Недавно поймал себя на мысли, что деградирую как телезритель. Рука еще привычно ищет дистанционный пульт при любой смене положения тела, но внутренний пиплметр уже подсказывает: кроме футбола, смотреть нечего.
Процесс этот начался не вчера и даже не год назад. Сначала перестал смотреть политические ток-шоу на российском телевидении (это уже ИХ проблемы), затем отказался от их развлекательных программ, включая привычные новогодние огоньки. Остались КВН и новости НТВ раз в день.
Далее пошел секвестр центральных украинских телеканалов, правда, в обратном порядке: вначале сократил до минимума развлекательные (остались лишь «Голос країни» и свежие программы «95 квартала»), а затем под «выкл.» частично пошли политические ток-шоу. Уже не смотрю одинаково чернушные новости на всех телеканалах — хватает двух-трех, в обязательном перечне остались местные «День за днем», «Погляд» и «Мы» (выборочно).
Конечно, специфика профессии не позволяет совсем отказаться от «зомбоящика», но все больше смотрю его в режиме «вкл.-выкл.». Именно таким случайным образом в минувшую пятницу попал на трансляцию церемонии награждения лауреатов 12-й национальной телевизионной премии «Телетриумф» на телеканале «Украина». Поразило количество номинаций — 52! Такое впечатление, что решили наградить абсолютно всех. Достаточно однообразное зрелище («Спасибо всем! Я так счастлив\я так счастлива!») пытались оживить ведущие и странные персонажи в синих, красных и зеленых костюмах, над движениями которых поработал любимец кировоградских тинейджеров Саша Лещенко.
Как потом выяснилось, в эфир попало не все. Режиссеры монтажа лихо вырезали речь одного из лауреатов — ведущего ток-шоу «Свобода слова» на ICTV Андрея Куликова.
Во время церемонии Куликов обратился к собравшимся с такими словами: «Здесь на сцене есть люди, окрашенные в синий, красный и зеленый. Куда исчез оранжевый цвет? Нет малинового! Даже если для всех нас есть предостережения, мы не должны допускать, чтобы у нас исчезали цвета. Мы не должны допустить, чтобы с нашего телевидения исчезали языки, мы не должны допустить, чтобы из нашего сообщества исчезали коллеги. В нашей программе работают люди разных цветов, я имею в виду, люди разных политических убеждений и, может, поэтому она выходит такой, как она есть». Этот спич в телеверсию не попал.
Вы видите в этих словах что-то предосудительное? Или что-то ранее вам неизвестное? Я тоже — нет. Ведущий программы «Свобода слова» мог бы позволить себе и более жесткие ассоциации. Как сделал это ровно два года тому назад Леонид Парфенов, ставший первым лауреатом телевизионной премии имени Влада Листьева. Выступление Парфенова на той церемонии оказалось настолько жестким, что его не решились ставить в новостной эфир федеральные каналы. Как, впрочем, и выступление Куликова.
Буквально две короткие цитаты Парфенова: «Я не вправе винить никого из коллег, сам никакой не борец и от других подвигов не жду. Но надо хоть назвать вещи своими именами. (…) Наше телевидение все изощреннее будоражит, увлекает, развлекает и смешит, но вряд ли назовешь его гражданским общественно-политическим институтом». И далее: «Куда страшнее, что большая часть населения уже и не нуждается в журналистике».
Выборы закончились, но такое впечатление, что война продолжается — весь спектр политических красок так и не вернулся на экраны телевизоров и страницы газет. Продолжается деление на «своих» и «чужих». Особенно это заметно в провинции. О «своих» — только хорошее, о «чужих» — либо плохо, либо никак. Маршалам и стратегам политической войны, втянувшим СМИ в ряды той или иной политсилы, пора бы отдать приказ о демобилизации. А то ведь от трех цветов нынешнего дня до двух — черного и белого — всего один шаг.
Ефим Мармер, «УЦ».