«Мастера и Маргариту» в Кировоград привез Московский независимый театр. Созвездие актеров на афишах впечатляло — Ивар Калныньш, Ольга Сумская, Ольга Кабо, Елена Захарова, Александр Семчев, Владимир Горянский. Естественно, не все звезды «доехали» до Кировограда, но все равно в зрительном зале свободных мест практически не было.
Перед началом спектакля зрители оживленно обсуждали, кого же будет играть Ивар Калныньш. Воланда? Увы, нет… Он предстал перед зрителями сначала в образе Понтия Пилата, потом некоего шизофреника, после — Коровьева.
Калныньш-Понтий был весьма своеобразен — под накидкой блестели начищенные туфли и виднелись стрелки костюмных брюк. Как ни странно, органичнее всего знаменитый киногерой-любовник смотрелся в образе душевнобольного (не Мастера и не Ивана Безродного — просто больного), здесь сразу все стало на свои места: он — центральная фигура спектакля и безусловно, безумно таланлив. Свой текст Ивар произносил без акцента, с залом не заигрывал, правда, чудил иногда на сцене и сам от этого получал удовольствие.
Справка «УЦ»: Ивар Эдмунд Калныньш родился 1 августа 1948 года. Окончил театральный факультет Латвийской консерватории (1974). С 1972 по 2000 год — актер Художественного академического театра им. Я. Райниса. Популярнейший киноактер. В настоящее время продолжает активно сниматься в кино и играет в антрепризных спектаклях в Москве и Риге.
После спектакля нам удалось поговорить с известным актером. На интервью Ивар согласился неохотно, было видно, что в публикации регионального издания он не нуждается, тем не менее, знаменитые прибалтийские вежливость и толерантность брали верх и сквозили в каждом его жесте и в каждой фразе.
— Когда вы прочитали «Мастера и Маргариту» впервые? Какое впечатление на вас произвел этот роман? Не пугает мистика?
— Я считаю, что люди сами себе создают программу жизни. Ну что значит мистика? Вот я вышел на сцену с «Мастером», а завтра мне кирпич на голову упадет? Нет. Он упадет, если я буду неаккуратно ходить по стройке без каски. А игра здесь совсем ни при чем. Если с актером что-то после спектакля и случится, ну заболеет, не дай Бог, или там будет страдать, то виновата в этом жизнь, то, как она тобой распорядилась. Равно как и сам текст. Его можно читать много раз, перелистывать, возвращаться к каким-то местам. И ничего с тобой не случится, темные силы тебя не окружат.
Я первый раз прочитал «Мастера и Маргариту»… Ой, вспомнить надо, давно это было, еще в школе. Причем не в книжном варианте, а в каком-то странном, чуть ли не от руки переписанном. Потом уже и книга вышла — и на русском языке, и на латышском…
Сказать, что я тогда смысл понял, всю глубину, было бы неправдой. Я считаю, это произведение не в школе надо читать, а гораздо позже. Когда текст находит отклик в душе. Иначе может сложиться неправильное впечатление. Потом я его несколько раз перечитывал. Гениальное произведение, о нем можно говорить бесконечно! Это один из моих любимых спектаклей.
— Мы обратили внимание на несколько вольную трактовку «Мастера и Маргариты» в исполнении вашей труппы…
— Вам не понравилось?
— Нет, почему же, понравилось, только вот смущали некоторые перефразы.
— Меня они не смущают.
— Хорошо, давайте сменим тему. Ивар, вы знаете несколько поколений российских актеров. Кого бы вы могли выделить из, скажем, 60-х, 90-х, нынешних звезд? Назовите знаковые фигуры, на ваш взгляд.
— Я могу сейчас кого-то перечислить и тем самым обидеть многих хороших, талантливых людей. Просто кому-то посчастливилось выйти на большую сцену, кому-то нет. Я часто общаюсь со своими коллегами, не очень известными широкой публике, и поражаюсь, какие же они молодцы. А знаковые фигуры — их определяете вы, зрители и журналисты. Делаете кого-то кумирами по своему разумению. Правильно — неправильно, не мне судить.
— Вот вас советский народ возвел в секс-символы. Помогало это или мешало при выборе ролей, ведь режиссеры зачастую ориентируются на выработавшийся у зрителя стереотип?
— Что вы все — секс-символ да секс-символ (улыбается. — Авт.) Никогда я так себя не чувствовал и журналистам всегда это говорю! Ведь это же должно быть внутреннее состояние мачо эдакого, чтобы секс олицетворять. А я — спокойный человек, с твердыми принципами, убеждениями.
А роли… Естественно, мы — актеры — в некотором роде заложники собственной внешности. Я играл и неудачников, кое-как идущих по жизни, и героев, но, конечно, большинство моих ролей — это глянцевые персонажи. Не скажу, что всех, но многих я люблю.
— Представим на мгновение, что вы не стали актером…
— Мои родители считали, что дети должны заниматься чем-то серьезным и у меня должна быть нормальная «мужская» профессия. Еще со школы я работал, мне была близка техника, я в ней хорошо разбирался. Закончил какие-то курсы, ремонтировал в вычислительном центре ЭВМ, помните, такие большие машины? И в лаборатории экономического факультета подрабатывал, туда же хотел поступить. Но поступил в консерваторию на театральный факультет, потом снялся в первом фильме, втором… И пошло-поехало.
— Ваш латышский акцент просто сводит с ума женщин. При этом вы отлично говорите по-русски, почему же тогда в фильмах вас постоянно дублировали?
— Это сейчас я хорошо говорю по-русски, а когда начинал сниматься, язык, в общем-то, не очень хорошо знал. Акцент в некоторых фильмах вообще был неуместен. Но были и работы, которые я сам озвучивал. Сейчас я стараюсь говорить правильно, но все равно от родного языка никуда не деться.
— Вы востребованы у себя на родине?
— Сейчас в Латвии снимается по 2-3 фильма в год. Хороших фильма. К тому же я продолжал сниматься в России. Театр — он больше для души, потому что не приносит особой прибыли. Я люблю организовывать всякие мероприятия — творческие, культурные. Этим и живу. Я востребован, я счастлив.
— Латыши к России вас не ревнуют?
— Нет. Я — латыш, и все мои работы в России приносят славу Латвии тоже.
— Русская и украинская интеллигенция любят заигрывать с властью. Насколько я знаю, вы тоже побывали депутатом сейма.
— Да, я какое-то время занимался политикой. Друзья включили в список, так я прошел в сейм. Мне небезразлично, что происходит с нашей культурой, и я по мере возможности пытался решить вопросы финансирования, самого отношения к ней. Раньше, когда была одна партия, всем все было все равно. Повлиять на ситуацию мы не могли, просто соглашались с «направляющей» и «руководящей». Сейчас можно при желании лоббировать свои интересы, что мы и делали в сейме. Надо признать, довольно успешно. Но работать в политике дальше мне неинтересно. Пусть этим занимаются другие…