Месяц: Апрель 2014

Вот ведь дожили! Старая тюремная поговорка, описывающая правила поведения заключенных, стала невероятно актуальной в наши дни для людей, стремящихся жить в свободной стране.

Главная примета нашего времени — ложь. Причем именно пункт второй из знаменитой фразы, озвученной Марком Твеном: «Есть ложь, наглая ложь и статистика». Сегодня наглая ложь стала самой сутью политики, подменила дипломатию, а зачастую и историю. Вопрос «Кому верить?» оказался поистине гамлетовским, главным в нашей жизни, отодвинув на второй план привычные «Кто виноват?» и «Что делать?».

Сколько дней прошло с момента подписания Женевского соглашения, требующего незамедлительной реакции всех участников деэскалации напряженности в Украине? И что принципиально изменилось? Такое впечатление, что соглашение, на которое мы все так надеялись, стороны подписали исключительно для взаимных обвинений в его неисполнении. Официальная Россия на голубом глазу утверждает, дескать, никаким боком не участвует в беспорядках в Донецкой области, а украинское правительство делает вид, что положения Женевского соглашения не касаются людей в камуфляже, невесть что охраняющих и контролирующих в столице. Где реальное разоружение, где освобождение административных зданий? Что это за фигня, когда в центре Украины на въезде в Александрию сооружают блок-пост? Что это за штабы имени Юли Тимошенко, созданные как-будто в пику соглашениям по урегулированию конфликта? Как по мне, напряжение на востоке страны если немного и снизилось, то исключительно благодаря пасхальным праздникам и дождливой погоде.

Верить словам наших квазилидеров категорически нельзя. Будь моя воля, немедленно переформатировал бы все телевизионные ток-шоу, запретив появляться в них действующим политикам. До лучших времен. Пусть с экранов говорят учителя и шахтеры, врачи и военные, пенсионеры и студенты. И пусть они судят власть по делам ее. Вранья станет на порядок меньше, а нам всем — легче «на голову».

И пора заканчивать с паническими настроениями в обществе. Хватит, отбоялись! На наших дорогах гибло и гибнет людей намного больше, чем в этой проклятой необъявленной войне. Каждая человеческая смерть — трагедия, хоть в постели, хоть в ДТП, хоть в драке под горсоветом. И нельзя устраивать политические шоу на похоронах честно выполнившего свой долг прапорщика или эсбэушника. Глупо бояться получить «кулювлоб», если вчера ограбили и убили твоего соседа-ветерана войны, если от взрыва газа рухнул целый подъезд, если опять отказали тормоза у старой маршрутки. Срочно паковать вещи из-за каких-то идиотов, скандирующих «москаляку на гыляку» или рисующих свастику на синагоге? Обойдетесь! Помните, у Жванецкого: «Врагов не бояться. Кто бы ни пришел — уголовник или патриот, вождь или сексот. Кто первый ворвется в квартиру — он и перевернется. Свобода стоит того, а эта жизнь того не стоит».

Не верь, не бойся, не проси… В принципе мы с вами и не просим. Мы ждем, пока дадут. Просит наше провительство, просит у кого только может. Обещают все, денег не дает никто!

Начиная с конца февраля Украине обещали помочь — дать денег на «демократию»: МВФ, Евросоюз, ЕБРР, правительства США, Германии, Великобритании, Франции, Японии, Италии, Канады, Польши, Швеции и Чехии. Прошло два месяца, но громкие заявления лишь чередуются с сообщениями о ведущихся консультациях.

Надеяться на помощь Запада, все равно что жить в ожидании манны небесной или лотерейного джек-пота. Дадут — змечательно, не дадут… Надо жить, исходя из того, что «не дадут». И не просить. Если мы им нужны — сами принесут. Вот заодно и посмотрим, кому на самом деле нужна Украина, — Европе, Штатам, России или Китаю? Есть, впрочем, у меня смутное подозрение, что никому. Никому, кроме нас с вами. Давайте исходить из этого.

Ефим Мармер, «УЦ».

Хотя проведение выборов 25 мая ввиду известных событий для многих под вопросом, на улицах продолжают появляться кандидатские билборды (военизированный Ляшко, большой «П» и т.п.), а мы продолжаем анализировать их программы. Если и волеизьявление перенесется, то рано или поздно все равно выбирать, а тексты к тому времени вряд ли очень изменятся…

С позициями претендентов по поводу евроинтеграции, отношений с Россией, языкового вопроса, федерализации и административно-территориального Украины разобрались в прошлый раз. Сейчас начнем с недавно вновь обретших небывалую остроту и актуальность вопросов безопасности и армии, которым, само собой, практически во всех программах отведено немало места.

1. Оборона и безопасность

Менять существующее положение дел в вопросах вхождения страны в системы коллективной безопасности не спешат лидеры рейтингов. Клятвенно обещая при этом довести до ума собственные вооруженные силы. Петр Порошенко, например, прямо заявляет: «Уроки останніх місяців свідчать: Україна сама мусить забезпечити свою оборону». Далее кандидат сообщает о собственных планах на силовиков, слегка кланяясь отечественной промышленности и не забывая о благотворном влиянии на немалую часть избирателей как можно более частого использования евроинтеграционных посылов: «Планую істотне, в рази і порядки, збільшення витрат на відновлення, модернізацію та посилення збройних сил та інших структур, від яких залежить захист від зовнішньої агресії. Наш ВПК здатний задовольнити більшість потреб армії і дати поштовх реіндустріалізації — відродженню промислового потенціалу України. Майбутній вступ України до ЄС розглядаю в тому числі і як додаткову гарантію безпеки України в рамках єдиного європейського безпекового простору». Ненаучность определения «в разы и порядки», очевидно, пугает лидера рейтингов меньше, чем необходимость в будущем отчитываться за конкретные цифры. Зато Юлия Тимошенко в очередной раз абсолютно бесстрашна. Или безответственна: «Підвищити витрати країни на оборону та державне замовлення для армії до 5% ВВП» (в пять раз больше, чем, например, в прошлом году — за счет чего, в программе не указано). По вопросу военных блоков лидер «Батькивщины» практически полностью солидарна с Порошенко: «Посилити співробітництво з ЄС у сфері Спільної політики безпеки і оборони та Спільної зовнішньої і безпекової політики». Сергей Тигипко высказывается резче: «Припинити безглузді пошуки зарубіжних покровителів». Сюда же можно отнести, наверное, и «Україні необхідно сформувати жорстку та самостійну зовнішню політику, використовуючи зіткнення інтересів та особливе буферне положення країни як інструмент впливу», и «законодавчо закріпити єдиний ефективний принцип міжнародної політики країни — прагматичне використання міжнародних відносин в інтересах України та її народу». По вопросу армии — так же практично, без заоблачных посулов: «Створити ефективну компактну армію на контрактній основі. Фундамент армії мають складати сили оперативного реагування».

Однозначно за сохранение и невхождение ратует, само собой, Михаил Добкин, который зачем-то отмечает, что военный призыв нужно отменить — его ж пока и не возобновили вроде? С ним солидарны Валерий Коновалюк, Наталья Королевская, Петр Симоненко (глупо бы было). Коновалюк усиливает внеблоковый месседж, называя одной из главных задач собственной внешней политики «недопущення створення на території нашої держави військового полігону для геополітичної боротьби Росії та Заходу». Лично выгонит, а потом станет «звездой» на границе и больше не пустит?

Характерно, что Анатолий Гриценко — известный сторонник евро-атлантической интеграции Украины — в своей программе о НАТО вообще не упоминает. Зато тему Крыма использует мощно и безопасно (уже ведь не проверишь): «Можете бути впевненими: під моїм керівництвом Україна би Крим не втратила, свою зброю ворогу — не здала!» Вообще вернуть Крым, что абсолютно естественно, обещают практически все. Армию экс-министр обороны, что также естественно, обещает не обижать: «Фінансове забезпечення армії не може бути предметом торгу і має відбуватися через спеціальний оборонний бюджет з чітким цільовим розписом використання коштів і подальшим контролем з боку суспільства».

Правые выступают за НАТО почти монолитным фронтом. Олег Ляшко, как мы уже писали, намерен немедленно после избрания его президентом подать заявку о вступлении Украины в Альянс, но только этим не ограничивается: «Я денонсую антиукраїнські Харківські угоди 2010 року про продовження перебування ЧФ РФ в Криму та угоду 1997 року про базування цього флоту в Криму». Мегаактуально в сегодняшних реалиях. Олег Тягнибок настроен буквально требовать «від країн-членів НАТО вигідних для України умов, чітких гарантій та конкретних термінів можливого вступу України до Альянсу». Лидер «Свободы» вообще намерен взяться за обороноспособность всерьез — те же сказочные 5% ВВП на армию, плюс «створити систему вишколу та мобілізації резервістів (за швейцарським зразком). Відновити систему початкової військової підготовки та цивільної оборони у загальноосвітній школі та мережу військових кафедр у вишах (их что, ликвидировал кто-то? — Авт.). Створити ефективну контррозвідувальну службу для гарантування безпеки українського запілля та боротьби проти диверсантів і саботажників імовірного противника». И даже «залишити за собою право на відновлення ядерного статусу України у зв’язку з порушеннями Будапештського меморандуму Росією (одним з гарантів безпеки України). Відновити тактичний ракетно-ядерний арсенал. Звернутися до США та Великої Британії по сприяння та допомогу в ядерній програмі України». Перспективное начинание, учитывая, что они как раз «ядерно активных», вроде Ирана и Северной Кореи, по всему миру постоянно деактивировать пытаются с переменным успехом. Об этом стоит не забывать и Дмитрию Ярошу из «Правого сектора», который делит с Тягнибоком одно электоральное поле и также предлагает возобновление ядерного статуса. Он скромнее в обещаниях по части денег — «збільшення утричі видатків на армію, її переозброєння», и с членством в НАТО не торопится. Пока — только «взаємодія з НАТО та іншими структурами міжнародної безпеки з метою запобігання зовнішнім загрозам», а заодно — на всякий случай, «повна мобілізація, розгортання професійної армії, національної гвардії, територіального ополчення» и «надання права громадянам носіння вогнепальної зброї» сверху. Всех — в ружье. Тягнибок, кстати, тоже выступает за право на «огнестрел» для всех — конкуренция… Александр Клименко из УНП, беспартийный Зорян Шкиряк и Василий Куйбида из Народного руха альтернативы членству Украины в Североатлантическом блоке не видят. Последний предлагает также вернуть воинский призыв.

2. Местные администрации

Быть или не быть в Украине губернаторам и самому институту местных администраций — мнения кандидатов по этому вопросу разделились, как и по вопросу того, будут ли их глав, как раньше, назначать или все-таки выбирать. Тигипко и Добкин, к примеру, предлагают оставить, но на выборной основе. Порошенко, Тимошенко, Тягнибок, Ярош и Симоненко придерживаются официально заявленного курса сегодняшней власти на ликвидацию администраций и передачу функций исполнительной власти в регионах исполкомам местных советов. Примечательно, что и в том, и в другом случае амбициям части членов команд будущих президентов, рассчитывающей попасть если не в министры, то хоть в губернаторы малохлопотным путем прямого назначения, приходит конец. Сама, сама, сама — через прямые выборы или через обл- или райсовет.

3. Суды и правопорядок

Если с выборностью председателей ОГА ясно: либо да, либо нет, то с другой популярной фишкой кампании — выборностью судей и других представителей правосудия и правопорядка все сложнее. Настоящий парад концепций. При этом провести люстрацию, поставить всех под жесткий (а то и жесточайший) общественный контроль с ликвидацией неприкосновенности судей, депутатов и президента обещают все или почти все, как и возможность для местных общин отзывать судей, депутатов и даже землеустроителей и начальников УМВД. Как, кстати, и до этого — много лет подряд, с завидной регулярностью от выборов к выборам.

Порошенко, не вдаваясь в технические подробности, собирается «реформувати правоохоронну систему (суди, міліцію, СБУ, прокуратуру)», конечно же, через антикоррупционную люстрацию «судових, правоохоронних, податкових і митних органів», затем — «встановлення публічного контролю за призначенням і діяльністю суддів і створення системи їхнього автономного функціонування, незалежного від законодавчої та виконавчої гілок влади». Какой будет эта система, как именно она будет формироваться и действовать, впрочем, не совсем понятно. Конкретные механизмы, с помощью которых будет реализовываться весьма обширный тематический блок инициатив Тимошенко, тоже прорисовываются весьма смутно. А обещает она немало: «Запровадити механізм приватного обвинувачення, коли громадяни можуть напряму звертатися до суду для притягнення до відповідальності чиновників, які порушують права людини та закони. Провести люстрацію і притягти до відповідальності суддів, прокурорів, працівників міліції, всіх посадовців, причетних до політичних переслідувань, порушень прав людини, неправосудних рішень, невиконання рішень Європейського суду з прав людини та до корупції. Відновити самостійність судової влади та незалежність суддів, поставити їх під контроль суспільства. Створити рівні можливості для захисту своїх прав і свобод громадянами через суд, незалежно від їхнього соціального статусу чи майнового стану». Словами незабвенного доктора Ватсона в блестящем исполнении Виталия Соломина: «Но как?»

Тигипко, как всегда, краток: «Реформувати правоохоронну систему. Створити ефективну систему професійного і громадського контролю за діяльністю правоохоронних органів. Провести судову реформу. Країні необхідне ефективне і справедливе правосуддя, в іншому випадку будь-які економічні та адміністративні реформи не матимуть сенсу». Все это, конечно, очень хорошо, но тот же вопрос.

Компания тех, кто предлагает прямые выборы судей, подобралась, мягко говоря, разношерстная — опять же, мода сурова, она не выбирает: Добкин, Ляшко, Симоненко, Тягнибок, Цушко…

Тягнибок при этом предельно конкретен: «Запровадити обрання: місцевих суддів — громадою строком на 5 р., суддів апеляційних судів — з’їздом суддів місцевих судів строком на 7 р., суддів Верховного суду — з’їздом суддів України строком на 10 р.». Почему именно на такие сроки — знает только сам Тягнибок. В вопросе реформирования внутренних органов главный свободовец также лаконичен, экономически целесообразен и при этом — опять же, ориентирован на усиление армии: «Реформувати правоохоронні органи за грузинським зразком. Скоротити втричі МВС та інші правоохоронні органи. Спрямувати вивільнені людські та матеріальні ресурси на розбудову ЗСУ». Ярош, в свою очередь, предлагает не заморачиваться и просто скопировать американскую модель: сразу после «оновлення особового складу силових органів» и «забезпечення справжньої незалежності суддів» последует «широке запровадження інституту суду присяжних, позбавлення прокуратури права вести досудове слідство, створення муніципальної міліції та виборність шерифів». Ии-ха!

По принципу «чем чаще — тем лучше» предлагает пойти в судейском вопросе бывший социалист Василий Цушко: «Суддів слід обирати у районах та містах і частину з них делегувати до обласних верховних судів, із ротацією через рік». Чего засиживаться-то? Почему, кстати, не поквартально или не ежемесячно?

Но дальше всех пошел беспартийный агроэкспортер Владимир Саранов. Помимо «забезпечення діяльності «суду присяжних», що дозволить мати представників громадськості при судових розглядах» и «підвищення рівня оплати праці суддів, що дозволить уникати необхідність отримання хабарів» (как будто это кого-то когда-то останавливало), он настаивает на введении «щорічної атестації суддів усіх рівнів з використанням детектора брехні». У Саранова, к слову, к полиграфам какая-то почти маниакальная страсть — может, он как-то связан с их продажей или производством? Ежегодно аттестовать с использованием детектора лжи он предлагает не только судей, но и… всех сотрудников государственных органов, а также — только вдумайтесь в этот масштаб, членов избирательных комиссий всех уровней перед выборами и после их окончания. Большой брат смотрит на тебя. Оруэл нервно курит у входа. Перед аттестацией…

Самое интересное — экономику и налоги, а также самые оригинальные без кавычек идеи кандидатов мы оставили на потом. Читайте в следующем номере…

Андрей Трубачев, «УЦ».

С этой образованной, успешной, красивой молодой женщиной нас познакомил большой друг редакции, фермер Алексей Цокалов. Екатерина Тарасова, уроженка Кировограда, пятнадцать лет живущая в Канаде (город Оттава), вместе с нашей землячкой Лилией Цариченко, живущей там же, решили помочь семье погибшего на Майдане Виктора Чмиленко. После поездки в Бобринец Екатерина согласилась встретиться с узким кругом журналистов.

Говорили на разные темы: о политике, о Майдане, о канадско-украинских отношениях, о медицине, так как Екатерина — директор развития программ канадской организации аккредитации здравоохранения. Это неправительственная организация, работающая в вопросах аккредитации с госпиталями и клиниками. Мы понимали, что сравнивать две системы здравоохранения — канадскую и украинскую, — по меньшей мере, некорректно. И, тем не менее, не смогли не попросить об этом Екатерину.

«У меня была встреча в Министерстве здравоохранения Украины, я приезжала по работе и беседовала с чиновниками на тему аккредитации и повышения качества предоставления медицинской помощи медучреждениями. Они были не готовы к сотрудничеству, так как рассчитывали только на поддержку извне. Первый вопрос, заданный мне, касался того, сможет ли наша организация предоставить финансовую помощь. Хотя моя задача была — предложить сотрудничество в вопросах системы аккредитации здравоохранения, так как мы в этом направлении работаем со многими странами мира. Украинские чиновники от медицины либо искали средства для этого, либо ждали, что мы сами что-то предложим. Могу сказать, что ни одно лечебное учреждение Украины не выдержит аккредитации нашей организации. Подход у нас серьезный, стандарты высокие. Очень надеюсь, что в ближайшем будущем что-то изменится к лучшему», — выразила мнение Екатерина.

Канадские украинцы тесно сотрудничают со своим правительством. Из 30 миллионов граждан страны 1 миллион — украинская диаспора, и она считается самой многочисленной. Украинцы имеют реальное влияние на власть, особенно в провинциях, где они живут в нескольких поколениях. Каждая провинция перечисляла финансовую помощь в поддержку Майдана. И до сих пор это продолжается. Принимают людей из Украины, которым нужна помощь. Канада вообще, начиная с премьер-министра и заканчивая рядовым гражданином, всецело поддерживает Украину.

Как выяснилось в процессе разговора, Канада ждет иммигрантов. Она зависима от миграции, ежегодно туда приезжает весомое количество иностранцев. Это прирост населения и трудовые ресурсы, что для любой страны немаловажно. Канада принимает представителей тех специальностей, с тем образованием, которые необходимы экономике. Это регулируемый процесс, у правительства есть определенный план по привлечению иностранной рабочей силы. «Когда я подавала документы на иммиграцию, актуальными были медицинские работники. В зависимости от того, как развивается экономика, стране необходим определенный набор специальностей», — рассказала канадка с украинскими корнями.

Канадская система иммиграции специфическая. Человека не берут на полное обеспечение. Напротив, ожидается, что он будет вкладывать в экономику, тем самым обеспечивая себя. Поэтому иммигранту гарантируют работу и заработную плату, а что касается жилья, медицинской страховки и других социальных привилегий — работающий человек обеспечивает себя сам.

Высказала Екатерина свою точку зрения на обсуждаемый в Украине вопрос возможной децентрализации власти: «Она имеет смысл в том случае, если регионы самодостаточны. У нас нет опыта такого управления. Кроме того, развитие некоторых регионов слабое, неравномерно распределяются ресурсы по Украине, очень большая разница между вкладами каждого региона в эту систему. Я уверена, что страна должна развиваться изнутри. Сегодняшняя ситуация сложилась из-за того, что страну тянули в разные стороны: то Европа, то Россия, то снова Европа. Страна должна сначала встать на ноги, а потом уже определяться. Белоруссия — не во всем пример, но то, что они сконцентрировались на развитии отраслей, приносящих стране стабильность и экономическую независимость, — это факт. И Украина должна обратить внимание на конкурентоспособные сферы экономики».

Наши землячки в Канаде смотрят не только местные, но и американские, британские, российские и украинские новости. По их мнению, канадские СМИ освещают события в Украине довольно-таки объективно. А в Америке — больше с военной точки зрения. Канада поддерживает стремление Украины в ЕС. Она за свободу, демократию, за то, что страна самостоятельно должна принимать решения. Премьер-министр Канады был в Украине, после чего сделал несколько заявлений — он уверен в том, что Украина внутренне должна принимать собственные решения.

С первых дней событий на Майдане Екатерина и Лилия следили за новостями, за событиями в Киеве и, в частности, в Кировограде. Созванивались с семьями, чтобы удостовериться, что родные в безопасности. «Мы всегда тщательно следим за событиями в Украине, поэтому было серьезное понимание происходящего в родной стране, того, что народ хочет перемен. Именно так события воспринимались абсолютным большинством людей в Канаде. Произошедшее не оставило равнодушными сотрудников нашей компании, — рассказала Екатерина. — Мы с Лилей создали неформальный фонд, в котором приняли участие наши друзья и коллеги. Это около двадцати человек, в основном канадцы. Каждый вложил средств, сколько смог. Сначала хотели передать деньги на Майдан, на медицинские цели. Позже, после событий 20 февраля, узнав о гибели Виктора Чмиленко, земляка, решили передать деньги его семье. Наши канадские друзья нас поддержали, за что мы им благодарны».

Мы, в свою очередь, благодарны Екатерине и Лилии, а также их друзьям в Канаде за неравнодушие, отзывчивость и гражданскую позицию.

Елена Никитина, «УЦ».

Большинство жителей Кировоградщины на данный момент поддерживают Порошенко как кандидата в президенты, «Батькивщину» — как партию, а Сергея Ларина — как губернатора области. Таковы результаты опроса общественного мнения жителей области, проведенного 8-18 апреля одной из ведущих украинских компаний маркетинговых и социологических исследований Research & Branding (R&B) Group (выборка — 800 респондентов, ошибка выборки ±3%).

Ситуация с кандидатами в президенты близка к общей по стране, хотя не без сюрпризов. Так, большинство опрошенных — 32%, если бы выборы проводились в ближайшее воскресенье, проголосовали бы за Петра Порошенко, за Юлию Тимошенко — 12,8%, за Олега Ляшко — 5,5%, за Анатолия Гриценко — 3,8%, за Сергея Тигипко — 2,5%, за Петра Симоненко и Ольгу Богомолец — 2,3% и 1,6% соответственно. При этом почти четверть жителей области — больше 22% — со своими предпочтениями пока не определились. То есть работы у местных штабов кандидатов — поле непаханое.

Еще одна интересная, с точки зрения изменений в предпочтениях жителей Кировоградщины, позиция — голосование во втором туре, если бы в него вышли Порошенко и Тимошенко: первого поддержали бы 46,4% опрошенных, вторую — намного меньше — 19,4%.

При этом, если верить опросу, за «Батькивщину» на парламентских выборах (если бы они проводились в ближайшее воскресенье) все еще готово голосовать большинство — 26,5% жителей области. 7,4% отдали бы голоса партии Порошенко «Солидарность» (очевидно, сторонники лидера президентского рейтинга в большинстве просто не знают, что это именно его партия), 6,1% респондентов голосовали бы за «Свободу», 5,3% — за УДАР, 3,8% — за Партию регионов, 3,5% — за КПУ. Не определившихся в «парламентском» блоке опроса очень много — 35,4%. Самое время для новых проектов?

Самым неожиданным в контексте существующих сегодня настроений оказался ответ на вопрос, «за кого из кандидатов в губернаторы вы бы проголосовали, если бы выборы проводились в ближайшее воскресенье» (идею проведения прямых выборов главы ОГА полностью поддерживают 47,9% опрошенных, скорее поддерживают — 14,3%). Выбирая одного кандидата из предложенного списка, экс-губернатора области Сергея Ларина поддержали 27,4% респондентов, за остальных — Станислава Березкина, Александра Петика, Александра Черноиваненко, Александра Табалова или Василия Моцного — готовы отдать голоса от 1,1% до 2,1%, при этом затруднились ответить более 40% опрошенных.

Отрадно осознавать, что сторонников раскола Украины среди кировоградцев — подавляющее меньшинство. Если в области возникнет ситуация, аналогичная востоку Украины, сохранение области в ее составе поддержат 89% опрошенных, за присоединение к России — только 2,3%, еще 8,7% — не определились. В вопросе интеграционных процессов мнения разделились между Европейским Союзом и сохранением существующего статуса страны — 40,4% против 31,8%. В Таможенный Союз хотят только 7,8% респондентов, еще 20% — пока не определились.

Со своей стороны обещаем, что готовы публиковать результаты всех актуальных исследований, которые будут появляться в дальнейшем. С одним лишь условием: они должны проводиться организациями, которые уже отработали во время хотя бы двух избирательных кампаний и показали себя достойными доверия.

Соб. инф.

Жители Александрии, города в Кировоградской области, хорошо знают танк «Т-34», установленный на въезде в город в честь победы в Великой Отечественной войне. На гранитной стеле выбиты слова: «Никто не забыт, и ничто не забыто». К сожалению, есть в Александрии место, которое говорит об обратном…

Все, кто въезжает или выезжает из города, обязательно проезжают мимо Т-34, а значит, и этого места, которое находится совсем рядом, возле стены бывшего кирпичного завода, на берегу Ингульца, где до сих пор не закончилась война, – известно же, она заканчивается только тогда, когда похоронен последний погибший воин.

Разбирая недавно свои телевизионные архивы, я нашел запись разговора с двумя пожилыми женщинами, бабушками Женей и Олей, фамилий которых в записи, к сожалению, не сохранилось. Эта история началась в 1995 году, когда я с моей мамой, Лидией Григорьевной, ездил в Кировоград получать гастарбайтерские марки, выплаченные нашим гражданам за подневольный труд в Германии в годы войны. Вместе с нами ехали и эти две женщины. Разговор зашел о несправедливости по отношению к нашим ветеранам и пенсионерам, которые в те годы, впрочем, как и сейчас, получали нищенскую пенсию и радовались даже скудным продовольственным наборам для участников войны к юбилейному Дню Победы. Одна из женщин пожаловалась, что она вообще ничего не получила, – документы где-то затерялись. Бабушка Оля тяжело вздохнула: «Вот дожились, немцы нам платят, а свои – нет, хотя мы вместе с подругами спасали наших пленных в концентрационном лагере. Это здесь, в Александрии, возле кирпичного завода. Там и сейчас видно ямы, где закапывали умерших от голода или расстрелянных немцами наших бойцов в сорок первом году».

Честно говоря, я тогда ей не поверил, но мы договорились о встрече и вскоре встретились в маленьком доме бабушки Оли, которая проживала возле кирпичного завода, там же, где жила и во время войны. Мы пошли на берег Ингульца, где под стеной старого кирпичного завода, в огороде, были четко видны квадратные желтые глиняные пятна несколько метров длиной, а ширину ям скрывала трава на краю огорода. «Оце і є ті ями, в яких і досі лежать наші», – вытерев кончиком платка глаза, вздохнули женщины…

Никакого памятного знака, даже скромного памятника здесь никогда не было, могилы, если их так можно назвать, замученных советских солдат были безымянными, хотя в каких -то пятистах метрах стела возле танка на постаменте уверяла, что это совсем не так.

В доме женщины рассказали на камеру, что осенью 1941 года много наших попало в плен и их колоннами гнали из Кременчуга в Кировоград через Александрию по этой самой улице Советской, на некоторое время загоняли на территорию кирпичного завода.

Понятно, что долгое время их никто не кормил и не лечил, хотя среди военнопленных было большинство раненых и больных, как никто не кормил и в самом лагере. Женщины говорили, что в день мимо их домов проходило не менее 10 тысяч пленных, и так продолжалось больше 10 дней.

Изможденные пленные просили женщин спасти их, и несколько раз это удавалось, когда кто-то вдруг «узнавал» своего брата или сына, иногда немцы их отпускали, но таких случаев были единицы – основная масса оказывалась на территории завода, прятались в печах для отжига кирпича, а кому не хватало места – ночевали на улице.

Местные жители старались помочь несчастным кто как мог. Молодые и бойкие тогда наши знакомые начали ездить по окрестностям и собирать продукты, в основном кукурузу, свеклу, тыквы, муку, хлеб – все, что удавалось выпросить для пленных. Продукты завозили телегой на территорию завода и варили пищу в больших чанах, а вот откуда они взялись, женщины не помнят. Может, немцы собирались сделать здесь постоянный лагерь. Как бы то ни было, но они не запрещали кормить бойцов. Со слезами на глазах бабушка Оля рассказывет: «Ми ото наваримо, німці нам дозволяли, і черпаками роздаємо, а у них же не у всіх були котелки, то насипали їм в консервні банки, в пілотки, а один якось підставив пригорщі, а воно ж гаряче, він бідний і вилив все на землю, хотів впасти та з’їсти з землі, а німець нацькував на нього собаку».

Голодным, больным и ослабевшим людям еды катастрофически не хватало, и они массово умирали от истощения и болезней. Многих немцы просто расстреливали, а тела бросали в три ямы, выкопанные в огороде за заводским забором. Сколько их там покоится, женщины не знают, но говорили, что очень много. Будто бы, когда ямы заполнились, мертвых бойцов стали вывозить на телегах куда-то в другое место…

После войны бабушка Оля, тогда активная комсомолка, не раз обращалась к городским властям и рассказывала о забытых могилах советских воинов, но по какой-то неизвестной причине никакой реакции не последовало.

Я занялся изучением этого вопроса, все, что удалось найти, – узнал из какого-то справочника, что в концлагере в Александрии погибло около 5 тысяч советских военнопленных. Где они похоронены – не указано, возможно, что и здесь, на месте.

Все это казалось невероятным, но рядом были не только живые свидетели и участники событий. Инициативной группе удалось подключить патриотически настроенную общественность, территорию возле могил, которую уже превратили в свалку, убрали, поставили крест, а позже неподалеку соорудили скромный обелиск, и священник УПЦ Киевского патриархата отец Анатолий в присутствии многих местных жителей отслужил панихиду по невинно убиенным. Теперь местные жители 9 Мая приносят сюда цветы.

Тогда же я сделал сюжет об этом на местном телеканале, позже – на кировоградском телевидении и через несколько лет – на УТ-1, подключил поисковиков, но факт остается фактом – до сих пор эти могилы остаются неисследованными, а значит, и похороненные там бойцы до сих пор считаются пропавшими без вести! И это в городе! Спустя более чем 70 лет со времени их гибели!

В том, что жертвы войны заслуживают фундаментального увековечения и возвращения из небытия, нет никакого сомнения. Скорее всего, здесь покоятся останки солдат армии генерала Кирпоноса, в 41-м году защищавшей Киев в течение нескольких месяцев, когда уже пал Смоленск. Как писал Герой Социалистического Труда, быший первый секретарь Полтавского обкома Федор Моргун, именно эта армия сорвала блиц-криг, поскольку вместо прямого удара со Смоленска на Москву Гитлер был вынужден бросить огромное количество войск на разгром окруженной армии. Именно здесь фашисты потратили не только драгоценное время и нарвались под Москвой на лютые морозы, но и потеряли около половины бронетанковой мощи Гудериана, которая должна была идти на столицу. Сталин лично несколько раз запрещал Кирпоносу отходить, когда тот хотел избежать окружения, сохранить армию и закрепиться на новых рубежах. Кто знает, как бы повернулась война, если бы армия Кирпоноса имела возможность сражаться дальше, во всяком случае, Ф. Моргун был уверен – тогда немцы не смогли бы выйти даже за пределы Украины. Но в результате стратегии «стоять насмерть» боеспособное соединение оказалось отрезанным от коммуникаций на территории Полтавской области, а когда кончились топливо и боеприпасы, участь окруженной армии была предрешена. Огромное количество бойцов армии Кирпоноса погибло, десятки тысяч попали в немецкий плен, но именно эти бойцы ценой неимоверных страданий и лишений, ценой своей жизни сорвали планы гитлеровцев на молниеносную военную кампанию. Неужели же они не заслуживают хотя бы нашей памяти, уважения потомков?

Позволю процитировать свое стихотворение, написанное еще во времена афганской войны и посвященное пропавшим без вести.

В моих глазах растут цветы,
Который год не отцветают,
Который год их красоты
Мои друзья не замечают.
Который год растет трава,
На волосы мои похожа.
Который год звучат слова,
Мне предназначены, быть может,
Который год я рад весне,
Но все доказывает ветер,
Что это все цветет не мне —
Могилы нет моей на свете.

Начальник отдела по связям с общественностью Ингульской шахты ГП «ВостГОК» Сергей Полулях.

В Украине снова выборы, и наблюдать за ними снова будут люди из Бюро по демократическим институтам и правам человека Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ). Этих людей на разных этапах избирательного процесса в Украине побывает больше тысячи: 18 экспертов миссии в главном офисе в Киеве, 100 долгосрочных наблюдателей по всей стране и еще 900 краткосрочных наблюдателей непосредственно в день голосования. Долгосрочные уже работают. С двумя из них мы и записали это интервью.

Поскольку говорить о своей миссии и выборах, давать оценки для прессы и т.п. наблюдателям запрещено, беседовали о простом, человеческом. Например, о том, что за люди, как и почему вообще приходят в Организацию, о странах, где приходилось работать, и самых ярких впечатлениях, привезенных оттуда. Знакомьтесь, ОБСЕ с человеческим лицом. Точнее, лицами — Марши Вайнерман (США) и Ореста Питера Чабурски (Канада). Их собственные истории о приходе в ряды — очень разные:

— Отделение в США действует как частная организация, в которую нужно подавать заявку, чтобы попасть в список. Я провела год в Кыргызстане в 1999-2000-м в качестве наблюдателя на выборах и, когда вернулась в Штаты, подала такую заявку. Выполняла несколько кратковременных наблюдательских миссий в разных странах, потом вышла на пенсию и сегодня выполняю долговременную миссию здесь. Я — юрист и до выхода на пенсию работала директором по выборам в Кембридже, Массачусетс (director of elections — должность руководителя в органах местной власти США и некоторых других стран, отвечающего за широкий спектр вопросов, связанных с организацией выборов на территории юрисдикции органа. — Авт.), — рассказывает Марша Вайнерман.

Орест Чабурски в своей стране выборами не занимался, и до пенсии ему далеко. В ряды международных наблюдателей его привело знание украинского и «немного русского»:

— Впервые меня пригласили поработать в миссии ОБСЕ, по-моему, в 1996-м. Я был журналистом в Оттаве, и мое имя «всплыло» в связи с выборами в Украине. Формировалась команда канадских наблюдателей, я говорил по-украински и немного по-русски, меня спросили, заинтересован ли я, ответил «да». Попав в список, дважды побывал кратковременным наблюдателем на выборах в Украине и, сверяясь со своим расписанием, в этот раз решился на длительное назначение — на 3 месяца, а может, и больше.

По его словам, канадцы через неправительственные организации осуществляют наблюдение за выборами по всему миру, не только в Украине, но и, к примеру, в Афганистане, Гане и так далее. Наблюдатели проходят обучение, направленное в первую очередь на то, чтобы они умели позаботиться о себе, находясь «в поле». Их учат иметь с собой все необходимое, покидая оперативную базу, а также, в зависимости от страны пребывания, дают знания о культурных особенностях региона — чтобы никого, не дай Бог, не обидеть и не оскорбить. И, само собой, дают общие основы местного избирательного и уголовного права.

К слову, в числе знакомых Чабурски, побывавших наблюдателями на выборах, преимущественно в Украине, есть и депутат канадского парламента. В основном же их ряды пополняют пенсионеры, которые располагают своим временем, или люди, которые работают на правительство и могут позволить себе долгое отсутствие на рабочем месте, поясняет долговременный наблюдатель. Чтобы покрыть расходы во время выполнения миссий, канадские волонтеры получают определенное финансирование от ОБСЕ и дополнительное — от канадского правительства.

Судя по рассказам наших собеседников, их «рабочая география» по линии Организации формируется по языковому принципу.

— Я побывала кратковременным наблюдателем в России, Украине, Кыргызстане, Македонии и долговременным — опять в Кыргызстане и в прошлом году — в Белоруссии. Я начала изучать русский в первой своей миссии и стараюсь ездить в страны, где люди говорят на этом языке и я могу попрактиковаться. Но есть два места, где мне больше всего нравится, — Кыргызстан, потому что я провела там много времени, у меня там много друзей, и Украина — потому что мои дедушка с бабушкой отсюда родом (из Ровно, если быть точным. — Авт.) и прибыли в Штаты в 1917-м, — рассказывает Марша Вайнерман.

Ее коллега и вовсе «специализируется» исключительно по нашей стране. «У меня не очень много времени, я пока не на пенсии», — поясняет Орест Чабурски.

Со свойственным большинству «международных» американцев пиететом по отношению к демократическим институтам, Марша Вайнерман называет впечатление от работы обычных людей на избирательных участках самым сильным среди полученных во время миссий:

— Для меня (самое сильное впечатление. — Авт.) это бывать в разных местах мира и наблюдать, как обычные люди работают на избирательных участках. На самом деле, во всех странах это очень похоже, в том числе на то, как это происходит в США на местном уровне. Это очень обнадеживающий знак — видеть, как люди принимают участие в выборах, что это важно для них. И я думаю, что для них важно наше присутствие, чтобы осознать значимость выборов.

Орест Чабурски, в свою очередь, отмечает, что не везде в Украине наблюдателей принимают одинаково тепло. По его словам, будучи в Днепропетровске, он остро ощутил, что люди чувствовали себя почти обиженными сторонним присутствием. «Это гордые люди, умные и образованные, они не хотят, чтобы Украину воспринимали как страну третьего мира, они знают, что они делают, и достаточно остро реагируют на то, что иностранцы пытаются рассказывать им, что и как делать, наблюдать за чем-то», — говорит он.

— Люди не осознают, что ОБСЕ точно так же наблюдает за выборами в США. Во время президентской кампании 2012 года там находилось 50 долгосрочных наблюдателей. Один из моих коллег, с которым я работала, был наблюдателем в Массачусетсе, где я живу. На самом деле, практически все страны приглашают наблюдателей на выборы, — добавляет Марша Вайнерман.

Первые и по-настоящему острые впечатления от Украины Орест Чабурски получил еще в бурные 90-е, и, судя по его рассказу, увидел он в тот свой визит не так много: — Я впервые приехал в Украину в 1994-м, когда все было по-настоящему на нулевом уровне. Тогда еще даже гривни не ходили, было время купонов. Не было супермаркетов. Мы много об этом слышали, я изучал советскую историю, советскую политику в университете, слышали от диссидентов, но это совсем не то, что по-настоящему встретиться со всем этим, сойдя с самолета. Люди продавали все прямо на тротуарах — от покрышек до штанов и продуктов… Когда я вернулся в 1995-м, этого было уже намного меньше, «уличное безумие» сходило на нет, в оборот вошла гривня, и у людей начали появляться деньги…

Именно наблюдение за тем, как украинская экономика и жизнь в нашей стране менялись от, дословно, «бедствия, катастрофы» до более-менее приемлемого уровня, когда в 2000-м люди уже могли позволить «покупать себе дома» и так далее, стало для канадца самым ярким впечатлением, которое можно описать как культурный шок от Украины.

А вот Марша Вайнерман культурный шок получила, впервые вернувшись из Украины в родные для нее Штаты. Если, конечно, этот шикарный пассаж — не дань пресловутой американской политкорректности:

— Я впервые попала сюда в 2004-м, и находилась здесь все 3 тура президентских выборов. Когда мы прибыли в Киев, я сразу же почувствовала себя дома. Был октябрь, и я, наверное, была в шляпе, и люди на улице останавливали меня и задавали вопросы. Но не потому, что я была иностранкой, американкой, — они спрашивали у меня, как пройти туда-то или который час. Это случалось не раз. И я чувствовала себя «очень» дома все время, которое находилась здесь. Для меня культурным шоком стало возвращение в Соединенные Штаты. Потому что люди там не ценят то, что им доступно, то, что у них есть…

Записал Андрей Трубачев, фото Елены Карпенко, «УЦ».