Может ли платное образование быть качественным?
Эта статья никоим образом не является рекламой Кировоградского института коммерции и Педагогической академии, как может кому-то показаться со стороны. Просто так случилось, что очередное заседание областного пресс-клуба проходило в стенах вышеупомянутого института, а одним из наиболее активных участников дискуссии на тему «Качество образования в частных высших учебных заведениях Украины» был Владимир Василенко — президент образовательного консорциума, включающего в себя эти вузы.
С понятием «приватное учебное заведение» у нас в стране связаны, как минимум, два штампа:
— в таком вузе можно не появляться на занятиях, особо не заботясь при этом о будущих оценках (по принципу: раз заплатил деньги за обучение — причем, как правило, деньги немалые! — то и экзамены все равно сдам);
— в частных учебных заведениях запросто можно купить диплом специалиста.
По логике вещей, раз уж такое мнение бытует в обществе, значит, оно имеет под собой основания. В подтверждение тому, что подобный способ получения высшего образования «экстерном» существует, говорят хотя бы критические публикации, время от времени появляющиеся в различных СМИ. За примером далеко ходить не нужно — материал под названием «“Мажорная” защита…» вышел в одном из июльских номеров «УЦ». Естественно, нельзя однозначно утверждать, что прецеденты с приобретением дипломов за наличные студентами частных вузов встречаются сплошь и рядом. Скорее всего, это явление все же носит эпизодический характер. С другой стороны, кто рискнет поручиться, что за вечнозеленые баксы нельзя «получить» экзамен, курсовую или диплом в учебном заведении государственной формы собственности? Еще как можно!.. Так что в Украине сомнению можно подвергнуть качество образования и легитимность диплома отдельных выпускников как частных, так и государственных высших учебных заведений…
Украинские частные вузы создавались по образу и подобию европейских и американских приватных университетов, имеющих многовековые историю и традиции. Но, как и любая копия, наши национальные приватные учебные заведения несколько отличаются от взятых за основу оригиналов. В чем именно заключается принципиальная разница — объяснят читателям «УЦ» Владимир Василенко и еще один участник пресс-клуба, преподаватель (читает в нескольких университетах лекции по модификации поведения) и меценат из США Дональд Лондон.
Дональд Лондон: — Если говорить о частных вузах, которые принадлежат какому-то одному физическому лицу или группе лиц, то большинство из этих университетов или колледжей носят религиозную направленность. Например, Нотрдамский университет. Ведущие же вузы находятся в государственной собственности. Но в любом случае — то ли это частное учебное заведение, то ли государственное — мы подразумеваем у них одинаковое качество образования.
Владимир Василенко: — Я немного дополню Дональда. Обычно частный вуз в США создавался следующим образом. Скажем, кто-то в своем завещании оставляет некоему университету, ну, положим, 10 млн. долларов. Университет не имеет права снять со своего банковского счета эти 10 млн., он живет на проценты и на благотворительные пожертвования выпускников. Университетом управляет группа людей — попечительский совет, который подбирает менеджеров учебного заведения. И подобных университетов в США немало. Самые лучшие, самые известные — как раз из их числа: Йель, Колумбийский университет. Точно так устроена система университетов в Великобритании. Оксфорд и Кембридж начинались как стопроцентно частные учебные заведения. Но сегодня авторитет этих университетов настолько высок, что государству стало выгодно их финансировать. Являясь частными вузами, Оксфорд и Кембридж берут государственные деньги, сохраняя при этом свой статус. В чем сила лучших приватных университетов за рубежом? Диплом престижного вуза — своеобразный знак качества. Выпускник такого учебного заведения при поступлении на работу сразу получает зарплату на треть выше, чем выпускник обычного университета. Вот почему студенты (их родители) платят большие деньги за возможность учиться в Йеле, Оксфорде или Кембридже. Выпускники престижного университета получают большие стартовые возможности.
У нас в стране большинство приватных вузов были созданы …от бедности. Институт коммерции и Педагогическую академию мы открыли потому, что нужно было как-то зарабатывать — на тот момент преподавателям государственных высших учебных заведений зарплату вовремя не выплачивали. Моя жена стала первой в области официально зарегистрированной безработной-кандидатом наук. И когда московские коллеги-ученые предложили открыть частный вуз, мы с супругой ухватились за эту идею. По сути, нам оставалось или организовать приватный институт, или идти на рынок торговать…
Сегодня мы все больше стараемся походить на частные учебные заведения зарубежного образца. Я тоже думаю о том, чтобы найти спонсоров, которые могли бы нас поддерживать. Но нам гораздо сложнее вот в каком плане. Работаем-то мы с нашим, украинским студентом, с его специфическим менталитетом. А многие очевидные вещи наш студент не понимает. Некоторые молодые люди думают, что, раз они заплатили за обучение, вуз обязан через пять лет выпустить их с дипломом о высшем образовании. Мол, куда вы денетесь… Но мы-то работаем в том же правовом поле, что и государственные вузы! А в положении о высшей школе четко сказано: три двойки — и «до свиданья». Поначалу нам пришлось воспитывать своих студентов, рассказывать им, что плата за обучение не гарантирует «неприкосновенность». За свои деньги студент получает возможность учиться: услуги библиотеки, свободный доступ к компьютерам с выходом в Интернет, время преподавателей. Но за неуспеваемость их будут наказывать отчислением, как и в любом государственном вузе.
У частных учебных заведений всегда будет своя ниша, всегда будет работа. Потому что крупный государственный университет обеспечивает определенный стандарт образования, занимается подготовкой специалистов для нужд страны, тогда как приватный вуз имеет возможности учесть потребности личности студента. В последнее время много говорят: сколько можно плодить экономистов и юристов? Но одно дело учить их за бюджетные средства — и тогда действительно необходимо подсчитывать, какая потребность в экономистах/юристах и сколько студентов обучается по этим специальностям по госзаказу, и совершенно другое — когда человек платит за образование из своего кармана.
Образование — это такая же часть свободы человека, как выбор места работы или жительства. Каждый человек без исключения имеет право получить такое образование, какое он хочет. Частный вуз в этом аспекте идет навстречу абитуриентам. Мы более демократично настроены и в вопросах возрастного ценза — я не удивлюсь, если завтра к нам кто-то придет поступать в возрасте 80-ти лет.
Еще один нюанс — на первый курс мы зачисляем практически всех абитуриентов (т.н. «нулевой старт»). То есть мы даем человеку шанс разрушить клеймо безнадежного «неуспевающего», поставленное на него в средней школе… Когда-то в беседе с профессором Киево-Могилянской академии я сказал обидную для академии, как он считает, вещь: «Вам хорошо, вы берете лучших студентов со всей Украины и после этого говорите — смотрите, как великолепно мы их учим!» А вы возьмите тех, кого недоучила школа! Вы возьмите детей из села, которые пять лет в глаза не видели учителя английского, и сделайте из него магистра экономики, свободно владеющего иностранными языками! Мы сегодня принимаем таких детей в вуз, мы уравниваем шансы на получение высшего образования.
Любопытно, но в своей новой истории Киево-Могилянская академия начиналась как частный вуз, потом уже ей был дарован статус Национального университета. Сейчас они на 60% финансируются из бюджета, остальное — за счет средств спонсоров. Хотя по своему духу, по мобильности принятия решений Киево-Могилянская академия является типичным представителем частного высшего учебного заведения. Они новаторски подходят к решению многих проблем, в частности, КМА первой в Украине разработала и ввела систему тестирования на вступительных экзаменах, поставив тем самым точку в вопросе о взятках…
— Г-н Лондон, при поступлении в американский вуз что превалирует: уровень подготовки абитуриента или только лишь возможность оплатить обучение?
Д.Л.: — Конечно, доминируют знания и опыт. У нас в стране, можно сказать, установлена определенная планка уровня знаний, необходимых тем, кто собирается поступать в высшие учебные заведения (как правило, подготовка проявляется во время сдачи вступительных тестов). Есть несколько национальных программ, рассчитанных на то, чтобы подтянуть школьников до требуемого уровня. Это так называемые программы выравнивания, например, проект под названием «Ни один ребенок не останется позади», инициированный несколько лет назад президентом Бушем и его окружением. Программа подразумевает, что после средней школы все выпускники должны выйти на один уровень знаний. К сожалению, при движении к усредненности зачастую теряются лидерские качества ребенка.
— Владимир Аркадьевич, как вы считаете, насколько целесообразно принимать в вуз всех подряд, без предварительного отбора?
В.В.: — А насколько справедливо не принимать тех, кто искренне желает учиться?.. В Сорбонну могут поступить все, кто хочет, практически без ограничений. После зачисления в аудиториях яблоку негде упасть — студенты сидят на подоконниках, на полу. В течение одного года (первого курса) университет всем предоставляет возможность попробовать свои силы…
Знаете, в системе высшей школы, которая сегодня существует в Украине — когда нужно сдавать экзамены, чтобы поступить на бюджетное место государственного вуза, — у Альберта Эйнштейна не было бы никаких шансов получить высшее образование. Во-первых, он в школе не очень хорошо учился, а во-вторых, он абсолютно не был бойцом, не умел прокладывать себе путь локтями. Есть много похожих примеров, поэтому я уверен, что шанс начать обучение нужно давать всем желающим.
— Значит ли это, что вы будете учить студентов без отсева?
В.В.: — Нет, конечно. При зачислении, предварительно оценив возможности абитуриента, мы можем сказать ему: извини, но дальше, чем младший специалист, ты, скорее всего, не пойдешь. В этом случае абитуриент сам определяется, стоит ли начинать обучение.
Все наши студенты знают правила игры. Если они не сдали экзамены, то в вузе они задержатся максимум до следующей сессии. Несмотря на скандалы и слезы, неуспевающих студентов мы отчисляем. Мы не можем себе позволить выпустить неподготовленного специалиста. Тем, кто не способен учиться по программам высшей школы, мы честно говорим — ты попробовал, но у тебя ничего не получилось. Можем выдать справку, что ты учился у нас, но диплом о высшем образовании ты не получишь.
— Да, но отчисленный вами студент может — гипотетически — перейти в другой частный вуз, и там уже, пользуясь возможностями родительского кошелька, спокойно доучиться до диплома…
— Увы, такое иногда, случается. Меня очень обижает, когда люди, которым мы не выдаем диплом, которых мы не допускаем даже до бакалаврских экзаменов, через некоторое время приходят в наш вуз и с «гордостью» демонстрируют диплом о высшем образовании. Причем зачастую диплом даже не частного учебного заведения! Попутно рассказывая о том, как академическую разницу из 12-ти несданных предметов они сдали в течение одного дня!..
— Теперь о наболевшем: Дональд, какое бы вы могли предложить решение проблемы взяточничества в наших учебных заведениях?
(Заокеанский гость делает характерный жест ладонью по горлу. Радикально, ничего не скажешь, — авт.)
Д.Л.: — Здесь очень важно общественное мнение. Если бы в США кто-то из студентов заплатил бы преподавателю за положительную оценку на экзамене и такой случай вышел бы на поверхность, — был бы огромный скандал. Что нужно делать? Почаще писать о таких явлениях. Проблему можно решить только путем гласного обсуждения.
В.В.: — Пять тысяч лет назад в Шумере существовала интересная традиция. Если житель Шумера хотел кого-то отблагодарить, например, врача, который его вылечил, то подарок он преподносил правой рукой. А взятки в Шумере давали левой рукой. Этим выражали презрение к человеку, которому давали взятку. Коррупция — это неизлечимая болезнь человеческого общества… Рыба всегда гниет с головы. Я, как ректор частного вуза, и 5-ти минут не потерплю преподавателя-взяточника — непременно уволю, причем в трудовую книжку запишу статью, по которой увольняю. Несколько раз мне уже приходилось поступать именно так.
Поверьте, ни в одном вузе преподаватели не умирают с голоду. Только в этом году преподавательские зарплаты были повышены в четыре раза, но продолжают брать, потому что это уже вошло в привычку. Кроме того, мало кто из руководства вузов акцентирует внимание на этой проблеме. Обычное дело — взаимная порука, все друг другу обязаны… Если руководитель учебного заведения по какой-то причине закрывает на подобные явления глаза, он поощряет коррупцию.
Я сам настроен таким образом, что в моем вузе взяточничества не будет. Какими бы ни были заслуги преподавателя, будь он доктором наук, профессором, да кем угодно… Может быть, из-за его увольнения я аккредитацию не пройду, но взяточник здесь не будет работать. И не потому, что мы — частный вуз — такие нравственные, такие высокоморальные. Я считаю, что, если преподаватель согласился принять доллары в зачетке, если он сразу не выгнал этого студента — ему не место в вузе (школе). У нас принцип — ты платишь честно, открыто, один раз в семестр. Родители многих студентов так и говорят — нам легче заплатить один раз, чем на каждой сессии, за каждый экзамен. Сейчас самая большая взятка — за поступление на бесплатное, бюджетное место! Если и в частных вузах начнут брать взятки, то к нам тогда никто не придет учиться, учебное заведение прогорит. Этим мы, по большому счету, и отличаемся от государственных вузов.
Что ж, некоторые высказывания Владимира Василенко вышли довольно резкими и явно нелицеприятными для представителей госсектора высшего образования. Поэтому неплохо было бы продолжить дискуссию и выслушать мнение руководителей государственных учебных заведений по поводу методов обучения, качества образования и уровня взяточничества в приватных вузах. Или возражений не будет?..