В Устиновку ведут две дороги: одна плохая, а вторая ещё хуже. Редкий шумахер доедет до середины пути. Однако не качество дорог стало причиной нашей поездки. В этом году Устиновка отмечает круглую годовщину со дня своего образования: 270 лет! «Зимовники» запорожских казаков превратились в посёлок, в котором уже в 1815-20 годах насчитывалось 176 дворов с населением 1180 человек. В память о тех годах сохранились названия районов посёлка — «Третья сотня», «Девятая сотня», «Первая линия». Посёлок давно готовится к празднику: чистые обочины, нарядные дома, зеленые лужайки. А на фоне всего этого не забываются и трагические события не столь давней истории.
В августе 1930 года состоялся суд над «куркульсько-спекулянтсько-хуліганською зграєю». Именно так газета «Зиновьевский Пролетарий» назвала события, которые произошли в Устиновке в июле 1930 года. Тогдашняя власть отреагировала соответствующим образом: арестовано 19 «зачинщиков». Из них троих расстреляли, четверых осудили на 10 лет, одного — на семь, остальных — на 2-3 года. Всех лишили права проживания в Зиновьевском округе. Как писала газета в те дни: «Может, и удалось бы куркульско-хулиганской банде долго безобразничать, может, этой банде и удалось бы разгромить милицию, может, драка милиционера и сельских активистов закончилась бы более серьёзными последствиями, если бы куркули не попали на преданных бедняков и наёмных рабочих, которые банду и разгромили. Кулаки и спекулянты, чувствуя на себе удары железного молота пролетарской диктатуры, пытаются нарисовать картину так, что этот молот бьёт не только по ним, но и по беднякам и середнякам. Суд в Устиновке доподлинно показал, с кем борется соввласть и куда бьёт пролетарская диктатура».
А теперь попробуем разобраться в причинах и первоисточниках этого события. Вот что пишет в своей книге «Відібране життя» Иван Данилович Петренко — историк-краевед, член Национального союза краеведов Украины: «Взрыв народного гнева, заклеймённый властью как «куркульский заговор», возник сразу после того, как милиционер Гаркуша вместе с представителем райкоопптицы Удодом попробовали арестовать крестьянку Мотрю Дужан, которая купила куриные яйца в количестве, которое не понравилось представителям власти». Эта попытка вызвала справедливое возмущение присутствовавших на базарной площади жителей посёлка. Кинулся защищать мать и её сын — Григорий. Увидев такую реакцию, милиционер Гаркуша выстрелил в возмущённую толпу, ранив другого сына Мотри, Василия. Буря эмоций, всколыхнувших толпу, привела к тому, что с криками «Хватит терпеть!», «Крестьян стреляют за крашанки!», народ накинулся на представителей власти с кулаками. Подоспевшие милиционеры отбили изрядно помятого Гаркушу и спрятались в здании милиции.
Село Устиновка превратилось в растревоженный улей. Часть селян собралась возле здания милиции, требуя их разоружить и забрасывая камнями окна (совсем как недавно во Врадиевке), вторая группа двинулась к зданию больницы, стремясь разыскать избитого милиционера, который начал стрельбу. Вместо него в больнице нашли активиста Кучая, которого жестоко побили за то, что он организовывал конфискацию имущества тех, кто не хотел идти в колхоз и защищал стрелявшего милиционера. На стихийном митинге звучали призывы перебить всю местную власть, захватить почту и телеграф и перерезать провода, чтобы власть не смогла затребовать подкрепления. Однако неорганизованность и отсутствие лидеров привели к тому, что подкрепление прибыло и к вечеру бунт был подавлен.
Докладная секретаря Зиновьевского окружкома Компартии товарища Тарана описывает события кратко: «На базаре милиционер задержал крестьянина-спекулянта с целью доставить его в милицию. Толпа окружила милиционера и начала его бить. Сбитый с ног милиционер случайно сделал выстрел из револьвера «наган» и ранил одного из толпы. На этой почве толпа начала его убивать. Органам власти при поддержке вооруженных колхозников третьей сотни удалось успокоить толпу мирным способом». О конечных результатах такого «успокоения» вы уже знаете. А бунт подняли самые обыкновенные крестьяне: один из организаторов бунта, Лазарь Король, был создателем колхоза имени Сталина в селе Медовом, сама Мотря Дужан и её сыновья — бедняки, Лукия Руденко (приговорённая судом к расстрелу) — тоже из крестьянской бедноты. На судебном заседании на вопрос судьи, признают ли они себя виноватыми, все как один ответили: «Виноватыми себя не признаём!»
Благодаря помощи заместителя главы поселкового совета Устиновки Александра Щурука нам удалось разыскать свидетеля тех событий, жителя посёлка Дмитрия Марковича Нагорного (на фото). Сам он в бунте участия, конечно, не принимал, так как на тот момент ему было всего четыре года, зато очень хорошо помнит рассказы своего деда о тех днях.
«Началось это ещё в 1928-29 годах, когда новая власть активно агитировала вступать в колхозы, обещая людям всё, что можно. У нас, в Устиновке, многие поверили. Началась первая коллективизация, крестьяне тогда бедно жили, землю обрабатывать было нечем, народ и собирался вместе, помогая друг другу, потому идея совместного труда не была новой. Вот почти все добровольно и пошли в колхоз. Обработали землю, собрали прекрасный урожай в 1929 году (так говорил мой дед), а потом в село Казанка (Николаевская область. — Авт.), оно рядом находится, пустые вагоны пригнали и изо всех окрестных населённых пунктов на подводах свезли весь хлеб. На вагонах ещё надписи были: «Хлеб — рабочим Петрограда». А крестьяне остались ни с чем. Вывезли всё, и остались люди голодные. Вот и начали забирать свой реманент, коней и уходить из колхозов.
Даже я помню, как мой отец уходил из колхоза. А он не простой был. Воевал в Азербайджане с басмачами. В 1924 году демобилизовался, вернулся героем, да ещё и с конём, Дьячок жеребца звали. Копыта белые, хвост белый — красавец, а не конь! Так забрали у нас этого жеребца в колхоз. Он той же зимой и сдох. Никто за ним не смотрел, никто не кормил. Вот такой был колхоз. Людей туда в 30-м году силой сгоняли. Мало кто уже хотел, ведь работали не за деньги, а, как тогда говорили, «за палочку», то есть за трудодни. Сколько трудодней заработал, на столько дней еды и дадут. Тех, кто не хотел идти в колхоз, обдирали до нитки. Вот и дед мой в колхоз не пошёл, ведь он был грамотный, один на улице читать умел, разбирался во многих вещах. Пришёл как-то дед со сборов крестьянских и рассказал, как парторг колхоза по фамилии Мельник сказал: «Кто не хочет идти в колхоз — живите, как хотите. Нам много людей не надо, пусть останется треть — лишь бы наши». У деда тоже всё забрали: и огород возле дома, и живность всю, что была, и весь сельскохозяйственный инвентарь. Остались только дом и тропинка к нему от дороги.
Тогда и начали давить всех, кто не в колхозе. Пришли как-то раз и к нам: забрали всё съестное, что было в доме. Мама тогда ходила за село, по кручам лазила, собирала льняные зёрна, чтоб кашку нам какую-то сварить, насобирала килограмма два. Так и то забрали! Нас двое было: я и сестра младшая. Пришли забирать, мы на печке спрятались, а они и давай ломом по полу стучать — пустоты ищут, где хлеб или добро спрятано. А прятать уже и нечего было — всё забрали раньше. Залез один на печь, я его помню — дед Белоус мы его звали, хороший был, не злой, — нас увидел и говорит: «Нет тут ничего, только двое голопузов». Так они лён забрали и пошли дальше порядки наводить. А забирал кто? Так свои же! Те, кто был ленивый и бедный. Им обещали подарить часть из награбленного у «куркулей» имущества. Кто 10% получал, а кто и 50%, так в народе говорили. Вот они и старались…
Вот в такой обстановке и начались события летом 1930 года. Дед говорил, что милиционер Гаркуша забрал у Мотри яйца, не купил, а просто забрал. Люди взбунтовались против этого, выступили против властей, милиционер начал стрелять. Однако их разогнали, многих арестовали и отправили в лагеря. Не 19 человек, как в книге написано, в лагеря отправили человек пятьдесят. Бунт большой в селе был, люди давно на власть обижены были, вот и выступили против неё. Только дорого обошлось то выступление, почти никто из лагерей домой не вернулся».
В 20-30 годы только на территориях, которые сейчас объединены в Кировоградскую область, произошло около 400 крестьянских восстаний. Многие историки считают, что голод 1932-33 годов был санкционирован именно с целью прекращения сопротивления новой власти. Голодный воевать не будет…
Алексей Гора, фото Елены Карпенко, «УЦ».
P.S. Все описанные выше события происходили на базарной площади, которая находится вблизи современного центра Устиновки. Сейчас там в честь освобождения посёлка стоит постамент, на котором возвышается танк ИС-3. В 80-е годы прошлого века он своим ходом зашел на место стоянки. С этим танком связана местная легенда: с момента его установки несколько раз местные баламуты разворачивали дуло танка в сторону районного отделения милиции. И никакие посты охраны не могли ничего сделать. Прекратилось это баловство только после того, как были заварены все люки…
Что было,то было…Рассказывал дед как и нашу семью оставили ни с чем..Прада деда подержали полгода и выпустили.Я о другом:в Германии,после объединения,кооперативы отнюдь не исчезли,но шагнули на запад,Израиль ,расположен в пустыне ,но со своими кибуцами,возникшими после того,как Хрущёв выпустил из страны колхозников еврейской национальности,тоже отнюдь не бедствует.Да примеров эффективности коллективных х-в пруд пруди!Что у нас творится,известно..»Эффективными»собственниками стали люди отнюдь не всегда достойные,а введение рынка земли,учитывая продажность и бестолковость нашей власти,любой власти добавлю,приведёт к тому,что Украина лишится земли.Всвою очередь приведёт к продовольственному кризису.Примеров тоже достаточно…История повторяется,но фарс может стать кровавым.