26 ноября 1998 года Верховная Рада Украины 389 голосами «за» приняла Закон «Об одобрении решения Президента Украины относительно участия миротворческого контингента Украины в обеспечении деятельности Специального суда в Республике Сьерра-Леоне».
Данный закон позволял украинскому миротворческому контингенту в Либерии в составе 56 отдельного вертолетного отряда распространить выполнение заданий на территорию соседнего государства — Сьерра-Леоне, в частности обеспечивать безопасность работы Специального суда на территории этой страны.
В составе украинского батальона миротворческого контингента ООН в Африку были направлены и военные, которые проходили службу в Кировограде. Среди первых кировоградцев, отбывших в Сьерра-Леоне в начале этого века, оказался и наш собеседник Владимир Иванович Солошенко, который очень скупо, впрочем, как и все боевые офицеры, побывавшие в горячих точках, поделился впечатлениями о жизни и службе в этой далекой африканской стране.
Справка «УЦ»: Конфликт в Сьерра-Леоне начался в марте 1991 года, когда подразделения Объединенного революционного фронта (ОРФ) начали военные действия в восточных районах страны вблизи границы с Либерией с целью свержения правительства. При поддержке Группы военных наблюдателей (ЭКОМОГ) Экономического сообщества западноафриканских государств (ЭКОВАС) армия Сьерра-Леоне сначала пыталась защитить правительство, однако в следующем году сама же его свергла. В ноябре 1996 года при участии международных посредников прошли переговоры между правительством и ОРФ о заключении соглашения о мире, известном как Абиджанское соглашение. Это соглашение было сорвано в результате еще одного военного переворота в мае 1997 года. На этот раз армия объединилась с силами ОРФ и сформировала правящую хунту. Президент Кабба и его правительство оказались в изгнании в соседней Гвинее.
В июне 1998 года Совет Безопасности учредил Миссию наблюдателей Организации Объединенных Наций в Сьерра-Леоне (МНООНСЛ) на первоначальный период в шесть месяцев.
7 февраля 2000 года в своей резолюции Совет Безопасности постановил пересмотреть мандат МООНСЛ, включив в него ряд дополнительных задач, и расширить военный контингент до максимальной численности в 11 тысяч военнослужащих, включая 260 уже размещенных военных наблюдателей. Кроме того, Совет санкционировал увеличение численности сотрудников по гражданским вопросам, персонала гражданской полиции, административного и технического персонала МООНСЛ. В дальнейшем Совет неоднократно пересматривал мандат Миссии и увеличивал численность ее персонала.
Владимир Солошенко — военный-международник со стажем. Срочную службу проходил в составе Западной группы войск в Готте (Германия), потом остался работать там по контракту. В конце перестройки вернулся в Кировоград, хорошо зарекомендовал себя и, когда в 2000 году поступило предложение в составе миротворческой миссии уехать в Сьерра-Леоне, не раздумывая, согласился. Во-первых, служба по контракту за границей прилично оплачивается, во-вторых, было интересно, а в-третьих, как бы громко это ни звучало, Владимир действительно хотел помочь жителям постоянно пылающей в огне войны страны.
Справка «УЦ»: Государство Сьерра-Леоне расположено на западном побережье Тропической Африки. Граничит на севере с Гвинеей, на юго-востоке — с Либерией. На протяжении 850 км омывается водами Атлантического океана. У побережья — несколько островов площадью 700 кв.км. Население Сьерра-Леоне составляет около 6 миллионов человек, средняя плотность населения — 71 человек на кв.км.
Политический режим — конституционная демократия. Форма правления — президентская республика.
В стране проживает около 20 народностей, принадлежащих к двум языковым группам: манде и атлантической. Больше половины населения придерживаются традиционных культов и верований.
Сезон дождей
Миротворцев из Украины (в составе той делегации было 3 кировоградца) перед поездкой медики досконально обследовали, сделали соответствующие прививки от специфических африканских болезней, снабдили нужной экипировкой.
Солошенко тогда мало знал об особенностях африканской жизни, поэтому совершенно не боялся. И только когда вертолет-вертушка уже приземлился на Черном континенте, он понял, в какую «дыру» попал. Правда, первое впечатление смягчила гордость за свою страну: у трапа наших миротворцев встречали знакомые звуки гимна Украины.
— Мы прилетели как раз в сезон муссонных дождей. Они продолжаются по полгода. Такое впечатление, что небо «прорвало». Ливень утром, морось — днем, унылый дождь вечером. Климат — очень тяжелый, — говорит Владимир.
Экваториальная жара в сочетании с повышенной влажностью выматывала не привыкших к такому климату европейцев. Сложно было первый месяц. Потом привыкли и стали полноценно работать. В задачу украинского батальона входило обеспечение местного населения продуктами, вещами, медикаментами.
— Если описывать послевоенную обстановку в Сьерра-Леоне, то могу сказать односложно: это — свалка. Обычная городская свалка. Дома разрушены, везде бардак. Если бы не миротворческие миссии, которые привозили туда одежду, еду, не знаю, как бы они там выжили…
Владимир затруднялся сказать, чем в обычной жизни питаются аборигены. Традиционными считаются мучные блюда, сдабриваемые пальмовым маслом, а также овощи и фрукты. Но продовольствие, которое он им привозил, африканцы брали очень избирательно.
— Например, копченую колбасу они есть не хотят. Зато «Докторскую» — с удовольствием. От томатного сока плюются. Видимо, дело в том, что европейские продукты они никогда до этого не пробовали и привыкали к ним с большим трудом. Короче, переборчивые, — пожимает плечами наш собеседник.
Согласно статистике, средняя продолжительность жизни сьерра-леонцев, как, впрочем, и обитателей многих других африканских стран, лет 30-40. Это и неудивительно. По рассказам Владимира, вообще непонятно, как люди выживают в таких антисанитарных условиях:
— Магазинов там не было вообще. Которые были — те разрушены. Населенные пункты — один сплошной рынок. Представляете, жара дикая, а на прилавках мясо… Оно может лежать несколько дней, денег-то у местного населения нет, чтоб его купить, «миссионеры», естественно, тоже ничего там не брали. Вокруг мухи летают, комары, пыль…
Воду из местных источников тоже пить невозможно. Если бы ее взяли на экспертизу, то санстанция, наверное, была бы в шоке. Но аборигены ничего, привыкли. Пьют за милую душу, — рассказывает Солошенко.
Миротворческий контингент, слава Богу, неудобств с питанием на себе не ощущал. Продукты ели привезенные, воду пили очищенную. За этим строго следили руководители миссий.
— Люди в Сьерра-Леоне умирали постоянно, — вспоминает Владимир. — И даже не столько от локальных военных стычек, которые, естественно, время от времени вспыхивали на территории государства, а от множества болезней и антисанитарии. Опять-таки, местных врачей фактически нет. Один на тысячу. Их функции выполняют разные шаманы, люди им до сих пор верят. Прививки от той же малярии никто никому не делает. А мухи це-це — это ужас какой-то. Сам видел: садится такая муха тебе на руку, пока ты ее сгонишь, она уже личинки отложила. Все — надо срочно к врачу. Поэтому у медиков-миротворцев работы было невпроворот.
Особенно поразила Владимира детская смертность. В африканских странах традиционно многодетные семьи. По статистике, умирает каждый третий ребенок в возрасте до 5 лет.
— Все они оборванные бегают, еду просят постоянно. Нет, какие-то школы там, конечно, есть. Но уровень образования крайне низкий, — рассказывает наш собеседник.
Живут аборигены преимущественно в одноэтажных глинобитных хатах-мазанках, которые имеют вид временного жилища. Мебели фактически никакой. Циновки да тряпки, на которых спят, едят. Окон и дверей тоже нет — воровать уже нечего. Все самое ценное мародеры вынесли раньше.
Возле каждого дома — небольшой огород. Удивительно, но в далекой Африке люди тоже выращивают кукурузу, огурцы. Только все овощи огромных размеров — сказывается повышенная влажность. Повсюду растет конопля, которую местные курят…
Руководят территорией вожди, а также местные «депутаты», которых население, по словам Владимира, выбирает по «уму». Они не имеют никаких особых материальных благ, живут тут же, рядом со всеми. И решают по мере необходимости всякие бытовые конфликты, мирят супругов, дают «добро» на торговлю. Собственность на землю — общинная. Традиционные обряды, церемонии и праздники сопровождаются ритуальными танцами и музыкой.
Поразило нашего собеседника и местное «правосудие». Согласно существующему по сей день местному праву, состоящему из обычаев и традиций, в Сьерра-Леоне одним самых страшных грехов является даже не убийство, а кража. Если кто-то попадется на «горячем», правонарушителю без суда и следствия тут же, «не отходя от кассы», отрубают конечности. На первый раз — правую руку, если попадется еще раз — левую. Местные рецидивисты передвигаются на костылях — за руками на очереди стоят ноги. Особенно сильно достается желающим поживиться на алмазных копях, которые и составляют основу экономики этой небольшой страны.
Имея развитую алмазодобывающую промышленность, Сьерра-Леоне оказалась вовлеченной в международную проблему «конфликтных алмазов». Согласно официальным данным, в Западной Африке финансирование военных конфликтов осуществлялось путем нелегальной добычи и контрабанды этих драгоценных камней. По разным оценкам, от 60 до 85% добываемых сейчас в Сьерра-Леоне алмазов попадают на мировой рынок контрабандой.
А на войне как на войне
Одним самых ярких впечатлений Владимира Солошенко стали ночные деревни.
— Когда едешь днем, ничего в глаза не бросается, а ночью — картинка очень яркая. Везде горят огоньки. Но это не свет в окошках. Это остатки пожарищ и зажженные свечи. В Сьерра-Леоне, как раньше в Афганистане, принято на месте каждого разрушенного или сожженного дома, где погибли люди, постоянно зажигать свечи. В память об ушедших.
В 2000-2001 годах, когда Владимир нес службу в составе миротворческих войск, основные военные действия в Сьерра-Леоне только-только закончились. Но периодически все еще вспыхивали военные конфликты преимущественно на религиозной почве. Руководили повстанческими хунтами юные генералы. Местным военачальникам, по словам Владимира, было лет по 16-17, не больше. И эти вчерашние дети отчаянно вели в бой людей намного старше себя по возрасту. Оружия у сьерра-леонцев всегда не хватало, поэтому в дело шли большие ножи — мачете.
Солошенко рассказывает, что одним из основных занятий, которое приносит этой небольшой стране прибыль (и эта информация значится во всех официальных источниках), является наркоторговля. Борьба за власть обусловлена во многом борьбой за источники сбыта и транспортировки наркотиков. Наиболее оборотистые подростки, накрепко «подсевшие» на зелье сами и распространяющие его среди населения, пользуются большой популярностью, и им ничего не стоит повести за собой десятка два-три мужчин, которые и провоцируют военные стычки.
Хотя, утверждает Владимир, в большинстве своем сьерра-леонцы — достаточно дружелюбные и улыбчивые люди. Ни одного скандала или конфликта с ними у украинского миротворческого батальона не возникало. Наоборот, к нашим аборигены относились намного лучше, чем, скажем, к тем же американцам или немцам. Часто слышали наши солдаты лестную для себя фразу: «Укрбат — good friend!»
— Например, была такая ситуация. Мы едем по дороге, смотрим — стоит худющий ребенок. Машет руками, просит чего-то. Естественно, останавливаемся. Как только открывается дверь автомобиля, откуда-то из-за кустов выскакивают вооруженные солдаты местной повстанческой армии. Подбегают к нам.
— Кто вы? — спрашивают.
— Украинцы.
— А, тогда проезжайте…
Украинский батальон всегда отпускали с миром, чего не скажешь о миротворцах из других стран. Бывало, что дело заканчивалось несчастными случаями, — рассказывает Владимир.
Никаких асфальтированных дорог там нет, только тропы посреди джунглей. И аборигены часто помогали иностранным солдатам вытягивать тяжеленные машины, увязшие в болоте, в которое в сезон дождей превращались местные дороги.
Располагался украинский контингент на самой «обочине» миротворческих сил. В центре стояли палатки американцев, англичан, немцев, поляков. Чуть дальше — представители Черного континента: нигерийцы, кенийцы. А уже за ними — страны «третьего» или даже «четвертого» мира — украинцы.
— Очень обижало такое положение. Не потому даже, что мы рисковали больше всех. Плохо то, что к нашей стране относятся подобным образом, — с грустью говорит Солошенко.
Когда пришло время окончания контракта, Владимир вернулся домой. Сьерра-леонский период он считает, несмотря ни на что, нужным и познавательным. Думает, что мог бы сделать для бедной страны с ее дружелюбными жителями еще больше, но время не позволило…
Послужил еще немного в Кировограде, потом вышел на пенсию по выслуге лет и состоянию здоровья. В это время получил квартиру в отремонтированном общежитии. Сейчас работает на хлебовозке, полностью привык к «мирной» жизни. Но признается, что до сих пор часто по ночам к нему приходят «военные» сны, в которых мелькают лица оттуда, из горячей африканской точки.
