. А когда процесс запущен, противостоять ему очень сложно.

Хочу повторить, в тот момент действовало такое законодательство. И архитектура, и другие службы оказались в заложниках той ситемы и того порядка предоставления участков. Представьте, вам кладут на стол кипу разрешительных документов, и вы должны принять решение — подписать или не подписать. С одной стороны, этого требует решение работодателя — горсовета. С другой, нужно поступить по закону. Возникает так называемый конфликт интересов.

Подписывая каждую бумагу, я задавал себе вопрос: в действующем законодательном поле я могу себя защитить от возможных последствий? И только дав себе позитивный ответ, я подписывал документы.

Скажу прямо, я пытался изменить существующее положение дел. Начиная с 2005 года, практически ежегодно, я писал обращения к главам ОГА и облсовета о выделении необходимой суммы бюджетных средств на разработку плана зонирования Кировограда. Этот документ раз и навсегда сделал бы невозможным выделение земли в рекреационных зонах. Но, увы, каждый раз получал ответ: нет финансовой возможности. В других городах такие средства находились. Собственно, отсутствие зонинга и есть главная причина явления, которое политики назвали не очень приятным словом «дерибан». Явления, которое было распространено по всей Украине. И только в 2011 году, когда я уже уходил, было наконец принято депутатами нынешнего созыва решение о выделении денег на внесение изменений в Генеральный план, в план зонирования территорий, план «красных линий». Если бы это было сделано в 2005 году, никакого дерибана в Кировограде не было бы.

— Григорий Николаевич, давайте рассмотрим конкретную ситуацию. В каком-то, скажем, 2007 году к вам приходит уважаемый бизнесмен, тычет пальцем в Генплан и говорит: хочу дом вот здесь. А вы понимаете, что это сосновый бор, что будут вырублены десятки сосен, проложена дорога, коммуникации. Понимаете, что этого делать нельзя. Неужели ничего нельзя было сделать?

— Снова повторюсь о несовершенном законодательстве, об отсутствии плана зонирования, о том, что решения горсовета тогда запускались без согласования с архитекторами. И учтите, что у этого, как вы сказали, уважаемого бизнесмена есть целый штат грамотных юристов, которые в пух и прах разобьют меня в суде, да еще иск выставят на полмиллиона за «бездіяльність влади».

Вот недавно на телевидении выступал Иван Иван Марковский и сказал, что Литвин проявил слабость. Я не спорю, да, может быть в какой-то момент действительно проявил слабость, но был бы другой человек на моем месте, он поступил бы точно так же. Сегодня план зонирования территорий есть, и я на сессии сказал депутатам, что архитектура ни одного разрешительного документа в зеленых зонах не выдаст.

— Скажите, а был ли по отношению к вам прессинг со стороны власти и сильных мира сего?

— Нет, я бы не сказал, что был прессинг. Но была общая атмосфера государственного органа, когда отказ от выполнения решения был для тебя чреват последствиями.

— Григорий Николаевич, а были случаи, когда Литвин «зарубил» документы на выделение участка земли?

— Литвин всегда поступал в рамках закона. Да, мне было иногда горько что-то подписывать, но я все равно поступал по закону. Поэтому за 15 лет не получил никаких негативных решений в отношении себя в суде.

— А можно абсолютно «детский» вопрос? Скажите, где рисовались «квадратики» на карте Лесопарковой, Горсада, на бейсбольном стадионе, на других скверах и парках, на тротуарах, на придомовых территориях?

— Не у нас, однозначно. Как вы говорите, «квадратики» рисовались в землеустроительной организации, имеющей соответствующие лицензии. Зачастую это делали люди, далекие от основ градостроительства.

— Как вы считаете, почему не сработало решение областной сессии о запрете любого строительства на Лесопарковой?

— Это тот случай, когда наша власть одним решением, голосованием, росчерком пера пытается быстренько погасить пожар. Бумага есть, ее показали людям, и все. А о том, что нужно было выполнить целый комплекс мероприятий и проектов, уже никто не думает. Ничего по этому решению сделано не было. Не были даже определены границы заповедной зоны, которой объявили Лесопарковую.

— А что же теперь делать общественности, горожанам? Их лишили немалой части зеленых зон, лишили придомовых территорий, но часть участков еще не застроены, даже не размечены. Какую позицию вы займете в данной ситуации как представитель власти?

— Если собственники некоторых спорных участков сами откажутся от них — замечательно. В каких-то случаях свое слово должны сказать суд и прокуратура. Теперь рекреационные зоны Кировограда защищены картой зонирования, и мы будем четко следовать букве закона. Но, я думаю, от нас обязательно будут предложения депутатам, чтобы найти разумные решения.

— Последний вопрос нашего, надеюсь, не последнего разговора. Какие чувства вы испытываете как многолетний архитектор Кировограда, когда идете через центральную площадь и видите этот уродливый набалдашник на здании бывшей гостиницы «Украина», а ныне «Барвы»? Проект ведь вы согласовывали?

— Хм… Я вам так отвечу: тот проект несколько отличался от реального воплощения. Так бывает…

Беседовал Ефим Мармер, фото Павла Волошина, «УЦ».