В минувшее воскресенье страна отпраздновала День медработника. Отмечая важность работы людей в белых халатах для каждого из нас, «УЦ» не могла обойти стороной особенно актуальную сегодня сферу военной медицины. Представления о ней у большинства обычных людей долгие годы формировались на основе фильмов о войне — отважные медсестры вытаскивают раненых бойцов из-под обстрела, а неутомимые врачи военного госпиталя делают одну операцию за другой, возвращая солдат в строй… Реальность оказалась гораздо сложнее.
Призывают ли сегодня медработников в армию? Да, и еще как. Но, как рассказал комиссар Кировоградского объединенного городского военного комиссариата, подполковник Александр Зиньковский, в этом процессе есть множество нюансов и особенностей.
— На сегодня я не могу точно сказать, сколько именно медработников было призвано в ряды украинской армии, — говорит он. — Просто военкоматы не ведут такую статистику, распределение по специальностям происходит не на нашем уровне, а на уровне подразделений ВСУ, в которые попадают ребята. Но там вам никаких цифр никто не назовет, ибо чревато. Вдруг вы — шпион? (Смеется.) Хочу отметить, что в армии есть свой штат военных врачей, поэтому гражданских мы не мобилизуем. А вот рядовых медработников — медсестер, фельдшеров — призываем в армию наравне с другими военнообязанными. Некоторые из них сейчас уже служат в районе проведения АТО: я лично знаю фельдшера, который вместе со своим подразделением находится в районе Донецкого аэропорта — практически на линии огня. Так вот, он — обычный сельский фельдшер, работал на два села. Его мобилизовали, а недавно к нам в военкомат пришли жители этих сел и оставили письмо, в котором попросили вернуть им любимого фельдшера. Я связался с ним, рассказал — так, мол, и так. Спросил: хочешь домой? Ответил: хочу. Поедешь сейчас? Нет, один не поеду, только вместе со всеми. Вот такая история…
Общеизвестный факт: любой медик является военнообязанным. Но при этом спрос на рядовых медработников в армии гораздо выше, чем на врачей-специалистов. Как сообщили в Кировоградском областном военкомате, в каждой структурной единице армии обязаны быть медработники, причем их количество зависит от размера подразделения, от рода войск и ряда других факторов. К примеру, в наименьшей армейской единице — взводе, в зависимости от рода войск, должно быть от одного до трех медработников. Кроме этого, каждая армейская часть имеет в своем штате нескольких врачей, работающих на постоянной основе.
Работа военного врача во многом отличается от гражданского. Прежде всего, его обязанности гораздо шире, чем только лечение раненых бойцов. Да и медицинской специализации как таковой военный врач, по сути, не имеет — к нему обращаются солдаты с самыми разными проблемами — от ранений и травм до аппендицитов, ОРВИ и кожных заболеваний.
В Кировоградском областном военном комиссариате — настоящее столпотворение: призывники проходят медкомиссию. В узком коридоре медицинского отделения выстроилась шумная очередь из молодых людей.
— Ну что, годен? — спрашивает девушка на приеме в медицинском отделении.
— Ага, — отвечает приятного вида парень. И тут же спрашивает:
— Мне теперь увольняться с работы?
— Не спеши, — отвечает девушка. — Тебе же повестка не пришла еще, ты только медкомиссию прошел и на учет поставлен. Вот когда придет повестка, скажут «С вещами на выход»…
— А на Донбасс меня отправить могут? — с опаской спрашивает парень. В коридоре отделения повисает неловкая тишина.
Руководит медкомиссией военный врач, майор Геннадий Николаевич Ладан. Работы у него — невпроворот, но несколько минут для беседы с корреспондентом он смог выкроить.
— Геннадий Николаевич, какие обязанности выполняет военный врач в мирное время и в военное? И вообще, почему военные врачи работают отдельно от гражданских?
— Главная задача военной медицинской службы — это медицинское обеспечение личного состава, находящегося в воинских частях и в полевых условиях. Если говорить о воинской части, то в мои обязанности входит наблюдение за состоянием здоровья солдат, предупреждение травматизма, санитарно-гигиенический контроль, контроль питания и еще много всего. В каждой воинской части есть медицинский пункт, в котором проводятся прием, оказание неотложной помощи, консультации. Те, кому нужна специализированная помощь, направляются к соответствующим специалистам или в больницу. В медчасти личный состав также может проходить лечение — имеется перечень заболеваний, которые можно лечить на месте. Поскольку я являюсь начмедом, то конкретной специальности у меня нет, я — Айболит и должен хотя бы в общих чертах знать все направления. Ко мне на прием приходят люди с самыми разными патологиями — от травм до всевозможных инфекций, и я обязан провести диагностику, оценить состояние человека и принять решение о том, что с ним делать дальше, — отправить на амбулаторное лечение, лечить в самом медпункте или направить к специалисту в госпиталь. Вообще медпункт в воинской части — это такая себе мини-больница, в которой есть приемный покой, палаты для больных, кабинеты для манипуляций, физпроцедур и так далее. Есть своя аптека, работник которой следит за тем, чтобы необходимые медикаменты и материалы всегда были в достаточном количестве. Сейчас у нас много работы, идет медкомиссия, и наши коллеги предоставили мобильный рентген-кабинет — спасибо им за это. Такое оборудование нам сегодня необходимо — многие призывники по нескольку лет не делали флюорографию, а туберкулез не дремлет. За время комиссии уже было выявлено несколько случаев туберкулеза. Кстати, рекомендую всем военнообязанным пройти медкомиссию — это фактически бесплатный и качественный профосмотр.
— То есть медицинское отделение в воинской части выполняет функции, которые «на гражданке» выполняет целый ряд разных служб.
— Да, мы — и больница, и поликлиника, и диагностический центр, и санстанция, и даже частично специнспекция. Деятельность подразделения полностью должна находиться под контролем медиков: огневая подготовка, тренировки, выезды в полевые условия — во всех этих случаях среди личного состава должен быть медработник. Чистота на территории части, дезинфекция, контроль качества продуктов в столовой, даже состояние туалетов — тоже обязанность медработников.
— Как сегодня обстоят дела с медицинским обеспечением подразделений?
— С этим, к счастью, проблем нет. Нас медикаментами и материалами обеспечивает винницкий госпиталь, все необходимое доставляется вовремя и в нужных объемах. Единственная, но достаточно серьезная проблема — нехватка санитарного транспорта. Но этот вопрос зависит не столько от нас, сколько от, например, автомобильных служб.
— Военный — это не профессия, а образ жизни. Врач — многие говорят, — это диагноз. А военный врач — это два в одном. Как становятся военными медиками?
— Это интересный вопрос. У меня в роду никого из военных не было — по крайней мере, среди тех, на кого я мог бы равняться в детстве. Но было две мечты: первая — стать летчиком, вторая — стать врачом. Летчиком мне стать было не суждено с самого начала — из-за зрения. Поэтому и пытаться не стал. После окончания школы поступил в Донецкий медицинский институт, выбрал педиатрию, но на 4-м курсе приехали сотрудники из Горьковского военно-медицинского факультета агитировать поступать к ним. Я решил попробовать. Прошел отбор, подошел по физическим параметрам, успеваемости и два года проучился на военно-медицинском факультете. Так что первую свою мечту тоже исполнил, хоть и не полностью. По окончании учебы в звании лейтенанта медицинской службы меня направили в Казахстан, где я отслужил 8 лет под Семипалатинском, а после распада СССР вернулся в Кировоград. В общей сложности в войсках я провел уже 22 года. В Казахстане наша часть стояла совершенно автономно, недалеко от деревни — кругом степь, сопки. Приезжал в отпуск домой — приходилось адаптироваться, первые дни остерегался машин, и людей, как мне казалось, слишком много. Цивилизация диктует свои правила, отрыв от нее — свои.
— Я не могу не задать вам вопрос о Донбассе: как вы оцениваете сложившуюся там ситуацию с точки зрения военной медицины?
— Зона АТО — это зона боевых действий. Не надо лукавить, давайте будем называть вещи своими именами. Боевые действия требуют от военных медиков особого склада характера: например, обычный военнослужащий при ведении боя с противником может спрятаться, предпринимать меры по самозащите, отстреливаться, переместиться, куда считает нужным. Медик на это не имеет права. Он обязан постоянно отслеживать поле боя, видеть раненых, оказывать им помощь даже в ущерб себе. Более того, медик обязан прямо на поле боя молниеносно оценивать состояние бойца — жив или погиб, если жив, то как именно нужно о нем позаботиться: вытащить из зоны боя или оказать первичную помощь прямо на месте. Так что военный медик должен иметь просто колоссальное самообладание. А в условиях, которые сейчас сложились на востоке страны, быть медиком вдвойне сложно — мы имеем дело с вооруженными бандформированиями, а не с армией врага. Неоднократно происходили совершенно дикие случаи, когда обстреливались санитарные автомобили, транспорт с ранеными. Военных медиков на международном уровне защищают несколько конвенций, но в реальном бою, особенно если твой противник — это бандит, никакие конвенции не спасают. То, что сейчас происходит на Донбассе, я могу назвать только одним словом: беспредел. Я надеюсь, что руководство Украины и России придет к компромиссу и российские начальники отзовут своих исполнителей из Донбасса.
В заключение я хочу сказать, что для нас эти события — очень серьезный урок, в том числе и по военно-полевой медицине. До этого мы мало сталкивались с военными действиями. Были украинские миротворцы в составе нескольких миссий в разных странах, но этот опыт оказался недостаточным. Сегодня мы имеем возможность увидеть реальное состояние нашей военной медицины, проделать работу над ошибками, повысить уровень профессионализма и организации медицинской помощи. Это критически важно, так как от выучки медика зависят жизнь и здоровье бойца. Мы должны работать как можно лучше, чтобы как можно больше наших ребят вернулись домой живыми и здоровыми.
Виктория Барбанова, «УЦ».
