7 лет бесправия

Житейско-криминальная драма — так можно охарактеризовать эту подлинную историю. Обычная семья, жена — товаровед, муж — токарь, двое сыновей, столкнулась с самым беспардонным мошенничеством. И на долгие годы увязла в ситуации, которая чем дальше, тем больше становилась запутаннее и неразрешимее. А затем начали на нее накручиваться уже такие коллизии, что хуже было просто некуда: либо в реанимацию с инфарктом, либо в бомжи, либо с балкона в никуда…

Афера

“Мы, нижеподписавшиеся”, — сама официальность этих слов на документе, который представила редакции Ольга Николаевна С. (фамилию не указываем по этическим соображениям), сомнений не оставляет. Не было поначалу никаких сомнений и у самой Ольги Николаевны…

Шел 1998 год. В семье подросли дети. Их нужно было не просто обувать-одевать, но ставить на ноги, давать образование, которое давно уже перестало быть бесплатным. Короче, нужны были деньги. И на семейном совете родилось решение: продать свою трехкомнатную квартиру и купить новую — более дешевую, двухкомнатную. Разница в стоимости двух квартир и дала бы семье искомую сумму.

А чтобы выгода получилась максимальной, была убеждена семья, не следует связываться с посредниками-риэлторами, которым придется платить за услуги. Тем более, что на рынке жилья предложений было больше чем достаточно: стоило только открыть раздел рекламы в любой газете. Что и было сделано. В одной из городских газет Ольга Николаевна нашла объявление, в котором ее все устраивало — район, этаж, жилая площадь и т.д. И позвонила по указанному в объявлении телефону…

Ольге Николаевне было предложено встретиться с хозяином квартиры в заранее обусловленном месте, у гостиницы, и опознать его по газете, которую тот будет держать в руках.

Но — с другой стороны, а что было в этом необычного? Хозяин квартиры, продающий свою недвижимость без помощи риэлторской конторы, тоже так или иначе рискует: мало ли кто может откликнуться на объявление? Пока не удостоверишься, что имеешь дело с порядочными людьми, адрес квартиры лучше не давать. Да и газету, служащую опознавательным знаком, не стоит доставать из сумки или из-за пазухи, пока не убедился, что нет рядом подозрительных личностей. Нормально? Нормально. И встреча состоялась. Предложенная квартира и цена тоже семью устроили. В условленный день обе стороны встретились вновь, чтобы оформить договор купли-продажи, которым “мы, нижеподписавшиеся” удостоверили бы переход собственности из одних рук в другие.

Наверно, тогда и прозвучал звонок тревоги. Но что это был именно тот сигнал, Ольга Николаевна поняла, к сожалению, только много позже.

— Я хотела обратиться в нотариальную контору, которая была ближе к нашему старому адресу, — рассказывает Ольга Николаевна. — Продавец же настаивал на другой конторе. Но в конце концов согласился с моим вариантом. Правда, когда мы встретились у нотариальной конторы, он сказал, что ничего у нас здесь не получится: он уже выяснил, что нотариус болен и больше никого принимать не будет — поэтому лучше все-таки обратиться в контору, которая ближе к его месту жительства. Так мы и сделали. Сдали документы, и нас пригласили подойти к 17 часам для оформления договора. В 17 часов, когда мы пришли, нотариус сообщил нам, что все необходимые проверки закончены: документы на право собственности в порядке, квартира не заложена, в ней никто не живет, и можно оформлять сделку. Хозяин отдал нам ключи от квартиры и обещал прийти завтра утром, чтобы вместе сходить в ЖЭК: он выпишется, а мы пропишемся.

На самом деле это ожидание затянулось на… десять дней. Семья делала в новой квартире ремонт и каждое утро ждала, что сейчас придет прежний хозяин и они пойдут в ЖЭК. А когда ожидание стало невыносимым, Ольга Николаевна сама начала поиски. И нашла! После телефонного разговора хозяин наконец появился.

Но — читатель, видимо, уже понял, — это был совсем не тот человек, который продал квартиру…

Детектив

Самым настоящим шоком стало даже не то, что у этого “нового” хозяина был паспорт с пропиской в квартире, которую приобрела семья. У него были и документы, которые подтверждали его право собственности на эту квартиру!

Что же в таком случае проверял нотариус?.. Впрочем, Ольга Николаевна и сегодня убеждена, что лжехозяин, который оформлял сделку и получил деньги за квартиру, представил нотариусу документы… тоже подлинные!..

— Хозяин квартиры, которого мы наконец разыскали, — продолжает Ольга Николаевна, — сказал нам, что он не продавал квартиру, а всего лишь сдавал квартирантам…

Но ведь и у Ольги Николаевны был документ, заверенный нотариусом, на право собственности! И она обратилась в суд с заявлением о признании ее добросовестным покупателем. И в октябре 1999 года суд именем Украины вынес решение в пользу истицы. Небезынтересным может быть только один момент: ответчик, констатируется в решении суда, ни разу в суд не явился — то есть перед судом о своих правах не заявлял, а само решение было принято на основе документов.

Затем последовала серия новых судебных разбирательств, инициированных другой стороной. Вообще судебные документы в этом деле могли бы составить толстый том. Вынесенные решения обжаловались, пересматривались повторно, передавались для выполнения в государственную исполнительную службу и т.д. Но для нас важно понять главное. Если в 1999 году суд вынес вердикт в пользу Ольги Николаевны, то в 2001 году очередной суд принял уже прямо противоположное решение: договор купли-продажи признать недействительным, Ольгу Николаевну — выселить.

А все это время разворачивался параллельный детективный сюжет. Ольга Николаевна искала продавца-афериста. И нашла!..

— Знали бы вы, — говорит она, — сколько я просмотрела в милиции кассет с видеозаписями, пока не увидела — вот он…

Конфликты с правоохранительными органами, как выяснилось, тот уже имел. Установить его личность теперь не представляло труда. И в 2003-м он был наконец задержан. Правда, в ходе следствия выяснились моменты, которые потребовали правовой помощи от Республики Литвы и Российской Федерации, но этой частью детектива можно для стройности сюжета пока пожертвовать. Суть же в том, что следствие по делу о фиктивной продаже квартиры еще не завершено. Соответственно, и на многие вопросы, которые явно возникли у читателя по ходу чтения, пока нет ответов. Но, тем не менее, по возбужденному уголовному делу Ольга Николаевна признана потерпевшей. А завершение расследования и последующий судебный вердикт могут иметь значение и для разрешения гражданского спора по поводу мошеннически проданной квартиры.

Между небом и землей

Во всяком случае, такой была позиция апелляционного суда. Рассмотрев в январе 2005 года апелляционную жалобу Ольги Николаевны, суд вынес определение: исполнение местного суда о выселении приостановить на срок до июля 2005 г.

Но стоит спросить и о другом: а как жила семья все эти годы? В состоянии постоянного стресса — это очевидный ответ. Но ведь еще и без прописки! Что, по нашим меркам, равносильно отсутствию гражданских прав.

Даже участвовать в выборах члены семьи формально не имели права. В ходе президентских выборов 2004 года, как рассказывает Ольга Николаевна, ее муж обратился в суд и добился-таки права голоса, а у нее самой уже и на это сил не было…

А многолетний судебно-детективный марафон? Разве не был и он постоянным источником стресса? Был! Но есть смысл взглянуть на ситуацию и в ином аспекте. Что значит постоянно отпрашиваться с работы — то в суд, то в милицию, то в прокуратуру?.. Все вроде бы относятся к этому с пониманием. Но с другой стороны — а какой работодатель сегодня станет мириться с такой ситуацией? В общем, как призналась Ольга Николаевна, сегодня она работает совсем не на той должности, на которой работала семь лет тому назад, когда только собиралась стать “счастливой обладательницей” новой квартиры…

Новый шок

Он грянул в декабре 2004 года. Квартира, которая оставалась предметом спора, была продана вторично.

Не будем вдаваться в механизм сбоя, который дала система юстиции. Можем согласиться и с тем, что пострадавшими в результате аферы, имевшей место в 1998 году, в равной мере могут считаться и подлинный хозяин квартиры, под именем которого действовал аферист, и покупатель, этим аферистом обманутый. Первый, хозяин, имея на руках документ на право собственности, реально своим имуществом распоряжаться не мог. Второй, обманутый покупатель, выложивший из своего кармана полновесную стоимость квартиры, мог жить в ней только “на птичьих правах”, тоже не являясь фактическим собственником. Бредовая ситуация!

Но, когда в декабре 2004 года подлинный хозяин квартиры продал ее третьему лицу, ситуация стала еще бредовее!

Скажи, читатель, стал бы ты покупать квартиру, которая является предметом спора? Но даже не зная об этом — стал бы покупать квартиру, в которой кто-то живет? А если не знал — то почему? Купил ее “не глядя” — как кота в мешке? Или рынок жилья уже настолько оскудел, что нужно покупать любую предложенную квартиру, даже ее не осматривая? Ведь, если бы пошел смотреть, — увидел бы, что в ней живут, пусть “на птичьих правах”… Наверно, в таком случае, поостерегся бы?

Но нового хозяина квартиры такие вопросы, видимо, не волновали.

Ольга Николаевна демонстрирует фотографии — люди, которые на них изображены, даже съемке не препятствовали. Они заняты: срезают металлическую дверь квартиры, чтобы в ней жить. А потом вселяются — и начинают жить… вместе с семьей Ольги Николаевны. И никакие определения никаких апелляционных судов защитить от этого не могут?.. Эту ситуацию согласился прокомментировать практикующий кировоградский юрист Игорь Погасий:

— Определение апелляционного суда надо трактовать однозначно: исполнительное производство приостановлено, и никто не вправе сегодня предпринимать какие-либо шаги по выселению из спорной квартиры проживающей в ней семьи.

— Однако налицо противоречие двух документов: договора купли-продажи 2004 года и определения апелляционного суда?

— Юридически никакого противоречия нет. Договор купли-продажи не дает правовых оснований для насильственного вселения. В возникшей ситуации лицо, являющееся собственником по договору купли-продажи, также должно руководствоваться решением апелляционного суда либо доказать обратное — опять-таки, в суде. Статья 30 Конституции Украины, а также статья 8 Европейской конвенции основных прав человека гарантируют неприкосновенность жилища. А статья 32 Конституции гарантирует, кроме того, невмешательство в личную и семейную жизнь. А фактически такое вмешательство уже произошло: в квартиру вселились посторонние люди, не имеющие никакого отношения к проживающей в ней семье.

— Но рано или поздно отсрочка исполнительного производства закончится…

— Не раньше, чем будет вынесен приговор по уголовному делу, в причастности к которому подозревается группа лиц. Давайте абстрагируемся от этих конкретных фактов и представим себе некую условную ситуацию. Например, квартира была продана мошенническим путем, но по сговору с ее настоящим хозяином. В этом случае хозяин становится соучастником уголовного преступления. И суд вправе вынести решение в пользу обманутого покупателя — то есть квартира останется за ним, за покупателем, который стал жертвой аферы.

— Вернемся, однако, к конкретной ситуации, в которой оказались Ольга Николаевна и ее семья. Вам не кажется, что они-то как раз оказались беззащитными?

— Беспрецедентность этой ситуации заключается в том, что не вмешивается милиция. А она мотивирует свое бездействие тем, что происходящее относится в сфере гражданских правоотношений. На самом деле это не так. При полном равнодушии милиции совершается преступление, предусмотренное статьей 162 Уголовного кодекса Украины (нарушение неприкосновенности жилища). Бездействие милиции равносильно ее соучастию в преступлении