Мы собирались написать совсем другую статью – даже не статью, коротенькую заметку о том, что в Кировоградском областном центре борьбы и профилактики ВИЧ-инфекции уже больше полугода нет главврача. Прошлого облсовет снял, а нового почему-то так и не назначил. Представляете, какой был бы резонанс, если бы областная больница, тубдиспансер или онкодиспансер остались без руководителя на целых семь месяцев? Другое дело ВИЧ-инфекция. Большинство из нас считает, что это — вообще не проблема. Ну, есть где-то там наркоманы и проститутки, заразившиеся ВИЧ по собственной вине. Мы-то тут при чем? Какое нам дело, что всякие международные фонды уже несколько лет бьют тревогу: в Украине – эпидемия? Мы ее не видим, а значит, ее нет.
На самом деле эпидемия есть. Так считают и руководители общественных организаций, работающих с ВИЧ-инфицированными, и и.о. главврача СПИД-центра (так называют это учреждение его работники и клиенты) Валентина Лазарева. И дело даже не в количестве зараженных. Специалисты считают, что главная проблема в том, что ВИЧ-инфекция в Украине давно вышла за пределы так называемых групп риска. Если несколько лет украинцы заражались ВИЧ в основном инъекционным путем, то сегодня больше 70% зарегистрированных инфицированных заразились половым путем, и совсем не обязательно от проституток и гомосексуалистов.
Имя нам – легион
По официальной статистике, на сегодняшний день в области зарегистрировано 1560 ВИЧ-инфицированных – действительно, не так уж много. На самом деле, считают специалисты, их в десятки раз больше. Во-первых, многие носители инфекции о ней просто не знают. Обязательно тестируют у нас только беременных женщин, доноров и призывников. По желанию – пациентов наркодиспансера и медработников. В принципе теоретически любой человек может пойти в поликлинику по месту жительства или тот же СПИД-центр и сдать анализ. Правда, для этого он должен обратиться в так называемый кабинет доверия (они есть в инфекционных отделениях), объяснить причины, по которым он хочет сдать анализ (!), получить направление, гордо прошествовать с ним в лабораторию, а через две недели прийти за результатами.
— Просто так сдавать анализы не приходит никто, — говорит и.о. главного врача СПИД-центра Валентина Лазарева. — Наши постоянные клиенты – это наркозависимые и женщины, работающие в сфере сексуальных услуг, – они как раз за этим следят. Остальные приходят, если у них был незащищенный половой акт или они подозревают, что к ним в кровь мог попасть вирус. Да, мы стараемся выяснять, почему человек пришел. Я объясню: через сколько времени после незащищенного полового акта человек идет сдавать анализы? Через неделю. И мы ему говорим: здоров. Но ВИЧ – это не гонорея, тест реагирует не на вирус, а на антитела, которые вырабатываются в крови, а они могут начать вырабатываться через три-шесть месяцев после заражения. Человек будет носителем инфекции, заражать других, а тест будет отрицательным.
По нормам ВОЗ, каждый год тестирование на ВИЧ должны проходить пять процентов населения – то есть в нашей области около пятидесяти тысяч человек. Сколько проходят реально, выяснить, к сожалению, не удалось, но работники СПИД-центра признают: эта цифра и рядом не стояла с пятьюдесятью тысячами.
Но дело не только в низкой выявляемости. По официальным данным, у нас в области из тысячи жителей ВИЧ-инфицирован всего один, в соседних – Николаевской и Днепропетровской – пять. Как такое может быть?
— Я как-то наткнулся на такую статистику, — объясняет работник общественной организации «Сеть ЛЖВ» (Люди, живущие с ВИЧ) Александр Александров. – Из семи людей, у которых выявлен ВИЧ, на учет встают только два, пятеро – теряются! В нашей области, думаю, этот процент еще больше. Дело в том, что у нас СПИД-центр – это две комнатки и пять врачей (включая статистика и врача УЗИ). Стационара нет, учета нет. Человек, получив результаты анализов, должен поехать домой, пойти в свою районную поликлинику и встать на учет. Что это ему дает? Специфические анализы раз в три месяца и, при необходимости, антиретровирусную терапию. Если этот человек заболеет, то его, скорее всего, даже в больницу не положат – именно потому, что ВИЧ-положительный. Да и зачем? Есть в районной больнице врачи, которые знают, что и как делать? Это ведь очень специфическое лечение. Честно говоря, я понимаю людей, которые не идут регистрироваться: позор обеспечен, а необходимости получать терапию у них пока нет.
По словам Валентины Лазоревой, сегодня Кировоградский СПИД-центр единственный в Украине, который не имеет своего стационара и своих узких специалистов.
– По нормам у нас должно быть 62 медработника, – говорит Валентина Михайловна, – а у нас – двадцать (это с учетом младшего и среднего персонала). Конечно, очень хотелось бы, чтобы у нас были свои фтизиатр, гинеколог, терапевт, стоматолог, своя лаборатория для биохимических анализов крови. Это было бы удобно и для больных, и для нас. Безусловно, необходим и свой стационар. В разных областях эту проблему решают по-разному: где-то это отделение в инфекционной больнице, где-то – отдельное медучреждение. У нас нет вообще ничего!
Но главная наша проблема – помещение (СПИД-центр занимает несколько комнаток в кожвендиспансере. – Авт.). С нее, наверное, нужно и начинать: где мы можем посадить врачей, открыть стационар?
— Что-то обещают?
— Только на уровне разговоров. Насколько я знаю, ни в какую отраслевую программу на ближайшие годы вопрос о выделении нам помещения не включен.
Что же касается вакантной должности главврача, то, по слухам, ее «держит» для себя один чиновник от медицины. Процедура назначения главврача областного медучреждения такова: управление здравоохранения согласовывает кандидатуру с управлением собственности, потом предлагает облсовету. Сначала вопрос рассматривает депутатская комиссия, потом он выносится на сессию. Насколько нам известно, за семь месяцев управление здравоохранения не предлагало ни одной кандидатуры.
За официальным комментарием мы обратились к начальнику Управления здравоохранения Кировоградской облгосадминистрации Николаю Бенету.
— На сегодняшний день новых главврачей в областных лечебных учреждениях не назначают вообще, — говорит Николай Владимирович. — Потому что сейчас разрабатывается новый контракт, который будет заключаться со всеми главврачами. Какой смысл проводить эту процедуру дважды? Андреева вот тоже пока и.о. главврача областной больницы. Никакой проблемы я в этом не вижу: Лазарева – хороший руководитель и справляется со своими обязанностями. Как называется ее должность, не так уж важно, полномочия у нее те же, что были бы, если бы она называлась главврачом. Что касается помещения для центра, то сейчас этот вопрос как раз активно обсуждается. Пока ничего конкретного сказать не могу – давайте поговорим об этом через неделю…
«Маковая головка, шприц и крест»
Наверное, все проблемы областного СПИД-центра и его пациентов решались бы гораздо быстрее и эффективнее, если бы мы, общество, наконец, поняли, что ВИЧ – это болезнь, а не стыдная социальная проблема.
Александр Александров повеселил:
— Как-то кибернетико-технический колледж проводил конкурс «Лучший плакат на тему борьбы с ВИЧ», я был в жюри и там избавился от всех иллюзий. Знаете, как молодые люди воспринимают тему ВИЧ? Маковая головка, шприц и крест! Там не хватало только плаката, где гомосексуалист идет под руку с проституткой, а за ними наркоман тащит мешок шприцев. Но ведь на самом деле ВИЧ-инфекцией заражаются нормальные люди, они продолжают жить, работать, но при этом боятся признаться даже близким, что они больны. К нам приходит одна женщина, которая панически боится, что кто-то на работе возьмет ее чашку или ложку. Она знает, что ВИЧ так не передается, но все равно боится. И это годами! Она не может никому сказать о своей болезни и не может избавиться от этого страха.
А ведь, по словам специалистов, ВИЧ-инфицированный, получающий антиретровирусную терапию, вообще не может никого заразить – даже половым путем! У него даже анализы отрицательные!
Но и медики, которые, казалось бы, должны об этом знать, пациентов с диагнозом ВИЧ не любят. Совсем недавно человека, умирающего от СПИДа, родственники привезли из района и долго таскали по всем больницам областного центра: из первой в областную, оттуда – в кожвендиспансер, опять в областную, опять в кожвен. В общем, как приехали, так и уехали, больной умер дома. Что, может, и к лучшему…
— Я работала в областной больнице, в торакальном и гинекологическом отделениях, — рассказывает медсестра по образованию, работник организации «Открытое сердце» Наталья Юрченко. – Я вам расскажу, как это бывает. Старшая сестра выходит в коридор и кричит: «Девочки, спидозного привезли, кто будет его колоть?» Колоть никто не хочет – это чуть ли не на спичках вытаскивают. Обидно потом, когда через две недели приходят результаты анализов и выясняется, что у Петрова из пятой тоже ВИЧ, а его ведь кололи как раз те, кто выиграл право не колоть Иванова из третьей…
— Это действительно опасно?
— Нет, по инструкции медсестра должна подходить к каждому больному так, как будто у него СПИД, гепатит, туберкулез и т.п., то есть в маске и новых перчатках. Более того, в любом манипуляционном кабинете есть так называемая СПИД-укладка — перчатки с пупырышками, в которых не то что вену найти, пальцами пошевелить сложно, и пластиковая маска вроде сварочного шлема. Обсуждать эту экипировку смысла нет, потому что все равно СПИД-укладку трогать нельзя – она только для санстанции. Но это и бессмысленно, потому что даже если медсестра сделает инъекцию больному, а потом случайно уколется, вероятность заражения составляет 0,3%! Чтобы заразиться, она должна сделать себе укол грязным шприцем, в который попала кровь зараженного, – мне не приходилось видеть, чтобы медсестры так поступали.
— Должен ли ВИЧ-инфицированный предупреждать о своей болезни стоматолога или маникюршу?
— Нет, он никому ничего не должен, – говорит руководитель организации «Открытое сердце» Алина Ярославская. – Но я, например, обычно говорю стоматологу, что у меня гепатит С, – так я уверена, что врач с особенной тщательностью продезинфицирует все инструменты, сменит перчатки. То же самое я советую всем нашим клиентам.
Сравнение с гепатитом С – очень уместно. Болезнь – не менее опасная, чем ВИЧ, передается так же: половым путем или через кровь, но не стыдно! Попробуйте сказать знакомым, что у вас гепатит. А ВИЧ? Что-то не так с этой болезнью. Где-то перестарались наши коллеги в начале 90-х, рассказывая об ужасных смертях наркоманов, проституток и звезд шоу-бизнеса. Да и сегодняшние усилия благотворительных фондов и международных организаций подливают масла в огонь. Скажите: ну, придет кому-то в голову проводить классный час или устраивать конкурс плакатов «Гепатит не спит!».
«Хочу, чтобы люди знали»
Большинство ВИЧ-инфицированных, с которыми мы общались в процессе написания этой статьи, откровенно рассказывают о себе, разрешают использовать свои истории, но имен просят не называть. Алина Ярославская, наоборот, буквально настояла на том, чтобы ее история не была анонимной.
— Мы можем написать «Таня М.» и придумать сотни историй, — пожимает плечами Алина. — Но я хочу, чтобы люди знали: я – обычный человек, не наркоманка, не проститутка. У меня нормальная работа и главное: я живу с этим диагнозом много лет. Это очень важно. Когда я сказала своей маме, что ВИЧ-инфицирована, она плакала несколько дней, не переставая, думала, что мне осталось пару месяцев. Мой отчим, между прочим, врач, сказал: «Алина, мы всегда тебе рады, но не нужно у нас в доме купаться, и заведи себе отдельную посуду». Врач-инфекционист, который ставил меня на учет, вообще не объяснял, что мне делать и куда обращаться, зато спрашивал, были ли у меня гомосексуальные связи! Я почти сразу потеряла работу, я была медсестрой, уволить меня не могли, но попросили уйти. Я была замужем, пять лет прожила в браке, мой муж совершенно здоров, мой ребенок здоров.
Я могу позволить себе сказать это, потому что у меня взрослый сын, который учится в университете. Несколько лет назад, когда он был школьником, я бы на это, наверное, не решилась…
Многие ВИЧ-инфицированные понимают, что их болезнь – это не приговор, что они не могут никого заразить, и собираются прожить долгую и счастливую жизнь. Но при этом не регистрируются в поликлиниках и не говорят врачам о своей болезни – просто, чтобы защитить своих близких. Как выяснилось, защищать есть от чего.
— Я вам расскажу историю, которая произошла в детском садике, куда ходят мои маленькие племянники, — говорит Наталья Юрченко. – Медсестра узнала, что родители одного из малышей ВИЧ-инфицированы (не малыш, подчеркну, а его родители!). И, разумеется, тут же проинформировала об этом всех воспитателей, нянечек и родителей других детей. Выгнать ребенка на этом основании из садика не могли, поэтому устроили такую травлю, что родители вынуждены были его забрать. Почему? Зачем? Главный аргумент: «Он же играет с нашими детьми!» ВИЧ не передается воздушно-капельным путем, ребенок вообще не заражен, тем не менее, несколько сот родителей всерьез считали, что ребенок опасен!
И знаете, чем закончилась эта история? В том же садике есть детки-мулаты, их родителей попросили пройти тест на ВИЧ и предоставить справки. Потому что СПИД – это из Африки! Это незаконно, аморально, глупо, в конце концов, но родители такие справки принесли…
Ольга Степанова, «УЦ».