«Требуются суррогатные мамы»

Наверное, большинство кировоградцев видели билборды с таким текстом, объявления в маршрутках и автобусах. В них, как правило, обещают «высокое вознаграждение», но ни полусловом не объясняют, кто такие суррогатные мамы и что именно от них требуется. Первая реакция большинства женщин «Я бы не смогла продать своего ребенка!» к вопросу, на самом деле, имеет минимальное отношение, хотя, конечно, взяться за такую «работу» может далеко не каждая…

Кто такая сурмама?

Если почитать объявления на специализированных сайтах, то создается впечатление, что предложение на этом рынке очень превышает спрос: «СМ для вашего малыша, 20 лет, без вредных привычек, 20 тыс. долларов, ежемесячное содержание – $350». Но на самом деле, как рассказали мне в одной из киевских клиник, сурмам очень не хватает:

– За неделю может позвонить сто пятьдесят женщин, но хорошо, если хоть одна подойдет. Иногда звонят уже беременные девушки, которые в прямом смысле хотят продать ребенка. Но большинство просто не понимает, что нужно будет сдать огромное количество анализов, принимать очень много гормональных препаратов, оставить на время своих детей…

Суррогатная мать (или гестационный курьер по формулировке ВОЗ) не продает своего ребенка, а вынашивает чужого – ей в матку подсаживают эмбрион, полученный в результате слияния сперматозоида и яйцеклетки биологических родителей.

Вопреки распространенному мнению, сурмамы – не полусумасшедшие наркоманки и алкоголички, не понимающие, на что идут. По закону, суррогатной мамой может стать женщина от 18 до 51 года без вредных привычек, имеющая собственных здоровых детей, после тщательного медицинского обследования и консультации психолога. «Заказать ребеночка» в нашей стране может только семейная пара (так что Киркоров бы у нас пролетел – российские законы, в отличие от наших, позволяют пользоваться этой услугой одиноким людям) и только в том случае, если женщина по медицинским показаниям не может выносить ребенка. Многие женщины в Украине становятся сурмамами не раз и даже и не два. Некоторые пары даже специально ищут «СМ с опытом».

Украина – одна из немногих стран в мире, где суррогатное материнство на коммерческой основе разрешено и регламентируется законом (так же в России, Казахстане, ЮАР, Беларуси, Индии и некоторых штатах США). И за этой услугой сюда едут многие европейские бездетные пары. Ехать недалеко, украинские суррогатные матери стоят в несколько раз дешевле американских, при этом биологические родители заключают с сурмамой официальный контракт, который имеет силу в суде и гарантирует, что ребенок изначально будет записан на биородителей (в России все, например, сложнее: сурмама должна подписать отказ от ребенка, а биородители – его усыновить). Но и многие украинские женщины, которые не могут сами выносить ребенка, прибегают сегодня к услугам суррогатных мам.

Суррогатное материнство в Украине – это огромный бизнес, колоссальный, в котором работают десятки частных клиник, сотни агентств по подбору сурмам, так называемых черных посредников и т. п. Никакой официальной статистики суррогатного материнства в нашей стране не ведется, но предположу, что речь идет даже не о тысячах, а о десятках тысяч случаев в год.

Но система эта очень закрытая – и биородители, и сурмамы говорить на эту тему по понятным причинам не хотят. Даже в клиниках и агентствах на вопросы отвечают крайне неохотно – пока потенциальные родители и сурмамы ничего не знают, они обращаются к специалистам и платят им немалые деньги за посредничество. А при этом, по закону, биородителям и сурмаме достаточно заключить договор, заверить его у нотариуса и обратиться в клинику, которая оказывает подобные услуги.

В договоре обычно прописывают все нюансы. Сумма вознаграждения для сурмамы в Украине составляет от $7 тыс. до 30 тыс., ежемесячные выплаты на питание $200-500, доплата за кесарево сечение или двойню – 25% от суммы, за неудачную попытку подсадки эмбриона – около $200, замершую беременность или выкидыш – $400-500. Отдельно оговариваются расходы на одежду, транспорт, медикаменты, съемную квартиру, если сурмама переезжает на период беременности, и т. п. Платят за все, конечно, заказчики, и окончательный бюджет контракта обычно, как минимум, вдвое превышает сумму вознаграждения сурмаме. Поскольку абсолютно все, связанное с сурматеринством, стоит очень и очень дорого: анализы и обследование сурмамы – не менее $500, каждая попытка ЭКО (экстракорпорального оплодотворения – процедура оплодотворения в пробирке и последующего переноса эмбриона в матку) – около $3000. А при этом вероятность беременности после ЭКО, по официальным данным, составляет всего 20%. Поэтому в матку сурматери всегда подсаживают 2-3 эмбриона или даже работают одновременно с несколькими «курьерами» – мол, хоть с одной да получится… В случае, если у одной женщины приживается три эмбриона, для сохранения здоровья сурмамы и детей делают так называемую резекцию – извлечение одного плода на раннем сроке. В случае, если беременеют сразу две или три сурмамы, можно, конечно, сделать аборт, но, во-первых, биородители, которые до этого пятнадцать лет лечили бесплодие и мечтали о малыше, часто не могут на это пойти, во-вторых, шансов, что все доносят детей, не так много – выкидыши и замершие беременности при ЭКО – не редкость, а в-третьих, на аборт может не согласиться сурмама… На одном российском сайте я нашла биомаму, которая воспитывает четырех малышей, родившихся в один день у двух разных сурмам.

Предродовые няни и «зажравшиеся тетки»

Взять даже небольшое анонимное интервью у непосредственных участников процесса очень и очень сложно, но все-таки возможно.

«Я замужем, 15 лет домохозяйка, надоели рутина и быт, становилось все скучнее жить, кризис среднего возраста у меня был, наверное. Так что в первый раз это была авантюра. Совершенно случайные знакомые решили на мне заработать. От темы СМ я была очень далека, мне объяснили в общих чертах, а дальше меня затянуло так быстро (буквально за несколько недель были пройдены анализы и найдена биопара), что давать заднюю было уже поздно. Было страшно, да и муж отговаривал. Позже я рассталась с “посредниками”, которые хотели, чтобы мы с био вообще не встречались. Спасибо моим дорогим биочкам, которые захотели все же увидеть женщину, которая будет вынашивать их ребенка, при встрече всплыли несостыковки в суммах, меня и био хотели обмануть. Сейчас я обхожусь без агентств и посредников – не хочу, чтобы кто-то на мне зарабатывал.

Договор в нашем деле особой силы не имеет, все на доверии, при желании нехорошо поступить могут как они, так и я. Договор подписывается скорее для того, чтобы не забыть все устные обещания, спокойнее просто с ним.

От всех родственников, соседей беременность скрывала. От дочерей (на то время 6 и 10 лет) скрывала – когда живот стал заметен, мы с мужем “уехали на заработки в Италию”. Сказала только своим родителям – отец поддержал сразу, мама была в шоке, пока не объяснила ей все нюансы. Да, еще знала моя сестра. Позже она тоже захотела стать сурмамой, я ей нашла пару уже через своего доктора-репродуктолога, который вел мою бывшую программу. Сестра родила двойню, кстати, вашим землякам – биопаре из Кировограда.

Через сутки после родов я была уже дома (на съемной квартире) и собирала вещи ехать домой, к детям, которых не видела три месяца. Тоска по малышке есть, конечно, но я знаю, что она для своих родителей – самое дорогое на свете, и такие мысли воодушевляют. Ей сейчас полтора годика, зовут Амина, с ее родителями общаемся в режиме СМС по праздникам.

Еще одно: мне говорил доктор, когда я ходила беременной в первом протоколе, что все сурмамы идут в программу повторно. Я не верила, пока через несколько месяцев после родов не потянуло снова на подвиги. Быть беременной и получать за это зарплату – очень удобно для домохозяйки».

Сурмама, которая написала это (назовем ее Таня), была в программе еще раз, но не получилось – была замершая беременность. Сегодня она снова размещает объявления в Интернете, по одному из которых я ее и нашла.

«У меня двое своих детей – я их обожаю, – пишет еще одна сурмама с опытом. – Я подарила двум семьям по двойне. Я счастлива, что смогла дать им то, о чем они мечтали много лет, – родных деток, похожих на папу и маму, самых долгожданных и дорогих. Сама я небольшая, 160 см всего и 55 кг веса, но меня природа создала, чтобы носить и рожать детей. Почему бы мне не помочь тем, кто не может иметь детей? Да, за деньги, потому что это работа – сложная и очень ответственная.

А дети… Это ведь не мои дети, хорошие, милые, но не мои! Это вроде как дети подруги – я о них забочусь, я никогда не сделаю ничего, что может им навредить, я их даже люблю, но не так! Вот отдают же своих детей на воспитание нянькам чуть ли не с месячного возраста. И няни проводят с детьми гораздо больше времени, чем мамы, – и не девять месяцев, а пять лет. Но вы когда-нибудь слышали, чтобы родители боялись, что няня захочет забрать у них ребенка или чтобы няню осуждали, что, мол, не женщина, потому что провела пять лет с ребенком, а потом “бросила”. Сурмама – это та же няня, только дородовая».

Еще сложнее оказалось поговорить с био: «Я не буду отвечать на ваши вопросы. И никто, наверное, не будет. Потому что все это мы уже проходили. Я не говорю, что вы все специально переврете, но вы напишете так, как вы понимаете. А что вы, Ольга, можете понять, если у вас (вероятно) есть матка и яичники?

Даже если вы разберетесь и напишете максимально объективно, то люди, которые просмотрят вашу газетку в метро, напрягаться не будут и придут к единственному возможному для них выводу: сурмамы – моральные уроды, а мы, био, – зажравшиеся тетки, скупающие от безделья младенцев в то время, как в детдомах страны…»

И все-таки одна биомамочка из Санкт-Петербурга согласилась рассказать свою историю: «Некоторым удается найти свою сурмаму буквально за неделю-две, я искала два года – через агентства и посредников, в базах клиник и по объявлениям. Были женщины, которые приезжали за мой счет, сдавали анализы, тоже за мой счет, и больше не отвечали на звонки. У одной девочки нашли залеченный сифилис и целый букет еще! Другие изначально предъявляли неадекватные финансовые требования или работали с еще одной парой – кто больше заплатит. Были и нормальные женщины, конечно. У меня были два неудачных ЭКО и один аборт по медицинским показаниям. Но с абортом… Мне даже как-то легче стало: сурмама меня шантажировала, требовала увеличить ей содержание. Это очень страшно, я на все соглашалась, как болванчик, потому что боялась за МОЕГО ребенка, а она наглела.

Потом я решила изменить тактику и перестать вообще обращать внимание на все, кроме своей интуиции. Свою сурмамочку мы нашли в Донецкой области, поговорили по скайпу, она в конце говорит: “Я, наверное, слишком старая и толстая? Я вам не понравилась?” А я… Да, ей было 38 лет, и лишний вес тоже был, но она была моя. Когда она не смогла приехать в СПб, потому что детей не могла оставить, я поехала к ней. Так, конечно, не делают никогда, но меня как заклинило. Зато увидела все на месте: условия жизни, деток ее.

Гладко все не было. Была и миома, и пиелонефрит залеченный, и еще пару болячек, которые мне пришлось лечить. Были и закидоны всякие с ее стороны, и я раздражалась, потому что это МОЙ ребенок, и МНЕ решать, что лучше! Она у нас еще покуривала, правда, немного. Но в последние месяцы, когда она переехала ко мне, все сгладилось. Я как будто могла все контролировать и видела, что она тоже переживает за Юрасика, а не только за деньги. А когда он родился, Катя стала для меня самым дорогим человеком в жизни – я только тогда до конца поняла, что она для меня сделала! Я каждый день молюсь за нее, чтобы Бог не оставлял ее и ее деток, чтоб она встретила достойного мужчину.

Нет, видеться я с ней не собираюсь никогда – это другое. Но если Катя когда-то попадет в беду, то помогу обязательно и благодарна буду ей, сколько живу».

Скандалы, интриги, расследования!

На самом деле чаще всего серьезных конфликтов между биородителями и сурмами не случается: каждый заинтересован в удачном исходе сделки. Биородители хотят получить детей, сурмамы чаще всего зарабатывают таким образом на жилье для своей семьи. Но в прессу попадают как раз скандальные случаи. Помните очень обеспеченную семью, которая из двух мальчиков-двойняшек забрала только одного – здорового, а второго, с генетическим заболеванием, оставила в роддоме? Сурмаме больной чужой ребенок тоже оказался не нужен. Мальчик живет в Детдоме, откуда его время от времени забирают, чтобы показать в очередном ток-шоу… Еще один нашумевший случай, тоже в России, когда суррогатная мать Зина Ракова отсудила у биородителей ребенка и потребовала алименты на его содержание (в этой истории все, кажется, вранье на вранье, причем с обеих сторон).

Нам удалось связаться с одной украинской сурмамочкой, которую не то чтобы кинули, но…

«Наверное, они просто не рассчитали свои деньги, – считает Мария. – Я и сама не думала, что все это так дорого: обследование и госпитализация в частной клинике, сохранение. По нормальному, мне надо было переехать в Николаев или Кировоград, встать на учет в консультации, и все обошлось бы дешевле, но они хотели ведь самое лучшее. Потом мне пришлось переехать в Киев, для моей дочки нанимали няню – все это было очень дорого по нашим меркам. А потом они просто отдали мне четыре тысячи, сказали: больше нет, отдадут потом.

Недели через две прислали мне еще тысячу – видимо, получили “детские”. Потом еще два раза по двести.

Контракт мы заключали, но куда я с ним пойду? В райотдел милиции? Или на телевидение? Мысль не подписывать разрешение на регистрацию ребенка, была, конечно. Но это глупость. Это не мой ребенок, он их. Да и не нужен он мне. Я хотела купить квартиру в райцентре для себя и дочки, а не остаться в своем селе, в хате без удобств, матерью-одиночкой без денег с двумя детьми».

Мария верит, что деньги ей все-таки постепенно выплатят. Но больше сурмамой становиться не планирует, говорит, все-таки очень тяжело морально.

Нельзя, конечно, не вспомнить о недавнем сообщении СМИ о девушке из Александрии, которая, пообещав гражданину Америки услуги суррогатной матери, взяла с него $3200, а потом отказалась ехать рожать за границу, как он хотел, родила в Александрии и отказалась отдать ребенка. Следствие еще идет, но, как нам рассказали в следственном отделе Александрийского горотдела милиции, в показаниях американского гражданина не так все гладко. Нет ни заверенного нотариусом договора, ни справки из клиники, где проводилось ЭКО, да и нет у американца жены, а в нашей стране заказчиками сурмамы может быть только семейная пара. Предположу (это предполагаю именно я, а не следователи), что в данном случае речь шла не о сурматеринстве, а о так называемой искусственной инсеминации, при которой девушка являлась биологической матерью ребенка. И, по устной договоренности (законно заключить такой контракт нельзя), мать должна была потом отказаться от ребенка, а отец его забрать, но что-то там не задалось…

«Аферистки среди сурмам, наверное, есть, как и в любой сфере, – пишет Таня, которую мы уже цитировали. – Но это исключение. Скорее, может попасться сурмамочка, не особо беспокоящаяся о здоровье малыша, – такие мне встречались, которые курят и даже выпивают. Но это контингент женщин, которых сразу можно определить, они идут в сурмамы от безысходности и нищеты, их видно по одежде, по разговору, манерам. Но некоторые клиники берут даже таких, снижая им гонорар по вынашиванию ребенка, кто-то на этом зарабатывает – доктора или другие всякого рода посредники.

Еще “аферисткой” могут обозвать женщину биородители, с которыми дальнейшие отношения не состоялись Я знаю случаи, когда происходило знакомство био и сур, био оплачивали СМ обследование и дорогу, а потом могло общение не заладиться, сурмама отказывалась от переноса эмбрионов. А био полагали, что они покупают женщину, а не ее услуги и начинали себя вести, мягко говоря, нехорошо, надменно и по-хамски».

Действительно, некоторый антагонизм между биородителями и сурмамами существует. «Походив» по форумам, на которых они общаются, расспросив некоторых лично, я думаю, что дело в том, что биородители, действительно, платят большие деньги и уверены, что могут заказывать музыку, а сурмамы – это все-таки взрослые люди со своими семьями, детьми, укладом жизни. И еще: как это ни странно, биородители, как и общество в целом, презирают сурмам – зависят от них полностью, благодарны им без меры, но все-таки немного презирают: «Мы вам отдаем самое дорогое, что у нас есть, – прочла на одном из форумов. – Вы наша последняя надежда. Мы молимся на вас. А для вас это просто бизнес. Ощущаете разницу?..»

Ольга Степанова, «УЦ».