Месяц: Февраль 2013

Вот и закончилась зима. Завтра — первый весенний день, и очень хочется, чтобы весеннее настроение было и в письмах наших читателей, чтобы было поменьше негатива и побольше хороших новостей. Поэтому сегодня я решила начать не с проблем, а с позитива.

Огромная благодарность двум нашим читателям — кировоградцу В.С.Сергеичу и бобринчанину Г.Ф.Тригубу. Григорий Федотович не первый раз пишет нам, и мне очень приятно, что на сей раз отправить письмо в редакцию его побудили не проблемы, с которыми слишком часто сталкиваются пенсионеры в различных инстанциях. Правда, проблемы таки есть, но автор письма на сей раз написал о них просто с юмором, так как иначе их воспринимать уже нельзя. И еще спасибо вам огромное за добрые слова в адрес «УЦ». Мы стараемся работать так, чтобы вам было интересно нас читать.

Ну а В.Сергеич просто рассмешил своим письмом. Я, наверное, ни разу за все годы, что веду эту рубрику, так не смеялась, читая письмо. У вас отличное чувство юмора, уважаемый! Спасибо вам большое и привет вашему приятелю Валере!

Ну а теперь — пора вернуться к нашим серым будням. Правда, для некоторых они стали черными, и подтверждением этого служит письмо пенсионерки из Знаменки Л.М.Сафроновой. Пенсионерка получает крайне маленькую пенсию, а в квартире давно пора делать ремонт, отопления централизованного нет, денег на автономку — тоже, колонка давно вышла из строя, газовщики даже трубу газовую отрезали. К кому только она ни обращалась — и к лидерам партий, и к чиновникам, и к депутатам, дошла аж до Президента. Результат один: если и реагируют (а это делают далеко не все!), то практически всегда отфутболивают на местные власти. Бабуля в полнейшем отчаянии! Уважаемое руководство Знаменки! Уважаемые помощники народного депутата Едина! Несмотря на то, что выборы уже закончились и агитация в данный момент не нужна, поработайте на перспективу — помогите одинокой пожилой женщине, это вам зачтется в будущем.

И еще у одной нашей читательницы — Л.Ф.Колисниченко из Помошной — проблема, которая возникла с появлением нового соседа в квартире этажом выше. Она написала нам, что с того момента, как сосед разобрал то, чем был закрыт его балкон, а также «повиривав невеличкі деревця, які росли там» (я, к сожалению, не совсем поняла про деревья на балконе!!!), ее квартиру заливает в дождь и когда тает снег. Любовь Филипповна пишет, что из-за этого перестали закрываться балконные двери, осыпается от сырости штукатурка. Уважаемый сосед, проживающий на ул.Строителей, 5 (фамилию знаю, но писать не буду, думаю, вы сами поймете, что это относится к вам, или знакомые и соседи подскажут этому товарищу, если он не читает «УЦ»), убедительная просьба к вам: если вы собираетесь как-то реставрировать и стеклить ваш балкон, расскажите вашей соседке, что и как вы будете делать, чтобы бабуля успокоилась. А если не будете, пожалуйста, зацементируйте трещины в полу, чтобы к нижним соседям не текло, это ведь не сложно. Ну а руководство Помошной, думаю, все-таки сможет проконтролировать этот вопрос, а не просто прийти, посмотреть и молча уйти, как это сделала одна местная чиновница.

Всегда приятно, когда люди, обращавшиеся к нам за помощью, пишут вновь и сообщают, что проблема решилась. Вот и из Завалья пришло письмо, в котором нам рассказали, что вновь начал ходить автобус Гайворон — Завалье. Ходит он дважды в неделю — в пятницу и в воскресенье. Люди очень довольны, что наконец-то есть сообщение с райцентром, но есть небольшая просьба — может, стоит поменять дни, особенно пятницу. Дело в том, что в последний рабочий день недели можно не попасть в учреждения, где бывает необходимо что-то решить. Ну а если бы можно было добавить еще рейсов — это было бы просто замечательно. Надеемся, что и на это письмо руководство района отреагирует так же оперативно и положительно.

Теперь отвечу автору этого же письма, хотя он (а я все-таки думаю, что она, уж очень знаком почерк, вы нам уже писали ранее) и не подписался. Что касается «хождения в народ» наших журналистов и предвыборных рейтингов, которые мы публиковали, найдите газеты того периода и почитайте в самой публикации о рейтингах о том, кто предоставлял нам данные. Претензии свои можете предъявить социологам, а не нам. И второе: если вы хотите, чтобы мы реагировали на ту проблему с бензопилами, о которой вы пишете, — представьтесь, чтобы мы могли вести с вами диалог (можно по телефону, они есть в выходных данных газеты). Анонимные авторы нам неинтересны.

Некто Людмила, приславшая нам письмо по электронной почте, поднимает вопрос ликвидации памятника Ленину, стоящего в Ковалевском парке, мотивируя тем, что и улица, и парк, носившие его имя, переименованы. Ну и что, что переименованы? У нас на блогах идет оживленная дискуссия на тему ликвидации этого памятника, и я высказала свое мнение: памятники — это свидетельства истории государства (в данном случае — города), зачем вырывать из этой истории странички? Так одна обложка может остаться, причем не всегда красивая и качественная. Во всем мире благополучно уживаются памятники царям, императорам, вождям, партийным деятелям, просто известным и не очень известным людям — и ничего, никому не мешают. Новые устанавливать — пожалуйста, и чем больше — тем лучше. Опять-таки, будет что туристам и гостям города показывать.

Кировоградец С.Чураков крайне возмущен моим комментарием к письму некой молодой учительницы, уничижительно отозвавшейся о родителях своих учеников и сетующей на то, что она вынуждена за свои деньги покупать бумагу, оплачивать Интернет и т.п. Мол, как я посмела ей возразить?! Возражу еще раз, и мои бывшие коллеги, работающие в школе не один десяток лет, согласятся со мной в том, что учитель не имеет права обвинять родителей своих учеников в том, что они «не интеллектуалы». Нужно уметь найти общий язык и с профессором университетским, и с врачом, и с водителем, и со слесарем-сантехником. Я, например, хотя и прошло 19 лет после того, как перешла из школы в редакцию, до сих пор помню очень многих родителей своих учеников, а с некоторыми и до сих пор встречаюсь и общаюсь как с очень приятными мне людьми, хотя среди них очень много отнюдь не академиков. А что касается траты денег — и двадцать лет назад, поверьте, учителя покупали за свои деньги и методическую литературу, и наглядные пособия, и бумагу, и краску для таблиц, и журналы профессиональные выписывали, даже мел иногда приходилось покупать. И зарплата у учителей тогда была тоже не заоблачной. Так что уж простите, г-н Чураков, если я опять зацепила ваше обостренное чувство справедливости.

Очень интересные предложения прислала нам по электронной почте Н.Гришко. Она пишет, что есть две категории людей (в данном случае кировоградцев), которые, так сказать, не охвачены никакими развивающими программами и занятиями. Ей пришлось бывать в США, и там для детей до 3-х лет в городской библиотеке проводят бесплатные (!!!) развивающие занятия. Стульчики, коврики, книжки, игрушки — и сотрудник библиотеки, который занимается с малышами. У нас тоже есть такие организации, которые работают с детьми по различным программам, однако, во-первых, они предназначены для более старших деток, от 3-х лет, во-вторых, они платные, что не всем родителям по карману. И вторая группа «неохваченных» — это люди, как написала нам автор письма, «третьего возраста», то есть старше 55-ти. Танцы, музыка, рисование, иностранные языки, компьютерная грамотность, самосовершенствование — вот неполный перечень того, чем могли бы заниматься наши люди, которые уже на пенсии, но еще полны сил и энергии. Я знаю, что институт «Украина» (он находится недалеко от детской областной больницы) одно время проводил такие занятия, однако не уверена, что они существуют до сих пор.

Очень хотелось бы, чтобы на это письмо обратили внимание наши областные креативщики. Если нужно, мы готовы предоставить электронный адрес автора письма, чтобы более предметно с ней поговорить. Уверена, что такая мысль имеет право на жизнь в рамках программы «Елисаветград — креативный город».

Ну а напоследок — как обычно, благодарность. У Владимира Баранца из с.Докучаево Устиновского р-на уже 4 года есть ангел-хранитель — Григорий Николаевич Урсол, он дважды отмечает день рождения. Первый — в тот день, когда он появился на свет, а второй — 22 января. Именно в этот день после того, как его из областной больницы отправили домой умирать с онкозаболеванием, его прооперировал в Больнице Святого Луки доктор Урсол. В тот день он был четвертым, кого оперировал Григорий Николаевич, и операция закончилась в 23.55. В.Баранец пишет, что доктор отправил домой его жену и сына, а сам остался в больнице до утра. Прошло 4 года, каждые полгода он приезжает на консультацию к Григорию Николаевичу, и каждый раз безмерно рад, что он приветливо встречает его, жмет руку, помнит имя-отчество и все мельчайшие подробности его болезни. Автор пишет, что он «простий, людяний, ніякої пихи, гордості, хвастощів» и от всего сердца желает доктору Урсолу и всей его семье здоровья и счастья, а самому Григорию Николаевичу — быть успешным, так как он — гордость нашей Кировоградщины.

Огромная благодарность О.Н.Войцехов­с­кому из с. Саблино Знаменского района за поздравления и добрые пожелания в адрес мужской части редакционного коллектива. Абсолютно согласны с вашими переживаниями о судьбе армии, которой вы отдали не один год своей жизни. Говорят, с будущего года она будет полностью контрактной. Может, что-то изменится к лучшему? Будем надеяться, что в случае чего-то непредвиденного нас все-таки будет кому защитить.

Заканчиваем обзор писем мы небольшим анализом интернет-версии нашей газеты. Самой обсуждаемой проблемной публикацией стала статья Полины Поляковой «Смотрели, но не видели» — 99 комментов. В этот раз попробую отобрать комменты, отражающие разные мнения, так как тема слишком актуальна для всех — никто не застрахован от такой же ситуации.

Александр: «Судя по комментам, читатели не читали или забыли первую статью на данную тему. А жаль…

Ввиду недостаточной квалификации врачей скорой медпомощи, изношенного оборудования и недостатка времени предлагаю разработать справочник для врачей Кировоградской скорой помощи, в котором бы в соответствии с возрастной группой был перечень заболеваний. Например, 20 — 30 лет — грипп, аппендицит, перелом… Инфаркта, как видим, в данной возрастной группе нет. Какие претензии к врачу? Ярошенко на заметку».

Inga:    «Сумно від того, що таких випадків десятки, якщо не сотні. Але не про кожен з них пишуть в такому поважному виданні, бо якщо писати про кожний, то газета перетвориться у зведення з фронтів».

Sasho: «Какие мы умные — мой ребенок тоже медик, и что, прощать всем врачам разгильдяйство? Пришел на работу — работай добросовестно. А по вашей логике 90% населения, которые работают за гроши, должны отбывать номер. Все люди не ангелы, но медицину губит, в том числе, круговая порука. А вы — «идите в суд»».

Єлисаветградський лікар: «Чим більше думаю про цей випадок, тим більше переконуюсь. Краще було б головному лікарю ШМД сказати, що пропрацює недоліки, які виявилися завдяки цьому випадку, що зайвий раз проведуть заняття і т.п., ніж стверджувати, що в будь-якому разі ніхто нічого не доведе. Або як були коментарі до попередньої статті: «лікар такого сказати не міг, але якщо сказав, то був правий». Ось це дивно.

Але гарячим головам маю сказати наступне: лікарські помилки будуть завжди, принаймні до того часу, допоки існуватиме медицина. Хочете, щоб не було жодної помилки — треба скасувати медицину. Взагалі.

Хочете показової розправи за кожну помилку: наявну чи таку, що здається? Добрих наслідків, впевнений, це не дасть. Все має бути адекватним. А на емоціях дров таких можна нарубати, що годі й говорити…»

Сергей Дьячук: «Андрію, я згоден. Лікарські помилки були, є, будуть. Медицина поки що не наука, а мистецтво. АЛЕ! Лікар повинен зробити те, що повинен зробити. І неважливо, вплинуло це на ситуацію чи ні. Можна зробити усе, а хворий помре. Таке життя. А можна «накосити», а хворий залишиться жити «невзирая на лечение». Лікарі «швидкої» у даному випадку понесли покарання за те, що не дотримались протоколів. Хоча це і не вплинуло на кінцевий результат.

Щодо головного лікаря,то які до нього претензії? Він забезпечив вчасний виїзд бригади, було у бригади усе необхідне. Ну він же не може контролювати професійність лікарів! До речі, лікарі мають категорії».

Оксана: «Медицина всегда была и будет под пристальным вниманием и журналистов, и общественности. И никакие скелеты ни в какой шкаф не спрячешь.

Бывают случаи неординарные, которые не совсем вписываются в картину того или иного заболевания. Я не говорю, что врач не должен знать, что такие случаи могут быть, и т.д. Я только хочу сказать, что врач — такой же человек, как и все другие, и так же, как и другие, может ошибаться. Это не совсем по этому случаю, а так, в общем. И оценкой профессионализма не может быть одна ошибка, а только процентное отношение».

Doktor: «Только свое мнение, не хочу участвовать в вашей дискуссии (она, ваша дискуссия, часто скатывается к простому умничанью и обсуждению не проблемы, а отдельных высказываний, мнений, личностей).

— Вопросов, недостатков, добросовестных заблуждений, халатности, примеров самоотверженного труда много в работе медиков.

— Наказывать “стрелочников”, т. е. рядовых медработников — просто, организовать работу, направленную на исключение случаев несвоевременной диагностики, в этих условиях — очень трудно. Этот случай необходимо рассматривать как случай плохой организации работы . Т.Е . ВИНОВАТЫ ОРГАНИЗАТОРЫ, А СЕБЯ, ЛЮБИМЫХ, ОНИ НЕ НАКАЖУТ, себя — жалко.

— Ранее неоднократно говорил о слабой работе врачей- организаторов, не оценивают, к сожалению, работу медбюрократов по наличию или отсутствию случаев поздней диагностики, а от этого становятся инвалидами, страдают и умирают люди».

Ольга Березина, «УЦ».

Недавно мир отметил 70-летие завершения Сталинградской битвы, коренным образом изменившей ход Второй мировой войны. На берегах Волги проявились сила духа и твердость воинов Красной Армии, поверивших в себя, в свою силу, способную сокрушить гитлеровскую орду. Финальную часть битвы завершила 64-я армия Донского фронта, которая с 1 мая 1943 года стала 7-й гвардейской. В составе 2-го Украинского фронта 7-я гвардейская освобождала Кировоградскую область, в честь ее воинов названа улица Героев Сталинграда в Кировограде. Имя командующего армией генерала М.С. Шумилова также присвоено одной из кировоградских улиц.

В воскресенье 31 января 1943 года М.С. Шумилов получил приказ командующего Донским фронтом К.К.Рокоссовского принять капитуляцию окруженных войск противника и взять в плен командующего вражеской группировкой фельдмаршала Ф. Паулюса, который в ходе переговоров по радио заявил, что согласен на капитуляцию только перед командиром в звини генерала. Человеком, принявшим капитуляцию фельдмаршала, стал начальник штаба 64-й армии генерал-майор Иван Андреевич Ласкин.

Вот так описал И.А.Ласкин пленение фельдмаршала Паулюса в своих воспоминаниях «На пути к перелому», доступних широкому читателю: «Наш офицер бесшумно открыл дверь. Окно в продолговатой комнате не было заложено мешками с песком. Мы сразу увидели Паулюса. Одетый в шинель, заложив назад руки, медленно шагал от двери в противоположную сторону. Я вошел в комнату. Паулюс повернулся к двери и, увидев меня, остановился… Пятидесятитрехлетний фельдмаршал был выше среднего роста, худощавый, пожалуй, излишне прямой, подтянутый, выхоленный. Сейчас лицо его было бледно. Он смотрел на нас усталыми глазами. Я назвал себя и объявил его пленником. Паулюс подошел ко мне и, высоко подняв правую руку, на скверном русском языке произнес:

– Фельдмаршал германской армии Паулюс сдается Красной Армии в плен».

После победы под Сталинградом президент США Ф.Рузвельт наградил И.А. Ласкина крестом «За боевые заслуги» «в признание исключительного героизма и храбрости, проявленных на поле боя на советско-германском фронте против нашего общего врага — гитлеровской Германии». Вручал иностранную награду посол США в СССР.

Генерал Ласкин Кировоградщину не освобождал, но, тем не менее, в его биографии был эпизод, связанный с Кировоградщиной, сыгравший трагическую роль в судьбе героя Сталинградской битвы. После завершения битвы, в мае-ноябре 1943 года, И.А.Ласкин возглавлял штаб Северо-Кавказского фронта. За успешные бои на Кавказе награждён полководческим орденом Кутузова I степени. 9 октября 1943 года стал генерал-лейтенантом. В связи с расформированием Северо-Кавказского фронта 24 ноября 1943 года Ласкина вызвали в Главное управление кадров наркомата обороны и объявили приказ о назначении на должность начальника штаба 4-го Украинского фронта. Но вместо того, чтобы отправить на новое место службы, где фронт вел тяжелые бои по освобождению Северной Таврии, Ласкину настойчиво предложили отдохнуть в подмосковном санатории «Архангельское». А 18 декабря 1943 года чекисты предъявили ему подписанный самим заместителем наркома обороны, начальником Главного управления контрразведки «СМЕРШ» генерал-полковником В.С. Абакумовым ордер на арест и обвинение в преступлении, предусмотренном статьей 58-1, п. «б» УК РСФСР («Измена Родине»).

Из неопубликованной рукописи книги И.А.Ласкина «Размышления о прожитом и пережитом»: «Но в декабре этого года — внезапный вызов в Москву, меня принимает первый заместитель начальника Генерального штаба А.И.Антонов, который сообщает о назначении на должность начальника штаба 4-го Украинского фронта, затем начальник Главного управления кадров Министерства Обороны СССР Голиков Ф.И. знакомит с проектом приказа о назначении и отправляет на отдых в подмосковный санаторий “Архангельское”. И вдруг, холодным декабрьским вечером в мой номер вошел офицер в звании майора и потребовал поехать якобы по приказу Голикова, в машине были еще два офицера, которые сели по бокам, и машина поехала в сторону столицы, остановившись во дворе здания МГБ (тогда еще НКГБ. – В.Д.) на Лубянке. Офицеры отобрали у меня личное оружие и обыскали карманы. Во мне все встрепенулось, проскользнула мысль — за что? Меня ввели в большую комнату без окон, тут же сняли с плеч генеральские погоны, с груди — ордена, и два охранника, взяв мои руки выше кистей, повели по железной лестнице к самому главному лицу — начальнику Генерального (правильно главного. – В.Д.) управления контрразведки “СМЕРШ”, заместителю Берия — генерал-полковнику Абакумову, который осмотрел меня с ног до головы и свирепым голосом сказал: “Говори о своих преступлениях”. Я категорически ответил, что против Родины никогда и никаких преступлений не совершал и не мыслил… “Мы хотели арестовать тебя,- продолжил он, крича, — еще в 1938 году вместе с Федько, и напрасно этого не сделали. А ты до сих пор пытался игнорировать наши органы. Теперь узнаешь, кто мы!..”».

В издаваемом в годы горбачевской перестройки журнале «Известия ЦК КПСС» за ноябрь 1989 года указано, что Ласкину предъявили обвинение в «связи с разведорганами врага»: «В течение 8 лет т. Ласкин содержался в заключении без суда. В июне 1952 г. военная коллегия ввиду необоснованности предъявленного ему обвинения направила дело на доследование. Чтобы прикрыть свои незаконные действия, следствие составило новое заключение, вменив Ласкину в вину то, что, будучи в окружении немецких войск, он “нарушил воинскую присягу” (уничтожил партбилет, бросил оружие и переоделся в гражданскую одежду), и по этим обвинениям его осудили к 10 годам лишения свободы».

В «Военно-историческом журнале» № 5 за 2009 год опубликованы фрагменты архивно-следственного дела генерал-лейтенанта И.А. Ласкина, хранящегося в Центральном архиве ФСБ России.

Родился Иван Андреевич Ласкин 14 ноября 1901 года в деревне Васильевка Белебеевского района (ныне Республика Башкортостан). В сентябре 1919 года добровольно вступил в Красную Армию. После окончания Гражданской в 1921 году стал курсантом 5-й Киевской военной школы, в 1923-1931гг. командовал различными стрелковыми подразделениями в Закавказье, в 1932-1934 годах учился в Военной академии им. М.В. Фрунзе, после чего служил начальником штаба 132-го полка 44-й стрелковой дивизии в Житомире. С августа 1937-го – офицер для особых поручений при военном совете КВО, а с апреля 1938-го – на аналогичной должности при заместителе наркома обороны СССР. С декабря 1938-го – начальник штаба 85-й стрелковой дивизии Уральского военного округа, с декабря 1939-го – 151-й стрелковой дивизии Одесского военного округа. С мая 1940-го – начальник штаба 15-й Сивашской мотострелковой дивизии, которая в составе 2-го механизированного корпуса под командованием генерал-лейтенанта Ю.В.Новосельского встретила войну и после 20 июля 1941 года вела бои в районе Умани, пытаясь не допустить окружения 6-й и 12-й советских армий, сведенных в т.н. группу Понеделина. Мужество и героизм бойцов и командиров 2-го мехкорпуса задержали гитлеровские танковые дивизии более, чем на неделю. В выше упомянутой книге-воспоминаниях И.А.Ласкина «На пути к перелому» есть эпизод о его участии в оборонительных боях на территории Кировоградской области: «Окруженные войска еще шесть суток продолжали удерживать свои позиции, мужественно сражаясь с вражескими полчищами. Наконец командующие 6-й и 12-й армиями генералы П.Н.Музыченко и П.Г.Понеделин дали право подчиненным командирам действовать, согласно обстановке. Командир 2-го механизированного корпуса генерал Ю.В.Новосельский и бригадный комиссар С.П.Семенов 7 августа собрали командиров и комиссаров, в числе которых был я. После короткого совещания командир корпуса огласил свое решение: в полночь с 7 на 8 августа прорвать кольцо окружения врага и двинуться на соединение с нашими войсками. До наступления темноты весь немногочисленный состав нашей дивизии и соседних частей подготовился к ночной атаке. Бросок должен был начаться одновременно. Но за полчаса до установленного времени противник открыл сильный артиллерийско-минометный и пулеметный огонь. Наши боевые порядки оказались расстроенными, и мы понесли новые потери. В числе других погиб и командир нашей 15-й Сивашской дивизии генерал-майор Н. Н. Белов (условно похоронен в братской могиле в с.Подвысокое Новоархангельского района. – В.Д.). В командование остатками дивизии вступил я. Мы снова собрали и организовали людей для прорыва. В час ночи 8 августа началась наша атака. Рядом со мной с винтовкой бежал комиссар корпуса С. П. Семенов. А несколько левее вел людей в атаку боевой командир 47-го мотострелкового полка полковник А. В.Якшин (командуя 66-й гвардейской стрелковой дивизией, генерал-майор Якшин Аким Васильевич освобождал Кировоградскую область в 1943-1944 гг. — В.Д.). Враг вначале нас не обнаружил, но потом, спохватившись, почти в упор открыл огонь из орудий и пулеметов. Снова у нас большие потери. Но и мы уничтожили немало фашистов. Через некоторое время нам все-таки удалось выйти к своим войскам». Больше ничего о зеленобрамской трагедии в книге не сказано.

Благодаря педантичности немцев сохранились некоторые документы, подтверждающие героизм и мужество бойцов возглавляемой Ласкиным группы прорыва. В частности, заполненная карточка на погибшего от тяжелого ранения в вышеуказанном бою командира 203-го гаубичного артиллерийского полка 15-й моторизованной Сивашской дивизии харьковчанина майора Окулича В.В. с указанием места захоронения в с.Вишнеполь Уманского района Черкасской области. Как известно, немцы хоронили с отданием почестей только достойного противника.

Группа бойцов, в составе которой находились полковник И.А.Ласкин, полковой комиссар Т.Ф.Конобевцев, командир 14-го танкового полка полковник И.А.Фирсов, пыталась пробиться из окружения, но при движении во вражеском тылу рассеялась. Немцы задержали Ласкина, Конобевцева и Фирсова. Под охраной пожилого солдата они в течение суток находились в сарае, ожидая отправки в лагерь. Но вскоре Ласкину и Конобевцеву удалось бежать. 8 сентября 1941 года они перешли линию фронта и на территории Полтавской области были задержаны патрулем 14-й кавалерийской дивизии и доставлены в особый отдел. Перед этим Ласкин и Конобевцев договорились о кратковременном нахождении в плену молчать, что и сделали в процессе опроса. После проверки их отпустили, и они убыли для дальнейшего прохождения службы в разных частях. Как выше сказано, у Ласкина служба складывалась удачно.

Но и он, и Конобевцев забыли о полковнике Фирсове, который остался у немцев. 17 сентября 1943 года он с группой партизан оказался в расположении наступавших частей Красной Армии. При опросе в отделе контрразведки «СМЕРШ» Фирсов назвался командиром партизанского отряда, но партизаны это отрицали. 5 октября 1943 года Фирсова арестовали. При глубокой проверке выяснилось, что, будучи в плену, Фирсов отказался бежать вместе с Ласкиным и Конобевцевым, добровольно согласился работать на немцев в органах военно-полевой полиции (ГФП) и участвовал в карательных экспедициях против партизан, в поджогах деревень и расстрелах мирных советских граждан. Когда положение на фронте стало меняться, стал опасаться за свою судьбу и решил присоединиться к партизанам. Перед соединением с Красной Армией участвовал в нескольких боях против немцев.

На допросе Фирсов рассказал о том, что 15 октября (наверно, 15 августа. – В.Д.) 1941 года в селе Подорожное Кировоградской области (это в Светловодском районе. – В.Д.) немцы задержали его, Ласкина и Конобевцева. Сообщил, что Ласкина и Конобевцева сразу же отпустили, а его освободили только после того, как он добровольно согласился сотрудничать с немцами.

При изучении в «СМЕРШ» материалов опроса Ласкина и Конобевцева в октябре 1941 года обратили внимание на то, что они оба утаили факт нахождения в немецком плену.

23 ноября 1943 года был арестован Конобевцев. На допросе 26 ноября 1943 года он показал: «Я попытался скрыть факт ареста меня немцами на оккупированной территории. Хотя мне и тяжело, но должен признать, скрыл это в силу договоренности с бывшим начальником штаба 15-й Сивашской мотострелковой дивизии полковником Ласкиным, который вместе со мной находился в окружении войск противника и арестовывался немцами… Я действительно в моих объяснениях о выходе из окружения не указал бывшего командира 14-го танкового полка 15-й Сивашской мотострелковой дивизии полковника Фирсова. Однако я это делал не столько в интересах Фирсова, сколько в своих собственных. Фирсова я не назвал преднамеренно, потому что он являлся свидетелем нашего ареста немцами».

На допросе 23 декабря 1943 года арестованный Ласкин заявил, что о пребывании в окружении противника он изложил в объяснении, которое находится в управлении кадров Красной Армии. Признал также, что до допросов в Особом отделе НКВД 14-й кавалерийской дивизии он и Конобевцев договорились не рассказывать о том, что находились в плену, чтобы не вызывать подозрений: «Я, Конобевцев и Фирсов переоделись в гражданское платье и, уничтожив свои документы, условились, что в случае задержания немцами будем выдавать себя за бывших заключённых уманской тюрьмы, якобы освобождённых германскими войсками. Согласно этой договоренности, я назвался бухгалтером Макаровым, якобы арестованным органами советской власти за присвоение государственных денег. Конобевцев тоже назвал вымышленную фамилию. Сказал, что в уманской тюрьме оказался за избиение должностного лица. Фирсов же назвал свою фамилию и признался, что является командиром Красной Армии…»

У Ласкина добивались признания в том, что он, как и Фирсов, сотрудничал с немцами. Но получили категорический отказ: «Мне понятно, что следствие имеет полное основание подозревать меня в преступных связях с немецкой разведкой, тем более свой арест на оккупированной территории я скрыл для того, чтоб не вызывать к себе подозрительного отношения и избежать проверки моей личности по линии Особого отдела НКВД. Несмотря на это, прошу мне поверить, что шпионажем я никогда не занимался и никаких связей с немецкой разведкой у меня не было».

Но Фирсов на очной ставке с Ласкиным заявил: «Я удивляюсь, почему Ласкин не говорит о своих преступных связях с немцами». Но в подтверждение своего заявления по Ласкину он представить ничего не мог. Ласкин же на подобное обвинение неизменно отвечал: «Прошу мне поверить, что я не шпион и не предатель и никаких преступных связей с немцами не имел». Держался стойко и упорно боролся за свою правоту. Не раз объявлял голодовку. Дважды попадал в карцер. Из внутренней тюрьмы НКВД на Лубянке был перемещён в Лефортовскую, затем в Сухановскую особую тюрьму, где его содержали в невыносимых условиях: лишили связи с внешним миром, он не знал, где находится и что с его семьей, не получал передач.

Но И.А.Ласкин не сдавался, писал заявления в высшие инстанции: руководству ГУКР «СМЕРШ», НКВД-НКГБ, потом МГБ, М.И.Калинину, Г.М.Маленкову, даже И.В.Сталину, жалуясь на бездействие следователей. Просил очных ставок со свидетелями, проходившими по его делу. Показания допрошенных свидетелей подтверждали лишь данные об аресте Ласкина немцами, а также о его переходе через линию фронта. Никто, кроме Фирсова, не дал показаний о его сотрудничестве с германской разведкой.

И тогда следователь задавал вопрос — а где партийный билет? Иван Андреевич настойчиво повторял: «Закопал в землю». После многократных заявлений следователи вопрос о партбилете оставили, но в приговоре этот эпизод фигурировал.

Кстати, подобная ситуация с партбилетом была и у вырвавшегося из окружения и пленения в Зеленой Браме Е.А.Долматовского. После выхода из окружения он проходил проверку в Урюпинске, несколько раз писал объяснения по поводу утраты партбилета. В конце концов ответственный секретарь парткомиссии при Политическом управлении Юго-Западного фронта полковой комиссар Добряков в докладной записке «О ходе рассмотрения партийных дел коммунистов, вышедших без партдокументов с территории, временно занятой противником», отметил: «Писатель-коммунист тов. Долматовский, участвуя в прорыве вражеского кольца в районе г. Умань, 7 августа был ранен. Несмотря на ранение, он не покинул поля боя. Пробиваясь к своим вместе с группой командиров, т. Долматовский был схвачен немцами. Находясь в плену у фашистов в известном лагере военнопленных (Уманская яма), т. Долматовский вырвался сам и способствовал побегу группы командиров и медсестер из фашистского плена. По пути к линии фронта 12 сентября т. Долматовский был задержан немцами. 4 октября из Бердичевского лагеря снова бежал. Тов. Долматовский, находясь в плену у фашистов, уничтожил партбилет» (ЦАМО СССР. Ф. 229. Оп. 213. Д. 40. Л. 45-50). Спасло от расправы известного уже тогда поэта-песенника, на то время фронтового корреспондента «Комсомольской правды» только поручительство товарищей по писательскому цеху, в том числе Александра Твардовского.

12 марта 1952 года следователем было сформулировано новое обвинение в отношении Ласкина: «Он, будучи в 1941 году в окружении немецко-фашистских захватчиков, нарушил служебный долг и воинскую присягу, уничтожив партбилет, бросив оружие, сняв форму командира Советской Армии, и, переодевшись в гражданское платье, следуя на территории, занятой немцами, был арестован и допрошен немецким командованием, о чём скрывал от органов советской власти в течение длительного времени». Таким образом, в действиях Ласкина, по мнению следователей МГБ, содержались уже признаки преступления, предусмотренного «расстрельной» статьёй 193-17, п. «б» УК РСФСР, то есть подсудного Военной коллегии Верховного суда СССР.

Получив такое обвинение, Ласкин дважды обращался в Военную коллегию с просьбой простить его ошибку и реабилитировать.

29 мая 1952 года Военная коллегия Верховного суда СССР на подготовительном заседании вынесла следующее определение: состав преступления должен быть переквалифицирован на п. «а» статьи 193-17 УК РСФСР. По этой формулировке уже не грозил расстрел.

5 июня 1952 года на закрытом судебном заседании военной коллегии Ласкин заявил: «Предъявленное обвинение мне понятно, виновным себя ни в чём не признаю, за исключением только того, что я после выхода из окружения скрыл факт задержания и допроса меня немцами».

Военная коллегия не приняла окончательного решения, сочла, что доказательств вины Ласкина недостаточно, дело было направлено на дополнительное расследование в Главную военную прокуратуру. Наконец были допрошены бывшие сослуживцы Ласкина, которые в большинстве своем дали ему положительную характеристику. В частности, удачно вырвавшийся из окружения бывший военный комиссар 2-го мехкорпуса полковник (в 1941 году бригадный комиссар. – В.Д.) С.П.Семёнов заявил: «Каких-либо отрицательных явлений со стороны Ласкина не наблюдал… В период пребывания с ним в окружении он вёл себя как подобает командиру Красной Армии, каких-либо неправильных действий он не проявлял и высказываний отрицательного характера не допускал… Лично Ласкин при подготовке атаки прорыва и во время самой атаки руководил войсками хорошо. Надо прямо сказать, что своим личным примером при атаке на немецкую батарею Ласкин спас тяжёлое положение… Ласкин в нашем корпусе считался хорошим офицером, грамотным, волевым. И даже предполагать о каких-либо его грязных намерениях в период пребывания в немецком окружении я не мог…»

Полковник С.С.Покровский также характеризовал его положительно: «Мне никогда за время совместной работы с Ласкиным не приходилось наблюдать за ним каких-либо порочащих его действий, как на работе, так и в личном поведении… При личном контакте с Ласкиным за ним ничего отрицательного я не замечал… Мне неизвестен ни один случай, чтобы командующим фронтом отменялись бы распоряжения или директивы, разработанные и отданные от имени командующего фронтом начальником штаба Ласкиным».

В пользу Ласкина дали объективные свидетельские показания подполковник С.И.Родионов, полковник Е.В.Ханчин, генерал-майор Н.М.Трусов.

Бывший командующий 64-й (7-й гвардейской) армией генерал-полковник М.С.Шумилов характеризовал Ласкина как человека строго официального, хотя и несколько замкнутого: «С его приездом организация связи, управления войсками не нарушалась. Он нормально поддерживал эти свои обязанности, но инициативы своей не проявлял… Частные приказания Ласкина по вопросам текущим были правильны и мною не отменялись».

Но бывший командующий 2-м мехкорпусом генерал-лейтенант Ю.В.Новосельский заявил при допросе как свидетель, что Ласкин растерялся и струсил после открытия немцами сильного пулемётного и миномётного огня (имелась в виду ситуация при попытке прорыва из окружения в Зеленой Браме в ночь с 7 на 8 августа 1941 года в направлении с.Лебединка Голованевского района. – В.Д.). Однако позже, уже на очной ставке с Ласкиным, Новосельский уточнил:«В отношении Ласкина должен сказать, что это был хороший начальник штаба дивизии, знающий своё дело».

28 и 30 августа 1952 года Ласкин вновь обратился с заявлениями в Военную коллегию Верховного суда СССР, излагая доводы в своё оправдание и прося о снисхождении за его проступки.

2 сентября 1952 года состоялось второе закрытое заседание Военной коллегии Верховного суда СССР. Ласкин настойчиво добивался своего оправдания. Он заявил: «Кроме того, что я скрыл от органов советской власти факт ареста меня немцами при выходе из окружения, виновным себя не считаю и ни в чём не признаю».

Это же он повторил и в своем последнем слове: «Сокрытие ареста – это ошибка. Прошу понять, что это моя ошибка, а не преступление. Я не преследовал никакой преступной цели, скрывая свой арест. Ошибка это большая, но не преступление. Допустив эту ошибку, я честно воевал. Никогда в бою я не терялся. После выхода из окружения я был назначен начальником штаба дивизии. А через десять дней я уже был назначен командиром дивизии… Восемь месяцев я командовал дивизией, а затем сектором под Севастополем. Эти восемь месяцев были периодом непрерывных боёв. Я действовал на Ялтинском направлении. Когда создалось трудное положение (противник выходил к северной бухте), генерал Петров приказал мне своей дивизией восстановить положение. И из дивизии мне было разрешено взять на операцию только два полка. Несмотря на это, успех немцев действиями моей дивизии был ликвидирован. И Севастополь сражался ещё 6 месяцев. После Севастополя я 6 месяцев участвовал в боях под Сталинградом, начиная с дальних подступов, кончая пленением Паулюса. Затем участвовал в боях под Белгородом и оттуда был назначен на должность начальника штаба фронта. Я участвовал в организации десантной операции у Керчи, в освобождении Кубани. Мне дважды было присвоено генеральское звание. Меня дважды наградили орденом Красного Знамени, орденом Кутузова I степени, орденом США “Боевой крест”, которыми в то время награждали лучших командиров. Я считаю, я заслужил, чтобы пользоваться всеми плодами нашей Победы. Я могу ещё и хочу работать. Я буду честно работать на любом поприще. Я думаю, что суд меня простит, о чём я очень прошу. Сокрытие факта ареста – это не преступление, это моя ошибка, и никто от этого не пострадал, кроме меня».

И.А. Ласкин сумел доказать, что не виновен в измене Родине и шпионаже. В результате военная коллегия оправдала его по статье 58-1«б», но осудила на 10 лет ИТЛ по статье 193-17а УК РСФСР, которая предусматривала ответственность за «злоупотребление властью, превышение власти, бездействие власти, а также халатное отношение к службе лица начальствующего состава Рабоче-Крестьянской Красной Армии, если деяния эти совершались систематически, либо из корыстных соображений, или иной личной заинтересованности, а равно если они имели своим последствием дезорганизацию вверенных ему сил, либо порученного ему дела, или разглашение военных тайн, или иные тяжелые последствия, или хотя бы и не имели означенных последствий, но заведомо могли их иметь, или были совершены в военное время, либо в боевой обстановке». Срок наказания ему исчислялся с момента ареста 18 декабря 1943 года. Но на основании статьи 2 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 7 июля 1945 года «Об амнистии в связи с Победой над фашистской Германией» Ласкин получил половинный срок наказания и 3 сентября 1952 года был освобождён из-под стражи. Сразу же уехал в Грузию, где его семья, лишенная всех прав, согласно приказу ГКО от 16 августа 1941 года №270, влачила жалкое существование. Не найдя работы, обратился с заявлением к тогда заместителю Председателя Совета Министров СССР Л.П.Берии, который переадресовал письмо заместителю министра государственной безопасности С.А.Гоглидзе. Ответа из МГБ СССР Ласкин не получил. Он снова обратился к Берии. Первый заместитель министра государственной безопасности СССР С.И.Огольцов написал: «Помочь с устройством на работу». Иван Андреевич начал работать на Тбилисской обувной фабрике заведующим кожевенным складом, продолжая сражаться за правду.

Младшая дочь И.А. Ласкина Елена Ивановна вспоминала: «Жизнь в Краснодаре в 1944-1945 году: мама и сестра все время плачут, нет еды, нас просят выехать из домика, в котором мы жили при папе. Мы покидаем дом и выезжаем в Грузию, на мамину родину, где в Тбилиси нас принимает семья маминой сестры, сестра Валя устраивается на обувную фабрику, мама устраивается на эту же фабрику в цех “на дублировку”, утюжить ткань, работа тяжелая. Мама постоянно в тревоге: завидев человека в форме, начинает собирать пожитки. Из еды у нас хлеб, картошка, кипяток вместо чая и не всегда сахар, живем мы в 9-метровой комнате в доме ИТР фабрики… В Тбилиси — осень, сижу в центре комнаты за уроками, спиной к двери, что-то падает, много голосов. Оборачиваюсь — узнаю папу (по фотографиям)… Папу берут на работу заведовать складом кож на обувную фабрику, затем приходят письма из Москвы, его вызывают туда, он снова генерал, и мы едем в Москву…»

На рассмотрение пленума Верховного суда в порядке надзора был направлен протест по делу генерала И.А.Ласкина: «В своих показаниях и заявлениях Ласкин утверждает, что он выходил из окружения с группой командиров, среди которых находились его непосредственные и прямые начальники, в частности командир корпуса Новосельский, комиссар корпуса Семёнов, комиссар дивизии Конобевцев, которыми было принято решение переодеться в гражданскую одежду, спрятать оружие и документы. Ласкин не отрицает, что скрыл факт задержания и допроса его немцами, но объясняет это желанием избежать каких-либо излишних подозрений со стороны соответствующих органов советской власти. Допрошенные по делу основные свидетели хотя и дали показания, несколько отличающиеся от показаний Ласкина, но подтвердили наличие сложности обстановки, при которой не только Ласкин, но и другие командиры выходили из окружения в гражданской одежде и без оружия. Таким образом, в действиях Ласкина нет состава преступления».

29 мая 1953 года пленум Верховного суда СССР постановил отменить приговор Военной коллегии Верховного Суда СССР от 2 сентября 1952 года и на основании статьи 4 и п. 5 УПК РСФСР прекратить дело по обвинению Ивана Андреевича Ласкина. 19 июня 1953 года ему была выдана справка о полной реабилитации. Решился вопрос и о восстановлении в партии.

Восстановленный в правах и в звании генерал-лейтенанта И.А.Ласкин 13 августа 1953 года стал слушателем академических курсов при Военной академии имени К.Е.Ворошилова. В 1955 году получил назначение на должность начальника штаба Южно-Уральского военного округа, с июня 1958-го по ноябрь 1965 года являлся старшим преподавателем Военной академии Генерального штаба на кафедре оперативного искусства. В 1965 году вышел в отставку по состоянию здоровья. Умер в июле 1988 года. Похоронен в Минске. Написал книги воспоминаний «На пути к перелому» и «У Волги и на Кубани». Рукопись «Размышлений о прожитом и пережитом» осталась неизданной.

Плененный И.А.Ласкиным фельдмаршал Ф.Паулюс в 1946 году выступил свидетелем обвинения от советской стороны на Нюрнбергском процессе. Несмотря на это и лояльность к СССР, фельдмаршал продолжал оставаться на положении военнопленного до октября 1953 года, когда правительство СССР по согласованию с руководством ГДР позволило Паулюсу и сопровождающим его лицам покинуть пределы Советского Союза (в 1949 году его не отпустили на похороны жены). В ГДР бывший командующий 6-й армией вермахта работал на должности инспектора народной полиции, преподавал в ее школе предметы, связанные с военной историей. Ни в одной из советских военных академий лекций Паулюс не читал. 1 февраля 1957 г. Фридрих Паулюс скончался, похоронен в Дрездене.

Василий Даценко, историк.

Более 2000 городов, 90 стран, более 300 концертных туров – это далеко не полный перечень выступлений Национального балета Грузии. Именно так называется теперь ансамбль Сухишвили, ведь балет — это не обязательно классика, он может быть разным — характерным, фольклорным, зажигательным и экспрессивным.

Глядя на Действо, которое происходит на сцене, забываешь обо всём. Грузинские танцоры нарушают все законы гравитации. Даже воздух в переполненном зале областной филармонии становится лёгким и отчётливо напоминает горные ароматы летнего разнотравья. На концерте зритель окунается в атмосферу настоящей Грузии, с высокими горами и виноградными долинами необузданной красоты.

О самом балете говорить можно бесконечно, он стал первым и единственным фольклорным ансамблем, который выступает на подмостках знаменитого театра «Ла Скала». Ансамбль занесен в Книгу рекордов Гиннесса, отобрав свой мировой рекорд у самогО великого Карузо. После выступления ансамбля имени Сухишвили занавес под овации зрителей поднимали 14 раз, а после концерта Энрико Карузо – «только» 11 раз. В коллекции балета Сухишвили — награда королевы Великобритании, во время гастролей на Бродвее выступление грузинского национального балета было названо лучшим шоу года, а сам коллектив — лучшим балетом Бродвея. Все награды мира имеют полное право лежать у ног этого великолепного коллектива. Национальный балет Грузии не случайно называют «Восьмым чудом света»: соприкосновение с высоким искусством этого коллектива — всегда праздник. В их танце есть все: и храбрость грузинских воинов, и божественная красота грузинских женщин, и горячий темперамент горцев. В пластике движения артисты несут зрителю богатейшее наследие своего народа — его многовековые традиции, ритуалы и фольклор.

Благодаря помощи (в который раз!) руководства областной филармонии журналисты «УЦ» получили эксклюзивную возможность побеседовать с миниатюрной и чарующе красивой женщиной – руководителем балета Нино Сухишвили. Есть такое неписаное правило: женщину никогда нельзя спрашивать о возрасте, но тут оно и не пригодилось, озорной восемнадцатилетний бесёнок в глазах говорил сам за себя. Такое комфортное единство Величия, Красоты и Простоты редко встретишь у обычного человека.

— Нино, давайте попробуем поговорить с вами о чём угодно, только не о танцах, ведь ваш великолепный коллектив и так известен и любим многими в Кировограде. Скажите, каково ваше отношение к политике? Не было ли у вас мыслей стать чиновником или депутатом, как это сделали многие деятели культуры и спорта в разных странах постсоветского пространства?

— Честно говоря, у меня не было таких мыслей, да и желания нет, но предложения были. Мне предлагали пост министра культуры Грузии, предлагали участвовать в разных предвыборных кампаниях. Я всегда отказывалась: это не моё, и нет никакого желания этим заниматься. Политика, конечно, даёт большие возможности, но и создаёт большие проблемы. Как гражданин своей страны я не могу остаться в стороне от тех событий, что у нас происходят. Во время недавних выборов в коллективе были даже споры, за кого голосовать. Я лично считаю, что Грузия достигла очень многого за последние 8-9 лет. Именно во время правления Михаила Саакашвили. Ощутимо много положительного было сделано для страны, невзирая ни на что. Когда к нам в страну приезжают гости, которые не были в Грузии даже один-два года, они удивляются. Конечно, всё не было так, как хотелось бы. Допустили много ошибок, думаю, что как раз за эти ошибки партия Саакашвили и поплатилась, проиграв выборы. Но главное, что, даже проиграв, правящая партия отдала власть спокойно, что, несомненно, является одним из важнейших ее достижений. Думаю, что Грузия поднялась на новый, цивилизованный уровень. Надеюсь, что и новое правительство, если не выполнит свои обещания, тоже спокойно передаст власть преемникам. Но я надеюсь на лучшее, я же оптимист! Всегда верю: всё, что происходит, – обязательно к лучшему. Но пока прошло мало времени, и прогноз делать очень трудно. Поживём – увидим. Хотя я ни в одной стране, где мы побывали, не видела такого правительства, которое полностью устраивало весь народ. Такого, наверное, никогда и не будет. Всем ведь не угодишь…

— Каковы ваши взаимоотношения с государственными органами? Государство вас поддерживает, как-то помогает?

— Конечно, мы же государственный ансамбль, бюджетная организация. Получаем зарплаты, это не много, но лучше, чем ничего. Мы и сами себя содержим, на одних бюджетных деньгах не протянешь. Гастроли, гонорары, концертные туры — это всё нам помогает. Ведь на содержание такого коллектива нужно много денег. Мы к вам в Кировоград привезли 70 артистов, в Киеве в марте будет больше сотни. Всех нужно поселить, накормить, да ещё и костюмы…

— Вы представляете уже третье поколение одной семьи, которая руководит ансамблем, а среди танцоров есть семьи, которые образовались в балете? Как у вас с «семейственностью»?

— Есть она у нас, и мы этим гордимся! Есть сёстры, есть братья, есть дети бывших танцоров, которые тоже попадают в ансамбль из поколения в поколение. На протяжении стольких лет с основания ансамбля было создано очень много семейных пар. И сейчас у меня шесть девочек в декрете, в этом туре их нет, но в будущем они, надеюсь, снова появятся. Есть очень много неженатых и незамужних молодых, так что надеемся, что пары еще будут (смеется).

— А как проводится отбор в ансамбль? Как пополняется коллектив, когда девочки уходят в декрет?

— У нас есть своя школа, там учится около 700 детей разных возрастных групп, от 5-6 лет — самые маленькие, а старшие — до 17 лет, и многие из них уже готовы выступать в основном коллективе. Не все, конечно, многие учатся просто «для себя». Не все становятся профессиональными танцорами. Мы проводим кастинги и отбираем для себя лучших, которых сами и готовим. Школа наша частная, она содержит сама себя и даже помогает ансамблю.

— Балет – концертные туры, школа – обучение, а кроме школы и балета, чем ещё живёте?

— Ещё у нас есть благотворительный фонд имени моего отца, Тенгиза Сухишвили. Фонд помогает артистам, которые уже не танцуют, ведь не секрет, что профессиональный танцор, как и профессиональный спортсмен, часто уходит со сцены раньше официальной пенсии. Танцор в 40 лет уже пенсионер. А жить-то надо. Конечно, некоторых наших мы берём педагогами в школу, но всех же не устроишь. Вот фонд и помогает таким людям дожить до официальной пенсии, некоторые ведь, кроме танца, ничего не умеют делать. Тем, кто покинул сцену из-за травмы, мы помогаем, причём не только танцорам, а тем, кому нужно. На всех, конечно, не хватает, но стараемся изо всех сил. Но главным, конечно, остаётся балет. Если до конца не отдаваться своему делу – ничего не получиться! Не будет успеха, не будет высокого качества.

— Вскоре у вашего коллектива замечательный юбилей: 70 лет на сцене. Как планируете праздновать? Чем порадуете зрителя?

— Действительно, через два года нам исполнится 70 лет, но это время, которое считается с момента официального присвоения статуса, а сам ансамбль начал своё существование ещё в 30-е годы. Мой дедушка работал во многих ведущих театрах тогдашней страны: в Киевском государственном театре оперетты (до этого он назывался Театр музыкальной комедии), в Ленинграде, ставил танцы и в Большом театре, и в театре Станиславского. Даже вместе с моей бабушкой принимал участие в постановках для джаз-оркестра Леонида Утёсова. А ещё он участвовал в концерте во время знаменитой встречи Большой тройки в Тегеране в 1943 году. Но это всё было до тех пор, пока ансамбль не получил государственного статуса. Очень трудные бывали времена у ансамбля, как и у всего грузинского народа, приходилось буквально бороться за выживание. Вплоть до сегодняшних дней приходится бороться. Моя бабушка часто любила повторять: «Я – боец! Я всю жизнь борюсь за своё искусство». Эту истину надо усвоить всем, да и не только людям искусства. Такова жизнь, и прожить её надо в борьбе за своё собственное Я. Иначе не будет качества.

А к праздничной дате мы, как всегда, подготовим новую программу, подарим зрителям новые танцы, поделимся своим праздником.

— Вы чаще находитесь за границей, чем дома. Не теряете связи с родной Грузией?

— Ну не всегда мы за границей, у нас был очень перегружен гастролями 2011-й, 2009-й, ну ещё
2010-й. Хотя … да (смеётся). А если серьёзно, Родина — это там, где мы! Я считаю, что наш ансамбль — это маленькая Родина, которая передвигается по всему миру. Особенно это заметно, когда мы встречаем эмигрантов, которые сейчас разбросаны по всему миру. Они говорят, что мы привозим им частичку Грузии. Творчество ведь происходит из народа, но каждый хореограф должен уметь его использовать, чтобы создать что-то своё.

Кстати, об эмиграции: я встречала несколько её этапов. Я ещё помню от дедушки и бабушки разговоры о самой первой эмиграции. Первая волна, которая после революции уехала, — они совсем другие. А нынешняя эмиграция от неё очень отличается, уровнем, социальный уровень стал тяжелый. Сейчас люди уезжают за деньгами, а тогда покидали Родину за идею. Нынешние эмигранты иногда не могут себе позволить прийти на наш концерт, это очень обидно и больно. Но все грузины за рубежом дороги для нас. Я считаю, что мы несём с собой Родину, Грузия — это наша программа, наш концерт. На протяжении двух часов вы можете побывать в Грузии, тут и традиции, и история. Это рассказ о Грузии в пластике, который мы возим по всему миру. Такая гордость, когда стоишь на сцене в финале концерта и зритель аплодирует стоя и кричит «Да здравствует Грузия!». Это и политика, и патриотизм, и всё вместе…

— За сорок дней тура по Украине у вас тридцать четыре концерта. Это невообразимо много. Понятно, вы приезжаете большим коллективом, который надо содержать, наверное, поэтому так много выступлений? Может, проще сделать меньше выступлений и чуть дороже билеты?

— Это же не мне решать, так решают организаторы тура. Мы от кассы не зависим, у нас фиксированная оплата, так нам предпочтительнее: меньше проблем – больше времени для творчества. Я в эту кухню не лезу, чем больше концертов – тем для нас лучше…

Жаль, конечно, разговор «не о танцах» у нас не получился, да и как можно говорить с таким человеком о чём-то другом, кроме Его Величества Танца?!

Алексей Гора, фото Елены Карпенко, «УЦ».

Кароль Шимановский называл его Генрихом Великим, а Осип Мандельштам – Мастером Генрихом. Ему посвящали свои стихи Борис Пастернак и Белла Ахмадулина. Его по праву считали гениальным пианистом современности – и коллеги, и бесчисленные ученики, и слушатели. Невзирая на статус профессора Киевской и Московской консерваторий, доктора искусствоведения, народного артиста РСФСР, он скромно величал себя учителем. Ему суждено было родиться в тихом, но в музыкальном отношении отнюдь не провинциальном городке Елисаветграде. Родиться, чтобы спустя сорок лет заложить основу абсолютно нового пианизма – выразительного, вдохновенного, чувственного.

История первая. Под знаком Голубиной башни

Генрих Нейгауз. Пианист и педагог, мыслитель и философ. Странствующий по Европе рыцарь в первую половину жизни и моральный, а в годы Великой Отечественной и физический узник коммунистического режима. Личность легендарная и вместе с тем загадочная. О барышне, имеющей честь быть его возлюбленной в те далекие дни европейских триумфов, деве, ожидающей возвращения дорогого сердцу юноши в тихой обители немецкой добропорядочности, наш сегодняшний рассказ.

Давайте знакомиться: Ада, Адье-Адекен – на польский манер кузинка, то есть двоюродная сестра, дочь ближайшего к елисаветградской семье дяди Фрица (Фридриха) и тетки Иоганны, жителей нижнерейнского Калькара. Девушка из далекой Пруссии, Ада никогда не была ни в Елисаветграде, ни вообще в России или Украине. Но мысленно, в воображении, постоянно разговаривала с ним, своим женихом, единственной любовью всей жизни. Какая она, Адекен?

Портрет немецкой невесты Генриха до сегодняшнего дня неведом. Известно лишь, что Адекен по характеру была милой и ласковой, имела несомненное психологическое воздействие на строптивого и эмоционально неустойчивого, легко попадающего под влияние друзей молодого пианиста.

Согласно документам, полное имя девушки – Адольфина Мария, она появилась на свет 3 ноября 1887 года в Калькаре, с Гарри-Генрихом они были почти ровесниками. Детьми встречались не часто, периодичность их общения зависела от редких приездов елисаветградских Нейгаузов на прусскую землю. В 1912-1913 годах Генриха постоянно тянуло к рейнским родственникам, он месяцами музицировал в домике возле Голубиной башни, детская дружба переросла в юношескую влюбленность именно тогда. Почему-то представляется мне Ада симпатичной, с миловидными чертами лица, со стройной фигурой и проницательными глазами. Гордая осанка, неторопливость, особая значимость в каждом движении – вот главные отличительные признаки уравновешенной, самодостаточной во всех своих начинаниях, будь то домашние заботы, чтение или музицирование, барышни.

Чтобы обратить на себя внимание экзальтированного эстета Генриха Нейгауза, нужно было быть «интересной и своеобразной девушкой», разбираться в музыке, неординарно излагать свои мысли, иметь собственную точку зрения на предмет разговора. Тематика общения Гарри с окружающими представительницами прекрасного пола всегда плавно переходила от музыки к литературе, от философии к живописи и скульптуре. Главное – женщина должна его хорошо понимать! Как говорил Гарри словами Бекмессера из оперы «Нюрнбергские мейстерзингеры»: «Она (потенциальная невеста!) должна приходиться мне по нраву».

В случае с Адой так и произошло. Все, чего недоставало в характере Генриха, дополнялось манерами поведения и жизненными правилами Адекен. Выносливость и сострадание, позитивность мышления и умение радоваться каждому дню, благоразумие и дальновидность – впрочем, именно такими чертами обладала каждая из трех реальных жен Генриха Густавовича. Как и музыкальным потенциалом – обязана владеть музыкальным инструментом, чтобы играть в ансамбле с возлюбленным! Должна хорошо разбираться в музыке, чтобы вести бесконечные беседы, диспуты, давать советы со стороны акустической позиции слушателя, разбираться в стилистических особенностях творчества композиторов-классиков и уважать нейгаузовских кумиров – Р. Штрауса, Р. Вагнера, К. Шимановского, А. Скрябина и других. То есть должна быть прогрессивно мыслящим музыкантом!

Вместе с этим, воссоздавая образ Прекрасной дамы знаменитого Мастера, не обойдем и будничные, такие важные для него вещи, как разумное ведение домашнего хозяйства. Вспомним, что пиком своей хозяйственной компетентности Генрих Густавович считал умение застегнуть английскую булавку и искренне радовался, когда ему удавалось самостоятельно налить чашку чая! Воспитанный в образцовых порядках родительского дома, где мудрая мать контролировала работу наемных работников – кухарки, горничной, прачки, – ни Генрих Густавович, ни его жены не могли предсказать будущий раскол мира, изменение государственности и перенос на хрупкие женские плечи всех хозяйственных сложностей, таких, как растопка камина, посадка картофеля и овощей для выживания в голодные годы…

Возвращаясь к общению Генриха и Ады, укажем, что именно с этих отношений начинается период уравновешенности и устойчивости эмоций в жизни пианиста. Отходят на второй план юношеский сарказм и максимализм, прекращаются желчные замечания. Любящий и любимый Генрих превращается в трезво мыслящего, рассудительного и иногда даже слишком прагматичного человека!

Трудно сказать, были ли помолвлены Гарри и Адекен. Хотя, зная устоявшиеся законы протестантизма, а невеста была воспитана именно с ориентацией на правильное, безгрешное заключение брачных отношений, можно утверждать, что подобный акт, предусматривающий проверку отношений между женихом и невестой, состоялся. В противном случае разговоры о женитьбе вряд ли велись бы.

Из писем Генриха Густавовича совершенно очевидно, что будущее, после завершения учебы в Венской Meisterschule, им планировалось за рубежом. В феврале 1914 года, накануне финального экзамена, молодой пианист сообщает родителям, что пытается найти заработок в Австро-Венгрии или Германии, уже имеет четырех платных учеников и хочет умножить их количество: «Я в любом случае более охотно согласился жить частными уроками в Вене, чем руководить школой в Елисаветграде». Его позиция согласована с любимой девушкой: «Мы вместе с Адой твердо решили не жениться, пока мне пришлось бы оставаться в Елисаветграде, даже в том случае, если бы я там зарабатывал золотые горы (вот такая настоящая любовь!)». Гарри отвергает предложение о супружеской жизни в Украине, перспектива стать провинциальным учителем фортепианной игры его не устраивает. Музыкант ощущает силы для движения вперед, ему хочется попробовать себя в крупных городах, среди признанных коллег-музыкантов. По сравнению с неуверенностью и опасениями значимых перспектив предыдущих лет, перед нами предстает фигура самодостаточного, решительного, уверенного в себе художника. Он пишет: «Я твердо знаю, что, где-нибудь начав, я все же со временем добьюсь признания, и при этом не только благодаря моей энергии и жизненному опыту, сколько благодаря своему таланту и тому, что я умею и что собою представляю».

Традиционные немецкие планомерность и согласованность, посеянные Адой на благодатную почву ищущего сознания Генриха, не смогли учесть лишь форс-мажорных обстоятельств – начала Первой мировой войны. «Проклятая война» разрушила стремление Гарри и Ады быть навсегда вместе. Их любовь, будто мираж, развеялась под силой военного сапога. Обстоятельства оказались сильнее их желания.

В 1920-1930-е годы, когда ситуация между Германией и СССР нормализовалась, из Елисаветграда, а затем из Москвы в Калькар летели письма: от старших Нейгаузов к их родственникам, в том числе и к Аде. Впечатления от дружеских бесед летними вечерами в саду калькарского дома двадцать лет спустя становятся семейной легендой. Тот замечательный, взлелеянный семьей сад с поющими птицами, которые разводил сначала дед Вильгельм, далее – дядя Фриц, с необычайным видом на очертания Голубиной башни, станет началом своеобразного пансиона Ады Нейгауз для молодых живописцев-пейзажистов.

Первой в дверь калькарского домика постучится 19-летняя художница Хельма Хольтхаузен, студентка Академии искусств Дюссельдорфа. Приехав в Калькар в сопровождении своего отца, девушка, увлеченная живописной панорамой нижнерейнского городка, решила пожить в заповедном уголке, порисовать на пленэре. Впоследствии ее семья финансировала обустройство в соседнем доме постоянно действующего «Дома художников» под руководством профессора Макса Кларенбаха. Результатом длительного пребывания Хельмы в компании Ады стало рождение вида Голубиной башни из нейгаузовского сада.

В письмах к племяннице Густав Нейгауз, страдая от невыносимого характера сына, эмоционально приписал: «Как хорошо, что Ада не вышла за него замуж! Хотя бы, возможно, при ней он не вел бы себя таким образом».

Последняя открытка дяди Густава была адресована именно Аде. По странному стечению обстоятельств последнее письмо Генриха Густавовича к Аде и племяннице Астрид Нейгауз датировано 1 октября 1964 года, за девять дней до его кончины …

После многолетнего перерыва, в начале 1962 года, к Генриху Густавовичу «пробились» письма из капиталистической Германии – ФРГ, из Калькара, от Ады. «Такой знакомый почерк Ады-Адекен» напомнил 74-летнему музыканту годы молодости, период определения перспектив, составления планов на будущее, которым не суждено было реализоваться. Он вспомнил слова Оскара Уайльда: «Несчастье не в том, что мы стареем, а в том, что остаемся молодыми в душе». И вспыхнули воспоминания, полились слезы…

Каждое письмо Ады пробуждало у знаменитого Маэстро переживания, мысли, чувства. «Пора, проведенная с тобой, была самым прекрасным, самым замечательным периодом моей жизни», – признается он, анализируя прошлое. Ему хотелось хотя бы на короткое время приехать в город юношеских мечтаний, восстановить в памяти события опьяняющих вечеров, радужных, безоблачных дней, которые дарили спокойствие и надежду на счастливое будущее. Образ далекой возлюбленной восставал из глубин сознания, поражая своей зримостью: «Я будто вижу тебя такой, какой ты была и остаешься для меня до сих пор, потому что со временем становишься тем, кем уже был, и остаешься таким, какой ты есть».

Будто на исповеди, он просит прощения перед бывшей возлюбленной, что не был рядом с отцом в последние минуты его жизни и успел только на похороны. Просит прощения за все, что не смог, не успел сделать, сказать.

…Сердце доброго ангела-хранителя и душеприказчицы Ады Нейгауз перестало биться в 1972 году, пережив Гарри на восемь лет. Замуж она так и не вышла: навсегда осталась верной обету, данному Генриху, – он был единственной любовью ее жизни.

Продолжение следует.

Марина Долгих, кандидат искусствоведения.

Последние события, произошедшие в баскетбольной жизни Кировоградщины, должны вселять в наших болельщиков оптимизм. Дело в том, что девушки из «Елисавет-Баскета» своими двумя выездными поединками с чемпионками страны — киевским «НПУ — Динамо» — еще раз подтвердили, что готовы сражаться за чемпионский титул с самыми серьезными соперницами.

И хотя первую встречу подопечные Людмилы Коваленко проиграли — 68:70, но это было, скорее, удачное стечение обстоятельств для киевлянок. А вот повторная игра, в которой гости доминировали от первой и до последней секунды, показала, что мы можем играть с позиции силы и диктовать свои условия даже «Динамо». Итоговый счет — 94:90 — не совсем отражает то преимущество, которое имели кировоградки по ходу встречи. А еще впервые за долгое время две уверенные победы одержал БК «Кировоград», разгромив на своей площадке БК «Тернополь-ТНЭУ» — 110:89, 120:58. Но даже не это настраивает на позитивный лад, поскольку неудачи в играх с заведомым аутсайдером вообще никто не понял бы. А вот задачи, которые озвучил перед командой, представляя нового главного тренера Игоря Чигринова, президент БК «Кировоград» Андрей Бродский, заслуживают особого внимания.

С игроками и новым наставником в понедельник в спортивном зале факультета физвоспитания КГПУ, помимо руководства клуба, встретились губернатор Кировоградщины Андрей Николаенко, президент Федерации баскетбола Кировоградской области Сергей Сухой, а также представители СМИ. В своих выступлениях все были единодушны в том, что перемены должны помочь нашим баскетболистам обрести уверенность в собственных силах и выйти на победную орбиту. Для того, чтобы еще больше мотивировать и сплотить команду, президент клуба, генеральный директор ПКФ «Велта» Андрей Бродский поставил следующие непростые задания: в этом сезоне — победа в Кубке Украины, в следующем чемпионате Украины — золотые медали, а в перспективе — выступление в украинской Суперлиге. Для этого приглашен опытный наставник, будут создаваться все необходимые условия игрокам и планируется строительство спортивного комплекса на 3 тысячи мест.

Игорь Чигринов, получив символический подарок (фотоальбом по истории Кировоградщины) от главы облгосадминистрации Андрея Николаенко и пожелания стать в Кировограде по-настоящему своим и принести славу нашему краю, сказал, что приложит максимум усилий для того, чтобы решить поставленные непростые задачи. По окончании встречи все с удовольствием сфотографировались на память, а Андрей Николаенко и Андрей Бродский провели между собой символическое состязание по штрафным броскам, завершившееся вничью. А вот Игорь Чигринов (на фото справа) без особого напряжения дважды отправил мяч в кольцо с разных дистанций, после чего согласился дать короткое эксклюзивное интервью для «УЦ».

— Игорь Николаевич, долго ли раздумывали над предложением из Кировограда?

— Честно говоря, когда узнал о целях: вывести команду в Суперлигу — то сразу согласился возглавить БК «Кировоград».

— Но с учетом того, что у нас нет надлежащего зала, а сегодня команда занимает 8-е место в высшей лиге, не рискуете ли вы?

— Меня заверили, что зал к тому времени, когда мы полностью сформируем боеспособный коллектив, будет построен. А рисковать мне не привыкать. Ведь интересно будет с подопечными пройти через сложные испытания и выйти победителями. Правда, для этого нужно будет проделать очень много совместной работы и понять друг друга.

— Со своими помощниками уже определились?

— До конца этого сезона буду работать самостоятельно, а уже в межсезонье будем укреплять тренерский штаб.

— А ваш предшественник?

— Насколько я понял, Андрей Леонидович Бабенко остается работать в структуре клуба, где будет заниматься подготовкой молодой смены.

— Реально ли с этим составом выиграть Кубок Украины, о чем сегодня говорил президент клуба Андрей Бродский?

— А разве у меня есть выбор? Задачи поставлены, и нужно сделать все возможное и даже невозможное, чтобы их выполнить. Хотя признаюсь, что с учетом нынешней готовности команды сделать это будет нелегко.

— Какие проблемы в организации игры БК «Кировоград» вы увидели?

— К сожалению, я не увидел слаженной командной защиты, а в нападении каждый действует сам по себе. Есть отдельные неплохие игроки, но нет коллектива, способного играть на победу в каждой встрече. Над этим и буду работать в первую очередь. Уже в ближайших выездных матчах с лидером высшей лиги — севастопольским «Муссоном» — посмотрим, насколько готовы ребята воспринимать мои требования и выполнять установки. Сразу скажу, что в каждой оставшейся игре буду требовать полной самоотдачи, которая должна привести к победам. Равнодушия и безразличия я не потерплю.

Ближайшие матчи БК «Кировоград» проведет в Севастополе с одним из главных претендентов на чемпионское звание — «Муссоном». А в Кировограде в пятницу начнется большой баскетбольный марафон, в ходе которого наши болельщики смогут увидеть сражения четырех лучших команд первой лиги из Белой Церкви, Мариуполя, Днепропетровска и БК «Кировоград-2». Этот тур, а затем заключительные баталии квартета сильнейших в Белой Церкви окончательно определят, с кем из соперников группы Запад подопечные Андрея Белозерского сыграют в финальном турнире. Ну а в эти выходные мы сможем увидеть в деле и наших девчонок из «Елисавет-Баскета», которые дважды сыграют с БК «Франковск».

Из нашего досье:

Чигринов Игорь Николаевич.

Родился 26 июля 1967 года в Луганске.

Образование высшее (Днепропетровский государственный институт физической культуры и спорта).

Играл за команды: ЦСКА (Киев), «Спартак» (Луганск), «Ферро» (Запорожье), «Старт» (Люблин, Польша), «Тарнобжег» (Польша), «Курск» (Россия), БСК «Динамо» (Днепропетровск).

Мастер спорта СССР. Чемпион Спартакиады народов СССР, чемпион СССР, чемпион Украины.

Тренировал команды: «Днепр» (Днепропетровск, молодёжная), «Черкасские мавпы» (Черкассы, молодёжная), «Марель-Черкассы» (Черкассы, женская), «Будивельник» (Киев, молодёжная), «Днепр-Азот» — (Днепродзерджинск, Суперлига, февраль 2010 — ноябрь 2011).

Подготовил Юрий Илючек, «УЦ».