Наш человек в Эфиопии

Листая потертые на сгибах, пожелтевшие от времени страницы газеты «Известия Александрийского уездного земства», в № 25 за 1910 год я обратил внимание на обстоятельный некролог, перепечатанный из петербургской ежедневной газеты «Новое время». В нем сообщалось о смерти александрийского землевладельца Николая Степановича Леонтьева.

Некролог, к моему глубокому удивлению, был скорее похож не на печальный стандартный текст, а на увлекательный приключенческий рассказ, автор которого обладает неуемной фантазией. Но в некрологе вымысла не было. Как это иногда случается, правда, реальность оказались ярче cамого изощренного вымысла.

В гости к негусу

В октябре 1894 года по инициативе Н.С.Леонтьева и на его средства под покровительством Российского Императорского географического общества была организована экспедиция в Эфиопию.

Об этой африканской стране, которую раньше называли Абиссинией, в России знали немного. Но она привлекала внимание крупнейших стран Европы. Уже был построен Суэцкий канал, Англия, Франция, Италия, Германия пытались расширить свои колониальные владения, а Италия, воспользовавшись дипломатическими коллизиями, предприняла вооруженное вмешательство.

В то время дипломатических отношений Россия с Абиссинией не имела. Для экспедиции была составлена обстоятельная программа исследования, включившая в себя изучение природных, климатических особенностей страны, ее экономики, этнографии и много других вопросов, о которых речь пойдет в дальнейшем.

В составе экспедиции было 11 человек, среди них духовное лицо — архимандрит Ефрем. Путешествие было трудным и опасным. Итальянцы, воевавшие с Эфиопией, всячески препятствовали продвижению отряда русских, предвидя в них посягательство на свои права. Постоянно путешественники ощущали за собой слежку. Был распущен слух, что экспедиция везет много золота, денег, драгоценностей, и кочующие по пустыни воинственные племена предпринимали попытки напасть на караван Леонтьева. За его голову была назначена значительная награда. Но хорошо подготовленный конвой в количестве 120 вооруженных людей помог избежать кровопролития. Днем стояла изнуряющая жара, а ночью люди страдали от холода.

В марте 1895 г. экспедиция добралась до города Энтото, где располагалась резиденция абиссинского императора (негуса) Менелика II, который принял Н. С. Леонтьева и его спутников.

Менелик II был умным, дальновидным, хитрым политиком. Не случайно современники его называли Царь царей.

Вскоре Леонтьев становится главным советником и доверенным лицом Менелика II, который прислушивался к его мнению и не пренебрегал его советами. Прекрасно владея языками, Н. С. Леонтьев редактировал всю переписку Менелика II с иностранцами и вел переговоры с итальянским генералом Альбертони. Негус дал Леонтьеву секретное поручение в Риме, где он вел переговоры с правительством о заключении мирного соглашения между Эфиопией и Италией.

Он любил и умел удивлять людей. В подарок Менелику II Николай Леонтьев привез набор духовых инструментов и организовал духовой оркестр, которым управляли два русских капельмейстера. Выступления оркестра привлекали массу людей и пользовались большой популярностью, вызывая восторг присутствующих.

Н. С. Леонтьев был единственным профессиональным европейским военным, который присутствовал на заседаниях военного руководства Эфиопии. По поручению Менелика II он встречался с представителями Англии, Франции, вел переговоры с турецким султаном.

Деятельностью этого умного, энергичного, образованного человека можно восторгаться. Он убедил Менелика II направить в Россию правительственную делегацию во главе с принцем Дамто, которая была представлена императору в Киеве, причем Н. С. Леонтьев преподнес государю в дар от Менелика II …слона. Все 40 дней пребывания эфиопской делегации в России с нею находился Леонтьев и с нею же возвратился в Эфиопию. Менелик II высоко оценил заслуги Леонтьева, наградив его звездой первой степени. Проявив необычайную предприимчивость, через третьих лиц Леонтьев добился отправки 30 тыс. ружей, 5 тыс. саблей и 5 млн. патронов из России в Эфиопию.

Когда в декабре 1895 г. разгорелась итало-эфиопская война, Н.С.Леонтьев выехал на театр боевых действий. 1 марта 1896 г. он принял участие в знаменитом сражении при Адуа, в ходе которого итальянские войска были разбиты наголову. Н. С. Леонтьеву был присвоен впервые установленный графский титул и звание «Маршал казачьих войск». Вся Эфиопия знала графа Абая — Николая Степановича Леонтьева. Императором Эфиопии ему был пожалован высший воинский чин этой страны «деджазмеги», что соответствовало маршальскому званию.

Леонтьев участвовал в мирных переговорах Эфиопии с Италией. 12 августа он прибыл в Рим, где по поручению Менелика II сообщил о последних условиях мира. Он же осуществил перевод договора на французский язык.

В 1896 году Российское Общество Красного Креста отправило в Эфиопию санитарный отряд, в составе которого был еще один уроженец Украины — лейб-гусар Александр Ксаверьевич Булатович. Когда отряд русских медиков был остановлен вооруженными эфиопами, А. Булатовичу пришлось преодолевать около 700 км через Данакильскую пустыню. И только неожиданная встреча с Н. Леонтьевым, который в знойной пустыне поделился своими запасами воды и продовольствия, спасли Булатовича и его отряд.

В 1897 году Менелик назначил Н. С. Леонтьева генерал-губернатором экваториальных провинций Эфиопии. Пытаясь усилить позиции России в Африке, в октябре 1897 г. Н.С.Леонтьев обращается к министру финансов С. Ю. Витте с докладной запиской «Экваториальные провинции Абиссинии как возможная опора нашего влияния в этой стране и на востоке Африки», в которой предлагал создать русско-эфиопское акционерное общество для совместной коммерческой деятельности. Ответа от министра не последовало, и Леонтьев совместно с промышленниками из Англии, Франции и Бельгии основал такое общество, о чем стало известно в российской столице, которая отказалась его поддержать.

В бытность свою генерал-губернатором южных провинций Н.С.Леонтьеву удалось сформировать регулярный батальон из сенегальских стрелков, которых обучали русский и французский унтер-офицеры. Это была лучшая войсковая часть императора Менелика II.

В жизни Н. С. Леонтьева для историков осталось много тайн. В июне 1897 г. он был ранен в бедро эфиопским офицером при весьма загадочных обстоятельствах.

В начале 1900 г. Н. С. Леонтьев вернулся в Россию, но вскоре перебрался в Париж, часто наезжая в Санкт-Петербург, выступал со статьями в газете «Новое время», посещал Российское географическое общество.

Крупицы истории

Прочитав некролог, я решил более подробно изучить биографию Н. С. Леонтьева. Поиски, естественно, начал в Александрии. В «Результатах подворной переписи Александрийского уезда» (1886 г.) нахожу на стр. 14: «д.Малая Березовка (Леонтьева, Лекарева). Населена людьми из разных мест (вербунцами). По обе стороны р. Березовки, которая летом пересыхает».

Есть еще хутор Сотницкий (Злотницкого, Леонтьева), а в «Поселенных таблицах Всероссийской Сельскохозяйственной переписи 1916 г.» на стр. 26 упоминается «экономия Леонтьевой и хутор Дальний Леонтьев (238 душ, из них работников 229)».

А первое упоминание о Леонтьеве нахожу в очерке «Александрия», напечатанном в «Одесском вестнике», № 42 за 1856 год, где говорится, что одним из лучших строений в городе был двухэтажный дом помещика Леонтьева на Базарной площади. Есть ли родственные связи этого Леонтьева с Николаем Степановичем — неизвестно.

Воспользовавшись услугами Интернета, в списке землевладельцев Александрийского уезда за 1896 год нахожу: Леонтьев Николай Степанович — гвардии поручик. Поиски в Херсоне, Одессе, Кировограде оказались безрезультатными.

Кое-что прояснила одна из публикаций историков из Краснодара, где говорится: «Николай Степанович Леонтьев, согласно архивным данным, родился 26 октября 1862 г. в деревне Малая Березовка Херсонской губернии (современная Александрия на Украине)».

После окончания Николаевского Кавалерийского училища был зачислен в лейб-гвардии Уланский полк, в 1891 г. стал поручиком запаса.

Был разносторонне образованным человеком, знал десяток иностранных языков. Активно участвовал в работе Российского Императорского географического общества. В 1892 году с К.С.Звягиным совершил путешествие верхом через Персию и Белуджистан в Индию. Как видим, до экспедиции в Эфиопию у Н. С. Леонтьева уже был опыт трудных, рискованных путешествий.

Случайному человеку в Эфиопии было нечего делать, охотника за бабочками и собирателя гербариев к императору не допустили бы. Путешествие с рекомендательным письмом Российского географического общества снимало много существенных проблем, к тому же Н. С. Леонтьев имел рекомендательное письмо от русского правительства к императору Менелику II.

В 1896 году, при жизни Николая Степановича, вышла книга «Император Менелик и война его с Италией. По документам и походным дневникам Н. С. Леонтьева», которую написал журналист Юрий Лукич Елец. Она снабжена фотографиями, которые сделал сам Н.С.Леонтьев. В этой книге есть интересный эпизод. Инженер Капуччи, работавший в Эфиопии, через бродячих прокаженных передавал секретные донесения итальянским военным в полых посохах. Не без участия Леонтьева он был разоблачен.

В архиве Российского географического общества я имел возможность прочитать докладную записку Н. Леонтьева «Абиссинская армия», 1896 г., 10 ноября.

Вот далеко не полный перечень вопросов этой обстоятельной записки: численность армии и возможности ее пополнения; военная иерархия; оружие; снаряжение войск; награды; военный суд; команды и сигналы; крепости и укрепления; одежда (форма); довольствие; хранение динамита и пороха; тактика эфиопских войск; пехота; кавалерия, артиллерия; ремонтные мастерские, походные порядки и др. Необходимо сказать, что он же сделал подробную топографическую съемку местности от Джибути до Хараре и ряд фотоснимков местности.

К Эфиопии Н. С. Леонтьев относился с симпатией и уважением. «Абиссинцы дерутся, как львы», — писал он. И далее: «Абиссинские солдаты очень хороши в горной войне и при условии действия в открытом поле». В заключение своей записки он прозорливо заметил: «С дальнейшим развитием государства, конечно, будут прогрессировать и его военные силы, с которыми во всяком случае придется считаться в Африке всем тем нациям, которые захотят посягнуть на самостоятельность и права Абиссинии».

А как же программа научных исследований? Она была выполнена Н. С. Леонтьевым успешно. Удалось собрать громадную коллекцию этнографического, культового характера, которую он передал в Российское Императорское географическое общество вместе с дневниками, схемами, картами, хотя часть коллекции хранил в своей парижской квартире до своей кончины.

Когда разгорелась Русско-японская война, неуемный Леонтьев оставил Париж и определился в первый Уманский полк Кубанского Казачьего войска, входивший в отряд генерала Мищенко. Его назначили начальником разведывательного отдела, и ему довелось участвовать в подписании перемирия. Был удостоен ордена Святого Владимира.

Так кто же он — Н. С. Леонтьев? Однозначно, это был незаурядный человек — дипломат, офицер, разведчик, географ. Он был нашим земляком. Умер в 1910 году в Париже, где и похоронен.

Незадолго до смерти он сказал своему приятелю: «Скучно без дела. Кажется, мог бы быть полезен, но нигде не нахожу сочувствия». Россия всегда умела забывать своих героев.

Но и после смерти он продолжал удивлять современников. И сейчас удивляет нас.

В Санкт-Петербурге в старинном особняке по переулку Гривцова (бывший Демидовский), в доме №10, со дня основания в августе 1845 г. до наших дней находится Российское географическое общество. Широкие гранитные ступени ведут на верхние этажи. Эти каменные ступени слышали шаги выдающихся путешественников России: Н.Н.Миклухо-Маклая, Н.М.Пржевальского, П. П. Семенова-Тян-Шанского, Ф. П. Врангеля. По этим немым свидетелям истории часто подымался Николай Степанович Леонтьев. Кажется, даже воздух наполнен здесь дыханием давно минувших лет. В читальном зале просматриваю материалы о Леонтьеве. Их немного. В отчете Российского Императорского географического общества за 1910 год читаю, что покойный Н. С. Леонтьев завещал свои землевладения в Косовской волости Александрийского уезда Херсонской губернии (Хутор Александровка и с. Новая Макариха) в количестве 317 десятин географическому обществу, чтобы «на доходы с имения снаряжалися экспедиции в Абиссинию и другие страны». К счастью, эти деревни сохранились до настоящего времени, эпидемия советских переименований их не коснулась.

В России роль Н. С. Леонтьева в установлении российско-эфиопских отношений изучают историки Москвы, Санкт-Петербурга, Краснодара. В Украине публикаций о нашем земляке я отыскать не смог. Интересно, а чтут ли память о Н. С. Леонтьеве в современной Эфиопии?