На прошлой неделе Кировоградщину посетила достаточно необычная делегация. Наши наркологи принимали у себя в гостях коллег из Беларуси. Главврачи клиник, руководители реабилитационных центров и активисты «профильных» общественных организаций из Минска, Гродно, Витебска и других городов сопредельного государства приехали вкусить от опыта некогда (как выяснилось) одной из самых серьезных в Союзе школ этого специфического раздела медицины, как они говорят, «службы».
Пользуясь, так сказать, случаем, подразузнать, что нового в среде излечения и реабилитации наркозависимых в Кировограде и области, смогли и местные журналисты. Как выяснилось — ничего.
Так, сам руководитель облздрава Николай Бенет, принимавший участие в приеме заграничных коллег, отметил, что не знает, почему организаторы выбрали именно нашу область, и высказал предположение: наверное, потому, что у нас с 2007 года действует программа заместительной поддерживающей терапии (ЗПТ) для инъекционных наркоманов.
Хотя и в этом отношении Кировоградщина не уникальна и «идет следом» за несколькими другими, более крупными областями Украины. Тем более что количество участвующих в программе на данный момент пациентов — 20 — просто смехотворно, по сравнению с общим количеством зависимых жителей региона. Их, напомним, только на официальном учете находится сейчас более 2 тысяч человек, а данные независимых исследований позволяют предположить уже более приближенную к реальной цифру в 10 тысяч.
Как бы то ни было, нам — вместе с белорусами — все-таки удалось проникнуть в святая святых — «тайную комнату», где решившиеся избавиться от опиумной зависимости получают «волшебный» препарат «Эднок», не дающий «кайфа», но сбивающий физическую потребность уколоться, пресловутую «ломку».
Как оказалось, ничего сакрального в этом самом месте нет. В обычном кабинете посередине стоит обычный стол, за которым пациенту под роспись выдается обычная таблетка. На блюдце. Принял — свободен. Время от времени участники программы проходят контроль — на предмет того, не вернулись ли они втайне от врачей к пагубной привычке.
В этом самом кабинете мы как раз и застали одного из двадцати принимающих сейчас заместительную терапию. Зовут Ваня. Иностранцы тут же засыпают его вопросами: на чем «сидел», сколько лет «стажа», сколько раз лечился? Ширка, 7 лет, 2 раза лечился. В программе — восьмой месяц. За это время ни разу не кололся? Ни разу. Кто-то из медперсонала: один раз была марихуана. Контроль показал.
Сейчас Иван работает на стройке. На вопрос, помогает ли ему программа, отвечает: «Да». «Прихода» нет, уколоться не тянет. Спрашивают: «Какие наркотики здесь можно достать?» Ваня: ширка есть, героина не встречал. «Травы» достаточно, «экстази», амфетамин — все есть. Белорусов интересует, много ли в городе наркоманов. Ваня отвечает: много, каждый пятый-шестой. Гости в шоке.
Впрочем, в шоке они были не только от этого. «Демократичность» нашей наркологической системы гостей просто поразила. Например, они по нескольку раз переспрашивали, действительно ли наркологическая служба в Украине совсем не занимается выявлением наркоманов. Действительно, не занимается. Пока человек сам, добровольно не обратится за помощью.
«Помните, в советское время действовало постановление ЦК КПСС — нарколог должен был вызывать к себе “на беседу”, если из каких-либо источников стало известно, что он злоупотребляет спиртным?» — спрашивает главврач Кировоградского областного наркодиспансера Сергей Прокопенко. «Помним, — отвечают белорусы. — Мы и сейчас примерно так же работаем…»
«А что, если милиция привозит к вам на освидетельствование человека, вы его на учет не ставите?» — спрашивают они в свою очередь. «Нет, не ставим…» — отвечает Прокопенко. «Класс…» — выдыхают белорусы. И так далее…
В то же время их сильно удивило то, что у нас для граждан отсутствует возможность анонимного обращения за помощью к наркологам, как и то, что в Украине не применяется практика создания при официальных клиниках общественных организаций, занимающихся реабилитацией, в том числе и социальной, прошедших медикаментозное лечение.
Как отсутствует и в целом возможность для какой-либо реабилитации и ресоциализации на базе государственных диспансеров. «И что, он прошел детоксикацию, а дальше куда? Обратно, в свой старый круг, к тем же друзьям и т.д.?» — вполне резонно спрашивают гости. На этот вопрос, как и раньше, ответа у государственной медицины нет. А ведь он один из самых важных…
Все познается в сравнении. И на фоне четко выстроенных подходов, прослеживающихся в крайне важных вопросах выявления, лечения и реабилитации наркозависимых в «тоталитарной» Белоруссии, избирательная и даже, я бы сказал, хаотичная «демократичность» украинской наркологии явно проигрывает. Впрочем, если бы только она…
