Юрий Кравченко. Послесловие

Все мы ходим под Богом. И уходим из жизни тоже по ЕГО воле. Большинство — тихо и незаметно, иные — внезапно, а иные — громко захлопнув за собой двери земного бытия. Не стало Юрия Федоровича Кравченко. Одного из наших земляков, немало добившегося в своей непростой жизни. Министр, губернатор, главный таможенник, директор Института права им. Святого Владимира при Межрегиональной академии управления персоналом, руководитель налоговой службы государства… Чуть ли не единственный за всю историю новой Украины человек, «переживший» в министерском кресле четырех премьеров. Много ли таких фигур в новейшей истории Украины?

Что бы о нем ни говорили, никто не станет отрицать, что генерал Кравченко — человек незаурядный, большая и сильная личность, хоть и неоднозначная. Мы не будем вспоминать сейчас о деле Гонгадзе, к которому он наверняка причастен. Возможно, это даже будет доказано. Давайте вспомним человека. Ведь при любых обстоятельствах Кировоградщина будет помнить его дольше других, несмотря на то, что похоронен он на Байковом кладбище в столице, — здесь его земля, его Родина.

Парадоксально, даже знаково, но факт — сообщил (точнее, подтвердил предварительную информацию Интерфакса) Украине весть о смерти Юрия Кравченко тоже министр МВД — Юрий Луценко, да еще и в самом Кировограде — городе, судьбоносном для сотен украинских милиционеров, городе, ставшем одной из стартовых площадок Кравченко. Наверное, и это не случайно…

И это все о нем

Родился 5 марта 1951 года в Александрии Кировоградской области. В 1970 году окончил Александрийский индустриальный техникум, а в 1978 году — Горьковскую высшую школу МВД СССР. Прошел путь от инспектора до начальника отделения внутренних дел Александрийского горисполкома Кировоградской области. С апреля 1986 года по апрель 1988 года — начальник отделения по борьбе с наркоманией Управления уголовного розыска МВД УССР. Потом — заместитель начальника управления МВД, начальник УВД Кировоградской области.

С декабря 1992 по декабрь 1994 года — заместитель министра, начальник криминальной милиции МВД Украины. После — председатель Государственного таможенного комитета Украины.

С июля 1995 по март 2001 года — министр внутренних дел Украины. Возглавлял Институт права им. Св. Владимира при Межрегиональной Академии управления персоналом.

С декабря 2001 по май 2002 года — председатель Херсонской областной государственной администрации.

6 декабря 2002 года назначен председателем Государственной налоговой администрации Украины.

Кравченко — один из фигурантов «кассетного скандала». На пленках Николая Мельниченко зафиксирован эпизод, где Леонид Кучма дает Юрию Федоровичу задание «разобраться» с журналистом Георгием Гонгадзе. Тогдашний министр внутренних дел докладывает, что, мол, у него есть такие «орлы», которые могут заняться журналистом. Доказано также, что спецподразделение МВД осуществляло слежение за Гонгадзе.

После обнародования Мельниченко аудиозаписей Кравченко опроверг свою причастность к исчезновению Гонгадзе: «Действительно, по роду службы я неоднократно докладывал президенту о ситуации в стране, однако никаких поручений в отношении Гонгадзе от Кучмы не получал».

Пленки Мельниченко содержат еще один эпизод, в котором Кравченко докладывает Президенту о похищении своими «орлами» одного из помощников народного депутата Сергея Головатого. В частности, о том, как его вывезли за пределы Киева, как его били, а потом еще и подожгли помещение.

В феврале 2003 года газета «Грани плюс» напечатала письмо сотрудников милиции, которые считают, что именно Кравченко организовал убийство журналиста Гонгадзе.

Если верить пленкам майора Мельниченко, то во время управления МВД Кравченко демонстрировал нескрываемую неприязнь к Виктору Медведчуку. В частности, Юрий Федорович докладывает Леониду Кучме о том, что:

— клан Медведчука-Суркиса является угрозой для национальной безопасности Украины — его влияние распространено на государственные структуры, в том числе на МВД, СБУ и ГНАУ;

— Медведчук был осужден по статьям 206 часть 2-ая и 141 (грабеж и хулиганство) и отбывал за это наказание;

— Виктор Владимирович скрывает свою настоящую фамилию;

— Суркис и Медведчук перевели в оффшоры большие суммы денег.

Кандидат юридических наук, диссертация на тему: «Актуальные проблемы реформирования органов внутренних дел Украины (организационно-правовые вопросы)». Автор книги «Милиция Украины». Генерал внутренней службы Украины. Заслуженный юрист Украины. Кавалер ордена Св. Дмитрия Солунского III ст. (УПЦ) и Ордена Богдана Хмельницкого III ст. Кавалер ордена Белого орла II ст. Кавалер Ордена Святого Станислава. Шевалье. Почетный гражданин г. Александрии. Почетный президент Ассоциации профессиональных единоборств.

Официально последний раз на Кировоградщине Кравченко был 2 апреля прошлого года. В обществе предстоятеля Украинской православной церкви Московского патриархата Блаженнейшего митрополита Киевского и всея Украины Владимира (Сабодана). Экс-министр как частное лицо построил и открывал тогда («за фундацiї родини Кравченкiв» написано на табличке на стене церкви) храм святых великомучеников Федора и Анастасии в Александрии.

Не раз бывал Юрий Федорович в наших краях и после этого. Был замечен в свите тогда еще
премьер-министра Виктора Януковича во время его приезда в Кировоград в сентябре прошлого года. Ходили слухи, что в самые горячие выборные деньки он находился в усадьбе под Кировоградом, где-то недалеко от с.Соколовское.

Естественно, всей правды об этом человеке мы не узнаем никогда. Но факт, что ангелом он не был. «Орлы Кравченко» (не каждому министру «повезло» стать «героем» идиомы, устоявшегося словосочетания), его всем известная жесткость, граничащая с жестокостью, крутой нрав, воспитание целой плеяды неоднозначных товарищей с погонами на плечах… О таком Кравченко, как ни странно, написано многое и многими. С ним воевали, и он воевал. И далеко не всегда упешно. На волне борьбы с произволом экс-министра, например, прямо из следственного изолятора пересел в депутатское кресло политик Михаил Бродский.

Автору довелось в последние дни говорить со многими александрийцами. Общее ощущение — Александрия в шоке. Полгорода в трауре. Закрывая глаза на все случившееся, в городе шахтеров помнят (или хотят помнить) о Кравченко только хорошее. Он много сделал для своего родного города, никогда не забывал его, это точно. Из каких-то больших, значимых дел просто навскидку можно набросать — юридический факультет при индустриальном техникуме, тот же упомянутый выше храм…

Почему-то никто из киевских политических аналитиков даже не упомянул и не задумался над тем, что человек якобы застрелился прямо накануне своего дня рождения — 5 марта ему исполнилось бы 54 года… Десятки людей из Александрии уже купили билеты, чтобы ехать в Киев, поздравлять Юрия Федоровича…

Александрийцы поведали мне одну историю, возможно, легенду, байку. Но на правду похожую. Говорят, что милиционером стал Юрий Федорович далеко не случайно. А по причине личной и страшной: мать Кравченко нашли на стройке убитой. Преступление так и не было раскрыто. Юра — тогда совсем еще пацан — дал себе зарок: разобраться — официально, правильно, до конца. Судьба того дела нам, увы, неизвестна. Неведомо, быль это или вымысел. Но…

Нам удалось связаться с капитаном Владимиром Александровичем Гунько — он был водителем Юрия Кравченко в бытность того руководителем александрийской милиции.

— Я помню, как он к нам в Александрию пришел из Светловодска еще старшим лейтенантом. А когда стал первым, я 4 года и 8 месяцев был за рулем его «Волги».

С первых дней он поставил себя жестко. Но был притом и справедливым. Он мог устроить суровейший разнос подчиненному и уже через пять минут говорить с ним как ни в чем не бывало, спокойно, как будто и не было ничего. Чем он навсегда запомнился всем и чем отличался от других руководителей — сам лично выезжал на все происшествия, даже мелкие, куда ему по статусу вроде бы и не положено ездить, все хотел видеть сам. И все держал на суровом контроле, сам отправлялся к прокурору за санкциями, во все вникал.

И в то же время был гибким в поступках и решениях. Помню один случай: в районе, который у нас называют «Октябрьский», микроавтобус сбил насмерть женщину. Замешан был руководитель одного нашего крупного предприятия. Был свидетель, причем человек отсидевший. Он был согласен дать показания только в том случае, если ему дадут разрешение на покупку охотничьего ружья (тогда отбывшим срок оружие иметь запрещалось). Юрий Федорович решил этот вопрос, сделали разрешение, человек дал показания, виновный сел на пять лет. Было как-то, через меня просили уговорить Кравченко не увольнять одного офицера, он вник в проблему и дал согласие. Человек дослужил до пенсии свои несколько лет. Но вообще я никогда не надоедал, не злоупотреблял такими вещами.

При Юрии Федоровиче было немало громких, нашумевших преступлений, которые раскрыли. Была серия изнасилований, было ограбление шумное — 47 с лишним тысяч забрали в сберкассе (еще советских рублей. — авт.). Резонанс был по всему Союзу. После раскрытия этого дела даже написали документальную повесть об этом. При Кравченко эффективность работы была высока как никогда — раскрывали все, может, поэтому его и оценили, взяли наверх. Он был настоящий мент (в хорошем смысле этого слова) до мозга костей — жил службой, все ей посвящал до остатка.

Человек он был волевой, дисциплинированный, четкий. Каждое утро в шесть часов выходил на обязательную пробежку, и меня к этому привлек, прокурора, замов… С площади Кирова, где у него была тогда квартира, мы бежали на стадион. Вообще к спорту у него было серьезное отношение. Играли и в футбол, и в волейбол, в теннис, он договорился с директором бассейна, чтобы наши сотрудники могли заниматься плаванием. Он жил жизнью коллектива, старался вникать в нее глубже, знать, чем живут люди, беспокоился и о досуге, и о бытовых проблемах. И премии люди получали, он по линии горисполкома изыскивал, пробивал.

Нам с ним вместе приходилось ходить на родительские собрания — дети учились в одной школе. Он не пропускал собраний, вникал в проблемы, участвовал. Всегда помогал школе…

В семь-десять утра он уже должен был быть на работе. И, знаете, за все время ни разу не было, чтобы я его ждал под домом. Бывало, он звонит и говорит: будь без трех минут два там-то и там-то. И всегда секунда в секунду он уже выходил. То есть даже не назначал там «в районе столько-то», а точно говорил, — «без трех, без семи». Был очень пунктуален.

В городе его почему-то не очень любили, причем из-за внешнего вида — «лицо как у немца», говорили все. Но, когда пошел в гору, стали больше уважать и гордиться, что свой, несмотря на лицо.

За время нашего общения я никогда не видел, чтобы Юрий Федорович выпил больше 30 граммов водки, и то, только уж в особых случаях. Хотя мне приходилось бывать с ним в разных местах — и на отдыхе, на шашлыках всяких… Вообще Кравченко пил только красное вино, и совсем немного.

Вот чего точно никто не знает, так это о страсти Юрия Федоровича к литературе. Я сам не раз был свидетелем, как он спорил, обсуждал, критиковал или хвалил какие-то новые книги, которые появились. Мог часами говорить о литературе, у него даже были любимые собеседники, с которыми он говорил не о службе, а о книгах.

Об Александрии он никогда не забывал. Всегда обязательно приезжал на день поминовения («гробки», как у нас говорят), и не только. И своих помнил. Как-то через много лет, когда он был уже давно министром, мы оказались в одном месте — на представлении нового начальника УМВД Запорожья. Он подошел к машине, я вышел, он меня обнял, спросил, есть ли проблемы, чем помочь? Понятно, что я ничего не просил, но приятно было… Еще было, я приезжал в Киев, и ему кто-то об этом сказал. Так он потом спрашивал, почему не зашел, когда был?..

И еще о Кравченко — генерале и человеке. Вспоминает Евгения Шустер, журналист кировоградского областного телевидения, много общавшаяся с Юрием Федоровичем и в бытность его главою областного управления внутренних дел, и во время руководства всей украинской милицией:

— Он был первым из областных милицейских начальников, кто пришел к нам на ТВ на прямой эфир! До этого такого не было вовсе. И ежемесячно приходил вместе с замами. Никогда не отказывал в интервью, легко общался по телефону, даже уже будучи министром. Был интересный случай… Я приехала в Киев взять интервью уже у министра Кравченко. Меня на входе не пускали, требуя сумку для обыска. А я везла ему в подарок Библию и не хотела, чтобы это кто-то посторонний видел. Ему адъютант или кто-то там заходит в кабинет и докладывает: она не показывает содержимое сумки. А я слышу через плохо прикрытую дверь, он говорит ему: «Никогда не обыскивайте журналистов».

Еще ситуация. Мы снимали в филармонии какое-то мероприятие. И уже поздно ночью наши работники передвижной станции добирались домой. И где-то, кажется, в районе Завадовки наткнулись на машину с милиционерами, вероятно, не совсем трезвыми. Те к ним пристали, а когда наши начали убегать, открыли стрельбу вслед. На следующий день пришла к Кравченко. И спрашиваю: скажите, а патроны у вас по-прежнему пересчитывают, строгий учет? Он удивился очень, и я ему рассказала о происшедшем. Немедленно он начал звонить, вызывать, расследовать этот случай. Вскоре этих людей, как минимум, выгнали из милиции, всех деталей не знаю. Это было лет пятнадцать назад…

Последний раз я его видела в прошедшем сентябре в день приезда Януковича. Это был уже не тот Кравченко. Он мне показался каким-то подавленным, не было того сильного мужчины…

Знаете, с трудом верится в такую его смерть. Я же не раз видела, как он стреляет. Он был великолепнейшим стрелком. Как-то на аттестации, когда все чины сдают разные спортивные нормативы, он при мне стрелял (уже будучи министром). Так там не было ни одной «девятки», все «десять»! Поэтому я сомневаюсь…

Об умерших либо хорошо, либо никак — это совсем не худшая традиция нашего народа. И все же не сочтите этот материал посмертным панегириком ушедшему. Со слов наших собеседников, Кравченко выглядит чуть не лубочно — человеком невиданных качеств и достоинств. Понятно, что он был далеко не таким уж «белым и пушистым». Тысячи людей в Украине будут вспоминать его еще долго совсем не лучшими словами. Он сделал многое, и с большой долей вероятности можно говорить, что далеко не все из этого сделанного достойно наград и похвал. Застрелиться (если это на самом деле было так) за пару часов до допроса по громчайшему, самому жуткому преступлению последнего десятилетия в Украине, — это почти доказательство причастности к делу. Будем считать, что он сам сделал свой выбор. Но как расценивать выбранный им всего несколько лет назад путь, приведший к такому финалу? Не нам судить? А кому?..

Вместе с телом генерала на Байковом кладбище, похоже, окончательно похоронена и разгадка дела об убийстве Георгия Гонгадзе. О роли в этом деле героя нашей публикации и еще многих серьезных известных персонажей. Или правда таки всегда всплывает, пусть и через годы?