Наш город, к сожалению, не является театральным. Нет, конечно, историю не перепишешь, и Кировоград-Елисаветград всегда будет считаться колыбелью украинского театра. Но мы утратили то уникальное чувство театра, которое было присуще многим поколениям наших предков. Наш земляк писатель Дон Аминадо об этом говорил так: «Только в провинции любили театр по-настоящему. Преувеличенно, трогательно, почти самоотверженно, и до настоящего, восторженного одурения».
В последнее время тема театра довольно активно обсуждается в местных СМИ. Но эта активность вызвана отнюдь не премьерой спектакля, или гастролями, или новыми актерами, а реконструкцией здания областного академического музыкально-драматического театра имени Кропивницкого.
Мы уже писали о том, что градостроительный совет «зарезал» проект реконструкции, который предполагал увеличение сценической коробки. Идея эта принадлежит художественному руководителю театра. Мотив – возможность автоматизированной смены декораций. По словам Михаила Ильяшенко, 80 процентов театров Украины оборудованы новыми механизмами смены декораций. У нас же все это делается вручную, с помощью пяти-шести рабочих сцены. Для позапрошлого века это было нормально, но не сегодня.
— Практически все театры имеют сценическую коробку размером две высоты сцены плюс два технических метра, — говорит М.Ильяшенко. — Без этого использование автоматики невозможно. И если сцену не переделать, оборудование нашего театра останется старым еще лет на сто. К тому же без реконструкции театр и горожане много теряют. Во-первых, мы не можем пригласить к себе другие театры с серьезными спектаклями, так как наша сцена не соответствует стандарту. Во-вторых, наша труппа тоже не может гастролировать, и по той же самой причине – наши декорации сделаны под нашу сцену. Вдобавок к этому на ручную смену декораций уходит очень много времени.
Михаил Васильевич убежден, что альтернативы серьезной реконструкции театра нет. Если поднимать сценическую коробку все же не разрешат, будет крайне тяжело работать. В обсуждении данного вопроса, по мнению худрука театра, «перехлестывают эмоции». От театра корифеев, считает Михаил Ильяшенко, и так уже практически ничего не осталось в результате многократных переделок не в лучшую сторону. «Это все надуманная проблема. Все ведь патриоты города, надо только договориться», — заключил Михаил Васильевич.
Теперь давайте разбираться. Что касается всевозможных переделок и реконструкций, то в этом случае мы не уникальны. На любой театр рано или поздно обращают внимание власти, что выражается в денежных суммах разной величины – на косметический, капитальный ремонт или на реставрацию. Что такое реставрация? Это все-таки не полностью переделать до неузнаваемости. «Понятие реставрации следует соединить с понятием integrity – нетронутость, цельность. “Нетронутость” истории, всей жизни объекта реставрации (по возможности) должна быть правилом реставрации», — говорил Дмитрий Лихачев. Идея наших театралов вполне понятна, но если бы в результате ее воплощения не была затронута идея самого театра.
Реставрация – это воссоздание того, что было изначально. То, что на дворе двадцать первый век, должно только усугубить желание воспроизвести первоначальный вид театра. Сохранились же фотографии, рисунки, описания. Тот же Дон Аминадо о театре Кропивницкого написал много, подробно и достаточно ярко: «Боже, с каким трепетом входили мы в храм искусства! И как знали наизусть все эти ложи бенуара, бельэтажа, директорскую ложу, и все кресла первого ряда, на которых белели тщательно выписанные картонки: кресло господина полицеймейстера; товарища городского головы; управляющего акцизным сбором; начальника пожарной команды, бранд-майора Кологривова; и три кресла для представителей печати…
Ложи и кресла были обиты потёртым от времени темно-красным плюшем, с обязательной бахромой, отливавшей волшебным блеском керосиновых ламп под молочными абажурами. Но центром притяжения был, конечно, занавес, в тяжелых, пыльных складках, тоже весь из темного пунцового бархата, с золотыми кистями по бокам и с узорно выведенным во всю длину многообещающим изречением: “Слезы облагораживают душу”…
И знаменитая, спускавшаяся с потолка люстра в лирах и амурах; и вышка — раёк — галёрка, с широковещательными надписями на каждом столбе, вроде: “Просят плевать в плевательницу” или: “Во время представления строго воспрещается опираться на соседей”»…
Представляете, если воссоздать все это? Ни одна труппа не откажется приехать в этот Храм Мельпомены сыграть спектакль-другой, пусть даже для этого придется вручную поднимать и опускать декорации. Тем более что прецедент уже есть. Совсем недавно прошла новость о реставрации МХТ имени Чехова. Театру в Москве вернули первозданный облик. Интерьер вернулся к временам Станиславского и Немировича-Данченко, а техническое оснащение соответствует веку хай-тек. Благодаря сложным механизмам на новой сцене МХТ можно поставить практически любой спектакль.
Увидев основную сцену Московского художественного театра имени Чехова, зрители наверняка не заметят никаких изменений. Да их и не должно быть. Дело в том, что сцена и зрительный зал не реконструированы, а отреставрированы. Театру пытались вернуть облик, который он имел с момента создания, то есть сто лет назад.
Рабочие сохранили оригинальное цветовое оформление. Стены, деревянные панели, стулья — все выглядит так же, как в 1902 году. Детали интерьера — характерная особенность этого зрительного зала, которому удалось вернуть первоначальный облик — чугунные колонны опоры. В советские годы их залили бетоном. В таком виде они простояли так долго, что даже реставраторы не были до конца уверены, сохранились ли оригинальные опоры внутри массивного бетонного кожуха.
Кроме того, восстановлен живописный фриз — роспись на стенах. Ложи в партере избавили от кирпичной стенки, которую пристроили в советские годы для охраны первых лиц государства. Также полностью поменяли систему вентиляции, звук и свет.
В зрительном зале появились новые кресла, они абсолютно такие же, как 100 лет назад. Их конструкцию не стали менять еще потому, что сам Немирович-Данченко говорил: в таких креслах невозможно полностью расслабиться. Дело в том, что у них жесткая и прямая спинка. Облокотившись на нее, зритель концентрирует внимание именно на сцене. Вот такая маленькая театральная хитрость.
Все возможности сцены, светового оборудования и звука управляются при помощи переносного компьютера, ноутбука. При желании режиссер может пойти в зрительный зал и оттуда управлять всем процессом, корректировать свет и звук. Раньше с этой задачей вручную справлялись несколько десятков человек. В зрительном зале восстановлен старый облик, а на сцене абсолютно все новое. Примерно по такому же принципу уже давно реставрируют исторические здания театров за рубежом.
И зачем, скажите, нам изобретать велосипед? Оказывается, лет семь назад вопрос о реставрации театра Кропивницкого уже поднимался. И был проект, и он был утвержден. А предполагал он возврат к колоннам у входа, незначительное, но необходимое и гармоничное увеличение площади театра за счет расширения. Кроме того, что немаловажно, был тщательно выписан интерьер театра, который также нуждается в реставрации.
Вероятно, многие знают, что раньше зал был трехъярусным, а после пожара оставили всего два. Оказывается, что и это можно воссоздать. А пристройка, где находится таможня, ранее использовалась для жилья местных и заезжих актеров. Вполне логичным было бы требование администрации театра вернуть пристройку. Таможне найти другое помещение, а это использовать под театральную гостиницу. Все разрешимо, было бы желание.
А с идеей увеличения сценической коробки надо быть предельно осторожными. Известный украинский артист Богдан Бенюк по этому поводу сказал корреспонденту «УЦ», что зрителя не должно волновать, насколько неудобно актерам или рабочим сцены. Для него важно то, что происходит непосредственно на сцене. Кроме того, увеличение сцены может повлиять на акустику зала, которая в театре корифеев уникальна. И, в конце концов, зритель идет на артистов, а не на декорации.
Садиться за стол переговоров и искать альтернативу, безусловно, надо. Все понимают, что не трогать театр уже нельзя. Надо что-то решительно менять. Откроем секрет: есть потрясающий проект Театральной площади. Территория вокруг театра позволяет сделать там место отдыха настоящей кировоградской интеллигенции и предмет гордости всех кировоградцев. Там даже можно установить памятник нашим корифеям. Опять же, нужно желание — и это главное, а даже не деньги.
Но самым важным является все-таки любовь к театру. К его запаху, цвету, атмосфере волшебного действа и, конечно же, к людям, которые находятся по обе стороны рампы – актерам и зрителям. Да поможет нам всем любовь не наделать глупостей, за которые будет стыдно перед потомками!
