Кировоградцы ходят по деньгам. Собственно, наверное, не только кировоградцы. Если далеко не в самом богатом городе Украины, далеко не с самыми высокими уровнями зарплат и пенсий и одновременно далеко не с самыми низкими ценами горожане ходят по деньгам, то разве не то же самое происходит в куда более денежном Киеве, а заодно и в других городах, а может быть, и весях?
И речь идет вовсе не о золоте, алмазах, уране и прочих полезных ископаемых Кировоградщины, включая разведанные, но так и не доведенные до стадии разработки и добычи. Кировоградцы ходят по деньгам не в фигуральном, а в буквальном смысле слова. Кировоградский асфальт усыпан деньгами. И их никто не подбирает! Потому что, понятно, асфальт усыпан не сотенными и полусотенными купюрами, а копеечными и двухкопеечными монетами. Но ведь это тоже деньги! Однако ни русская поговорка «Копейка рубль бережет», ни немецкая «Пфенниг марку бережет» в данном случае почему-то не срабатывают. В определенном смысле — парадокс! Один из «бизнесов» по-кировоградски — прием бутылок: пивных, водочных и так далее. За иные из них приемщики дают всего-то копейку-две. Но несут-то им и эти копеечные бутылки. А копеечные-двухкопеечные монеты валяются прямо на земле, и никто их не собирает. По крайней мере, на виду у прохожих. Что, между прочим, свидетельствует о расслоении общества: один рад выручке и от копеечной бутылки, другой ту же копейку небрежно швыряет на землю.
Не нужно быть чрезмерно наблюдательным, чтобы обнаружить места, где копейки или двушки презрительно бросают на асфальт. Мелкие монеты, лежащие на асфальте, попадаются на глаза возле торговых точек, на остановках общественного транспорта и так далее. В супермаркетах такие монетки валяются на полу, остаются в корзинках для продуктов, летят в урны на выходе из магазина. Пригоршни мелких монет выбрасывают из окна водители маршруток на конечных остановках. И стоит ли этому удивляться? Достаточно один раз увидеть, с каким пренебрежением эти водители относятся к одно-двухкопечной мелочи, если ее передают как плату за проезд вместе с монетами более крупного достоинства. Монеты по 5, 10, 25 и 50 копеек они аккуратно раскладывают по специальным ячейкам. А одно-двухкопечные монетки небрежно швыряют «на торпеду», а потом на конечной остановке просто выбрасывают в окно. (И при этом кировоградцам еще рассказывают, насколько нерентабельны городские пассажирские маршрутки!) Для продавцов в магазинах и магазинчиках обсчет покупателя на одну, две-три копейки обсчетом уже не считается. Продавец может попросить покупателя дать 25 копеек вместо 23-х, 5 вместо 4-х и так далее. Но точно так же (хотя, правда, и не в любом магазине) может и сам дать на сдачу 25 копеек вместо 23-х или 5 вместо 4-х…
Для повышения чувства национальной гордости можно прибавить, что аналогичные вещи происходят и в соседней России. Покупатели, выходя из магазинов, бросают мелкие монеты в урны, в решетки для стока воды у порога и тому подобное.
Вот только не надо думать, что автор от нечего делать решил нырнуть в копеечное мелкотемье. Все описанное — это симптом, который пора начать воспринимать как тревожный. Происходит девальвация нашей национальной валюты. Чего-то еще стоят только 5 копеек. Все, что мельче, становится подножной мелочью, рассыпанной по асфальту. Вдумчивый читатель наверняка уже понял, о чем идет речь. В начале 1990-х точно так же — разница лишь в том, что еще стремительнее — обесценивались наши национальные «фантики»-купоны. Бумажки достоинством в 1-2 купона очень быстро стали дешевле туалетной бумаги, их можно было увидеть валяющимися, деликатно говоря, в самых неожиданных местах. Ситуация в корне изменилась в 1996 году, после введения гривни, которая тогда стоила всего в два раза дешевле доллара. Тогда и наша копейка имела свой вес. А теперь, когда гривня в пять раз дешевле доллара, место копейки занял пятак. А если в один прекрасный день мы увидим, что на асфальте валяются уже не копейки и двушки, а пятаки, то останется лишь констатировать, что мы во второй раз проходим уже пройденный виток истории.
Пятак сегодня стоит коробок спичек — дешевле ничего нет. И если нырнуть в нашу историю еще глубже, то стоит заглянуть в еще более далекие времена — до 1961 года. Тогда, образно говоря, ничего не стоили, хотя на земле и не валялись, не то время было, ни копейка, ни пятак — не было товаров с такой ценой. Коробок спичек стоил либо 8, либо 10 копеек. Разница, если не ошибаюсь, была связана с наличием или отсутствием этикетки на спичечном коробке. До середины 1950-х в СССР не было обыкновения украшать спичечные коробки этикетками. Эта идея пришла кому-то в голову только накануне Московского международного фестиваля молодежи и студентов. Попросите заядлых филуменистов, чтобы они вам показали, какие спичечные этикетки появились в то время в СССР.
Впрочем, это лирическое отступление. Сказать нужно о другом: копейка вмиг обрела цену после денежной реформы 1961 года — так называемой хрущевской. Номинальная стоимость рубля поднялась в 10 раз, а коробок спичек стал стоить ровно одну копейку. К тому же Никита Сергеевич придумал еще одну маленькую хитрость. Чтобы не переводить медь на штамповку новых медных монет, монеты достоинством в 1, 2 и 3 копейки, выпущенные до 1961 года, тоже остались в обороте. И тоже, как и рубль нового образца, стали дороже в 10 раз. К радости всех тех, кто не швырял мелочь на землю.
Понятно, что хрущевская реформа преследовала и свои политические цели. Рубль после реформы стал дороже доллара. Конечно, для неконвертируемой внутренней советской валюты это ни малейшего значения не имело — разве что для внутренних расчетов между странами социалистического лагеря, объединенными в Совет Экономической Взаимопомощи, да и только. Но для массы советских граждан, которые в большинстве своем и слов-то таких не знали, как «конвертируемый» или «неконвертируемый», это был повод для гордости: наш рубль дороже, чем их доллар!
А гордимся ли мы, украинцы, сегодня своей конвертируемой гривней? Интересный вопрос — не так ли? И не служит ли ответом на него в какой-то степени и валяющаяся на земле мелочь?
