Хорошо, войдя с мороза в тёплую комнату, выпить рюмку водки, а сразу за ней и вторую, – якобы написал когда-то Чехов, в пьянстве и алкоголизме не замеченный. На самом деле он, писатель, возможно, имел в виду нечто иное: хорошо, когда, прочитав твою первую фразу, читатель сразу хочет прочитать и вторую, а потом и третью, и четвёртую, и тысячную. Но разве не относится то же самое и к журналистам?! Или даже к газете, – когда, прочтя первый номер, читатель захочет прочесть и второй, и третий, и… тысячный. История «УЦ», мне кажется, служит тому подтверждением. Сколько газет, которые возникали одновременно и даже позже, ушло в небытие, а тысячный номер «УЦ» – вот он, у вас перед глазами.
«Нулевой» цикл
Я не причисляю себя к зачинателям «Украины-Центр», в которую пришёл рядовым корреспондентом 1 сентября 1994 года, когда газета была всего лишь «на девятом месяце». Но становление её происходило на моих глазах и в какой-то мере, пусть в самой малой – думаю, это не будет воспринято как нескромность, – и при моём участии. Хотя я… и не планировал работать в журналистике.
Кое-кому хотелось бы «смачно» плюнуть в моё прошлое, а тем самым поставить под сомнение и настоящее (очередная такая попытка была сделана всего несколько месяцев в одной из кировоградских газет – не в «УЦ»): мол, как этот «бывший военный» может что-то в чём-то понимать и «сметь своё суждение иметь». Но мне-то, в отличие от автора этого плевка, стыдиться нечего. Выпускник престижного военного вуза (диплом по специальности «Системы автоматического управления летательных аппаратов», в цивильных вузах она именовалась бы «Автоматика и телемеханика»), я прибыл в кировоградское ОКТБ Ракетных войск стратегического назначения на должность инженера-конструктора. И значительную часть жизни имел дело с электронной и электронно-вычислительной техникой, а «железо», разработкой которого я занимался, думаю, и сегодня несёт службу в Ракетных войсках… соседнего государства. Отделение журналистики я окончил скорее для самоуважения. Поскольку эпизодически публиковался в столичных изданиях, писал на досуге для «Кировоградской правды» и, хотя это было хобби, полагал невредным подкрепить «практику» ещё и «теорией». Полученный диплом положил в тот же ящик, где рядом с дипломом о первом высшем образовании лежали – тоже «для самоуважения» – удостоверение «Воин-спортсмен», членский билет областного литературного объединения «Степ» («Степь») и т.д.
Но в 1994-м, 46-летним, я вдруг оказался безработным. Строго говоря, ушёл в запас, получил военную пенсию, которая из-за сумасшедшей инфляции вскоре оказалась похожей на символическое пособие по безработице, – ещё и с задержками по два-три месяца, превращающими её в сущие гроши. Промышленность Кировограда – вся! – либо уже лежала на боку, либо плыла невесть куда по течению, на дальнейшей инженерной карьере следовало поставить крест. Первым мне предложил работу Михаил Барский, худрук театра им. Кропивницкого, – завлитом. Должность корреспондента предложил Бронислав Куманский, тогдашний зам главного редактора в «Народном слове». «Но я-то пишу по-русски». – «Ничего страшного, как-нибудь сможете и по-украински, а что не так, корректора выправят». Но в тот момент подборку моих рассказов в газете «Забава» увидел Николай Черненко, главный редактор «УЦ», и, возможно, задумался: может быть, пусть лучше этот автор получает зарплату в «УЦ», чем гонорары у «конкурентов»?.. Так ли, иначе ли, но я стал штатным сотрудником. И – вольно и невольно – начал вникать в журналистику ещё и изнутри.
Редакция показалась мне вначале вариантом этакого «семейного подряда»: Черненко – главный редактор, его жена Надежда – зам, их дочь – корреспондент. Но ведь не на них одних держалась газета. Николай Успаленко, который стал главным редактором, когда семья Черненко решила перебраться в Киев, работал обозревателем внешней и внутренней политики. Немногословный, неотрывно пишущий за рабочим столом, не поднимая головы, – таким он выглядел в тот период. Написал, сдал, ушёл… Людмила Семенюк, главный поставщик внутригородских материалов, наоборот, чаще была вне редакции – врывалась в редакцию, как торнадо, за час-другой писала очередной материал и тут же исчезала. И была по-своему права: газета – это информация, а её надо «выбегать». И из множества услышанных фактов, слухов и домыслов суметь вычленить главное, достойное публикации.
Нина Пташкина сегодня, с расстояния в двадцать лет, вспоминается уже как редактор газеты «Ведомости», дочернего издания «УЦ», хотя «Ведомости» были учреждены несколько позже. Аналогично и Виктор Ищенко – как редактор созданной уже после «Ведомостей» дочерней газеты «Спортревю». Ответственным секретарём был Владимир Жужгов, обладающий талантом рисовальщика: у меня до сих пор хранится его шарж – я на нём узнаваем. Коммерческим директором (с единоличным правом подписи всех финансовых документов) – Юрий Сердюченко, который до «УЦ» был главным редактором комсомольского «Молодого коммунара» (павшего в период борьбы с остатками коммунистической идеологии), а теперь возглавляет областную организацию Национального союза журналистов. Литературным редактором – Валентина Бажан, ныне главный редактор «Народного слова». Руководителем компьютерного отдела – Ефим Мармер, сегодняшний главный редактор издания и заслуженный журналист Украины. Фотокором – Василий Гриб, отличный фотомастер. Когда он решил искать удачи в Киеве, на его место пришёл сын Олег, а чуть позже Владимир Решетников. Последовательно штат редакции пополняли Роман Любарский (ныне занимает заметное место в «Народном слове» и в литературном процессе Кировоградщины), Геннадий Рыбченков (он стал позже первым редактором ещё одного дочернего издания – «УЦ-Репортёра»), Оксана Гуцалюк, Юрий Илючек, Сергей Осадчий, Юрий Смирнов (ныне кинопродюсер), Елена Савранова, Александр Виноградов, Елена Никитина, Ольга Степанова…
Да, я назвал не все имена. Кто-то мелькнул и исчез. Кто-то предпочёл работать в столице. Нет, увы, и некоторых названных дочерних изданий, но появились новые. Николая Черненко, Виталия Цыпина, первого редактора «УЦ», ушедшего затем на созданный (вслед за «Украиной-Центр») Александром Никулиным телеканал «TV-центр», и Нины Пташкиной уже нет в живых. Но очень многие из тех, кто прошёл школу «УЦ» в период её становления, остаются на виду. А имена журналистов, работающих в штате сегодня, – они, понятно, у всех на слуху…
Что же до «журналистики изнутри», то лет десять назад я написал об этом ироническим пером и, думаю, вправе воспроизвести этот текст (с сокращениями). Обещаю далее расшифровать и содержащиеся в нём намёки.
От пятницы до пятницы
Любую фразу, как известно, можно прочитать в нескольких разных интонациях. Ну, например: «Как это делается?» Или: «Как это делается?» Или даже: «Как, это делается?» Но если спросить «Как делается газета?», то окажется, что в этой фразе присутствуют все возможные интонации сразу да ещё десятка два невозможных.
Как делался самый первый номер «Украины-Центр» – это, конечно, уже легенда. Но, чтобы факт приобрёл легендарно-мифический привкус, понадобилось целых двенадцать месяцев. И на первом юбилее газеты журналистка Д. вдруг ни с того ни с сего начала по очереди признаваться всем присутствующим, что ночь, когда верстался первый номер, она провела… с главным редактором. Конечно, в компьютерном цехе, но… вы же понимаете!.. Главный редактор, слыша эти признания, скромно прятал глаза и бормотал, что да, конечно, что-то такое было, но… он хорошо помнит, ну да, хорошо помнит… первый номер газеты! А больше… ничего… Что заставило журналистку Д. перейти в прямую атаку: «Но вы же не можете не помнить, что мы с вами спали прямо там!»
Как бы то ни было, ребенок был зачат. Речь, конечно, о газете, а не о детях журналистки Д. А то, что зачатие и рождение произошли практически одновременно, – это для газет норма. Как и всё, что происходит с ними в дальнейшем.
Даже рабочая неделя у газетчиков «Украины-Центр» начинается тогда, когда у всех нормальных тружеников заканчивается – в пятницу (напомню, это написано, когда «УЦ» выходила в свет по пятницам). На утренней планёрке обсуждается только что вышедший номер и планируется следующий. Но самый идеально спланированный номер, случается, начинает рассыпаться уже в среду. Сессия городского совета по неизвестным причинам перенесена. Известный актёр объехал город десятой дорогой. Интервьюируемые, все сразу, непонятно с чего отказались от интервью и т.д. Редакция лихорадочно ищет новые варианты и другие сюжеты. И всё равно: по меньшей мере, одна страница рискует остаться пустой. «Чем её занять?.. Или придётся ставить из запасников подборку «Пляжные прелести»», – грустно думает главный редактор, глядя в окно на густо падающий декабрьский снег…
Утром в четверг, за шесть часов до отправки газеты в типографию, событий вдруг оказывается больше, чем может вместить газета. Какие-то материалы пишутся почти на бегу. Журналисты не узнают друзей и родственников, заглянувших в такую минуту в редакцию. В рекламном отделе от перегрузок раскаляются телефоны. В компьютерном наборщицы сквозь зубы клянут журналистов за каракули рукописей, сданных в самую последнюю минуту. Верстальщики переходят на сленг оттого, что набранные материалы не умещаются в страницы. Вдруг начинают сбоить компьютеры или вырубаться напряжение. Но номер выходит вовремя. И никто этому не удивляется – привычному безумию уже не удивляешься…
Безумная ночь с четверга на пятницу выпадает коммерческому отделу вместе с водителями. Идёт развозка свежего номера. Почему-то именно в эту ночь случаются самые страшные туманы, гололёды, ливни, снегопады, камнепады и усиленные посты ГАИ на дорогах. Распространители газеты, живущие в городах и весях Кировоградщины, с тревогой всматриваются в туманную (заснеженную, беспросветную, морозную и т.д.) даль: «Где же он, этот свежий номер? Успеет ли?»
Суббота и воскресенье – выходные. В конце концов право на отдых имеют и компьютеры. Но не все. Кто-то из журналистов, игнорируя запрет главного редактора, явился на работу, чтобы пошарить в Интернете в поисках самых свежих новостей – для понедельничного номера «Репортёра». Кто-то пишет дома. Kтo-то работает на месте события. И так из недели в неделю.
В пятницу на планёрке авторы наиболее удачных материалов нюхают, по чеховскому выражению, фимиамы. А в понедельник и вторник почта приносит судебные иски от героев их публикаций. Главный редактор с недоумением читает исковые заявления: что же это получается? Интервьюируемый требует от редакции опровержения и возмещения морального ущерба в сумме 100 тыс. грн. за то, что он сам же о себе и наговорил?.. Бред!
«Я сейчас сойду с ума, – думает журналист, которому адресован иск. – Как это я мог оскорбить его честь и достоинство и навредить деловой репутации, сообщив читателям, что его виски тронуты благородной сединой, а телохранитель у входа в его кабинет окинул меня настороженным взглядом? Нет, я точно сойду с ума!..»
Через минуту эта мысль начинает казаться спасительной. И верно: срочно сойти с ума – и в дурдом! Какой спрос с душевнобольного? Ещё через минуту возникает другая мысль: а как же семья?
«А что семья?» – продолжает размышлять журналист. Семья давно привыкла, что живёт с сумасшедшим, который, едва придя домой, начинает переключать телевизор с канала на канал, чтобы ни на одном не пропустить программу новостей. «Мультики хотим», – канючат дети. «Вот вам мультики!» – взрывается журналист, переключаясь на репортаж из парламента. Дети затихают. Хороший мультик! Кто-то кого-то тузит у самой трибуны. Кто-то поливает дерущихся из графина…
Да. И всё-таки прекрасна жизнь журналиста. Пресс-конференция, интервью, судебное заседание, до которого надо успеть сдать материал в номер и после которого успеть попасть на брифинг… Жить, конечно, некогда. Зато и стареть некогда. Только вперёд! В понедельник уходит в типографию «Репортёр», в четверг – «Украина-Центр» и «Спортревю». Всё уходит, уходит… А что же остаётся?.. ОНА и остаётся – газета. Поэтому не спрашивайте, как это делается. С какой интонацией ни произноси эту фразу, а ОНА делается. И будет делаться! Пока есть у неё читатель!
Срываем покровы
Многие профессиональные журналисты Кировограда восприняли поначалу «УЦ» как экспромт Александра Никулина, тогда – предпринимателя, позже – мэра. Им казалось, что все ниши в информационном поле города и области уже заняты другими изданиями. Но Никулин нашёл свою нишу – русскоязычные читатели. И украиноязычные – если газета окажется интересной. Наполовину экспромтом был и сам первый номер. Вёрстка, по ходу которой шёл поиск технологических решений и свежей информации для заполнения обнаруживающихся пустот, затянулась до глубокой ночи, ехать по домам было не на чем, и журналисты и верстальщики так и заснули в общей комнате компьютерного цеха, арендующего помещение в здании «Акустики». Кто-то – уронив голову на стол, кто-то – прямо на клавиатуру… «Журналистка Д.» и главный редактор Виталий Цыпин были в их числе… «Экспромт» оказался удачным, поскольку в жизнь его воплощали профессионалы. А те, кто приходил в «УЦ» из других профессий, либо очень быстро становились такими же профессионалами, либо… уходили…
«Журналистка Д.», когда вышла публикация «От пятницы до пятницы», уже не работала в «УЦ». Но при первой же случайной встрече не преминула сказать: «А я себя узнала…» И в её интонации мне послышалось обещание: «Ну всё, Юрченко, жди судебный иск!»
Да, судебных исков в истории «УЦ» тоже немало. Первый был, по иронии судьбы, связан… именно с «журналисткой Д.». Она написала честный, никого не хающий, объективный репортаж – о проблеме, помочь в разрешении которой были обязаны власти города и области. Но руководителю учреждения, о котором шла речь, захотелось увидеть между строк «наезд» на его «честь, достоинство и деловую репутацию» (догадаться, зачем поставлены кавычки, тоже оставлю читателю). Никого в те времена не судили суды с таким азартом, как журналистов: честь и достоинство истца оскорблены, вот, он сам только что сказал об этом – смывайте это оскорбление… деньгами! Уладить этот конфликт, не довести его до судебного рассмотрения удалось только Никулину…
Я и сам не раз стоял перед судами – и как ответчик (автор «оскорбительных» публикаций), и как полномочный представитель редакции (по публикациям других журналистов). Но не хочу рассказывать ни о бессонных ночах перед судебными заседаниями и после (одно из них вообще закончилось для меня сосудистым кризом и уходом на больничный), ни о нервном напряжении, которое охватывало в такие дни всю редакцию – и главного редактора, и журналистов, и даже водителей. Было – прошло! Ведь «УЦ» проиграла, по-моему, только раз, но и в тот раз, хотя и несколько лет спустя, судебное решение признал неправомерным (и вернул всё на свои места, восстановил справедливость) Европейский суд по правам человека.
Тем более не хочу называть имена истцов. Пусть уходят в небытие, а остаётся газета – потому что дело, которое она делает, стоит свеч.
Сегодня я пишу для «УЦ» лишь от случая к случаю – слишком много времени и сил отнимают дела Конгресса литераторов Украины (писательской организации, существующей параллельно с Национальным союзом писателей и некоторыми другими). Но когда наша областная организация литераторов готовит очередной альманах «Литературная Кировоградщина», я, читая материалы для него, понимаю, как много дал мне опыт, в том числе редакторский, работы в живой газете. Спасибо «Украине-Центр» за это.
Анатолий Юрченко (в период работы в «УЦ» зам главного редактора и редактор «УЦ-Репортёра»), лауреат областной премии «Лучший журналист Кировоградщины» и других журналистских и международных литературных конкурсов, обладатель «Золотой медали украинской журналистики».
