Рубрика: 07

Мы продолжаем серию публикаций о «фармакологическом кайфе», который, не являясь наркотиком, согласно официальной классификации, стал в последние годы настоящим бичом украинского общества. Речь, как, наверное, многие уже поняли, снова пойдет о трамадоле — опиоидном анальгетике, являющемся готовым синтетическим аналогом опиума. Со всеми «вытекающими».

Однако очень долго на все эти «вытекающие», о которых мы уже писали в нескольких прошлогодних номерах, почему-то закрывали глаза чиновники ряда государственных ведомств и структур, в том числе Кабинета Министров, проигнорировавшего неоднократные обращения МВД о признании трамадола наркотиком. Причина очевидна — фармакологические компании, производящие смертоносные таблетки, становятся первым звеном в цепочке их незаконного оборота, скорее всего, вполне осознанно.

Так, количество трамадола на украинском рынке превышает необходимое для медицинского употребления более чем в 20 раз (90 млн. доз ежегодных поступлений при потребности в 4 млн. доз). Себе в убыток частные предприятия, как известно, не работают, а значит, лишнее реализуется не в медицинскую сферу. Само собой разумеется, что любой серьезный удар по трамадольному бизнесу наиболее ощутимо скажется именно на их прибылях. Как, опять-таки, само собой разумеется и то, что любой уважающий себя предприниматель-производственник масштабом выше среднего просто обязан иметь пару-другую лоббистов из «высших эшелонов»…

Впрочем, масштабы проблемы и вызываемый ею общественный резонанс по своему размаху настолько приблизились к критической точке, что замалчивать вопрос и дальше стало просто невозможно. В конце прошлого года о трамадоле «вдруг» заговорили и Янукович, и Тимошенко, и высшие чиновники МОЗ.

«И взял он меч…»

Наконец, были приняты поправки к 321 статье УК Украины («Незаконное производство, изготовление, приобретение, перевозка, пересылка, хранение с целью сбыта или сбыт отравляющих или сильнодействующих веществ или отравляющих или сильнодействующих лекарственных средств»), а также изданы приказы Министерства здравоохранения, которыми был определен собственно перечень этих самых «лекарственных средств», в который вошел и трамадол.

За суконными формулировками «поправок» и «перечней» кроется по сути революционный поворот в истории вопроса, который, несмотря на некоторую запоздалость, обещает выход на качественно новый уровень борьбы с ранее «непризнанным» наркобизнесом. До принятия этих документов (точнее — до их вступления в силу в октябре прошлого года) пойманного «на горячем» торговца трамадолом трудно было привлечь даже к административной ответственности и наказать хотя бы штрафом. Благодаря «белым пятнам» в законодательстве для возбуждения уголовных дел просто не было оснований.

Теперь за те же деяния закон предусматривает наказание вплоть до 10 лет лишения свободы — в зависимости от количества зелья, изъятого у подпольных «фармацевтов», и уровня организации преступного «бизнеса».

Так, по информации главы кировоградского ОБНОНа Владимира Очеретнюка, только за первый месяц 2008 года по отредактированной 321 статье его ведомством возбуждено 12 уголовных дел, фигурантам которых официально предъявлены обвинения. Сейчас проводится «профильная» отработка области, ведутся проверки деятельности в том числе должностных лиц — прежде всего лечебных учреждений и аптечного бизнеса.

Конечно, преступники очень быстро учатся, и уже через несколько месяцев их перестанут брать «пачками» на улицах — торговля препаратом, как и другими наркотиками, переместится в подполье, выйдет на новый уровень «засекреченности». Но это уже будет большой победой — трамадол перестанет быть легкодоступным «соблазном», купить который для любого подростка не сложнее, чем семечки. И явление, по сути своей неискоренимое (ведь с наркоманией и наркобизнесом боролись всегда и везде, но полностью победить их пока не удалось ни одной стране), по крайней мере, перестанет быть столь массовым.

«Главное, — говорит Очеретнюк, чтобы по первым делам, дошедшим до суда, были вынесены обвинительные приговоры и несколько торговцев получили хотя бы условные сроки. Это позволит держать их под жестким контролем и в случае рецидива — привлекать уже к более суровой ответственности».

«Домашнее задание»

Однако говорить о том, что хотя бы в правовом поле вокруг трамадола наступила полная ясность, по нашему мнению, пока не время. Новый закон, несколько развязавший руки правоохранителям, касается лишь низового звена — реализаторов отравы. Возможностей же для того, чтобы перекрыть каналы, по которым зелье попадает к ним, по-прежнему нет, и виной тому, опять-таки, несовершенство законодательства — ниточки, за которые нужно «подергать», снова ведут в Киев.

С завода или оптовой фирмы трамадол по-прежнему можно купить практически без каких бы то ни было документов — норм, четко регламентирующих условия оптовой продажи, не существует. Сами же предприятия имеют лицензии на торговлю, и, с правовой точки зрения, к ним невозможно придраться. В то же время розничная продажа, например, трамадола в аптечных сетях, по закону, может осуществляться исключительно по рецепту врача. Вот такой парадокс…

Учитывая доводы, приведенные выше, остается лишь констатировать: доработка и принятие законов, которые позволят на должном уровне контролировать производство и реализацию «отравляющих лекарственных средств», а значит — в 20 раз снизят доходы их производителей, — дело непростое и небыстрое. Хотя нужно для этого всего ничего — наличие доброй воли, не зависящей от «цены вопроса», измеряемой деньгами, у пары десятков людей, от которых реально что-то зависит в государстве. Ведь в «человеческом» измерении цена вопроса более чем высока.

Кто из вас знал о том, что звездная фамилия Повалий имеет самое прямое отношение к Кировоградщине? Оказывается, первый муж народной артистки Украины Таисии Повалий родом из села Цибулево Знаменского района. В этом примадонна отечественной эстрады призналась своим кировоградским поклонникам во время сольного концерта, с которым в рамках Всеукраинского тура артистка приехала в нашу областную филармонию. Таю, как обычно, сопровождал ее нынешний и любимый супруг, и продюсер по совместительству Игорь Лихута.

В эксклюзивном интервью нашему изданию Игорь рассказал, почему он не хочет выходить на сцену с женой и как грамотно раскрутить украинского исполнителя за рубежом, а Тая поделилась с нами рецептом женской красоты и раскрыла секрет личного счастья.

Глядя на звездную чету Лихута-Повалий, хочется опровергнуть избитый тезис о том, что отношения в мире шоу-бизнеса строятся исключительно на расчете и взаимовыгоде. 24 часа в сутки вместе в течение долгих лет, постоянные переезды и перелеты, гостиницы, контракты — именно в таком режиме протекает их семейная жизнь. Удивительно, как при этом популярным супругам удается сохранить очень нежные отношения друг к другу. Корреспонденты «УЦ» смогли лично убедиться в этом, поговорив с именитой парой после концерта.

«Хочется, чтобы люди получали удовольствие»

— Игорь, после выхода альбома на русском языке и хитов, исполненных Таисией Повалий с Николаем Басковым, создается впечатление, что вы, как и многие другие украинские артисты, ориентируетесь преимущественно на российского слушателя?

— Я хочу сказать честно: если мы будем петь только в Украине и только на украинском языке, мы останемся региональными артистами, эдакой местечковой державой. Мы ж не против украинского языка, но, поверьте, россиянам абсолютно наплевать на современные украинские песни. Зато они с удовольствием слушают «Два кольори», «Мiсяць на небi», «Черемшину», «Рiдна мати моя», «Червона рута», «Водограй», потому что это песни их молодости… Они проглотили крючок — а мы их «иди сюда!».

Приехала бы группа «А-Студио» — казахские ребята, которые поют шикарные вещи — «Джули», «Я не могу без тебя», — в Москву или в Прибалтику, к примеру, и спели бы эти песни на казахском языке. Получился бы какой-то «калдыр-далдыр». В результате ничего, ноль. Но когда эта же песня грамотно сделана на русском языке, на языке межнационального общения определенной категории государств, ее принимают «на ура». Тем не менее, они-то казахи, они же этого не скрывают. А мы — украинцы! Вот так через классическую украинскую песню и через русский язык надо тихонечко заходить и взрывать их (России. — Авт.) равнодушие изнутри. Вот так надо показывать, кто мы такие. А то наших артистов знают от Ужгорода до Донецка и от Крыма до Сум. А за территорией этих городов их не слышат. А почему? А по кочану! Потому что мы просто уперлись в свою местечковость, и все. А у россиян правильная политика на этот счет. Есть русские радио в Украине? Есть. Русские газеты в Украине есть? Есть. Телевидение есть? Есть. А то же самое украинское за рубежом есть? Нет. Так вот надо думать не «про вiдрождення української мови», а как нашу страну продвинуть вот туда, чтобы там все ее знали и любили. А иначе мы будем в своем болоте копаться, и все.

Тем более, мы же не уехали из Украины. Мы зашли туда, чтобы взять их изнутри. Так что к нам никаких вопросов. Просто человек работает нормально (показывает на Повалий. — Авт.) и на украинском, и на русском языке. Хочется, чтобы люди получали удовольствие.

— Коль уж заговорили о России. После скандального выступления на «Евровидении» Андрея Данилко на какое-то время в России его негласно объявили персоной нон грата. Сейчас уже страсти поутихли?

— Уже все нормально, уже все забылось. Это журналисты раскрутили эту историю. Андрюша — талантливый парень, я его называю просто «обычный полтавский гений». Только не гей, как одной женщине когда-то послышалось! Хотя мне в этом плане абсолютно наплевать. Главное, чтобы человеку было хорошо. Я к этому отношусь спокойно. Пусть лучше будет гей, чем быдло.

— А как вам с Басковым работается? Ходят легенды о его непростом характере…

— С Колей? Нормально. Каждый из нас в какое-то время бывает проблемным для кого-то. Мы, артисты, — абсолютно одинаковые люди. У нас с Басковым шикарные отношения. Конечно, когда к нему подходит человек и начинает его грузить, он сразу становится проблемным, как и любой из нас. А если к нему хорошо — он тоже спиной не поворачивается.

Коля вчера, кстати, прилетел в Москву, отработал три оперных спектакля в Салониках, в Греции. Недавно мы вместе ездили с ним в Америку. Шикарный тур! Самый маленький зал — это было в Чикаго — вмещал 2400 человек! Вы думаете, там одни американцы? 99,9% людей, которые приходят к нам на концерты, — это русскоязычная публика, в основном русские, евреи, украинцы. Им наплевать на эту американскую музыку, они слышат ее каждый день, люди хотят послушать русский и украинский язык. Только одну песню Тая спела на английском, мы ее готовили специально для Америки.

Нас любят за границей. Еще как любят! В Лос-Анджелесе у нас был концерт в зале, где обычно проходит вручение «Оскара», в Атлантик-Сити — в огромном игровом центре, в Лас-Вегасе — зал на 5 с половиной тысяч мест, битком набит. В Прибалтике вообще истерика была. Говорят, что в Прибалтике не любят русский язык, они там все такие холодные, без темперамента… Какие холодные? Чуть не снесли эти дворцы спорта! Супер! Все зависит от артиста. Если артист хороший, если он нормально работает и общается…

— Наверное, сложно не расставаться со своей второй половиной 24 часа в сутки?

— Ну как сложно? Мы с Таей музыканты. У нас общие идеи, мы говорим на одном языке. Я ничего плохого не имею ввиду, но если муж, условно говоря, водитель троллейбуса, а жена — медработник, то когда они приходят домой… Не то чтобы сложности возникают, но есть нюансы. У нас же общие интересы. Мы закончили одно музыкальное училище, одну и ту же консерваторию. То есть нам есть о чем поговорить. Мы часто даже ругаемся на профессиональные темы.

— Тогда почему бы вам не спеть вместе?

— Вы знаете, моя теща говорит иногда: «Ой, Тая, диви, як Вiталiк Бiлоножко зi Свєтою спiвають! Чи Іво Бобул з Лiлькою Сандулесою. Може б, i ви заспiвали?» Я ей всегда отвечаю, что если я «заспiваю», то живые позавидуют мертвым. Каждый должен заниматься своим делом. Я не пою. Я умею другое делать. Надо все делать или хорошо, или никак.

— В свое время вас объявили секс-символом Польши, да и в Украине у вас имидж эдакого красавца-мачо. Вас не приглашали сняться в кино?

— Я никогда этим не занимался. Так, пару раз рекламы начитывал.

Кстати, насчет красивого мужчины. Хотите, расскажу прикол? Были мы как-то в туре по Западной Украине. Заехали в Яремчу. Тая отдыхала в машине, спала, а мы с организатором пошли перекусить. Было лето, стояла дикая жара. Я был в футболке и тонких холщовых штанах. И у меня в кармане тогда был телефон Nokia 6310, удлиненный, на «вибро» стоял. Подбегают ко мне две такие «западеночки завзятi», лет 20. Спрашивают: «Iгоре, можно з вами сфотографуватися?» Я говорю: «Будь ласка, дiвчата». Они обе становятся рядом со мной, одна из них прижимается сильнее, и тут у меня начинает вибрировать телефон. Девушка засмущалась, смотрит на меня и так подозрительно протяжно говорит: «Iгоре! Який ви мужчи-и-ина…» (Смеется.)

— Скоро День Святого Валентина. Вы уже придумали, какой подарок преподнесете Тае?

— Я категорический противник всех зарубежных праздников. Категорический! Я не считаю 14 февраля чем-то особенным. Вы знаете, кто такой Валентин? Почему он святой? Кто его видел? Вот 8 Марта — мы знаем, откуда пришло. Я противник этих праздников еще и потому, что мужчина должен делать праздник жене или женщине каждый день. А не только 8 марта и 14 февраля. Знаете, как это бывает: быстро купит гвоздичку, всучит в зубы — праздник сделан, я нормальный, все, я побежал пить пиво… Просто я считаю, что все праздники, которые нам навязаны Западом, — от лукавого. У нас есть свои нормальные праздники. Есть Новый год, а не Mеrry Christmas, есть Дед Мороз со Снегурочкой, а не Санта-Клаус. У нас есть Пасха своя, Рождество. И есть День независимости нашей страны. А все вот эти Хэллоуины — чужая культура. Почему еще развивают эту фишку? Косметика, парфюмерия, цветы — это же бизнес! Народ просто «раздевают на бабки» и все.

— Поделитесь рецептом для всех мужчин: как сделать женщину счастливой?

— Господи… Просто ДЕЛАТЬ ЖЕНЩИНУ СЧАСТЛИВОЙ. Все!

«Мы вчера грешили-грешили…»

— Таисия, вы всегда шикарно выглядите. Кто вам придумывает такие наряды?

— Это девочки — Татьяна Земскова и Алена Ворожбит, наши известные дизайнеры, которые на Сезонах моды каждый год выставляют свои коллекции. Вот я у них постоянный клиент.

— Вы с мужем все время вместе…

— Это кошмар! (Смеется.) Это ужасно!

— Отдыхаете, конечно, тоже вместе?

— Да, мы много путешествуем и стараемся каждый раз ездить в другую страну. Но часто не получается. Два раза в год — максимум. В прошлом году были на Кипре, очень понравилось, в этом году едем в Карловы Вары, попьем водичку, совместим отпуск и лечение, вернее, очищение. Особенно это полезно после «банкетных диет». Хотя, может быть, там и пивка попьем.

— Кстати, насчет «банкетных диет». Чем вас потчевали в славном городе Кировограде?

— Мы остановились в «Орлином гнезде». Ой, как там шикарно! Очень понравилось! Мы вчера грешили-грешили… Приехали ночью, нам накрыли такой стол, порезали сало, поставили солености. Таки-и-ие помидорчики… Така-а-ая капуста и огурцы! Нет, ну сало фантастическое! Мы на ночь сели да как наелись! Нельзя было удержаться. Как бы сейчас не сорваться снова. Боюсь прямо туда ехать.

— И как же удается поддерживать такую шикарную форму? С помощью диет или чего-то другого?

— В первую очередь должны глаза гореть. Должно быть хорошее настроение. Должно внутри тебя присутствовать большое желание быть счастливой.

— Во время концерта вы ходили по залу и говорили: «Посмотрите, как я хорошо выгляжу! Это — современные технологии!» Что вы имели в виду под «современными технологиями»?

— (Смеется.) Это мне Басков говорит: «Повалий, ты в хорошее время живешь! Ты будешь вечно молодой!»

— Поделитесь секретом женского счастья.

— Ой, как это сложно-о-о… Как сложно… Наверное, самое главное — это работа над собой, общение с другими людьми. И труд вообще, имеется в виду рост в карьере. От этого тоже зависит, как к тебе будет относиться человек, который рядом с тобой. Так что пусть вам повезет в любви!

Тост от Таисии Повалий

Лето. В поле работают три женщины. Вдруг из леса выбегает большой серый волк. Женщины бросают свою работу и начинают убегать. Одна из них споткнулась, упала на колени, возвела руки к небу и просит: «Господи, помоги мне! Пусть сейчас передо мной вырастет дерево, на котором будет столько веток, сколько мужчин было в моей жизни». Тут перед ней выросло ветвистое-ветвистое дерево, она залезла на него и спаслась от волка. Бежит вторая женщина. Бежит-бежит, выбивается из сил, падает на колени, тоже возводит руки и обращается к Богу: «Пошли мне дерево, на котором будет столько веток, сколько мужчин было в моей жизни». Перед ней вырастает дерево, на котором лишь одна ветка высоко-высоко. Женщина собрала все свои силы, забралась на дерево и все-таки спаслась от волка. Бежит третья женщина. Бежит-бежит, бежит-бежит, от усталости падает, смотрит в небо и горько-горько плачет. Ей нечего попросить у Бога. Выпьем же за мужчин в нашей жизни и за то, чтобы женщины никогда не плакали!

51 год назад молодой летчик-курсант Георгий Назаренко вместе с друзьями по летному училищу зашли в гости к своей молодой учительнице немецкого языка — проведать ее во время болезни. Взгляд молодых людей упал на фотографию красивой девушки. «Кто это?» — поинтересовался cокурсник. «Моя сестра», — ответила преподавательница. «Нет. Это моя будущая жена», — эти слова Георгия, сказанные тогда, возможно, в шутку, оказались пророческими. Супруги Назаренко прожили вместе 50 лет и 25 января этого года в кругу родных и друзей отметили золотую свадьбу.

— Когда он решил на мне жениться, — смеется Маргарита Николаевна, — я даже о его существовании не знала. Училась в Одессе, в кредитно-экономическом институте.

22 февраля 1957 года — этот день супруги помнят, вроде это было вчера, — Георгий с однокурсниками снова пришел уже по знакомому адресу приглашать учительницу немецкого в филармонию, на празднование Дня Советской Армии. Маргарита была в это время на каникулах. Так они познакомились. А меньше чем через год расписались. «Вот уже 50 лет она меня терпит», — смеется Георгий Павлович.

Жизнь у молодой супружеской пары была не сахар. Как, впрочем, тогда у всех. Поиски работы, семейная жизнь урывками, хлопоты с маленькими детьми… Георгий жил первое время в казарме летного училища, Маргарита — с мамой.

После окончания училища семья Назаренко, согласно распределению Георгия, оказалась аж в Закавказском военном округе.

— Я — военный летчик. Куда отправили, туда и поехал. Молодые были, за душой ничего, чемодан собрали — и все, — говорит наш герой.

— Комнатку нам дали, рядом с семьями военных. Жили в спартанских условиях, топчанчик небольшой, железная кровать, буржуйка и «офицерский шифоньер» — огороженный простыней угол, где висели вещи, — вспоминает Маргарита Николаевна.

Местное население — хевсуры — хорошо относились к военным, ни о каких межэтнических конфликтах тогда речь не шла. А наши с интересом наблюдали за жизнью и бытом «аборигенов»:

— Хевсуры долгое время были кочевым племенем. Их в 50-х Сталин сделал оседлыми, построил для них дома. Мы ходили, смотрели на них, интересно было. И представьте себе, хевсуры, видимо по привычке, убирали все стены, перегородки между комнатами. В крыше делали дырку, чтобы дым от костра, который они разжигали посреди этого одного огромного помещения, в отверстие выходил. Тут же рядом коров, баранов держали. И жилье в одной комнате, и хлев…

Места, где служил Георгий Павлович, — очень красивые. Вокруг горы, а внизу Алазанская долина, перепад высот около 600 метров. Залюбуешься. В свободное время жители военного городка отдыхали в местном клубе, самодеятельностью занимались. Между собой очень дружили…

— Те солдаты, которых в Закавказье перевели из Венгрии, рассказывали о конфликте 1956 года всякие ужасные истории… Слава Богу, мы обо всем знаем понаслышке. А вообще хорошее было время! Молодость! — в унисон вспоминают супруги.

Но прослужил Георгий Павлович на Кавказе совсем мало. Грянуло «хрущевское» сокращение вооруженных сил, более миллиона служащих тогда уволили из Советской Армии. Назаренко попал в их число.

В 1960 году супруги вернулись в Кировоград. Георгий Павлович продолжал летать, но теперь уже в качестве гражданского пилота ШВЛП. Прошел путь от инструктора до командира эскадрильи. Подготовил 365 командиров кораблей — целую воздушную армию. Облетал весь Союз от Мурманска до Вильнюса, от Минска до Петропавловска-Камчатского и везде встречал своих друзей, однополчан, земляков. Побывал во многих уголках огромной страны, но на вопрос «Куда бы хотелось вернуться?» Георгий Павлович уверенно отвечает:

— В Кировоград. Где бы я ни был, всегда домой тянуло, правда!

Семья за своего летчика волновалась. И не без основания. Несколько раз самолеты, на которых летал Георгий Павлович, горели, отказывали двигатели. Но, слава Богу, все обходилось.

19 ноября 1988 года, отдав небу 34 года и 2 месяца, Георгий Назаренко был списан с летной работы по зрению.

Маргарита Николаевна тоже дома не сидела. Работала в облздравотделе, позже — в горжилкоммунуправлении.

— Муж часто и надолго улетал. Но без подарков мне, дочерям никогда не возвращался, — улыбается Маргарита Николаевна.

…Прожив несколько лет в маминой квартире на Ковалевке, супруги затем перебрались в авиагородок. Жили в тесноте, да не в обиде — 4 человека в одной маленькой комнате. Но своему первому, собственному жилью были очень рады.

— А когда получили эту 4-х комнатную квартиру в кооперативном доме — вообще не могли поверить своему счастью. Это же такие хоромы! — улыбаются наши собеседники.

… Шли годы, подрастали дочери Ирина и Елена. Сейчас они тоже живут в Кировограде, недалеко от родителей. Появились внуки. Внучка пошла по стопам деда — сейчас учится на 2 курсе летной академии. А внук заканчивает 4 класс. «Борец. Каратист, имеет оранжевый пояс!» — с гордостью говорит бабушка.

Дом Георгия Павловича и Маргариты Николаевны практически никогда не пустует. То дети придут проведать, то внуки заскочат, то соседи на чай с тортиком заглянут.

Георгий Назаренко до сих пор работает в ГЛАУ, он — начальник штаба академии. На нем висит вся штабная летная документация, пилоты со всего мира, которые приезжают в Кировоград повышать квалификацию, проходят через его руки. Несмотря на возраст, уходить с работы он не собирается: «Я вращаюсь среди людей. Живое общение — это движение, это жизнь. Что мне, сидеть истуканом в четырех стенах?! Не хочу бросать работу!» — кипятится бывший летчик. А Маргарита Николаевна с 1994 года на пенсии. Она перечитала всю домашнюю библиотеку, которая состоит из полутора тысяч томов классики.

Секрет семейного счастья, по мнению супругов, прост: надо уметь прощать и без причины не идти на конфликты.

— Мы живем по законам физики. Разноименные заряды что делают? Притягиваются. Вот и мы так же. Я Маргарите говорю: «Если бы тебе мой характер, уже давно бы разошлись!» Если я начну «поднимать хвост», она отойдет тихонько, через пару минут я остыну, сам подойду… Жена у меня покладистая женщина, прощает очень много вещей. Поэтому мы уже 50 лет вместе, — говорит Георгий Павлович.

— Я не знаю, как можно всю жизнь прожить и сохранить то чувство, которое было во время свадьбы. Всякое в жизни было. И ссорились, и мирились. Он — вспыльчивый, но быстро понимает, что неправ. Стараемся ладить. Семья у нас не идеальная, но чудесная, — улыбается его жена.

…Гостиная их дома до сих пор хранит атмосферу праздника. Подарки, цветы, красочные открытки напоминают о прошедшем недавно юбилее совместной жизни.

Первыми с золотой свадьбой супругов Назаренко поздравили соседи. Потом подошли родные, все собрались за праздничным столом, отметили, как полагается. Вспоминали, вспоминали, вспоминали…

— Как быстро все эти годы пролетели! Промелькнули… — с грустью говорит Маргарита Николаевна.

— Вы знаете, жизнь — как указатель топливомера. Когда бак полный, стрелка отклоняется направо, медленно-медленно, а когда горючее заканчивается — она моментально падает влево, — Георгий Павлович и тут не отходит от авиационной тематики…

Мы нередко, встречая бомжей, брезгливо отворачиваемся и отстраняемся от них. А они — люди. Пусть даже — только в прошлом… У каждого есть имя, есть биография, живут или жили где-то их родители. Они просят милостыню у магазинов, возле торговых центров и церквей, копаются в мусорных бачках в поисках чего-нибудь съестного прямо на глазах прохожих…

У этих несчастных «асоциалов», бродяг поневоле, было свое детство, были наверняка и мечты о будущем, которого, скорее всего, не будет… Ничего у них не будет. Хорошо еще, если похоронят по-человечески.

Мы, прохожие, первый раз столкнувшись с таким падшим, по нашим меркам, человеком, ужасаемся, а уж второй раз просто не обращаем на него внимания. А задавались ли вы хоть раз вопросом, что вынудило человека пасть так низко, на самое дно жизни? И чем им можно помочь?

Накорми голодного

Обратиться к теме «людей в прошлом» корреспондента «УЦ» заставило обращение в нашу редакцию прихожан из христианской религиозной организации «Посольство Божье». Они уже около месяца кормят потерявших средства к существованию людей, по мере возможности оказывают им медицинскую помощь.

Каждое воскресенье, в обеденное время, к пятачку возле Дома профсоюзов (район площади Богдана Хмельницкого) сходятся выброшенные на обочину жизни люди. Они знают — здесь их ждет, как минимум, тарелка горячей еды. Запаренные кипятком гречневые хлопья, толстая сарделька, стакан чая и апельсин — это стандартное воскресное меню бомжей. Тут же сестры-медики из прихода оказывают нехитрую медицинскую помощь своим подопечным — перевязывают ожоги, дезинфицируют раны.

— Они же все живут в теплотрассах. Уснут на раскаленных трубах или мальчишки специально бросят взрывпакет — вот вам и травмы. У некоторых — такие страшные, что мы своими силами обойтись не можем, — рассказывает пастор «Посольства Божьего» Владимир Ерещенко. — К тому же такая единоразовая помощь — не выход из ситуации. Кто эти бомжи? Наполовину — люди с высшим образованием, которых обстоятельства выбросили на улицу. Городу нищие мешают, государству они не нужны. И сами бомжи рады бы сменить свой статус — но не могут. Мы по мере сил стараемся определять их в различные реабилитационные центры. Но сколько это — 10-20 человек в лучшем случае. А остальные?

— Посмотрите на этих людей. У каждого своя судьба, своя история. Есть «сидевшие», есть обманутые, брошенные или те, кто сам оступился. Но внутреннего стержня — собраться, «завязать» с прошлым, хотя бы попытаться вернуться в нормальную жизнь — у них нет, они привыкли к своему статусу, не все в нынешнем плачевном состоянии пойдут домой, даже если он где-то есть. У нас тут мальчик был, 18 лет. Из Александровки приехал. И он все время просит: «Помолитесь за мою маму». А сам бомжует, но вернуться домой и попросить помощи у матери не желает, — делится своими впечатлениями о «людях в прошлом» сестра Людмила.

Недавно прихожане «Посольства» выступили с инициативой создать в Кировограде приют для людей без определенного места жительства. Иными словами — ночлежку. Все, что они просят у властей города, — выделить для этого специальное отапливаемое помещение, где можно было бы построить душевые для минимальной санобработки, медицинский пункт и койки для ночевок. Все. А возиться с бомжами и работать в этой ночлежке готовы сами прихожане.

— Понимаете, мы хотим аккумулировать наши усилия в качестве волонтеров, с одной стороны, помощь государства — с другой, и предпринимателей, которые, может, и пожертвовали бы нищим деньги, да не знают, куда и кому их давать, — с третьей. Мы уверены, есть в городе состоятельные люди, для которых пара сотен гривен — это капля в море, они готовы на самом деле помочь страждущим, — с оптимизмом говорят прихожане «Посольства Божьего».

— Если кто-то откликнется на нашу просьбу, мы будем очень рады. Поблагодарим за любую помощь. Ну а в том, что пожертвования не уйдут кому-то в карман, вы убедились сами — мы кормим нищих пока за свои деньги, а будем кормить за общие. И одежду купим, и медикаменты — всегда можно будет прийти и в этом убедиться, — говорит пастор.

Будем смотреть правде в глаза, сотни бомжей, разносящих по городу инфекции и являющихся потенциальными преступниками в погоне за средствами существования, при минимальной поддержке со стороны государства могли бы направлять свою энергию в мирное русло. Многие из них хотят работать — нынешних бомжей за минимальную зарплату и еду, помыв и одев в ночлежке, можно было бы привлекать к общественным работам. На свалку, мусорные площадки — туда, куда обычный безработный пойти побрезгует…

Общаясь с прихожанами «Посольства Божьего» и их «клиентами», мне удалось записать две абсолютно реальные истории. Две судьбы двух тезок — Александров, которые живут в параллельном нам мире — днюют на мусорках, а ночуют в кировоградских теплушках.

«Злым живется хуже»

Александру всего 55 лет. Но выглядит он на все 70. Это и неудивительно — мужчина уже 7 лет живет, точнее, существует в подвалах и теплотрассах. При этом он сохранил былую интеллигентность, у него очень добрые глаза и отличающая от всех остальных бомжей правильная речь. До 2000 года Александру и в страшном сне не могла присниться та жизнь, которая выпала ему сейчас. По профессии он — инженер, работал в областной прокуратуре, в авиакомпании УРГА, потом долгое время трудился в банке. Был у нашего героя и уютный дом, где его ждали жена и дочка. Но что-то разладилось в семейной жизни, он ушел из хорошей квартиры на Набережной, переехал к родственникам в частный сектор на Кущевку, работу бросил, как тогда думал — временно.

— Помогал им по хозяйству — то кушать подам, то приберу, — вспоминает Александр.

А однажды ночью наш герой проснулся от сильного шума. Хозяева его временного пристанища сильно повздорили, дело дошло до драки. Молодые люди сильно избили друг друга. Приехала милиция. Начались длинные разборки. В результате из дома Александру пришлось уйти. А дальше — ступеньки социальной лестницы вели все ниже и ниже. Так он стал бомжем — определенного места жительства у мужчины не было тогда, нет сейчас и, видимо, уже не будет. Перебрался в подвал, потом в теплотрассу.

— Привыкать вначале очень сложно было. Там же в основном наркоманы малолетние и алкоголики. Но за 7,5 лет привык… Ко всему привыкаешь… Я работать пытался — дворником устроился, убирал возле Дома быта. 400 гривен в месяц получал. Но половину надо было платить санстанции — чтоб разрешили и дальше работать. А потом и оттуда пришлось уйти по состоянию здоровья.

Год назад с нашим собеседником случилось несчастье. Его жестоко избили железными палками 4 подростка — два парня и две девушки. Эпикриз Александра жуткий — травмы несовместимы с жизнью.

— Белый день на дворе был. Вижу, малолетки мимо прошли, потом — сильный удар сзади. Сначала оглушили, потом добивать стали. Никто на помощь не пришел, только женщины какие-то кричать стали. Если бы они не подняли шум, меня бы, наверное, забили до смерти. Зачем? Просто так…

Приехала «скорая» — повезли в травмпукт. Но там даже смотреть не захотели, сказали: «Денег нет — увозите». В 4-й больнице — то же самое. Я попросил дочери и сестре позвонить. Дочь ответила: «Не знаю и знать такого не хочу!» А я ее любил… На море в детстве возил, — грустно говорит Александр. — Сестра, правда, деньги привезла. Меня прооперировали. А потом, когда чуть-чуть подлечился, выписали. В больнице хорошо было — тепло, кормят.

Так Александр снова оказался на улице.

— Плохих людей встречается больше, чем хороших. Но я не озлобился. Злым хуже живется, чем добрым, — утверждает наш собеседник. И по-прежнему мечтает о работе. — Я бы куда угодно пошел: сторожем, дворником… Но таких, как мы, не берут.

Питается он в религиозных организациях — то при греко-католической церкви подкормится, то вот теперь в «Посольство Божье» заходит. Одежду находит на мусорках или прихожане дают. Так и живет. Одним днем. Боится, что завтра может не наступить вообще…

«Я уже привык один»

В 2001 году, когда Саше исполнилось семь лет, его родители решили переехать из села в Петровском районе на родину деда, в Александрию. В деревне от постоянного безденежья и полуголодного состояния жить стало невмоготу.

Но и в шахтерском городе дела пошли неважно. Работать родители так и не устроились, выручало только подсобное хозяйство. Вскоре умер Сашин дед, а через полгода в результате несчастного случая погибла мама. После этого отец запил, и в апреле 2004 года и его нашли мертвым рядом с домом. «Сказали, водка некачественная — отравился», — говорит парнишка.

Так в десять лет Саша остался один — родственников больше не было.

Его хотели забрать к себе соседи, но им отказали — слишком старые, пенсии не хватит на содержание приемыша. В детский дом Саша не хотел — его мама сама воспитывалась в таком учреждении и рассказывала, что ничего хорошего там нет и быть не может, поэтому он решился бежать. А куда? Конечно, в Кировоград. Однажды, еще в детстве, он был в областном центре, и мальчику здесь понравилось: «Все красивое такое, и люди голодными не выглядят».

Добирался долго — вначале не в ту маршрутку сел, потом пешком шел, на дороге попросился к каким-то людям — несмотря на оборванный Сашин вид, его подвезли…

— Я уже два года в Кировограде. В разных местах жил, а друзей нет, так, знакомые одни, — пожимает плечами он.

Но и здесь парнишка не нашел свое место. Причина проста: если «скучковаться» с кем-то из сверстников, то придется привыкать и к наркотикам, и к алкоголю, и к табаку.

— А я боюсь и не хочу умереть так, как умер мой отец, — признается парнишка.

Не хочет Саша и всю жизнь провести в подвалах и на чердаках, общаясь с людьми, которым в этой жизни, кроме бутылки или дозы, уже ничего не нужно:

— Не хочу воровать, хотя приходилось — от безысходности. Не хочу быть у кого-то в подчинении: клянчить деньги, а потом отдавать их дяде-хозяину за то, что он позволяет побираться на его территории, а если не соглашусь, то и убить могут. Хочу получить поскорее паспорт и стать независимым.

Но пока — медленно тянутся дни и ночи. Однообразная, каждодневная рутина: добывание пищи, собирание бутылок, попрошайничество и главная цель — не попасть в руки милиции и опекающих организаций.

— А может, все-таки не так уж это страшно: расти, воспитываться, учиться под присмотром преподавателей, в компании таких же; не нуждаться в еде, находиться в тепле и не думать о всех тех проблемах, которые волнуют сейчас? — спрашиваю его.

— Нет, я уже привык один и не хочу, как все.

Саша уже не раз слышал от знакомых, что часто усыновляют ради получения бОльшей жилплощади или денег, а потом снова прогоняют. А еще он не хочет идти в армию, потому что терпеть не может насилия, а там, по убеждению мальчика, или унижают, или оставляют калеками на всю жизнь.

— Да и вообще калекой быть плохо, — уверенно заявляет Саша. — Вон их сколько сюда привозят специально для попрошайничества. Летом они на улицах, под церквями, а зимой — в теплотрассах. Они вообще очень плохо живут. Нет, я так не хочу. Один парень знакомый, здесь недалеко ошивался, специально себе руку поранил, говорил, что калекам денег больше кидают, рука у него аж почернела, так чуть не помер — заражение, наверно…

Главное, считает парнишка, пережить зиму. Все ждут лета: можно подкормиться фруктами и овощами.

Как сложится дальнейшая Сашина судьба, он и сам не знает. Будет жить, как жил, и менять — пока, по крайней мере, — ничего не собирается. Заброшенные теплушки, вонючие коммуникации, затхлые чердаки и подвалы давно уже стали ему родным домом.

Сколько их таких по всей Украине? Людей, у которых есть прошлое, но нет будущего. Внимательно перечитайте эти истории. Я не говорю — протяните руку, возьмите к себе домой, помойте, покормите и обогрейте. Не каждый на это пойдет. Но, если вы сможете помочь деньгами и вещами, — помогите. Мы люди, мы должны…

---

Все желающие помочь «людям в прошлом» могут обращаться к пастору «Посольства Божьего» Владимиру Ерещенко по тел.: (0522) 27-03-03, 22-77-90.