Кто только у нас в Кировограде не клеймил урановую шахту «Ингульская» чуть ли не за все экологические проблемы города? К экологическим в обязательном порядке добавляется и проблема разрушения домов, под которыми на глубине идет выработка и производятся взрывы. Отдельные СМИ просто демонизировали предприятие. Но из-за низкого профессионального уровня некоторых наших коллег кировоградцы видят совершенно однобокую, предвзятую картину.
На самом деле не так уж и сложно узнать достоверные сведения у профессионалов — было бы желание. «УЦ» тоже не раз писала об урановой шахте. Журналист нашей газеты, единственный, кто спускался в глубокие забои, хотя это вполне могли сделать и другие — договориться вполне реально. И с директором или главным инженером шахты пообщаться совсем не сложно. Как, впрочем, не составляет труда расспросить профессиональных экологов, радиологов и сейсмологов, совершенно независимых от шахты.
Понимая, что единственный способ проверить истинное положение вещей в столь жизненно важном для всех кировоградцев вопросе — это провести предметный, компетентный разговор с цифрами и фактами, мы для начала с дозиметром, радиометром и другими приборами в руках просто взяли и замерили уровень гамма-излучения и концентрацию радона в нескольких местах. А именно — у выхода на поверхность вентилятора, качающего из-под земли воздух, в доме и во дворе дома по переулку Ананьевскому — он ближе всего находится к тому стволу, что в черте города, над месторождением Центральным. Уровень сотрясения земли непосредственно в момент планового взрыва мы будем измерять там же, на Балке, сегодня, в пятницу, прямо над штольней, которая располагается в 300 метрах под землей. Специально для этого из Кривого Рога к нам приезжают специалисты научно-исследовательского горнорудного института. А пока — о результатах, которые мы уже получили.
Взрывы на Большой Балке ощущаются, это факт. Мы напросились послушать-почувствовать их в один из домов по улице Криничуватой. Взрывают под землей практически каждый день в 15 часов 30 минут, если нужно рвать дважды, то второй взрыв происходит в 15:35. Скажем сразу, сотрясения вполне заметны. Но об этой стороне мы расскажем уже в следующем номере, после работы с учеными и проведения всех замеров.
А пока о радиации. Кировоград и часть области, если кто не помнит уроков географии в школе, стоит на Украинском кристаллическом щите, попросту — на камне. По богатству недр наш край уникален в Украине — под нами находится просто вся таблица Менделеева. Вот и уран есть, по сути, только у нас. Естественный радиационный фон для наших мест — до 30 микрорентген в час. Он не зависит от того, работает «Ингульская» или «Смолинская» шахты, или Новоконстантиновское месторождение (Маловисковский район), где вскоре тоже начнется добыча урановой руды. Это природа. Такой фон был миллион лет назад, и через миллион лет будет. Но 30 микрорентген — это потолок, верхнее значение, такое гамма-излучение встречается весьма локально. Самые высокие естественные показатели на берегах всех наших рек, где обнажаются скальные породы, не прикрытые грунтом. Вот там и есть 30 и даже выше кое-где на берегах Бианки, Ингула, Ташлыков (их несколько у нас).
Вообще-то нормой считается фон около 20 микрорентген. В других регионах Украины радиационный фон действительно ниже. Ну что делать — это наша земля, здесь нас угораздило жить или повезло жить. Это родина, и не знаю, как вы, но я ее люблю и такой.
Но те же 30 микрорентген еще надо поискать. На 90% территории области фон ниже даже допустимой нормы. Самые радиационные места у нас, понятно, на шахте. Сильнее всего фонит, естественно, рудный склад «Ингульской». Там долго находиться не стоит, и даже работники, отнесенные к категории А (для таких производств есть три категории в зависимости от радиационной опасности) там без дела не слоняются. Излучают свое и отвалы породы, извлеченной при добыче руды. Там сотни микрорентген, на разных отвалах в разных участках разбег показателей огромный — где 100, где 800, но уже на расстоянии нескольких сотен метров от отвалов, доступ к которым, понятно, ограничен, радиация резко идет на убыль.
По всем нормам вокруг шахты есть так называемая санитарная зона и зона наблюдения. Санитарная зона — полкилометра от производственной зоны. Там запрещена любая деятельность, она ограждена. Наблюдаемая территория — это по периметру дальше. Там, где уже живут люди. А их немало вокруг шахты. Там расположен частный сектор Завадовки, Неопалимовки, Кизельгура, поселка Горного. Если кого удивит такой географический разброс, так дело в том, что шахта разрабатывает два месторождения. Мичуринское — это то, что ближе к Завадовке, и Центральное — под Большой Балкой. Расстояние между ними больше шести километров.
Внимание, важная информация! Абсолютно ничего: ни руды, ни пустой породы, ни сточной воды в черте города наверх не поднимается. Все продукты выработки на Центральном месторождении по шестикилометровому подземному штреку везутся в вагонетках к основным стволам на Мичуринском месторождении, и уже там выдаются на-гора. В Кировограде выходит наверх только воздух.
Тут надо поподробнее. Нет сомнения, что воздух из урановой шахты — не аромат карпатской полонины. Он содержит радиоактивную пыль. И потому сверхтщательно очищается. Сегодня на всех вентиляционных выходах из разрезов стоят новые фильтрационные установки, которым меньше двух лет. Шахта потратила на современные очистительные агрегаты 5 миллионов 180 тысяч гривен. Тут, кстати, кроме заботы об экологии есть и простой практический интерес — если в шахте будет плохо с воздухом, то добывать урановую руду будет некому. Я бывал в этой шахте очень глубоко, докладываю: дышать там вольготно.
Фильтруют воздух в несколько этапов. Самый интересный из них — водяная завеса: создается такой туман из распыляемой воды, через который проходит воздух, и все взвеси и примеси моментально оседают с влагой.
Вентилятор, условно назовем его так, шумит, и на него жалуются жители окрестностей. Речь идет о площадке в городе, в районе Большой Балки. Мы замерили уровень шума возле самого вентилятора. Он составляет 69 децибел. По еще советским и по нынешним украинским нормам, в рабочий день уровень шума на производстве не должен превышать 80 децибел. В переулке Ананьевском, ближнем к шахте, на улице уровень колеблется в районе 50. Наверняка вечером и ночью, когда прочие шумы затихают, вентилятор дает о себе знать. Но соседям шахты еще сильно повезло, по сравнению с жителями Балашовки, которые обитают возле железной дороги. Кстати, для интересующихся: в самом центре нашего горячо любимого города, в районе Центрального рынка, в разгар рабочего дня стоит шум уровня 70-72 децибела.
А что с радиационной чистотой выгоняемого наружу из подземелья воздуха? Дозиметр показывает прямо возле здания вентилятора 11-13 микрорентген в час. Более чем хороший показатель, государство разрешает своими нормативными документами гораздо выше. Еще нюанс для слабо знакомых с темой радиации. В любом месте Земли дозиметр в тени и на прямом солнце показывает разные результаты. На солнце — больше, просто светило само излучает даже на таком гигантском расстоянии свою радиацию.
А что с радоном, газом, который, как многие вполне обоснованно утверждают, гораздо страшнее гамма-излучения? Ставим газоанализатор (радиометр). Это не самый быстрый процесс — забор длится несколько минут, потом прибор еще 10 минут считает количество беккерелей. Да, тут считают по-другому. Беккерель — это единица измерения активности радионуклидов, связанная со скоростью их распада. Допустимой нормой содержания радона в воздухе считается 100 беккерелей.
Простите, но еще чуть-чуть просветительской работы. Радон страшен только для слизистой оболочки. То есть просто для кожи он почти безвреден, простая рубашка и брюки являются высокоэффективной защитой от этого газа. А вот вдыхать его смертельно опасно. Радон может быть и целебным — у нас в Знаменке есть знаменитая радоновая лечебница, которая помогла тысячам людей с проблемами позвоночника и суставов.
Вернемся к нашему вентилятору. Содержание радона в отфильтрованном воздухе возле него составляет всего 3 беккереля…
Шахта шахтой, но как все же людям рядом с ней жить? Мы напрашиваемся к жителю одного из домов в Ананьевском переулке, №47. Уровень шума во дворе составил 42 децибела. И то в основном потому, что между шахтой и переулком сейчас идет рекультивация земельного участка, на котором раньше был отвал фонящих горных пород. Кстати, это не шахта его образовала, а Геолого-разведочная экспедиция №37, но шахта за свой счет решила эту рану на теле Земли ликвидировать. Просто потому, что этот ужас — отвалы местными жителями превращены в свалку — был прямо возле территории шахты. Там местами было далеко за 100 микрорентген в час. Стоимость работ — 2 миллиона 400 тысяч гривен! Долго ходили люди с шахты в экологические службы, к городским и областным властям с просьбой хоть частично поучаствовать в финансировании решения большой экологической проблемы, но ничего не вышло… Так что «Ингульская» замаливает даже не свои, а чужие грехи.
Ладно, не будем отвлекаться. Шум в норме, даже несмотря на работу самосвалов неподалеку. Дозиметр показал 11 микрорентген в час, и это на расстоянии полукилометра от ствола шахты. А вот радон показал свое. В доме у хозяина оказалось 125 беккерелей, при предельной норме, напомню, в 100. Все эти дома в округе регулярно обследуются, а на каждые десять обычно в одном-двух есть превышение концентрации газа. Причем каждый раз в разных! Природа «миграции» коварного газа учеными еще не установлена, это загадка. Бороться с радоном крайне просто — проветривать надо дом. У этого хозяина, кстати, все окна были закупорены.
Проверили мы с дозиметром и другие окрестные улицы — Светлую, Александра Матросова, Чайковского. Прибор выше 14 микрорентген нигде не показывал.
Были в Кировограде проблемные улицы, это известная история. Некоторые люди в советское время, когда о радиации попросту умалчивалось, мостили себе улицы камнем из отвалов урановой шахты. Понятно, что там фонило уже серьезно. На сегодня этой проблемы нет. Немало таких участков шахта своими силами и за свой счет очистила. Выгребали камень, вывозили грузовиками. Даже не будем перечислять эти улицы, где были радиационные пятна, — людям на них еще жить. Скажем лишь, что таких точек было около десятка на карте Кировограда.
Наше небольшое исследование показало: возле шахты жить можно, с радиационной точки зрения опасности нет. Кстати, и выезжать из того района никто не собирается, строятся люди по полной…
Самым, реальным и действенным, даже убойным доказательством того, что не так все страшно, для меня является тот факт, что главный эколог «Ингульской» шахты Александр Гаваза сам с семьей и детьми живет на Завадовке, буквально в километре с небольшим от шахты. Неподалеку от него, еще ближе к шахте, живут две бабушки, обоим по 92 года. Всю жизнь здесь. Большинство жителей Завадовки, кстати, о шахте и не вспоминают, когда разговор заходит о качестве жизни или экологии. Потому что у них под боком есть нечто гораздо более страшное — городская свалка, которая тлеет уже несколько лет, отравляя жизнь всем вокруг. И если смертность, по утверждению некоторых «политэкологов», здесь выше, чем в других местах, то я бы не стал винить в этом уран. Знакомый эколог-профессионал рассказал мне, что при горении бытовых отходов выделяются диоксины. Одним из которых вроде бы травили Ющенко. Жители Завадовки этим, увы, дышат годами. И мы к этой теме еще обязательно вернемся. Честно, объективно и непредвзято, без всякого «радиоактивного шума».
Продолжение следует.
Бойтесь не урана, а радона!
А что могут сказать местные власти? Предмет конфликта жителей Большой Балки и уранодобывающего предприятия хорошо знаком главе Ленинского райсовета Петру Романюку. Не только по долгу его нынешней службы. До избрания на должность руководителя районного совета Петр Романюк 17 лет проработал в геолого-разведочной экспедиции №37, той самой, которая разведала залежи урана под областным центром и проводила радоновые исследования в Кировограде в 1990-х и 2000-х годах. Так что его комментарий по теме скандала — это точка зрения не только представителя местного самоуправления, но и специалиста-горняка.
— Кировоград — не единственный город в мире, под жилыми кварталами которого добывается уран, — говорит Петр Романюк. — Такие же города существуют в Канаде, ЮАР, Германии. То есть наша конфликтная ситуация — не уникальная, и возникла она не вчера, а десятки лет назад, когда было принято решение проложить горный отвод непосредственно под городом.
Нельзя сказать, что отдел обращения граждан Ленинского райсовета перегружен жалобами от жителей микрорайона Большой Балки. Жалобы поступают периодически, в зависимости от того, насколько активно и объективно эту тему муссируют кировоградские СМИ. Последний всплеск активности был связан с тем, что Ингульская шахта обратилась в органы местного самоуправления Кировограда за разрешением на разработку под городом горного отвода Полтавская-Большая Балка.
Как правило, в своих обращениях в различные инстанции жители Большой Балки жалуются на повышенный уровень заболеваемости и смертности, вызванный, как они полагают, деятельностью шахты и, как следствие — радиоактивным загрязнением микрорайона. По мнению Петра Романюка, уровень радиационного фона в микрорайоне лишь кое-где и ненамного превышает допустимые пределы. И вообще для здоровья и жизни человека гораздо опаснее не излучения горных отвалов, а невидимый «убийца» — газ радон…
— По оценке МАГАТЭ, — говорит глава районного совета, — 90% суммарной дозы радиации, которую получает человек, — это влияние радона и продуктов его распада. Наличие радона — обусловленный природой фактор. Концентрация радона в воздухе зависит в первую очередь от геологической обстановки, так как наиболее активными источниками радона являются залежи гранита и урана.
В Кировограде неоднократно проводились замеры активности радона. Впервые детальные исследования по концентрации газа были проделаны в начале 90-х по следам Чернобыльской катастрофы, последние работы проходили уже по инициативе Ленинского райсовета в 2006 году. По результатам исследования была составлена карта города, на которой отмечены зоны активности радона (демонстрирует эту самую карту. — Авт.).
Мы можем говорить о факте радонового загрязнения всего города! Причем уровень концентрации радона не зависит от того, на каком расстоянии от месторождения Центрального находится область замеров. Наоборот, наиболее опасные по радону микрорайоны — это Балашовка и Лелековка.
Возле ствола шахты отмечены красным цветом опасные участки радоновой активности — части улиц Запорожской и Физкультурной. Частично «пятно» захватывает улицы Береславскую, Матросова и Светлую, переулки Донской и Ананьевский.
Однако очевидной связи между наличием зон повышенной концентрации радона и деятельностью предприятия, проведением на шахте буровзрывных работ не установлено. Источник газа — не разработка урановых месторождений, а разломы тектонических плит под городом.
— Вторая причина радиоактивного загрязнения — то, что жители микрорайона брали с шахтных отвалов для обустройства дорог, придомовых территорий, для строительства домов материалы с повышенным содержанием остатков частиц урана. Зачастую брали эти материалы, даже не догадываясь об их опасности.
На сегодня обследовано 13,5 кв. километров территории Ленинского микрорайона на предмет обнаружения аномалий с повышенным радиационным фоном. Самая интенсивная аномалия — до 1500 микрорентген в час (при норме 18-20), была выявлена на переулке Завадовском. Эта аномалия уже дезактивирована силами нашего райсовета. Всего в 2006 году по микрорайону было «ликвидировано» 12 подобных аномалий.
В целом Большая Балка по радиоактивному загрязнению ничем не отличается от других микрорайонов города. Средние фоновые значения дозы гамма-излучения — 14-18 микрорентген в час, кое-где в пределах отдельных дорог — 20-28 микрорентгена в час. Одна небольшая локальная аномалия (34 микрорентгена в час, излучение в пределах нормы не подлежит дезактивации) находится по улице Кирова, на квартале между улицами Шевченко и Ленина.
Есть районы города, где ситуация по радиоактивному загрязнению гораздо хуже, чем на Балке. Это в первую очередь Завадовка…