В этом году самому известному балету в мире — «Лебединое озеро» — исполняется 130 лет. В сознании бывших советских людей это не просто балет. Да и на Западе многие до сих пор убеждены, что под танец маленьких лебедей в Москве непременно выводят на улицы танки. И хотя сейчас «Лебединое озеро» стали редко транслировать по телевизору, эту классическую постановку можно увидеть на сценах ведущих театров мира. Его показывали и продолжают показывать всем без исключения высоким гостям, вывозят на гастроли…
В этом плане кировоградским любителям балета необыкновенно повезло. В рамках гастрольного тура по Украине к нам в областную филармонию с этой постановкой приехали солисты Мариинского театра со студентами и выпускниками Киевского хореографического колледжа на подтанцовке. Спектакль собрал аншлаг. Несмотря на дороговизну билетов, в зале яблоку негде было упасть. Руководители всех рангов и уровней пришли в филармонию с женами, крутые бизнесмены тоже сочли нелишним приобщиться к высокому искусству. Даже балкон был до отказа забит благодарными зрителями, как, впрочем, и во время недавнего «Щелкунчика». Так что можно констатировать, что балет в Кировограде становится популярным.
После спектакля корреспондентам «УЦ» удалось поговорить с директором Киевского хореографического колледжа, выпускники которого становились неоднократными лауреатами международных конкурсов и фестивалей, Дмитрием Кайгородовым, а также поинтересоваться особенностями «балетной жизни» у одного из солистов Мариинской сцены, исполнителя роли Зигфрида в «Лебедином озере» Кирилла Мясникова.
— Дмитрий Евгеньевич, как ученикам вашего колледжа удалось пробиться на одну сцену с солистами самого Мариинского театра?
— По инициативе одного из продюсерских центров Петербурга наш молодой балет пригласили поучаствовать в туре по Украине вместе со звездами Мариинки. Мы уже были в Черновцах, Виннице, Ровно, Ужгороде, Чернигове, Полтаве… А сразу после Нового года у нас были совместные гастроли в Корее, где мы танцевали два спектакля — «Лебединое озеро» и «Щелкунчик».
— Как долго пришлось «станцовываться», репетировать с артистами из Санкт-Петербурга, чтобы выглядеть на уровне?
— Нет, не долго. Подобная практика у нас уже была, вместе с Национальным оперным мы танцуем балет «Раймонда». А в прошлом году наши ребята выступали с артистами Мариинки, тогда, правда, солисты были другие. В общем-то схема такая: мы даем им свою кассету с записью уже поставленного спектакля, а потом собираемся на так называемые сводные репетиции, но они занимают буквально 1-2 дня. Тяжеловато, конечно, но получается.
— Не маловата ли, по-вашему, кировоградская сцена для такого масштабного проекта?
— Вообще-то нет. Во-первых, мы сюда приехали не в полном составе. Получилось так, что одновременно наши артисты танцуют в Македонии. Единственное, что мы не смогли себе позволить, — это выставить все декорации, размеры сцены немножко не позволили.
— Лично вы довольны работой своих учеников в этом спектакле?
— В общем-то да… Мелкие погрешности есть, замечания будут, но я не буду об этом рассказывать, пусть лучше все оценивает зритель….
А зрители принимали столичных гостей более чем тепло — провожали стоя, осыпали букетами, после занавеса в зале еще долго не стихали овации. Больше всего аплодисментов и зрительских симпатий, естественно, досталось исполнителям главных партий — Одетты и Зигфрида — 17-летней воспитаннице Киевского хореографического колледжа Татьяне Цыганковой и заслуженному артисту России, многократному победителю международных хореографических конкурсов и фестивалей Кириллу Мясникову.
Очевидно, еще не привыкшая к публичности и, соответственно, вниманию прессы, Таня очень стеснялась, как могла уходила от вопросов и лишь кратко откомментировала: «Я очень устала. Выступать было очень страшно».
А вот главный герой спектакля, Кирилл, наоборот, с удовольствием ответил на несколько вопросов журналистов «УЦ».
— Существуют разные знаковые балетные школы — питерская, московская, киевская. В чем, на ваш взгляд, их принципиальная разница?
— Мое глубокое убеждение — раньше, примерно пару десятков лет тому назад, московская школа от питерской отличалась больше. Но сейчас наблюдается иная тенденция — к взаимопроникновению, взаимопоглощению, слиянию.
В чем их принципиальное отличие? Ленинградская школа более строга и академична в плане постановки корпуса — спины и рук. Но в московской или киевской, которая тяготеет больше к Москве, постановки более норовистые, танцевальные, полетные. Они не то чтобы раскрепощенней, просто стремительней.
— Как получилось, что вы сделали карьеру именно в балете? Сколько лет ушло на то, чтобы научиться так танцевать?
— Да я не виноват, что балет стал карьерой. Просто в 6 лет ребенок вряд ли сам может выбирать и говорить родителям: «Вот, давайте, я там-то и там-то буду заниматься…» Родители сами обычно решают, в какой кружок отдавать детей. Просто я был очень непоседливым, дома ерзал постоянно, в особенности после фигурного катания. В фигурном катании остаться не мог, слаб здоровьем был, ну куда мне на лед? Решили — значит, отдадим в балет. После детского кружка пошел в Вахтанговское училище, где как раз и «куется» петербургская школа. Потом пригласили в Мариинский театр, где сейчас и танцую.
— В этом году по итогам первой ежегодной национальной премии в области индустрии развлечений Russian Entartaimant Awords 2007 Мариинский театр был признан театром года. Театр — все-таки классическое искусство, а не индустрия развлечений… А это более попсовая номинация. Вас такое определение не задевает?
— Тем не менее, лучше иметь все номинации, чем не иметь ни одной. Чем больше, тем лучше. Время такое сейчас, что надо как-то выделяться, светиться в прессе. А классическое искусство массовым быть не может, потому что в столице людям со средним достатком к билетам на всевозможные церемонии награждения не подступиться. На хороших концертах, поверьте, сидит публика такая… В общем, сливки общества.
— Как проходит смена поколений среди балетных?
— Пока «на коне» маститое поколение, оно еще держится всеми силами. Но молодые, конечно, на пятки уже наступают. Смена поколений — это болезненный процесс, честно скажем…
— Легко ли, по-вашему, в балете пробиваться молодым? Говорят, что понятие «балетная среда» подразумевает всевозможные кулуарные течения, интриги, сплетни…
— Чтобы пробиться на большую сцену, в первую очередь необходимо, конечно же, иметь соответствующие физические данные, характерную внешность, талант и трудолюбие… И потом играет большую роль, если на тебя кто-то обратил внимание, взял под свою опеку педагог-репетитор. Или в тех же газетах о тебе написали, где-то ты засветился — это только на пользу. А интриги… Ну где их нет? Везде, где есть общение между людьми, происходит подобное. У кого-то мама когда-то работала в театре, кому-то знакомые помогают… Все это нигде не остается незамеченным. Просто в театре это намного заметнее, потому что здесь люди публичнее… А так ничто человеческое нам не чуждо!
— Какой длины век артиста балета?
— Официально считается, что, если артист отработал на сцене 15 лет, значит, заработал стаж и может уходить пенсию. Плисецкая — это фактически единственный пример, когда артистка танцует в таком возрасте… А так все зависит от физического состояния, физической формы танцовщика и в какой-то степени — иногда большей, иногда меньшей — еще и от взаимопонимания с руководством художественного театра.
— Мариинский театр славится классическими постановками. Разбавляете ли свой репертуар модерном?
— Нет, несмотря на то, что постепенно модерн добавляется, все равно Мариинский театр остается и, я надеюсь, останется оплотом классического танца. Ведь сохранение традиций должно же где-то происходить! Потому что, как практика показала, многие модерновые постановки приходят ненадолго. Не скажу, что они становятся однодневками, но время проходит — и к ним интерес угасает. Они как-то затихают, сменяются чем-то другим, новым. А классика как была, так еще сто лет будет.
— Выступления, репетиции, гастроли, скорее всего, отнимают массу времени? Накладывает ли это отпечаток на личную жизнь?
— Конечно, хотелось бы отдыхать больше, свободного времени маловато. Чтобы полностью отдаваться профессии, нужно тратить очень много физических и моральных сил. Тренироваться, превозмогать себя… Но это не минус профессии, а та данность, с которой надо жить, которую надо принимать. Балет для меня — это и работа, и хобби.
