Рубрика: 08

Соцсети взорвала новость: погиб Усач – кировоградец Евгений Тельнов, в июне прошлого года отправившийся добровольцем в зону АТО. Служил он в третьем взводе первой роты отдельного батальона спецназначения «Донбасс».

Все, кто знал этого сильного и мужественного человека (а таких очень много), не хотят верить в его гибель. Не верят и его родные. Мы связались с женой Евгения Львовича Светланой, которая рассказала о случившемся под Мариуполем.

– Со мной созвонился сослуживец Жени и рассказал, что во время боя он перенес одного раненого и отправился за вторым. И не вернулся. О том, что Женя погиб, сказал тот самый раненый. Тело с поля боя не забрали. Никаких других подтверждений на утро вторника нет. И пока их нет, пока нет тела, я надеюсь, что Женя жив…

Увы, через несколько часов пришло подтверждение: тело Жени в морге Мариуполя.

Так получилось, что свое последнее интервью Евгений Тельнов дал именно «Украине-Центр» – как кандидат в депутаты по 100-му избирательному округу. Но интервью получилось непрограммным. Евгений Львович ничего не обещал избирателям. Он говорил об Иловайском котле, об ужасах войны, которые там, на месте, скоро перестают быть ужасами и становятся вполне обыденными вещами. Интервью Тельнов захотел давать в курилке, с чашкой кофе и без диктофона – мол, я расскажу, а вы, что запомните, то и напишите. Говорили долго, часа два. В небольшой «кандидатский» материал не вошло даже трети из сказанного. А больше всего запомнилось удивление Евгения Львовича по поводу того, что его все время спрашивают, зачем ему это нужно (Тельнов еще в июне продал свой бизнес и записался добровольцем в батальон «Донбасс»).

– Тут я с одноклассницей встретился, когда после ранения приезжал в отпуск, – рассказывал он. – Она жалостливая такая, сердобольная: «Женя, зачем тебе туда возвращаться? Возраст уже не тот, ранение». А я говорю: «Если я не вернусь, то заберут твоего сына». Она и замолчала. Подумайте об этом прежде, чем жалеть меня и задавать дурацкие вопросы «зачем?» и «почему?». Если не я, то кто? Наши дети?

В комментариях к тогдашнему интервью читатели «УЦ» писали, что Тельнов очень фотогеничен, прямо как бравый вояка из какого-то фильма. Это правда, Евгению Львовичу очень шли и военная форма, и горькая улыбка, и резкость, с которой он говорил. Только все это было по-настоящему.

Редакция «УЦ» выражает глубокие соболезнования родным и близким Евгения Львовича Тельнова, а также всем, кто знал и любил Женю.

Прошла неделя после Минска-2. Все нюансы переговоров и документов разложены на составляющие и проанализированы. Мнения – какие угодно, полный спектр, включая «пятьдесят оттенков серого». Среди объявленных победителями и проигравшими – буквально все участники большой дипломатический игры, очные и заочные. В шоколаде остался один-единственный президент, и, вопреки привычному образу, это не Порошенко, а Лукашенко. Ну и, понятно, огромное количество кабинетных и диванных аналитиков и прогнозистов уже абсолютно точно знает, что будет завтра.

Как-то не хочется участвовать в этом хоре мессингов и нострадамусов. Не повод для гордости орать потом на каждом углу «А я говорил! А я предупреждал!», когда в стране беда. Ведь даже если, дай Бог, прекращение огня станет объективной реальностью, – война закончится не скоро. Нам всем, не только Донбассу, наверняка предстоит ощутить на себе ее различные фазы, в том числе и совершенно новые, непонятные – не забывайте: нынешняя война – гибридная. Проще говоря, жить нам в условиях необъявленной войны и невведенного военного положения еще не один год.

В связи с этим хотелось бы сказать несколько слов о тех, кто «не понял». Ну не доходит до отдельных граждан, что жизнь резко изменилась. Что воровать и мошенничать во время войны даже по мелочи – это мародерство. Что счет тебе могут предъявить по совсем другим законам, чем вчера. Далее – два конкретных примера.

В Кировоградской области задержан командир одной из воинских частей Александровского района за то, что тупо воровал топливо. Его поймали в лесополосе, где он вместе с подчиненными уже слил тонну «горючки» с бензовоза, который направлялся в зону АТО.

И вторая история, уровнем повыше. Нардепу-«фронтовику» его коллега по фракции пообещал 1500 долларов за «нужный» вопрос генпрокурору Виталию Яреме во время его выступления в Верховной Раде 6 февраля. Глазастый фотограф с крутым объективом заснял экран мобильника, на нем, собственно, вполне читается смс-ка: «Озвучь, пожалуйста ген-му про печерско-одесского прокурика. То, что мы обсуждали. У меня 1,5 спасибо для тебя в твердом американском переплете и личная благодарность». Вопрос «ген-му про печерско-одесского прокурика» в сессионном зале прозвучал, о расчете «в твердом американском переплете» не знаю, но догадываюсь…

К чему я это? Да просто на фоне этих историй вспомнились страшные видео из Краматорска, Дебальцево, Донецка, из госпиталей, где лежат мужчины с оторванными руками и ногами, и я, категорический противник смертной казни, думаю: а может, и правда таких гадов нужно к стенке ставить?

Пришел новый генеральный прокурор – из старых, но с вполне конкретным заданием: раздать «долги». Уже задержан Ефремов. Кто следующий? Делайте ставки, господа. Если так пойдет дальше, то и до Кучмы с Литвиным доберутся. А там и вовсе начнется археология – припомнят Кравчуку Черноморское пароходство.

В принципе все верно – пусть каждому воздастся по делам его. Вот только бы за длинным списком на посадку вчерашних и позавчерашних не забыть о сегодняшних. О всяких-разных швайках, которые за несколько месяцев «царювання» успели наворовать внукам на свадьбу. О даме из Нацбанка, которая в три раза обрушила гривню и превратила малоимущих в нищих. О судьях, берущих и дающих, как будто не было и нет войны. Много их, ох как много. Не забыть бы кого…

Ефим Мармер, «УЦ».

Тема раздачи земельных участков в зеленых зонах Кировограда всплывает в местных СМИ с вполне заметной цикличностью — как правило, перед местными выборами. В нынешнем году ее всплеск был многократно усилен двумя факторами: резким ростом общественной активности после Революции достоинства и совершенно нахальной попыткой предприимчивых граждан начать строительство на берегу озера Кошачий глаз в Лесопарковой. Главным виновником земельного дерибана активисты поторопились назвать не мэра областного центра, который априори в ответе за все, что ему поручили и доверили, а многолетнего главного архитектора, ныне — вице-мэра Григория Литвина, который практически сразу и без всяких условий согласился дать эксклюзивное интервью «УЦ».

Собеседник Литвин — трудный, о таких журналисты говорят «застегнутый». На интервью пришел основательно подготовившись, с большой папкой документов. За внешней сдержанностью иногда все же проглядывает некоторая обида: с мнением общественных активистов он не согласен. Все ответы обтекаемые и взвешенные, что выдает в собеседнике опытного и осторожного чиновника. В ходе долгого разговора он ни разу не сказал: на этот вопрос я отвечать не буду. Впрочем, оцените аргументы архитектора Григория Литвина сами.

— Григорий Николаевич, давайте начнем наше интервью с традиционного вопроса о ваших карьерных ступенях.

— Я закончил Киевский строительный техникум по специальности «Архитектура», затем служба в Советской Армии. После службы учился в Полтавском инженерно-строительном институте, тоже по специальности «Архитектура», по окончании вуза по распределению был направлен в Кировоград. Работал в проектном институте «Горстройпроект», начинал рядовым архитектором и за 12 лет, пройдя все ступеньки, стал главным архитектором проекта. Участвовал во многих архитектурных конкурсах, занимал призовые места и, собственно, тогда познакомился с руководителями города Василием Мухиным и Василием Сибирцевым. И в 1996 году начальник управления архитектуры Виталий Ефремович Кривенко предложил мне пойти в управление на должность первого заместителя. Состоялся разговор с Василием Ивановичем Сибирцевым. Не могу сказать, что мне легко далось это решение, я любил и люблю творческую составляющую работы архитектора. Но так или иначе, решение было принято, и началась моя работа госслужащего, которая прервалась в 2011 году в должности главного архитектора города.

— А почему ушли?

— Было такое решение руководства. Началось активное обсуждение темы Лесопарковой, мне предложили написать заявление, я не стал спорить, не стал бегать по больничным, просто уволился.

Три года я вновь занимался творческой работой, проектировал, изу­чал новые компьютерные программы. Ну и вот недавно вернулся в горсовет на должность заместителя городского головы. Отмечу, за годы моей госслужбы я работал при пяти городских головах и 11 профильных замах.

— Вопрос к вам как к архитектору: что построили, Григорий Николаевич? Каким своим проектом можете гордиться?

— Так сложилось, что во время моей работы в проектном институте мы больше работали на область. Делали проекты для Светловодска и других регионов. Эти разработки были типовыми, и проявить себя было трудно. Во время моего «свободного плавания» я сделал несколько проектов и выложил их в Фейсбук. Получил много позитивных откликов. А во время работы чиновником свободного времени на проектирование нет совсем.

— Как состоялось ваше возвращение в мэрию?

— Предложение мне сделал и.о.мэра Иван Иванович Марковский. При этом он сказал, что моя кандидатура входила в состав немаленького списка претендентов и была поддержана практически всеми депутатскими фракциями. Видимо, свою роль сыграло желание депутатов отказаться от квотного принципа, а я беспартийный, ни в одной партии не состоял. По сути я выступил в роли независимого технического кандидата с большим оытом работы. На встречах во фракциях я, между прочим, откровенно говорил о выделении участков в Лесопарковой, о том, что на этой теме, как на коньке, многие будут въезжать на предстоящие местные выборы. Мне ответили, что в местной власти нужен человек с опытом, который сможет сразу, без раскачки, приступить к работе. Я взял паузу на размышление, чем очень удивил Ивана Ивановича. Дал согласие дня через три. А потом было единодушное голосование на сессии, которое меня удивило и порадовало.

— Перед сессией состоялось пикетирование горсовета, на котором против вашей кандидатуры, кроме общественных активистов, выступили и некоторые ваши коллеги-архитекторы. Как вы к этому отнеслись?

— Нормально отнесся. В нашем Союзе архитекторов, как в любом творческом коллективе, есть различные течения, есть люди со своим мнением. Так и должно быть.

— Вернемся к вашей новой должности. Какие вам задачи поставил и.о.мэра?

— До местных выборов остается чуть больше полугода, после них придет новый городской голова, и вся команда замов сменится. В первую очередь необходимо упорядочить огромное количество земельных вопросов. Буквально на днях мне пришлось искать решение конфликта: один и тот же участок был выделен двум различным претендентам, один из которых — участник АТО. Есть большие проблемы с поступлением платежей за пользование землей. Предприятия меняют свой статус, должны платить в разы больше, но не платят. Необходимо наводить элементарный порядок в документах. Есть много вопросов градостроения. Хватило бы часов в сутках…

— Давайте плавно переходить к основной теме нашего разговора. Григорий Николаевич, а когда, собственно, в Кировограде начался земельный бум? Когда наиболее предприимчивый народ понял, что земля — это очень ходовой товар?

— Начался весь этот ажиотаж, помнится, в 2005 году. Всплеск политической активности подстегнул бизнесменов. Этому немало способствовало и несовершенное законодательство, особенно так называемая упрощенная система строительства, которая предусматривала и упрощеное получение земельных участков.

— А как тогда происходило движение самых лакомых кусочков «ничейной» земли: люди шли в горсовет и добивались желаемого известным путем или чиновники искали богатеньких «буратин» и предлагали им участки со своим интересом, естественно?

— Знаете, все же массового движения за землей тогда не было. Лишь единицы видели в этом перспективу и получали участки в соответствии с законодательством, без аукциона. Ажиотаж начался в 2007-2008 годах, когда многие поняли, как и для чего можно получить участки земли. Немало этому способствовало и несовершенное законодательство. Скажем, в одном только 405 постановлении речь шла о двух с половиной тысячах участков.

— Скажите, когда начали появляться заявки на участки в зеленых зонах — скверах, парках, — при согласовании документов архитекторы понимали, что этого делать нельзя? Доносилась ли эта информация до руководителей города?

— Тут надо понимать всю механику процесса. Подготовка решения сессии горсовета начиналась с акта выбора земельного участка. Вначале его подписывали все — архитекторы, земельщики, экологи и другие. Потом начала работать упрощенная система, и акты упразднили. И горсовет мог принять без всякого согласования первое решение о предоставлении разрешения на разработку проекта на землеотведение участка. А когда процесс запущен, противостоять ему очень сложно.

Хочу повторить, в тот момент действовало такое законодательство. И архитектура, и другие службы оказались в заложниках той ситемы и того порядка предоставления участков. Представьте, вам кладут на стол кипу разрешительных документов, и вы должны принять решение — подписать или не подписать. С одной стороны, этого требует решение работодателя — горсовета. С другой, нужно поступить по закону. Возникает так называемый конфликт интересов.

Подписывая каждую бумагу, я задавал себе вопрос: в действующем законодательном поле я могу себя защитить от возможных последствий? И только дав себе позитивный ответ, я подписывал документы.

Скажу прямо, я пытался изменить существующее положение дел. Начиная с 2005 года, практически ежегодно, я писал обращения к главам ОГА и облсовета о выделении необходимой суммы бюджетных средств на разработку плана зонирования Кировограда. Этот документ раз и навсегда сделал бы невозможным выделение земли в рекреационных зонах. Но, увы, каждый раз получал ответ: нет финансовой возможности. В других городах такие средства находились. Собственно, отсутствие зонинга и есть главная причина явления, которое политики назвали не очень приятным словом «дерибан». Явления, которое было распространено по всей Украине. И только в 2011 году, когда я уже уходил, было наконец принято депутатами нынешнего созыва решение о выделении денег на внесение изменений в Генеральный план, в план зонирования территорий, план «красных линий». Если бы это было сделано в 2005 году, никакого дерибана в Кировограде не было бы.

— Григорий Николаевич, давайте рассмотрим конкретную ситуацию. В каком-то, скажем, 2007 году к вам приходит уважаемый бизнесмен, тычет пальцем в Генплан и говорит: хочу дом вот здесь. А вы понимаете, что это сосновый бор, что будут вырублены десятки сосен, проложена дорога, коммуникации. Понимаете, что этого делать нельзя. Неужели ничего нельзя было сделать?

— Снова повторюсь о несовершенном законодательстве, об отсутствии плана зонирования, о том, что решения горсовета тогда запускались без согласования с архитекторами. И учтите, что у этого, как вы сказали, уважаемого бизнесмена есть целый штат грамотных юристов, которые в пух и прах разобьют меня в суде, да еще иск выставят на полмиллиона за «бездіяльність влади».

Вот недавно на телевидении выступал Иван Иван Марковский и сказал, что Литвин проявил слабость. Я не спорю, да, может быть в какой-то момент действительно проявил слабость, но был бы другой человек на моем месте, он поступил бы точно так же. Сегодня план зонирования территорий есть, и я на сессии сказал депутатам, что архитектура ни одного разрешительного документа в зеленых зонах не выдаст.

— Скажите, а был ли по отношению к вам прессинг со стороны власти и сильных мира сего?

— Нет, я бы не сказал, что был прессинг. Но была общая атмосфера государственного органа, когда отказ от выполнения решения был для тебя чреват последствиями.

— Григорий Николаевич, а были случаи, когда Литвин «зарубил» документы на выделение участка земли?

— Литвин всегда поступал в рамках закона. Да, мне было иногда горько что-то подписывать, но я все равно поступал по закону. Поэтому за 15 лет не получил никаких негативных решений в отношении себя в суде.

— А можно абсолютно «детский» вопрос? Скажите, где рисовались «квадратики» на карте Лесопарковой, Горсада, на бейсбольном стадионе, на других скверах и парках, на тротуарах, на придомовых территориях?

— Не у нас, однозначно. Как вы говорите, «квадратики» рисовались в землеустроительной организации, имеющей соответствующие лицензии. Зачастую это делали люди, далекие от основ градостроительства.

— Как вы считаете, почему не сработало решение областной сессии о запрете любого строительства на Лесопарковой?

— Это тот случай, когда наша власть одним решением, голосованием, росчерком пера пытается быстренько погасить пожар. Бумага есть, ее показали людям, и все. А о том, что нужно было выполнить целый комплекс мероприятий и проектов, уже никто не думает. Ничего по этому решению сделано не было. Не были даже определены границы заповедной зоны, которой объявили Лесопарковую.

— А что же теперь делать общественности, горожанам? Их лишили немалой части зеленых зон, лишили придомовых территорий, но часть участков еще не застроены, даже не размечены. Какую позицию вы займете в данной ситуации как представитель власти?

— Если собственники некоторых спорных участков сами откажутся от них — замечательно. В каких-то случаях свое слово должны сказать суд и прокуратура. Теперь рекреационные зоны Кировограда защищены картой зонирования, и мы будем четко следовать букве закона. Но, я думаю, от нас обязательно будут предложения депутатам, чтобы найти разумные решения.

— Последний вопрос нашего, надеюсь, не последнего разговора. Какие чувства вы испытываете как многолетний архитектор Кировограда, когда идете через центральную площадь и видите этот уродливый набалдашник на здании бывшей гостиницы «Украина», а ныне «Барвы»? Проект ведь вы согласовывали?

— Хм… Я вам так отвечу: тот проект несколько отличался от реального воплощения. Так бывает…

Беседовал Ефим Мармер, фото Павла Волошина, «УЦ».

Борьба за Лесопарковую продолжается. Присоединяйтесь, пока не поздно.

Предыстория: в канун Нового года «УЦ» узнала о застройке Лесопарковой зоны в областном центре неподалеку от озерца Кошачий глаз. Счастливыми обладателями земельных участков в рекреационной зоне оказались депутат Кировоградского горсовета Виктор Николаенко и не известная широкой общественности Наталья Мишина. Естественно, об этом написали и мы, и другие СМИ. Темой заинтересовался даже всеукраинский канал НТН, посвятив ей часть выпуска «Агентов влияния».

Под давлением медиа и общественности секретарь кировоградской мэрии Иван Марковский создал комиссию, которая должна расследовать законность выделения земли в Лесопарковой. В состав комиссии, возглавляемой Виталием Ковалем, вошли общественные деятели, архитекторы, юристы, журналист «УЦ» и другие. Вначале там была и зам. начальника управления Госкомзема в Кировоградском районе Алла Бабина, но на втором заседании ее исключили, заменив опытным земле­устроителем Ильей Крохмалем. Чиновники Госкомзема — будем откровенны — просто не очень-то хотели помогать комиссии, предоставив доступ к архивным документам, которые могли бы пролить свет на мутную историю застройки Лесопарковой, лишь после долгих препирательств.

Тем временем депутаты горсовета назначили заместителем мэра бывшего главного архитектора Кировограда Григория Литвина, именно он подписывал разрешающие документы (интервью с Григорием Литвином читайте на стр. 3. — Авт.) Понятное дело, что это решение городских избранников вызвало немалый резонанс, впрочем, на этот момент практически не выходящий за пределы соцсетей.

Похвастаться сколь-либо серьезными достижениями комиссия пока не может. Госкомзем, как и раньше, идти на сотрудничество не торопится. Но процесс расследования, тем не менее, продолжается. На очередном заседании член комиссии Юрий Вовкотруб рассказал, что недавно был в Лесопарковой: масштабная вырубка деревьев не останавливается. Илья Крохмаль, которому все же удалось изучить некоторые документы Госкомзема, доложил о всяческих несоответствиях и нестыковках в них.

В результате комиссия единогласно решила направить официальный запрос в горсовет: по какому Генплану (старому или новому) разрабатывалось деление города на зоны, в том числе те, в пределах которых запрещено строительство частных усадеб. Кроме того, члены комиссии попросили мэрию возобновить деятельность градостроительного совета, а Уполномоченного по правам человека Валерию Лутковскую — посодействовать в получении необходимых бумаг от Госкомзема. Руководство учреждения теперь могут привлечь к административной ответственности за фактический отказ предоставить доступ к документам, которые, по закону, не должны быть засекреченными.

Хотя админответстенность, конечно же, не так уж и важна. Намного важнее все-таки ознакомиться с информацией об истинных владельцах земельных участков в Лесопарковой и сделать выводы о законности выделения земли. А потом уже делать следующий шаг.

Соб. инф.

На недавних переговорах в Минске стороны конфликта снова (первый раз — в сентябре прошлого года) договорились о прекращении огня, отводе тяжелых вооружений, особом статусе для отдельных районов Донецкой и Луганской областей, местных выборах и амнистии. Это известно из сообщений украинских СМИ и официальных сайтов. Что знают о минских договоренностях жители восточных регионов, о которых договаривались в «нормандском» формате, и какие надежды они возлагают на договоренности? Мы связались с представителями некоторых городов.

Донецк: — Нас радует то, что прекратились обстрелы. Была такая ужасная канонада, громыхало беспрерывно. Ровно в час ночи по местному времени 15 февраля все стихло. Мы даже уснуть не могли от тишины. Утром люди созванивались с друзьями из других городов: «У вас тихо?» Да, пока тихо.

Что касается минских договоренностей, есть сомнения. Мы боимся переноса границы соприкосновения. Если она будет «сентябрьской», то в случае боев они будут в городе. С особым статусом Донбасса непонятно, теперь говорят, что его не будет. А если будет — то Донбасс просто отсекут от Украины. Экономика в застое. Разрушений много. Город надо восстанавливать. Мы рады тому, что не бомбят, а как будет дальше, не знаем…

Луганск: — Мы видели по телевизору, как подписывали перемирие. Что изменилось? Стрелять перестали. Знаешь, на окраинах периодически стреляли, теперь тишина. Но все равно же они перемирие не соблюдают, возле Дебальцево стреляют, причем по мирным, по населению. Зачем? Когда уже это все закончится? Пенсию не платят уже семь месяцев. Если бы не это, то была бы почти нормальная жизнь. Газ, свет у нас есть, батареи теплые, воду подают по вечерам. Я вот все никак не пойму — была страна Украина, жили нормально. Очень хотим, чтобы было так, как при Украине. Может, после перемирия все наладится…

Торез: — У нас в последнее время было тихо. В других городах стреляли, у нас — нет. Но мы же все связаны, знаем, кому плохо, кто где страдает, кто у кого ранен или погиб. Поэтому перемирия ждали так же, как все. Знаем, что в Минске руководители четырех стран договорились прекратить войну. Надеемся, что так оно и будет. У нас есть основания полагать, что договоренности (по крайней мере, со стороны представителей ДНР) будут выполнены. В течение последних дней колонны тяжелой военной техники идут в обратном направлении — на восток области. И это обнадеживает. Как поведут себя украинские войска — посмотрим. Но все хотят, чтобы бойня прекратилась.

Мариуполь. — Знаю, практически все, что опубликовано и прокомментировано в прессе и в соцсетях. Мариуполь ведь прифронтовой город. А это обязывает. Надежд особых не питаю. Договариваться можно с адекватными людьми, а на той стороне они даже не просматриваюся. Их и людьми сложно назвать…

Стаханов: — Четырнадцатого февраля в городе был второй Сталинград. Стреляли так сильно! Пятнадцатого — вдалеке. Но стреляют. У нас здесь народное казачество, непонятно какое. Кто-то считает, что города обстреливает украинская армия, кто-то — что это диверсии. Говорят, что казаки могут обстреливать, чтобы сорвать минские переговоры. Люди уже не понимают, кто стреляет, но все хотят перемирия.

В крупных городах жизнь налаживается, а в маленьких, как наш, которые контролируют казаки, война будет продолжаться. Причем внутренняя. Их, казаков, будут выбивать «ополченцы», потому что они никем не контролируемые, сами по себе. Знаете, на что мы надеемся? После сентябрьских переговоров обстрелы не сразу прекратились, а в течение недели. Потом было две недели (!) тишины. Думаем, что и сейчас спустя неделю все прекратится. И надеемся, что навсегда. Мы очень хотим мира.

Подготовили Елена Никитина, Виктория Барбанова, «УЦ».

В стремлении наполнить бюджет любой ценой и всеми способами украинская власть, похоже, превзошла саму себя — обязав платить пресловутый военный сбор… участников АТО. И не только.

Очередной «подснежник», скрытый до поры от пытливого глаза журналистов и широкой общественности, стыдливо показался из-под наметенных предновогодней суетой вокруг госбюджета сугробов совершенно неожиданно. Автору публикации позвонил один из наших земляков, проходящих службу в зоне боевых действий на востоке, и сообщил казавшееся на тот момент немыслимым. А именно: из финансового управления дивизии в его подразделение якобы спустили распоряжение удерживать с личного состава военный сбор. Причем как с зарплаты, так и с «боевых». Просил разобраться, с чего бы это.

Ситуация, в которой непосредственных участников боевых действий обязывают «отстегивать» на собственное обеспечение непосредственно из сумм этого самого обеспечения, казалось бы, должна представляться абсолютно абсурдной любому адекватному человеку. Даже мысль закралась: уж не частная ли это инициатива руководства отдельно взятой дивизии, решившего таким образом нажиться на подчиненных?

Ан нет. Хуже. Как пояснил «УЦ» начальник отдела финансового обеспечения Кировоградского областного военкомата Николай Афанасьев (конечно, другими словами. — Авт.), сия светлая мысль, судя по всему, пришла не в одну, а сразу в несколько голов, и не кому-нибудь, а непосредственно правительству государства Украина. То, что пресловутый сбор в 1,5% с нового, 2015 года будет удерживаться со всех видов денежного довольствия всех без исключения военнослужащих, якобы подразумевается поправками к Налоговому кодексу Украины, внесенными правительственным законопроектом под номером 1578 от 22 декабря пошлого года. После принятия Радой проект стал Законом Украины № 71-VIII от 28 декабря, а после подписания Президентом в канун Нового года он вступил в силу.

Почему «якобы» и «судя по всему». По словам Афанасьева, именно на этот закон сослалась Государственная фискальная служба в разъяснении, за которым к ним обратился финансовый департамент минобороны. Это разъяснение было разослано на места телеграфом. Вот только в тексте самого закона ни одного упоминания о военном сборе или о военных вообще автору этих строк найти не удалось. Возможно, они просто очень хорошо спрятаны.

Тем не менее, объективная реальность такова, что сегодня военно­служащие, проходящие службу как в военкоматах, так и в АТО, и вообще везде, военный сбор все-таки платят. И действительно, со всех видов денежного довольствия.

Более того, по словам Афанасьева, у украинской армии в этом году забрали еще и льготу на земельный налог. Получается, что ВСУ, на реанимацию которых неравнодушные граждане вот уже второй год сбрасываются по «кто сколько может», с 2015-го будут в полной мере платить государству за использование земель под военными частями, полигонами и так далее. А потом государство ей будет выделять. Рекордных 90 миллиардов заложено на оборону, напомним, в этом году — надо понимать, с учетом «вкладов» самой армии…

Все мы помним, в каком цейтноте и под каким давлением принимались поправки к кодексам и закон о госбюджете в целом. Полного текста последнего и в начале февраля не видели в глаза даже некоторые народные депутаты. Так что сюрпризы, очевидно, еще будут. Держите «крышу» двумя руками — вдруг сорвет…

Андрей Трубачев, «УЦ».

Возможность создания до 80 новых рабочих мест, стабилизация экономики вплоть до государственного уровня и отказ от импорта – такими могут стать результаты запуска нового литейного производства на кировоградском заводе «Червона зирка». Об этом рассказал председатель наблюдательного совета предприятия Павел Штутман.

В прошлый четверг завод посетил глава Кировоградской ОГА Сергей Кузьменко – губернатора интересовали не только новое оборудование и новые виды продукции, но и вопросы, связанные с условиями ведения бизнеса, его отношения с контролирующими органами, своевременность и объемы выплаты зарплат работникам. Задачу «померить температуру» производственникам в регионах, в частности, поставил перед главами ОГА премьер-министр.

Общаясь с журналистами на заводе, Кузьменко заверил, что, дословно, «каких-то непонятных отношений» с контролирующими органами у кировоградских машиностроителей нет, а те функции, которые государство должно выполнять в отношении предприятий-экспортеров, выполняются. Речь в том числе шла о своевременном возвращении НДС.

– В этом плане все в порядке, несмотря на то, что довольно тяжело в экономике. Рабочая ситуация – стабильная, – отметил губернатор.

Государство, по его словам, старается создать максимально комфортные условия для того, чтобы машиностроительный бизнес региона, в том числе завод «Червона зирка», развивался, инвестировал в новое производство, создавал новые рабочие места.

К слову, литейное производство, находящееся сегодня в стадии монтажа, после выхода на полную проектную мощность позволит в перспективе создать до 80 новых рабочих мест. Цех, укомплектованный современным оборудованием производства Дании (по сути, это литейный завод «под ключ»), обеспечивает полный цикл производства – от приготовления формовочной смеси до получения готовой заготовки. Заработать он должен уже в конце апреля. Запуск цеха, по словам Павла Штутмана, позволит обеспечить потребности не только «Червоной зирки», но и предприятий группы «Гидросила», повысить качество чугунного литья и сэкономить валюту.

– Я надеюсь, что мы будем производить самое качественное литье в Украине. На сегодняшний день «Гидросила» покупает литье не в Украине, а в Турции, Китае, где производят высококачественное гидравлическое литье, которое работает под высоким давлением. Я думаю, мы сможем отказаться от импорта. Это повысит наши возможности и уменьшит риски. Мы сейчас имеем большие проблемы с девальвацией, потому что на нашу продукцию мы цену не можем повысить, а когда покупаем литье в Турции, платим, естественно, в валюте. Валюту сейчас не так просто купить. Такое решение вопроса сделает нашу экономику – экономику предприятий, экономику области, в какой-то степени – даже экономику государства, – более стабильной, более прогнозируемой, – уверен Штутман.

В рамках проекта, который реализовывался в течение пяти лет, предприятием инвестировано около 120 миллионов гривен. После выхода на полную проектную мощность цех сможет производить 8 тыс. тонн качественного чугунного литья в год и задействовать около 250 работников. Традиционное литейное производство, которое работает на заводе сегодня, дает до 3 тыс. тонн в год, на нем занято 170 человек, которые перейдут на новые мощности после их запуска.

Конечно, звучали вопросы и о том, как машиностроители переживают сегодняшний кризис в украинской экономике, как складываются их отношения с российским рынком, продажи на котором традиционно занимали значительную долю продаж сельхозтехники и гидроагрегатов, производимых в Кировограде.

– Если говорить о заводе «Червона зирка», то мы увеличили производство в единицах (продукции. – Авт.) на 9%, в том, что касается «Гидросилы», – по ряду позиций мы уменьшили производство. Естественно, мы чувствуем влияние кризиса. Но мы боремся, мы привыкли бороться, и, я надеюсь, умеем бороться. Санкционных процессов (со стороны России. – Авт.) по отношению к нашей продукции мы не наблюдаем, хотя, естественно, риск остановки поставок есть, – считает Штутман.

Помимо развития традиционных направлений – производства посевной, почвообрабатывающей техники, «Червона зирка» сегодня активно осваивает новые, о некоторых из них публично пока не говорится.

– Менеджмент проявляет свежее видение того, что еще можно сделать. Есть еще одна небольшая тайна, о которой Павел Леонидович (Штутман. – Авт.) пока не хочет говорить. Они осваивают производство новой продукции, и пожелаем им в этом успехов, – в частности, отметил Сергей Кузьменко. По непроверенной информации, речь идет о производстве на базе кировоградского завода полнокомплектной строительно-дорожной техники.

Андрей Трубачев, фото Елены Карпенко, «УЦ».

Одна из, к сожалению, вечных тем Кировограда — мусорная свалка на Завадовке. Ее, эту тему, нещадно эксплуатируют перед выборами в качестве пиара. Сколько было желающих построить мусороперерабатывающий завод! Но воз, то бишь свалка, и ныне там. А вместе с ней — вонь, грязь, антисанитария и опасность.

Свое видение выхода из ситуации «УЦ» представил Андрей Табалов, теперь в качестве председателя общественной организации «Рідний Кіровоград». Об этом он говорил, еще будучи народным депутатом Украины, но не был услышан теми, в чьих силах предпринять конкретные действия. Точнее, выступление Табалова на сессии горсовета, в котором звучали предложения, было поддержано лишь некоторыми депутатами. Хотя, уверен Андрей Александрович, априори согласны все, но заявить об этом публично не решаются.

— Вопрос с нашей свалкой игнорируется на всех уровнях, начиная с городской власти и заканчивая Кабинетом Министров. Не знаю почему, — недоумевает председатель общественной организации. Хотя, по его мнению, нужно не просто не молчать, а бить в набат.

— Может, не все понимают масштаб угрозы, которую несет свалка? Я расскажу. Мы с активистами общественной организации тщательно изучили проблему. Неоднократно встречались с жителями Завадовки, направляли запросы в различные инстанции, — рассказал Табалов. — Рядом со свалкой находится шахта, эколог которой утверждает, что исследования подземных вод показали, что вода имеет зеленый цвет, а содержание опасных для человека веществ превышает норму в миллионы (!!!) раз. Двадцать миллионов тонн (!!!) отходов находятся над землей, из-за этого вероятность попадания вредных веществ в Ингул очень высокая.

Какие пути решения этого вопроса я вижу? Первое и безотлагательное — свалку надо закрывать. Просто перестать вывозить туда отходы, а сделать полигон в другом месте, за чертой города. Это вполне может быть один из выработанных карьеров, который логистически будет приемлем для перевозчиков отходов. Это несложно, но этим никто не занимался и сейчас не особо хочет.

Свалку надо просто перенести. Да, это может быть дороже в плане транспортных затрат. Но, если, как принято считать, бизнес по вывозу мусора очень интересен, думаю, что предприятие сможет абсолютно поглотить эти расходы без повышения тарифов.

Сортировка и мусороперерабатывающий завод — это инвестиции. И это уже следующий этап. Хотя сортировка — тоже реально. У нас есть люди, которых задействуют на общественных работах. Почему бы им не сортировать отходы? Вообще свалка — это лишь вершина айсберга. У нас много вопросов к санитарному состоянию города. Мы много делаем для того, чтобы его улучшить, будем делать еще больше.

Кто-то скажет, что это очередная предвыборная идея. Пусть даже так. Если каждый политик не только предложит, но и реализует хотя бы один серьезный предвыборный проект, который будет во благо людям, он честно сможет рассчитывать на поддержку электората. В том, что это не очередная говорильня, мы сможем убедиться через три месяца. Именно столько «попросил» Андрей Табалов на подготовку конкретного плана действий по защите горожан от экологической угрозы.

Елена Никитина, «УЦ».

Необъявленная вой­на, замаскированная под безликой аббревиатурой АТО, порой принимает причудливые формы. Она не просто калечит судьбы — иногда кажется, что эта война сводит с ума всех нас. Об этом, наверное, никто не знает лучше персонала Кировоградского областного госпиталя ветеранов войны и его главврача Геннадия Сябренко (на фото вверху).

Сегодня в госпитале лечатся около 60 бойцов АТО с самыми различными проблемами — от желудочных кровотечений и пневмоний до тяжелых ранений и обширных ожогов. У всех этих увечий одна общая черта — ребята получили их во время или в результате боевых действий на Донбассе. Всего же за полгода через ветеранский госпиталь в Кировограде прошло более 320 человек — четверть от общего числа раненых по всей Украине.

Палаты, в которых лежат АТОшники, легко узнать по простой примете: на их дверях и на стенах вокруг множество детских рисунков. Наверное, это одна из отличительных черт донбасской войны — особое внимание солдат к этим нехитрым шедеврам. Девочка лет девяти подходит к медсестре и, смущаясь, спрашивает, где можно найти солдат АТО, — она принесла им полный файлик валентинок…

В поисках героев для нашего репортажа мы вместе с психологом Анной Колевой идем от палаты к палате. Сначала боец соглашается на разговор, но тут звонит его мобильный. Беседа не состоится — он только что узнал, что его друг погиб. Наконец находим Сергея. Он просит не упоминать его фамилию, но не против фотосъемки:

— Мне 23 года. Служил в Кировограде, но несколько раз был командирован туда, выполнял задания. В госпиталь обратился из-за болей в спине и голове. Связаны ли они с моим пребыванием в АТО? Конечно. Там нагрузки на организм гораздо выше, постоянный стресс. Меня очень хорошо приняли здесь, много внимания — часто приходят дети, волонтеры, просто посетители. Насчет дальнейших планов — не знаю пока. Планирую закончить лечение, а там посмотрим. Возможно, придется еще послужить стране…

В кабинете главного врача впору открывать музей боевой славы — на стене под стеклом, на полках около полусотни шевронов. Это подарки от благодарных пациентов. «Айдар», 3-й полк спецназа, 79 бригада, множество нашивок с номерами военных частей.

— Мы наладили обширную сеть по взаимодействию с другими лечебными учреждениями и с минздравом, — говорит Сябренко. — Это, конечно, стоило нам нервов, потому что пришлось доказывать, что в нашем госпитале ребят будут лечить на таком же уровне, что и в Киеве. Некоторые сотрудники министерства здравоохранения имеют наглость грозить мне, дескать, мои действия незаконны. Речь идет о том, что я принимаю на лечение бойцов без удостоверений участника боевых действий. Это же ветеранский госпиталь. Но я не могу спокойно спать, зная, что могу оказать людям помощь и не делаю это из-за каких-то бумажек. Сейчас мы принимаем на лечение на основании справки из военной части, в которой солдат проходит службу.

Кстати, недавно общим решением коллектива госпиталь был переименован. Из названия убрали фразу о Великой Оте­чественной войне, подчеркнув таким образом, что учреждение готово принимать ветеранов всех войн, в которых доводилось принимать участие украинцам. Название стало короче и проще: Кировоградский областной госпиталь ветеранов войны.

— Иногда мне кажется, что у меня начинается шизофрения, расщепление сознания, — говорит Геннадий Петрович. — Некоторые вещи просто не укладываются в голове. Например, в одной из палат у нас лежали вместе дед и внук. Дед прошел Великую Оте­чественную, а внук был ранен на Донбассе. Спрашивается, как такое может происходить? Почему войну называют АТО? Никогда нормальная антитеррористическая операция не длилась год и больше. В АТО не должна принимать участия армия, потому что это дело спецслужб и силовиков. А теперь представьте себе, я сижу в тепле и уюте, за окном никто не стреляет, и вот так себя чувствую. А что эти ребята под «Градами» тогда чувствуют?..

Это отнюдь не праздный вопрос. Физические проблемы худо-бедно можно решить, раны заживают, недуги излечиваются. Гораздо страшнее другие раны — те, которые остаются на душе. Персонал и врачи госпиталя регулярно сталкиваются с последствиями посттравматического стрессового расстройства — так на научном языке называется состояние, когда солдат, пройдя войну, не может научиться жить в мирном обществе. В учреждении, где проходят лечение более полусотни солдат, создание центра психологической поддержки было вопросом, без малого, выживания! В ответ на этот вызов появился КОМ-ПАС — «Кіровоградська організація медико-психологічної адаптації в суспільстві». Сегодня в ней работают 17 психологов различных направлений и специализаций. Офис КОМ-ПАСа находится в госпитале, однако психологи по большей части работают «в полях»: в палатах, где лежат раненые бойцы, на дому с их родными, в военных частях.

— Сегодня на базе госпиталя мы уже осуществляем ряд уникальных проектов, — говорит руководитель КОМ-ПАСа Анна Колева. — Главная наша задача — это, конечно же, психологическая поддержка и реабилитация ребят, прошедших войну. Практически сразу после поступления пациента из зоны АТО в госпиталь к нему в палату приходит психолог и проводит беседу, определяя, какого характера помощь ему нужна. Для составления целостной картины поведения мы поддерживаем связь с медперсоналом. Часто бывает, что, например, в беседе пациент показывает хорошие результаты, ведет себя нормально. А ночью он забирается под матрац, укрываясь от «Града». Сами медики тоже нуждаются в психологической помощи — вы представьте себе, сколько всего они насмотрелись и пережили за полгода, в течение которых мы массово принимаем раненых? Особая категория — родные бойцов. Начиная с того, что членов семей приходится учить, как себя вести, когда рядом живет человек с посттравматическим расстройством, и заканчивая реабилитацией вдов и матерей погибших. Сейчас мы осваиваем новое направление — психологическую подготовку и инструктаж мобилизованных. Они должны знать, с чем столкнутся, и быть готовыми к этому.

Чтобы охватить как можно большее количество людей, специалисты КОМ-ПАСа распечатали специальные буклеты и сняли несколько учебных видеороликов. Буклеты быстро были разобраны сотрудниками военных частей, а через несколько дней после публикации в Интернете количество просмотров видеороликов перевалило за тысячу.

— Это очень показательно, — говорит Анна. — Это значит, что проблемы, которые мы поднимаем, в обществе стоят довольно остро, на информацию, которая дается в этих роликах и буклетах, высокий спрос.

Между тем, чтобы действительно решить проблему «украинского» синдрома (да, в ученых кругах уже используют этот термин), действий одних только психологов и врачей недостаточно.

— Если перемирие, подписанное в Минске, будет работать, сотни, если не тысячи, солдат вернутся по домам, — говорит Геннадий Сябренко. — И самое страшное, по моему мнению, начнется именно тогда. Тогда эта война заразит всю Украину. Я хорошо помню 90-е годы, тогда орудовали бандформирования, во главе которых иногда стояли афганцы. Почему так произошло? Потому что общество не захотело помочь им адаптироваться, не приняло их. Сейчас мы с вами сможем это сделать для ребят из АТО?

Ответа на этот вопрос пока нет. Далеко не все наши сооте­чественники понимают, что в стране идет настоящая война. Одним все равно, другие считают, что эта война — не их. Третьи вообще поддерживают агрессора и называют бойцов не иначе как карателями…

В госпитале до сих пор нет беспроводного Интернета. На это жаловались неоднократно, но, как кажется мне, это вовсе не потому, что учреждение не может оплатить этот сервис. Сложно представить, что почувствует парень, получивший ранение, открыв соцсеть и увидев посты и комменты, в которых его называют карателем, а войну, в которой он потерял здоровье, — внутренним гражданским конфликтом. А теперь давайте представим — после лечения этот парень пойдет по чиновничьим кругам ада, чтобы оформить статус участника боевых действий, а своей семье — положенные льготы. И на одном из этих кругов обязательно кто-нибудь из чиновников обронит слова «Я вас туда не посылал». И таких равнодушных даже в нашем регионе, отправившем на войну больше всех солдат ( в соотношении с общим количеством населения), немало. Вот оно, расщепление общества…

Виктория Барбанова, фото Павла Волошина, «УЦ».

П.С.: КОМ-ПАС проводит реабилитацию и ресоциализацию не только среди пациентов госпиталя. Психологи организации с готовностью помогут всем обратившимся. Телефоны психологической службы: (0522) 34-11-30, (095) 77-80-500, (063)69-69-777.