Месяц: Ноябрь 2011

Владимир Моисеенко и Владимир Данилец – это 30 лет колоритного украинского юмора, подкупающего своей непосредственностью, потрясающее дружелюбие, простота, искренность. Популярный дуэт в очередной раз порадовал кировоградцев своими бессмертными шутками. 24 ноября в областной филармонии состоялся концерт «Кроликов», которые, несмотря на бешеный цейтнот и простуду, два часа без перерыва веселили многочисленную благодарную публику.

После концерта абсолютно вымотанные Данилец и Моисеенко согласились ответить на вопросы журналистов. Но перед интервью вовсю фотографировались и общались со своими кировоградскими друзьями, которых за почти двадцать лет гастролей в нашем городе набралось немало. Они помнят многочисленных поклонников по именам, с удовольствием знакомятся с их женами и подросшими детьми, и это является еще одним штрихом к неформальному портрету известного дуэта.

– Вы в Кировограде бываете довольно часто. У вас есть любимые города? И нелюбимые?

Владимир Данилец (В.Д): – Есть. Кировоград – любимый. Во-первых, здесь много хороших друзей. Хочу подчеркнуть, что у нас великолепные отношения с Николаем Ивановичем Кравченко, он для своей филармонии делает все возможное и невозможное. Зайдешь внутрь – тепло, хорошо, чисто, ухожено, просторно. Все ж с порога начинается. И создает хорошее настроение как артистам, так и зрителям.

Здесь, в филармонии, работают настоящие профессионалы. Вот, например, сегодня мы немного не рассчитали время на дорогу до Кировограда, ехали более 500 километров. Думали, что концерт начнется в 7, а запланировано было, оказывается, на 18.30. Переживали даже, что задержим концерт, а мы этого очень не любим, это неуважение к зрителю. Ну вот, приезжаем мы впритык. И тратим на подготовку звука всего минут семь. Все уже было выставлено, готово, как надо, понимаете!

Во-вторых, в Кировограде живет потрясающий зритель…

– И чем же отличается кировоградский зритель, скажем, от черкасского?

Владимир Моисеенко (В.М.): – Я вам скажу. Кировоград – это театральный город. И зритель здесь воспитанный, он привык ходить в театры. Говорят же, что есть зритель хороший, только надо в выступлениях паузы делать побольше. В Кировограде не нужно делать паузы.

В. Д.: – Нас удивило: сегодня в конце концерта никто не побежал в раздевалку. А это важно. Вы знаете, Кировоград мы полюбили с первого выступления. Никогда его не забуду. Еще сцена была старая, шаталась немного. Это было только начало нашей карьеры, и здесь нас так великолепно приняли! Причем приняли довольно тонкие вещи, чему мы очень тогда удивились. И до сих пор зритель не меняется. Он тонкий. С шикарным чувством юмора и очень культурный. А это редкость.

Вот мы недавно в Оренбурге выступали. И там был момент. Концерт только заканчивался, а люди уже ушли. И один из устроителей буквально выскочил на сцену и стал кричать: «Как же вам не стыдно! Люди на сцене перед вами выступают! Где же ваша культура? Вы что, на метро или на трамвай опаздываете?!»

Было и такое. Во время нашего выступления девушка громко разговаривала по телефону. Охранники просто подошли и разбили ей телефон. Чтобы она не мешала и артистам, и другим зрителям. Вот так сейчас воспитывают. Культуру прививают насильно. Еще раз подчеркну, в Кировограде все по-другому. И заслуга руководства филармонии в воспитании своего зрителя колоссальная.

– А вообще тяжело смешить очень занятых людей?

В. М: – Да. Время сейчас тяжелое, денег нет. Каждый приходит на концерт со своими бедами, проблемами, плохим настроением. И все это крутит, варит в голове. Кто-то сидит и думает: «Быстрее бы уже все закончилось! Купил билет на свою голову…» И когда такой зал заводишь, это счастье!

В. Д: – Где бы ни работали, всегда в первом ряду – всегда! – сидит один человек, нахмуренный, насупленный, как сыч. То ли мужчина, то ли женщина, не важно. Но он – этот один человек – обязательно есть!

– Вы выступали практически перед всей украинской элитой. Кто самый смешливый?

В один голос: – Леонид Данилович.

В. Д.: – Хотя Виктор Федорович тоже. Янукович хорошо смеется. Мы его раскололи-таки!

– А «царевну-несмеяну» можете назвать?

В.Д.: – Это, наверное, было еще в советское время. Мы, помню, перед Ивашко работали и перед Щербицким. Но тогда были другие правила. Перед тем как выйти на сцену, мы брали текст, и все самое смешное выбрасывали, вырезали. Соответственно, наша задача усложнялась: из несмешного сделать смешное.

– Кто вас самих может рассмешить до слез?

В. М: – Наши коллеги. Мы совершенно естественные люди, сеемся, когда смешно. Вот несколько дней назад мы с братьями Пономаренко работали в Татарстане и смеялись абсолютно искренне. Стояли за кулисами и смотрели их номера. А они – наши.

– Смех, говорят, не только продлевает жизнь, но и способствует появлению морщин…

В.М.: – Помните всеми любимый фильм «Тот самый Мюнхгаузен», где есть фраза: «Да, смех продлевает жизнь тому, кто смеется, и укорачивает тем, кто шутит». Молодость смех точно продлевает. А женщины точно знают, что от смеха морщин не бывает.

– Своим детям вы бы желали актерского хлеба?

В. М.: – Они нас не спрашивают, как мы когда-то не спрашивали своих родителей. Мне же родители уготовили другую судьбу: после 8 класса я должен был поступить в индустриальный техникум, потом идти в армию, потом либо в институт, либо в техникум связи. Почему, не знаю. Я же никогда с точными науками не дружил. И вот родители как-то уехали отдыхать, и я быстро поступил в эстрадно-цирковое училище.

Поэтому чего от детей хотеть? Вот Володина дочка, не спросясь, стала заниматься этим делом, во всяком случае, учится.

В. Д.: – Мучится (смеется. – Авт.).

В. М.: – А у меня старшая смежную профессию выбрала, поступила на режиссуру кино и телевидения.

– Вы сильные характерные актеры с ярко выраженной украинской харизмой. Вам не приходило в голову сыграть главные роли в украинских классических комедиях, как «Шельменко-денщик»? Или, например, в «Похождениях бравого солдата Швейка»?

В.Д.: – А чего, было бы интересно. В театре на самом деле мы бы хотели сыграть. Было бы что. Потому что то, что нам предлагали, не подошло по материалу. Сейчас есть предложения поучаствовать в многосерийном художественном фильме. Ведем переговоры.

– На 30-летие творческой деятельности вам наверняка надарили кучу подарков. Какие самые запоминающиеся?

В. Д.: – Это все было на таких нервах, если честно. Мы начали вспоминать, как все происходило, только дней через пять-шесть…

В. М.: – В Израиле уже (смеется. – Авт.). По поводу подарков. Нам подарили совершенно потрясающую икону Святого Владимира, очень большую, с вкраплениями драгоценных металлов. А вчера в Чернигове подарили ангелов-хранителей, выполненных в той же технике.

– Давайте проведем небольшой блиц. Ваш любимый алкогольный напиток…

В. М.: – Виски.

В. Д: – Виски, водка.

– Любимое мясное блюдо…

В. Д.: – Ой, их так много. Котлеты, люля-кебаб, рульки-шмульки.

В. М.: – Наверное, после Октоберфеста рульки – это такое интересное немецкое блюдо.

– Любимый диск, который чаще всего слушаете в машине…

В. Д.: – Вы знаете, мне как-то подарили на день рождения патефон аж 1900 года выпуска. И он до сих пор играет, я его слушать летом люблю. А вообще люблю музыку детства, «Веселых ребят». Элтона Джона слушаю, «Битлз» и нового много.

В. М.: – У меня, наверное, последние несколько лет, с 2007 года, на первом месте стоит новый альбом Eagles.

– Любимая книга ваших детей…

В. М.: – Саша много у меня читает. Я знаю любимого автора – это Лукьяненко, а вот само произведение затрудняюсь назвать.

В. Д. – Не знаю (смущенно. – Авт.).

– Любимый парфюм жен…

В. Д.: – Ой… Не знаю тоже… Хотя «Аллегро», наверное. Там есть разные ароматы, но я, честно говоря, туда не касаюсь.

В. М.: – Это вы не касаетесь, а я касаюсь. Только я выбираю ей духи, так у нас сложилось. Последнее, что я ей купил, – это «Москино гламур».

– Вы сегодня совсем не касались темы политики. Специально?

В.М.: – Из пушки по воробьям стрелять? Зачем? Нам тема политики неинтересна. Это темы-однодневки. Через несколько лет кто вспомнит коронные фразы Ющенко? И над чем смеяться? Мы приучены нести культуру, даже через плохое доносить хорошее. Но ни в коем случае не копаться в помоях. Есть у нас такой недостаток в воспитании (лукаво улыбаются. – Авт.).

Несколько слов о друзьях

Директор областной филармонии Николай Кравченко знает Владимира Данильца и Владимира Моисеенко уже больше двадцати лет. В кабинете у директора есть абсолютно уникальная книга, где оставляли автографы и пожелания звезды, которые в разное время, начиная с 1987 года, выступали в филармонии. Эта книга хранит записи Валентины Толкуновой, витиеватую роспись Рихтера, напоминающую скрипичный ключ, добрые слова Вячеслава Тихонова, Иосифа Кобзона, Ярослава Евдокимова, Геннадия Хазанова…

На одной из страниц, немного пожелтевших от времени, находится первая запись «Кроликов», сделанная в 1992 году: «Ваш чудесный город стал вторым нашим домом. Мы всегда едем к вам с предвкушением встречи с изумительной публикой и гостеприимными хозяевами из филармонии. Хай щастить вам в усьому!»

– Я провел их концертов двадцать, не меньше. Раньше же, помните, они выступали и в Александрии, и в Светловодске, и в Новоукраинке, – говорит Николай Иванович. – У меня есть несколько любимых коллективов, которых я могу назвать своими друзьями. То, что видит зритель, – это парадная сторона артиста, а он может быть абсолютно другим за кулисами: дерзким, надменным, и это видят только директор и администраторы… Так вот дружеские отношения у меня сложились с Моисеенко и Данильцом, с Валерием Меладзе, Александром Серовым, который сейчас, к сожалению, болеет и не приезжает в Кировоград, с Лидией Забилястой – это вообще подарок судьбы, с Гариком Кричевским. Когда к нам приезжала Валентина Толкунова, мы всегда прекрасно общались, я ее приглашал в гости, кормил борщом собственного приготовления…

«Кролики» удивительным образом сочетают в себе талант и человеческую порядочность, несмотря на то, что они – представители первого эшелона украинских юмористов, а их рейтинг всегда удерживается на высоких позициях. Мне нравится то, что они не подхватили звездную болезнь. Они очень интеллигентные, простые – как в обычном общении, так и в требованиях райдера. Гостинца должна быть спокойной, обстановка самая обычная, в еде предпочитают овощи, чтобы было немного, но вкусно, воду «Моршинскую» без газа.

У нас с Владимирами сложилась своя традиция: мы после концертов ужинаем вместе, я беру с собой свою семью. На праздники поздравляем друг друга по телефону. Я всегда рад, когда они приезжают!

Анна Кузнецова, фото Елены Карпенко, «УЦ».

Студентка КНТУ Ксения Ковалева недавно вернулась из Франции. Как и многие молодые люди сегодня, она ездила на стажировку, которая заключается в том, что студент живет в семье и работает вместе с хозяевами – на ферме, на небольшом семейном производстве или в сфере обслуживания. Рассказы студентов, прошедших стажировку во Франции, Дании, Германии, обычно радикально отличаются и от туристических отчетов, и от рассказов тех наших соотечественников, которые постоянно живут в этих странах. Тем, наверное, они и интересны. Ребята обычно довольно много работают, мало получают (зарплата стажирующимся не положена, только карманные деньги – около 400 евро за три месяца), не имеют ни времени, ни финансовой возможности осматривать достопримечательности, посещать театры и музеи. Зато, в отличие от туристов, имеют шанс увидеть страну и ее жителей вблизи.

Французская кухня

– Я работала в семейном ресторанчике Auberge La Taverne в маленьком городке Шатегийон (Сhatel Guyon), расположенном в провинции Овернь (Auvergne), – говорит Ксюша. – У хозяев – Лоя и Мартин, – кроме ресторанчика, был еще и кемпинг с домиками и бассейном. Причем проживание в этих домиках стоило дешево даже по украинским меркам – 100 евро в неделю. Такие цены, конечно, только в сельскохозяйственных районах, ближе к морю все стоит намного дороже. За три месяца, которые я проработала в Auberge La Taverne, в кемпинге кто только ни жил: канадцы, немцы, англичане, очень много было поляков, один раз – русские. Украинцев я не встречала, видимо, потому, что это все-таки не туристический регион, хотя там очень красивые горы, мягкий климат и много симпатичных семейных ресторанчиков.

Ксения рассказала, что небольшие ресторанчики обычно открывают возле ферм, и основным блюдом в меню чаще всего является именно тот продукт, который производят на ферме: в «молочных» районах обязательно подают «сырную доску», в мясных – поднос с нарезкой. Причем хозяева таких заведений, как правило, с меню особенно не заморачиваются – готовят какое-то одно блюдо и подают его круглый год и каждый день.

– Вставала я обычно где-то в 10.30, к 11.00 выходила в ресторан, – рассказывает Ксения. – С 12.00 до 15.00 мы подавали завтрак, потом до шести вечера закрывали зал и отдыхали. Потом – ужин и обслуживание клиентов в баре до 23.00, хотя все обязанности бармена выполнял Лой, мы с Мартин просто помогали, если нужно.

И завтрак, и ужин состояли из трех одинаковых блюд, выбирать клиенты могли только десерт, цена тоже всегда одинаковая – 15 евро. На первое у Мартин была мясная нарезка – большое овальное блюдо, выложенное разными колбасами и сыровяленым мясом. Подается все это с кусочками сливочного масла и корнишонами. Сами Лой и Мартин ничего такого не делают, но то, что подается в их ресторанчике, – не фабричное, а купленное на маленьких фермах по соседству (в Оверни очень много и мясных, и молочных ферм). На второе – омлет и салат. Причем салат – это просто салатные листья, политые заправкой, которую Мартин называла «винегрет»: растительное масло, уксус и горчица. На третье – «сырная доска». Это действительно большая деревянная доска, на которой лежат сыры целыми головками и нож – клиенты отрезают себе, кто сколько хочет, а потом доска переходит на следующий стол. У нас подавалось девять видов сыров: голубой, который изобретен именно в Оверни и является гордостью этого региона, Камамбер, Бри, очень своеобразный козий сыр Шевр и еще несколько сыров такого же типа. Французы очень любят мягкие, остро пахнущие сыры, но я их, если честно, вообще есть не могла. Сыров типа нашего Российского я в Оверни не видела, иногда в магазинах мне попадались твердые сыры с большими дырками, но и они имели очень специфический запах.

Что касается французского вина, то, кажется, сами французы пьют его очень редко. Самым популярным напитком в баре Auberge La Taverne было пиво, разведенное минералкой, с черничным или черносмородиновым сиропом – что-то вроде «Бирмикса» крепостью градуса 2-3, но французы почему-то называют этот напиток «Аперитив».

Ксения рассказала, что и ресторанчик, и кемпинг Мартин и Лоя работают только семь месяцев в году – с апреля по октябрь, зимой семья отдыхает. Несмотря на то, что Шатегийон – очень маленький городок с населением около трехсот человек, ресторанчик процветает и, по словам Ксении, не было дня, когда на завтрак приходило меньше пятидесяти человек.

– В основном это приезжие, – объяснила Ксюша. – Люди часто садятся в машину и едут завтракать в соседний город. В выходной (он у нас был один на всех – по вторникам Мартин закрывала ресторан и целый день возила меня на машине по региону, водила по магазинам, показывала древние замки и т.п.) мы сами всегда так делали: завтракали в одном городке, ужинали – в другом.

В самом Шатегийоне, по словам Ксении Ковалевой, кроме ресторанчика ее работодателей, есть кондитерский магазинчик и пекарня. За любыми мелочами жители ездят в столицу региона Клермон-Ферран или заказывают доставку по Интернету. Зато здесь есть школа, несколько спортивных площадок и работают много кружков для детей и взрослых. Ксюша вместе с дочкой и внучкой своих работодателей занялась капоэйрой – довольно популярным сегодня в Европе видом спорта, который сочетает в себе бразильское боевое искусство, танец и элементы акробатики.

Города и веси

Французская провинция поразила Ксению своими миниатюрностью и аккуратностью.

– В маленьких городках практически нет многоэтажных домов, только частные домики на одну семью, всегда очень ухоженные, аккуратные, – говорит она. – В каждом городке Оверни есть какая-нибудь достопримечательность – дворец или древний замок. И сами городки строят так, как будто дополнение к замку – они тоже выглядят старинными. Конечно, там тоже вырастают новые дома, появляются новые улицы, но все это делается как будто под старину. Кирпичных домов там нет, только из серого камня, асфальт в пределах города тоже не кладут – все улицы мощеные.

Мон Дор и ля Бурбуль – два маленьких городка провинции Овернь, расположенных на склонах гор, специализируются на производстве колбас. И колбасы там везде! Рядом с магазинами выставлены огромные витрины и лотки с разными видами колбасы – набираешь все в корзинку и идешь внутрь магазина расплачиваться. Кроме колбас, на улицах продают открытки с местными пейзажами и рецептами тех же колбас. Меня очень удивило, что в маленьких городках, где даже общественного транспорта нет, обязательно есть собственные открытки и какая-нибудь фирменная продукция, которая продается только тут и больше нигде. Мы часто ездили в город Виши, где находится фабрика по производству косметики Vishу (кстати, там она стоит дороже, чем у нас, что заставляет задуматься). Так вот там буквально на каждой улице продают не только саму косметику, но и конфетки Vishу, товары для здоровья Vishу и т.п. А в соседних городках продукцию Vishу уже не купишь. Вообще во Франции очень популярны товары ручной работы: косметика, мыло, украшения. И каждый, кто что-то такое производит, открывает свою маленькую лавочку. А вот стационарных рынков, как у нас, там нет. Рынки там устраивают только по выходным – это такие распродажи с лотков с народными гуляньями.

Столица провинции Клермон-Ферран – это единственный город во всей Оверни, где я видела общественный транспорт – автобусы и трамваи, но и там их очень мало. Все ездят на такси или на собственных автомобилях. Кстати, там практически нет гаражей во дворах, и никто не ставит машину у себя под домом – в любом районе есть огромные бесплатные парковки. Мы часто ездили в Клермон за продуктами, то есть не в сам Клермон, а в крупные супермаркеты, большинство из которых расположены за чертой города. Ну и за вещами, конечно: Мартин оказалась шмоточницей, она и меня научила, как и где можно недорого купить хорошие вещи. Во Франции распродажа – это не рекламный ход, как у нас, а действительно распродажа. Скажем, в конце лета я купила за пять евро летние туфли, которые стоили пятьдесят, и т.п. Там при желании действительно можно одеваться хорошо и недорого.

Клермон-Ферран нельзя назвать большим городом, он, наверное, меньше Кировограда и по площади, и по количеству жителей. Но в нем уже чувствуется дух мегаполиса. То есть в центре там тоже домики под старину, маленькие магазинчики, где продаются домашние сыры и колбасы, натуральная косметика и сувениры, но на окраинах уже появляются многоэтажки, грязь и т.п. Во Франции мне все-таки больше понравились маленькие городки – они уютнее и красивее.

Париж Ксению Ковалеву разочаровал. Правда, она пробыла там всего два дня перед отъездом и из-за нехватки времени не ходила ни в Лувр, ни в Версаль, даже на Эйфелеву башню не поднималась.

– В музеи я с самого начала не собиралась идти – что можно посмотреть за два дня? А на Эйфелеву башню хотела подняться, это все-таки символ Парижа, Франции, – объясняет Ксюша. – Но, во-первых, для меня это оказалось довольно дорого: 15 евро на лифте и 9 – пешком. А во-вторых, там были огромные очереди: и в кассу, и на площадку. Мне просто не хотелось портить впечатление стоянием в очередях, поэтому я просто гуляла по Парижу. В центре там очень красиво, хотя после Оверни мне все казалось грязным и неопрятным. Я поселилась в гостинице на восточной окраине города, рядом с вокзалом, с которого ходят автобусы в Киев, и там Париж – совсем некрасивый. Выглядит он так же, как спальные районы Киева, только больше граффити, грязи и бомжей.

Ксюша хочет поехать во Францию еще и надеется опять попасть на стажировку к Мартин и Лою. Говорит, несмотря на то, что в Кировограде она долго посещала курсы французского и занималась с репетитором, приехав во Францию, она могла общаться с местными жителями только на английском, а сейчас, спустя три месяца, уже почти свободно говорит по-французски.

– Нам предлагали стажировки на фермах, на маленьких семейных предприятиях, производящих продукты питания, – говорит Ксения. – Думаю, мне повезло, что я попала в ресторан. Язык здесь учить гораздо проще, чем на ферме, – волей-неволей общаешься с посетителями и т.п. Сейчас об этом говорить рано, но позже, когда освою язык, я хотела бы стажироваться на гусиной ферме. Это интересно хотя бы потому, что в Украине, где гусей разводят, такое замечательное блюдо, как фуагра, никто не делает.

Ольга Степанова, «УЦ».