Месяц: Апрель 2007

Как отмечали светлый праздник Воскресения Христова главные храмы и соборы Украины, можно было узнать из репортажей всех без исключения телеканалов и ведущих радиостанций. Священнослужители ни на йоту не отходили от пасхальных канонов, торжественные литургии и молебны были отслужены точно в срок, крестные ходы пройдены… Кировоградские церкви не стали исключением — с самого утра люди шли в храмы, благодарили Создателя за чудесное Воскрешение Христово, святили пасхи и крашеные яйца.

Чтобы увидеть, как отмечается один из главных православных праздников вдали от шума городского, корреспондент «УЦ» отправился в пасхальную ночь в сельскую глубинку.

Созоновская «Скоропослушница»

Девятилетний Серафим с особым нетерпением ждал Пасху. Уже второй год подряд его папа и мама — отец Олег и матушка Ксения — отмечали Воскресение Христово в новом, отремонтированном храме. Он вместе с сестренкой Анастасией, названной в честь младшей дочери канонизированной царской семьи Николая Романова, с утра занят хлопотами — надо как следует подготовиться ко всенощной, ведь маленькому Серафиму поручено исполнять роль пономаря и помогать батюшке. Настя теребит мамину руку, выпрашивая кусочек вкусной пасхи, отец Олег уехал отпевать преставившегося в Страстную пятницу прихожанина, а сама матушка Ксения не может налюбоваться на их главное детище — уютную маленькую церквушку, появившуюся год назад в селе Созоновка Кировоградского района.

История здания, в котором нынче создан храм, напоминает истории сотен и тысяч подобных церквушек. Кода-то там жил богатый хозяин с семьей, потом его раскулачили и отправили, как и многих других, за тридевять земель. Во время Великой Отечественной войны на окраине Созоновки расположился госпиталь, позже — детский сад, бухгалтерская контора. В последнее время здание оказалось в таком плачевном состоянии, что сельские власти не захотели тратиться на ремонт — понимали, что все равно через некоторое время оно рассыплется как карточный домик. Дом остался никому не нужным. И растащили бы по камешкам и кирпичикам бывшую контору, если бы не семья отца Олега и еще нескольких небезразличных людей, которые попросили передать «панский дом» в распоряжение церкви. Сельсовет согласился. В канун прошлогодней Пасхи отец Олег и матушка Ксения справили новоселье.

— Мы закончили развешивать иконы, рушники, расставлять цветы только перед самой службой, — вспоминает матушка. — Как же мы были тогда рады, что из руин, которые нам достались, смогли сделать приличный храм! Здесь вообще ничего не было, оставались только прохудившиеся стены, гнилой пол, падающая штукатурка, вместо окон и дверей зияли дыры. А вон, видите (показывает на шикарную церковную люстру), на месте паникадила был только патрон с мигающей лампочкой. Но спасибо добрым людям! Все жители села помогали, чем могли, небезразличные кировоградцы внесли посильную лепту в создание уюта в церкви. Вот недавно новую лампадку принесли, так я ей как самому дорогому подарку радуюсь! Кто-то принес иконы, кто-то — ковры… Так с миру по нитке и создали храм.

Правда, до сих пор ремонт в храме продолжается. Но даже он не способен испортить впечатление. По преданию, основатель дома, зажиточный хозяин, был добрым и милосердным, поэтому, несмотря на все повороты судьбы двухэтажного домишки, в нем витает незримая аура чего-то светлого, спокойного и домашнего.

— За время повального атеизма люди подзабыли канонические обряды, не все вспоминали о духовности. Кое-кто ездил молиться в Кировоград, многим голову задурили сектанты. Пока своего православного храма не было, столько представителей разных религиозных течений в селе появилось, не счесть! А сейчас приятно, что нас посещает все больше и больше прихожан. Когда на прошлую Пасху сошлись наши односельчане, приехали люди из области, так радостно на душе стало. Я очень хорошо запомнила, как во время крестного хода, ночью, вдруг раздались соловьиные трели. Это странное явление, чудо — соловушки в это время обычно не поют! А нас они полюбили: на втором этаже окон еще нет, и их проемы облюбовали семейные парочки птиц, гнезда там себе свили. Так что наша церковь может даже собственными соловьями похвастаться, а не только церковным хором.

Певчие в храме тоже появились не сразу. Матушка Ксения когда-то пела на клиросе, а вот остальные прихожане до этого понятия не имели о службе. Несколько человек постоянно приходили в храм, к каждому празднику разучивали тексты, Ксения стала регентом своего маленького хора, который сейчас уже дилетантским и не назовешь.

…Идея служения Богу матушку Ксению посещала с детства. Еще совсем маленькой девочкой она, правда, без особого удовольствия, ходила вместе с бабушкой в храм. Вспоминает, какое огромное впечатление на нее произвел первый визит в Почаевский монастырь. После этого сама просилась в храм, стала петь в церковном хоре. Вышла замуж за отца Олега, родились детишки. Так и живет теперь в Созоновке, со своими маленькими радостями и горестями.

— Планов и задумок у нас очень много. Мечтаем создать при храме вечернюю школу, трапезную, построить колокольню…

Вот об этом и молится матушка Ксения чудотворной иконе «Скоропослушница». История иконы удивительна. В Созоновской церкви сейчас находится список (копия) с лика, оригинал которого хранится в одном из храмов греческого Афона. Согласно преданию, почти 2000 лет назад буря принесла к Афону корабль с Богородицей, следовавшей на Кипр. Пресвятая Дева просветила язычников и обещала быть их заступницей и молитвенницей. Более того, Дева Мария обещала, что благочестиво живущие на этом месте всегда будут иметь все необходимое для жизни «с малым трудом и в изобилии». То, что это обещание не нарушено, любой православный мужчина и сегодня может увидеть на Афоне своими глазами.

Сейчас там расположены 20 мужских монастырей, в частности, сербские, болгарские, русская Свято-Преображенская обитель. Православные всего мира едут в афонские кельи, чтобы посвятить свою судьбу Богу. До сих пор на эту землю не ступала нога женщины. Отец Олег по нескольку раз в году бывает на Афоне, ездит туда в качестве паломника. В свою последнюю поездку он и привез икону «Скоропослушницы». Название иконы говорит само за себя — «Тебя скоро послушают». То есть все молитвы, просьбы, с которыми обращаются к святой прихожане, она вскоре исполняет. Матушка Ксения рассказывает, что за полгода, которые икона висит в созоновском храме, более чем сотне прихожан помогла удивительная сила святой. С проблемами в семье, болезнями, недугами и прочими бедами идут люди к ее лику. Рядом с иконой люди, получившие помощь от святой, оставляют в знак благодарности крестики, колечки и другие дары.

В этом году отец Олег побывал на Крещение в Иерусалиме. Он привез в свой маленький храм две пальмовые ветви со святой земли, которые оберегают прихожан. Батюшку все в селе любят, уважают. Да и настоятелю приятно, что его приход все увеличивается и увеличивается. За год существования храма здесь окрестили нескольких ребятишек и даже совершили два обряда венчания. Особенно хорошо матушка помнит первое:

— Одна женщина, Анна, пришла петь на клирос. До этого она вообще с церковью не сталкивалась, в народном хоре пела. Постепенно стала привыкать, чаще заходить в храм, подолгу здесь оставаться. Ее муж, дядя Ваня, тоже раньше в Бога не верил, в церковь не ходил, не причащался. И вот однажды зашел он за своей женой и услышал, как фальшиво один парнишка вытягивает песенную молитву. Говорит, сейчас я вам спою, покажу, как это делается… С тех пор он — наш постоянный прихожанин. Вот и решили они — пенсионеры — повенчаться. Как же весь приход был за них рад!

Богослужения в честь Воскресения Христова в Созоновке велись всю страстную неделю. Матушка Ксения говорит, что немного устала. Но усталость эта — приятная, ведь после молитвы, особенно в такие святые дни, душа очищается и исцеляется.

Послушать ночную службу собралось более полусотни человек. Как водится, отец Олег отслужил литургию, освятил яства, под утро прихожане разговелись. Созоновский храм расположен на окраине села, практически в лесу, поэтому утро нового дня началось под звонкие соловьиные трели, стрекот белок и радостные приветствия «Христос Воскрес!» — «Воистину Воскрес!».

Иванковский приход

В селе Ефимово Знаменского района от силы хат восемьдесят. До райцентра далеко, ближайший населенный пункт — Иванковцы. Своего батюшки у ефимовчан нет. Зато церковью село может похвалиться. Она выделяется своей чистотой и уютом среди полуразвалившихся, убогих домишек, рассыпанных неровной нитью вдоль единственной улицы когда-то большой деревни.

Ефимовская церковь стоит на одном и том же месте уже более 200 лет. Постройка изначально задумывалась как храм, и во многом благодаря своим прихожанам он выжил в годы повального атеизма. Люди берегли невысокое здание с куполом, в котором в разное время размещались склад, клуб и даже «ферма» для разведения шелкопрядов.

Местные жители хорошо помнят, как в самом конце перестройки откуда ни возьмись пришел указ о сносе церквушки, и местная власть всерьез восприняла его как руководство к действию. Храм-склад спасли ефимовчане. Денно и нощно по несколько человек дежурили во дворе церкви, не давая людям и технике приблизиться к святому месту. Как только вечерело, зажигали костры. «Лобовую» атаку выдержали — храм остался на прежнем месте. Тогда же, в 1989 году, сельский актив обратился к вышестоящим органам с просьбой передать это здание на баланс отдела культуры и устроить там музей украинского народного искусства и религии. Так, исподволь, люди возвращали зданию его историческую миссию. Начальство согласилось. И теперь ефимовскую церковь можно назвать одной из первых на Кировоградщине, где в советское время раздался колокольный звон. Ефимовский храм с чьей-то легкой руки стал зваться «церковью Александра Невского», так как во время реставрации в камнях фундамента местные жители нашли табличку, на которой было написано, что этот храм построен с благословения Святого Александра Невского.

Раиса, коренная жительница села, хорошо помнит, как их, школьников, приводили после занятий ремонтировать и подлатывать церковь. Раю долго уговаривать не приходилось, она без лишних напоминаний залезала на вершину лесов и красила купольную часть здания. Храм получился двухцветным — бело-синим. Все село принимало посильное участие в реставрации местной достопримечательности, общими усилиями оформляли внутреннее убранство… Сегодня, спустя 18 лет, на пасхальную литургию пришли все те, кто когда-то эту церковь, без преувеличения, создавал, только годы и здоровье уже не те. Дети разъехались, многие старики умерли, хозяйство после развала колхозов более оборотистые соседи растащили. Но в предутреннюю пору все оставшиеся на своей земле люди сошлись к храму. Они со своими старенькими корзинками с нехитрой снедью расположились на большой уютной лужайке перед храмом и, кутаясь в поношенные платки и ватники, ждали отца Юрия, который в это время заканчивал крестный ход в Иванковцах, более крупном селе своего прихода, и с минуты на минуту должен был заглянуть в Ефимово.

Пасхи здесь пекут заранее. Это целый ритуал. Соседи ходят друг к другу, советуются, каким рецептом лучше воспользоваться. Представительницы старшего поколения Ефимова уверены, что покупать святой кулич у чужих людей — признак дурного тона. Свое — оно и вкуснее, и полезнее… Молодежь, по каким-то причинам задержавшаяся в селе, конечно, яства из города привозит. Но все они — молодые и пожилые, здоровые и прихворавшие — с нетерпением ждали момента Воскресения Господня, тихонько, словно про себя, мурлыкали слова церковных гимнов и берегли от порывистого ветра все норовивший затухнуть огонь зажженных в честь праздника свечей…

Работы и хлопот у отца Юрия в пасхальную неделю предостаточно. Он не намеренно заставлял жителей Ефимова мерзнуть у храма и ждать своей очереди. Его приход состоит из трех населенных пунктов, в каждый надо успеть заехать, пообщаться с прихожанами, благословить, освятить… Служба в Иванковцах затянулась. После литургии, окончившейся по традиции крестным ходом, батюшка рассказал корреспонденту «УЦ» о своем приходе, проблемах, планах, задумках:

— Больше всего я интересуюсь иванковским храмом. Первые упоминания о нашей церкви я нашел в документах, датированных 1771 годом. Он был тогда построен и назван в честь Покровы Пресвятой Богородицы. Но, в связи с политикой советского режима, церковь часто переносили с места на место, а в нынешнее здание она переехала всего несколько лет назад. В помещении бывшей сельской бани мы задумали капитальный ремонт, уже создан проект типового приспособленного храма в стиле украинского барокко. Я хочу, чтобы это была не только церковь, но и оплот украинской народности, центр украинского казачества Чернолесской сотни. Мы планируем при храме создать музей, где выставлялись бы предметы украинского народного быта, истории, культуры. Уже и первые экспонаты появились — люди не все, слава Богу, распродали, многие вещи остались, вот они нам их и несут!

— Знаете, чем отличаются прихожане сельских храмов от жителей городов? — продолжает отец Юрий. — У нас люди знают и любят свою землю, помнят могилы дедов-прадедов, интересуются жизнью друг друга. В приходе обстановка дружеская, мы все живем, как одна большая семья. Такое отношение, безусловно, влияет на духовную атмосферу в храме, мы бережем национальные традиции, язык, культуру. Нельзя любить Бога, не полюбив свою землю, Украину.

Сам отец Юрий родился в России, где и сейчас живут его родные, там же ходил в школу, закончил Новороссийское мореходное училище. Как сам говорит, Божий промысел занес его в Украину, в Иванковцы, где батюшка живет и служит вот уже более 15 лет. Для него самого никогда не стоял вопрос, есть Бог или нет? Он считает, что вера была с ним с рождения. В уголках атеизма, которые были в каждой классной комнате, Юрий пытался «читать между строк» — все время мальчика интересовали вопросы, кто такой Иисус Христос и апостолы, которых, по словам учителей, нет и не было, что такое Евангелие и Библия, словам которых нельзя верить… Свой приход отец Юрий считает второй родиной. И, отслужив литургию в одном селе, сразу же спешит во второе…

Только под утро разошлись все прихожане. Лужайка возле Ефимовской церквушки опустела, шумный гомон ребятни растворился в предутренней тишине. И с наступлением рассвета, уезжая из деревни, совсем не хотелось вытирать со лба капли святой воды и окунаться в привычную городскую суету. Отламывая кусочек освященной пасхи, я вдруг почувствовала, что та самая благодать, о которой столько сказано и написано, действительно снизошла на Землю, а спасенный Иисус озарил своим благословением даже самые забытые уголки нашей земли.

Нашим гидом будет кировоградец Александр Колотуха. Он — президент Кировоградской областной федерации спортивного туризма, член исполкома Федерации спортивного туризма Украины (отвечает за лыжный туризм), доцент кафедры географии, кандидат географических наук. Его профессиональная и общественная деятельность напрямую связана с путешествиями. Исхожено и изъезжено немало дорог, преодолена не одна вершина. Сегодня Александр Васильевич участник проекта под названием «Флаг Украины на наивысших вершинах мира».

Коренные жители населяют Австралию многие тысячелетия. До прибытия европейских колонистов они жили в гармонии с природой, верили, что духи их предков создали все вокруг в период, называемый временем Сновидения. Сегодня многие аборигены живут в крупных и небольших городах. Сами себя они предпочитают называть «коори».

Новая Зеландия — страна, основную территорию которой составляют два крупных острова в Тихом океане. Названия этим островам дал голландский мореплаватель Абель Тасман. Но народ маори, который открыл и заселил эти земли за 600 лет до появления экспедиции Тасмана, называет Новую Зеландию Аотеароа — Земля длинных белых облаков.

Патриотизм за свой счет

— Этот проект реализуют туристы всего мира. В других странах он носит название «Семь вершин» и предполагает покорение наивысших вершин шести материков плюс седьмая — самая высокая точка своей страны. Мы, украинцы, решили не зацикливаться на количестве горных вершин и назвали свой проект «Флаг Украины на наивысших вершинах мира».

Поездки осуществляются под эгидой Федерации спортивного туризма Украины. Это долгосрочный проект, который длится уже несколько лет. Мои коллеги побывали на высшей вершине Южной Америки Аконкагуа, Африки (Килиманджаро), Европы. Поскольку в среде географов существует полемика по поводу того, какая вершина Европы считается самой высокой — Монблан или Эльбрус, — решили подняться на обе. Зимой прошлого года я был руководителем группы, которая подняла флаг на зимнюю Говерлу. Поскольку сложность восхождения на нашу гору довольно низкая мы решили усложнить задачу и пошли туда зимой. В этом году реализуются два этапа проекта: — один — Австралия и Новая Зеландия, второй — в июне, если решим вопрос с финансированием, — Мак-Кинли, Северная Америка. На завершение останутся две вершины. Это Антарктида — вулкан Эребус, и высшая точка нашего материка Джомолунгма.

В Австралию и Новую Зеландию возили украинский флаг четыре человека: двое из Кировограда и двое из Ровно. Для восхождения на вершину это минимально достаточный состав, для транспортных переездов — оптимальный, когда арендуешь автомобиль с водителем. Трое ребят улетели раньше. Их маршрут: Киев — Стамбул — Сингапур — Сидней. Они по нескольку дней были в городах, имели возможность ознакомиться с другим миром, а я — по несколько часов, потому что вылетел позже и фактически догонял ребят. Хотя прилетел раньше них и из догоняющего превратился во встречающего.

Нас никто не финансировал. Игорь Парчевский из Ровно, который является автором и руководителем проекта, был моим спонсором, оплатил мне дорогу. На другие расходы я «добывал» деньги сам.

Задание выполнили, флаг вынесли, сфотографировали, тем самым подтвердили его там нахождение. В некоторых странах в подтверждение покорения вершины дают соответствующий сертификат. Но для нас самое главное то, что на самые высокие горы ступает нога не Саши или Игоря, и даже не кировоградца или киевлянина, а украинца…

Страна пустынь и кенгуру

— В Австралии мы были восемь дней. Самая высокая точка этого материка — гора Косцюшко — 2230 метров. Это всего на 150 метров выше нашей Говерлы и такая же по сложности восхождения. Поскольку Говерла нами уже была успешно покорена, то и восхождение на Косцюшко особого труда не составило.

Вообще февраль в Южном полушарии — это наш август, самое благоприятное время для восхождений и туризма в целом. У нас было два дня на ознакомление с Сиднеем и на подготовку. Город мирового масштаба, только после Олимпиады, впечатлил. Сходили на вершину, подняли флаг Украины… После этого выехали на восточное побережье, которое омывает Тасманово море. В Сидней возвращались по побережью. Наняли автомобиль. Кстати, самый оптимальный способ путешествия по Австралии и Новой Зеландии — на арендованном автомобиле хорошего качества и за довольно сносную сумму. Ни к кому не были привязаны, просто путешествовали, осматривали окрестности. А посмотреть там есть на что — пересекли несколько национальных парков. Вообще-то три четверти Австралии — это пустыня. Я летел в Сидней в хорошую погоду, внизу были видны красно-коричневые места, практически безжизненные, с маленькими селениями. А восточное побережье, по которому мы возвращались в Сидней, — это богатая природа и разнообразный животный мир. Наездили больше тысячи километров и приобрели массу ярких впечатлений.

Неприступный Кук

— Из Сиднея мы улетели в город Крайстчерч, на Южный остров Новой Зеландии. Северный остров более обжитый, а Южный считается жемчужиной природы мирового масштаба. На нем находятся три национальных парка, которые входят в сокровищницу ЮНЕСКО. В Новой Зеландии с нами работал русскоязычный гид Владимир Фомин. Встречал, сопровождал, договаривался. Это значительно упрощало наше нахождение на острове, потому что в Австралии незнание языка сильно затрудняло общение. Выяснилось, что в группе я лучше всех знаю английский, а я его почти не знаю. Ну жесты, мимика, рисунки… Так и передвигались по материку.

В Новой Зеландии мы были пятнадцать дней. Планировали восемь дней на восхождение горы Кука. Вершина сложная, 3784 метра, по альпинистской классификации одна из самых сложных вершин Южного полушария. Данная вершина — единственное место в этом регионе, где лежат ледники. Представьте, самый длинный ледник Новой Зеландии — ледник Тасмана — одиннадцать километров (!) длиной. Ледники в этих местах опускаются до 213 метров над уровнем моря. Нигде в умеренном поясе так низко ледники не висят. Для сравнения: у нас на Кавказе они опускаются до двух тысяч метров. А 200!.. Сложный рельеф.

Все, извините, нормальные альпинисты на вертолетах добираются на плато, откуда начинают непосредственно восхождение. Подъем на вертолете стоит 860 новозеландских долларов, это примерно 750 американских, и это только в одну сторону. Поскольку мы представляли небогатую нацию, решили «сэкономить» и до плато добирались «своим ходом». Планировали добраться за три дня, но так получилось, что на четвертый еще не вышли на связь. Со второго дня начали работать с веревками, ледорубами, кошками — полным комплектом альпинистского снаряжения. В моей практике это было самое сложное восхождение. Только перил — веревок, по которым надо подниматься, — навесили два километра. Я вообще специализируюсь в пешеходном, лыжном туризме, а тут чистой воды альпинизм.

Наш гид и контрольно-спасательная служба, которая контролирует все восхождения (кстати, абсолютно бесплатно), стали беспокоиться. Рацию-то нам дали, но мы их слышали, а они нас нет. На четвертый день над нами снизился самолетик, убедился, что мы живы и карабкаемся, они там регулярно территорию облетают. Когда мы достигли плато, там уже был вертолет с японскими туристами. Пилот к нам подбежал: «Юкрениан фо?» — спрашивает. Это был наш позывной — «Украина-4». Говорим: «Ес». «О’кей?» — интересуется. Да. В общем, убедился, что с нами все в порядке, и передал тем, кто волновался внизу.

Знаете, там настолько развита система туристского обслуживания, что можно писать отдельный учебник. Я преподаю туризм, работаю в этом направлении, сам занимаюсь туризмом, но Новая Зеландия для меня открылась как фантастическая страна в этом плане!

От плато до вершины восхождение может занять примерно 28 часов. Но маршрут чрезвычайно сложный, по разорванному леднику. В конце лета трещины в леднике достигают размеров девятиэтажного дома. Мы искали путь преодоления ущелий, но не нашли. Кроме того, тут же сверху сыплются камни, куски льда. Это место называется «пороховая бочка». Ночью примерзает, днем солнце топит, происходит вот такое опасное движение грунта. К сожалению, мы были вынуждены отказаться от этого восхождения и вернуться. На следующий день к нам прилетели новозеландцы и сказали, что ледник Линда «не ходится» в феврале, его «хождение» возможно в ноябре, когда после зимы засыпано множество трещин… Стоит сказать, что связка новозеландских альпинистов поднялась по другому, хотя и более сложному маршруту, но нас брать не захотели. Мы, чтобы не терять время и не упускать возможность, поднялись на соседнюю вершину. Она чуть ниже, чуть проще, но тоже достаточно сложное восхождение. Не на самой высокой точке, но довольно близко к ней наш флаг побывал.

После того как мы удовлетворили свои альпинистские амбиции, нас попутным самолетом доставили вниз. Обошлось нам это в 600 долларов с четверых. Маленькие самолетики, которые на лыжах садятся на ледник, пользуются большим спросом как средство передвижения в горах. Кстати, на то, чтобы опуститься, мы затратили 15 минут, а поднимались четыре дня. Но мы ни капли не жалеем. Во-первых, спортивный интерес. Во-вторых, это потрясающе красивое место. Нам довелось видеть так называемую ледовую Ниагару: каждые 30-40 минут грохочет ледопад. Куски льда, падающие сверху, разбиваются и образуют ледовую пыль, которая поднимается в воздухе. Грандиозное зрелище.

Туризм по-новозеландски

— В течение недели мы знакомились с Южным островом Новой Зеландии. Были на термальных источниках, на побережье Тихого океана, видели красивые каньоны. Представьте себе огромной площади пляж, температура воды плюс 20 градусов, и никто на этом пляже не лежит, не «вялится» на солнце и не плещется в воде. В то же время большое количество отдыхающих катается просто на доске, на доске с парусом, ныряет с аквалангом. Здесь развиты и довольно популярны все виды активного отдыха, которые только можно себе представить. Есть здесь джампинг, когда прыгают на тросе. По-моему, именно здесь находится вторая по высоте точка, с которой прыгают, — 143 метра свободного полета. Каяки (одиночные лодки), джипы, парапланеры, парашюты — выбирай на свой вкус.

Туризм в Новой Зеландии является второй статьей доходов экономики. Можете себе представить городок с населением полторы тысячи человек — и 16 мотелей для туристов. Кстати, места в мотелях надо бронировать за два-три месяца. Сюда съезжаются туристы всего мира. Особой популярностью пользуется Милфорд-Саунд, представляющий собой фьорд — узкий залив, окруженный отвесными скалами. К нему выводит так называемый Милфордский туристический маршрут, который считается одним из самых живописных в мире. Чтобы «забить» для себя плавсредство для путешествия по маршруту (лодку или яхту), надо договариваться за пять месяцев! А договориться там не проблема. Выбирай гостиницу, мотель, автокемпинг или бунгало. Все будет оборудовано самым необходимым, включая кухню, душ и даже Интернет.

В городах нет никаких указателей, никаких рекламных щитов. Ни биг-бордов, ни сити-лайтов. Маленькая табличка с названием города. Зато в каждом населенном пункте, даже самом маленьком, есть инфоцентр. Вот к нему ведут указатели. В Сиднее мы через инфоцентр искали себе жилье. Объяснили, что хотим снять номер. Какой? За десять долларов. Бедная девушка, которой в голову не могло прийти нахамить нам или послать куда подальше, 40 минут искала жилье за 10 долларов. Терпеливо искала. На весь Сидней нашла за двенадцать с половиной, извинилась и сказала, что дешевле нет. Все абсолютно бесплатно, здесь находится море рекламной продукции — от листовок до толстых каталогов. Все, что люди хотят рекламировать, сконцентрировано там.

Практически на каждом углу вам предлагают аренду автомобилей или велосипедов. Поражает то, что чувствуешь себя в чужой стране долгожданным гостем. Они умеют вести себя так, будто именно тебя давно ожидали, и ты самый лучший. Может, люди из развитых стран не так чувствуют эту доброжелательность австралийцев и новозеландцев. Но мы, не искушенные культурой и вежливостью окружающих, особенно остро ощущали законы гостеприимства, ставшие составляющей индустрии туризма.

И еще. Я не менял там деньги, даже не знаю, как они выглядят. Взял здесь в банке кредитную карточку — и все. В любом заведении ее принимали.

Райский уголок

— После событий 11 сентября американцы решили, что Новая Зеландия — это райский уголок. Острова ни с кем не граничат, не враждуют, на территории абсолютный порядок. С тех пор, как американцы стали скупать новозеландскую землю, цены на участки выросли в четыре раза. Причем покупать-то они покупают, но участок просто стоит, пустует, а когда новый хозяин выходит на пенсию, приезжает и начинает застройку.

Там действительно хорошо. Благосостояние любой страны принято определять по двум показателям — состоянию дорог и общественных туалетов. О дорогах говорить — себя и соотечественников расстраивать. О них сказано-пересказано. А вот о туалетах… На любой безлюдной трассе заходишь в туалет — три вида туалетной бумаги, вода, в населенном пункте горячая вода. Все бесплатно. Я по возвращении на родину зашел в туалет не на трассе, а в здании столичного автовокзала Выдубичи. Кто был, знает: цена 50 копеек, запах — за 50 метров. Вот вам и благосостояние…

Новозеландцы шутят, что население их государства составляет 78 миллионов: 4 миллиона людей и 74 миллиона овец. Животноводство там на высочайшем уровне, впрочем, как и все остальное. Когда я летел из Амстердама в Киев, на завтрак дали масло, сделанное в Новой Зеландии. Вот куда «долетает» продукт их животноводства.

Вся территория Новой Зеландии — частная собственность, везде участки ограждены колючей проволокой. Фермеры в основном занимаются разведением коров, овец, сравнительно недавно начали разводить лам и благородных оленей. Мы были на одной из ферм, где хозяин — некогда российский гражданин. Стадо коров, которое он содержит, составляет более 800 голов. По местным нормам должно быть три коровы на гектар пастбища, больше нельзя. С непонятным для нас усердием там следят за травой — она должна быть определенной высоты, которую определяют с помощью специальной линейки. Если трава ниже — не выгоняют скот, если выше — ее подрезают. Наша группа присутствовала на вечерней дойке. Чистота в помещении, как в операционной, все блестит, белый кафель. Завели стадо, подключили к автоматическим доильным аппаратам, которые, в свою очередь, соединены датчиками с компьютером. После дойки на мониторе появляются все показатели молока — жирность и тому подобное. Сравнили показатели со вчерашними, что-то для себя заметили. Коров вывели, все после них вымыли, никакого специфического запаха, та же стерильность.

Невольно провели параллели с Украиной. Там ведь земли не такие плодородные, как у нас, но с животноводством в нашей стране в последнее время что-то не складывается. Может, нашим надо побольше ездить с целью обмена опытом?

Сам себе рейнджер

— За все время пребывания в Австралии и Новой Зеландии мы ни разу не видели полицейских. Безусловно, они там есть, но их не видно. Народ настолько дисциплинированный и законопослушный, что доверие вошло в ранг конституционной нормы. Самой большой проблемой для подавляющего большинства иностранцев является левостороннее движение и автомобили с правым рулем. Мы все водители, но не рисковали ездить. Девяносто пять процентов дорожно-транспортных происшествий в этих странах происходит по вине европейцев, которые забывают о левостороннем движении.

На дорогах везде установлены видеокамеры. Если стоит указатель, определяющий скорость движения 110, все едут 110. На трассах никто никого не обгоняет. Едешь сотни километров, перед тобой одна и та же машина. Вы синхронно сбрасываете скорость, если есть ограничение, скажем, до 45 километров, потом одновременно набираете. Никто никому не сигналит, ничего не показывает.

Сын нашего гида ехал на велосипеде на речку, которая находится за 50 метров от дома, и надевал шлем. Мы спросили, зачем, ведь река совсем близко, ехать небольшое расстояние. На что хозяин ответил, что сын может заплатить штраф в размере 50 долларов, поэтому лучше не рисковать. Еще пример. Если мы едем в машине, сзади сидим втроем, и я посередине не пристегнут — штраф сто долларов, причем заплачу его я, а не водитель. Каждый отвечает за себя. Очень дисциплинирует. Проблемы с мусором нет вообще, ее просто не существует. Все знают, что могут заплатить штраф, если на улице города будут жевать жвачку. Заметьте, даже не будучи пойманным на том, что бросил жевательную резинку мимо урны, а просто: жуешь — значит, потенциально можешь промахнуться, когда надумаешь выплюнуть. Так что сиди дома и жуй, а улицы осквернять нечего.

Нигде тебя не контролируют. В кемпинге все двери открыты. По телефону или через Интернет заказал, приезжаешь — на двери табличка с твоей фамилией, заходи, живи, уезжай. Утром принесут завтрак, и никакого контроля в виде навязчивого обслуживающего персонала. Когда мы поднялись на плато перед восхождением на вершину Кука, ночевали в хижине, которую предварительно забронировали. Так к нам никто не приходил, не проверял! Никто даже не знает, что мы там были. Но, спустившись, мы заплатили за ночлег, потому что иначе поступить там невозможно. Все на доверии.

В поселках в Новой Зеландии на входных дверях нет замков. Если кто-то из чужих к дому подойдет, через пять минут подъедет полицейский и проверит, что это за гость, званый он или нежелательный.

Есть, конечно, в стране какие-то правонарушения, но тяжких преступлений практически нет. Однажды мы видели рейнджера. Это было во время восхождения, когда один из наших ребят сломал веточку эвкалипта, чтобы отмахиваться от надоедливых мошек. Откуда-то появившийся блюститель порядка предупредил нас, что это нарушение, и мы можем поплатиться за это штрафом.

Вот еще пример, который наш славянский разум никак не мог понять и объяснить. Для того, чтобы порыбачить, нужно купить лицензию: 17 долларов за одну рыбалку. Один человек имеет право поймать только две рыбины. Причем каждую пойманную рыбешку необходимо прикладывать к удочке, на которой есть специальная метка — 35 сантиметров. Если ты поймал рыбу длиной 34 сантиметра — обязан выпустить ее обратно в воду. Мы долго «пытали» нашего гида на предмет того, а если рядом никого, можно ли поймать третью, и если никто не видит и не контролирует, почему бы не забрать домой рыбину, не соответствующую метке на удочке. Ответ один: так делать нельзя.

В очередной раз мы подтвердили утверждение Задорнова о том, что у наших людей лучше других работает «соображалка». Когда мы собрались порыбачить все вместе, наш новозеландский хозяин сказал, что мы обязаны купить лицензию. Мы же сказали, зачем покупать, ведь мы можем ничего не поймать, и это будут впустую потраченные деньги. Предложили выехать-таки на рыбалку, а лицензию выписать и оплатить только в том случае и после того, как что-нибудь поймаем. На что услышали замечательную фразу: «Ну, хохлы!..»

Так кто из нас папуасы?

— Аборигенам Австралии государство выплачивает пособие в размере шести тысяч долларов в месяц. При этом цены в долларах в Австралии и Новой Зеландии приблизительно как у нас в гривнях. Представьте, что у нас пенсионерам платят 6 тысяч гривен при таких же ценах. Правда, аборигенов там меньше одного процента. Но социальная защита у них на недосягаемом для нас уровне. Если не работаешь, государство тебя защищает. Работаешь — тоже защищен, потому что оплата труда почасовая. Минимальная — двенадцать с половиной долларов в час. Работодатель не имеет права платить меньше, больше — да. Эмигранты, даже из постсоветского пространства, например, компьютерщики, зарабатывают 50-58 долларов в час. Это новозеландских, а американских — 42-43 доллара. Замечу еще раз — при ценах в гривнях, как у нас. Когда мы говорили, сколько зарабатываем, вызывали, мягко говоря, легкий шок. Когда я сказал, что, преподавая в университете, зарабатываю 300 американских долларов, они были так удивлены, сочувствовали, что это очень мало. В процессе разговора выяснилось, что, когда человек называет зарплату, он подразумевает недельную выплату. Когда я уточнил, что столько я получаю в месяц, а не в неделю… Такого не может быть, говорили местные жители. Мы говорим, что в такой стране мы живем, а родину, как известно, не выбирают.

Многие туристы и путешественники говорят, что в других странах не знают Украину. Ничего подобного. Когда мы, общаясь с кем-либо, говорили, что из Украины, люди улыбались, приветствовали. Конечно, знают. Хотя в журнале восхождения на вершину (ведется такой специальный журнал, который мы пролистали) украинцев не было, мы были первыми.

«Дороги трудны, но хуже без дорог…»

Украинская сборная для восхождения на наивысшие точки планеты формируется, как правило, из опытных спортсменов, которые имеют, как минимум, 20 лет туристского опыта, прошли серьезную подготовку. Учитываются, безусловно или к сожалению, финансовые возможности участников. На Мак-Кинли Александр Колотуха не поедет. Во-первых, две поездки за один год он считает небывалой роскошью, хотя и очень хочется. А во-вторых, на поездку в Австралию и Новую Зеландию он брал кредит в банке, который определенное время придется выплачивать. «Я мог бы за деньги, взятые в кредит, купить себе новую машину, но это материальное благо несравнимо с теми ощущениями и впечатлениями, которые я приобрел в поездке», — говорит он.

Александр Васильевич очень хочет попасть в Антарктиду, покорить Эребус. Наверняка все у него получится. А пока что, по его словам, есть чем заниматься в Украине. Кировоградских туристов ждет Южный Буг, который при условии надлежащей организации индустрии туризма может войти в число лучших мировых туристических маршрутов. Наверное, так когда-нибудь будет, и тогда к нам повезут государственные флаги со всего мира…

8 апреля весь христианский мир отмечал Пасху — праздник Светлого Воскресения Христова.

В канун Пасхи в храмах шли праздничные литургии. Уже с полудня 7 апреля священнослужители святили принесенные яства, а ближе к полуночи начался крестный ход, а затем Великая заутреня и литургия Иоанна Златоуста, а также ночное освящение пасок. Кировоградские храмы были заполнены людьми, и все мои собеседники в один голос отмечали большое количество молодых прихожан.

Молодежь приходила на ночную службу целыми компаниями. Настоятель Спасо-Преображенского собора протоиерей Петр Сидора рассказывает, что молодые люди, досрочно разговевшиеся спиртными напитками, этой ночью в церкви не редкость. Но на них каким-то чудесным образом действуют звучащие всю ночь молитвы. Ребята на глазах преображаются, делаются собранными и серьезными, припадают к иконам, и на них снисходит какое-то необычное просветление и благословение.

Литургия в пасхальную ночь действительно необычна. В это время у людей появляется редкая возможность забыть о суете, и, оказавшись в стенах храма, окунуться в атмосферу святости и мысленно высказать свои самые сокровенные мысли и желания. Но не надо забывать одну простую истину, которую высказал один из священнослужителей: «Бог человеколюбив. Его кары небесной не надо бояться. Не надо думать, что вас накажут за несовершенство мыслей и поступков. Каждого из нас на небесах поймут и простят, если Бог внутри нас». Он же посоветовал во время молитвы не вступать в своеобразный торг с небесными силами, к примеру: «Если я буду вести себя хорошо, то ты мне пошли удачу». Молитва — это не сделка с Богом. Молитва — это голос души.

И действительно, наблюдая, как в предрассветный час вереницы людей идут по улицам с зажженными свечами-фонариками, чтобы донести этот огонек веры в свой дом, кажется, что это и есть та высшая благодать, которая снизошла на нас в день праздника Жизни, Воскресения и Надежды.

С 4 по 7 апреля в областном центре проходил традиционный турнир-мемориал, посвященный памяти одного из основоположников кировоградской школы бейсбола и софтбола Вячеслава Колодицкого.

Кроме двух кировоградских команд — действующего чемпиона страны «КНТУ-ОШВСМ» и бронзового медалиста чемпионата 2006 года «Диамант-СДЮШОР» — в соревнованиях принимали участие кишиневский «Абатор», команда Таврийского национального университета (Симферополь), сборная команда Украины (составленная из игроков не кировоградских клубов высшего дивизиона национального первенства), а также обладатели золотых и серебряных медалей чемпионата Белоруссии «Смена» (Минск) и «Зубры» (Брест).

После групповой стадии турнира команды, занявшие в своих подгруппах первое и второе места, соперничали за путевку в финал Кубка, проигравшие же в полуфинале разыгрывали между собой «утешительный» финал — матч за третье место.

В итоге «бронзовый» приз Кубка Колодицкого завоевали бейсболисты минской «Смены», разгромившие в белорусском противостоянии земляков из Бреста со счетом 12:2. В финальном поединке победу отпраздновали игроки кировоградского технического университета, в тяжелой, изнурительной и напряженной борьбе одолевшие сборную Украины — 3:2. Для выявления победителя командам пришлось сыграть два дополнительных иннинга, причем кировоградцам дважды пришлось отыгрываться по ходу поединка. Индивидуальный приз самого полезного игрока турнира получил кетчер «КНТУ-ОШВСМ» Павел Сивиринчук (его успешные действия в нападении решили судьбу финального матча), а еще один игрок «Техуниверситета» Андрей Кубальский был признан лучшим игроком атаки.

Подробнее о соревнованиях читайте в пятничном номере «Спортревю».

Президент подписал Указ, дав старт очередному витку противостояния в стране, не прекращающегося на самом деле не с 2004-го, а с 2002 года, с акций «Украина без Кучмы». Состав «акционеров» с тех пор, по большому счету, практически не изменился, хотя некоторые из них поменяли лагерь. Кто — на другой, а кто — на кабинеты и кресла.

Сегодня и одна, и другая стороны пугают друг друга новым Майданом. Или майданами. «Генеральная репетиция», своеобразный смотр войск прошел в прошлые выходные в столице Украины. Наш журналист был в это время там — причем слушал и смотрел он в основном не столько на политиков — уже и насмотрелись, и наслушались, — сколько вокруг. В результате и получились вот эти заметки.

А что касается «майданной» перспективы, то это, думается, вряд ли. Не то время, не тот повод, да и люди уже не те. Вслед за политологом Вадимом Карасевым рискнем предположить: побузят и успокоятся. Исходя исключительно из собственных наблюдений.

Служба 911

Заседание Комитета национального спасения, начавшееся утром в пятницу, 30 марта, собрало остатки революционной «армии» образца 2004 года — уже без Мороза и Кинаха, без Порошенко, на следующий день проголосовавшего против резолюции съезда НСНУ с призывом к Президенту распустить «зРаду», и самое главное — без самого Президента. Но он, как показали события, таки «вернулся в семью» — немного позже. Тогда Ющенко еще надеялся на «конструктивный диалог» с коалицией, которая, как выяснилось, уже окончательно «исключила» первое лицо государства из действующей власти, устами экс-революционера Мороза и иже с ним озвучив через трое суток свой отказ выполнять подписанный главой государства указ. Обязательный, между прочим, для исполнения всеми гражданами Украины…

Собственно, повторять слова выступавших тогда на заседании нет смысла — вся эта риторика за последние дни широко растиражирована телевидением, да и ситуация на сегодня поменялась в корне…

Тимошенко, Кириленко, Катеринчук, Пинзеник, Каськив и другие в очередной раз рассказывали друг другу и журналистам о том, почему парламент нужно распустить и призывали Президента сделать это поскорее. По словам кандидата юридических наук Николая Катеринчука, лидера движения «Европейская платформа Украины», он услышал «прекрасное юридическое обоснование того, как нам жить дальше…». Звучали в том числе и достаточно радикальные заявления типа «если мы еще раз встанем, в отставку пойдут все, в том числе и Президент» — Григорий Омельченко, «в стране — политический бордель», призывы к введению прямого президентского правления… Общее настроение можно выразить цитатой из выступления нардепа Владимира Яворивского (БЮТ): «Если Президент не распустит Раду, она распустит всех нас — украинцев». По окончании мероприятия, около часа дня, лидеры оппозиции отправились к Ющенко — лично передать ему упомянутое выше требование. Собственно, выбора Президенту не оставили, дав понять, что в случае, если им будет принято иное решение, он останется один. А один, как известно, в поле не воин…

Служба 119

Параллельно (точнее, зеркально) «спасать» страну тогда же, в пятницу, бросились и их оппоненты. В своей традиционно дубовой манере силы коалиции уже утром развернули бурную деятельность по «глушению» акций оппозиции. Прямо на ступенях Украинского дома, где проходило заседание Комитета, была установлена сцена так называемого «Форума национального единства», — заблокировав центральный вход в здание. Внутрь попасть можно было только через однин из боковых входов.

Кроме того, в Киев заранее начали стягивать поддерживающую правительство «общественность». О ее представителях достаточно было сказано и показано в 2004-м — не изменилось практически ничего. Подавляющее большинство обитателей палаточного городка, нагло обосновавшегося прямо в Мариинском парке, как и тогда — молодые и не очень люди мужского пола «характерной» и очень характерной внешности…

Почем народ для опиума?

Как и в 2004-м, вдавив педаль админресурса «до полика», проправительственные силы обеспечивают видимость массовой народной поддержки за счет работников подконтрольных предприятий, в том числе и бюджетных — на въезде в столицу мимо нас проезжают автобусы с маркировками Хмельницкой и Южноукраинской АЭС — так и видишь транспаранты «Энергетики Хмельницкого за Януковича!», «Атомщики Южноукраинска поддерживают правительство!» и так далее — в лучших традициях. А это, между прочим, еще пятница — день рабочий, на часах — около 10 утра…

Характерная деталь Европейской площади — люди со списками. Заглянув через плечо, удалось разглядеть — «Делегаты от … района». Напротив фамилий — непонятные галочки и крестики…

Группа парней явно не шахтерской наружности с плакатами «коалиционного» содержания. Сфотографировать — пожалуйста. Но лица закрывают — как раз этими самыми плакатами. — Вы откуда? — Из Никишина… — А это где? — парни мнутся, улыбаются, потом один, самый смелый, наверное, отвечает: — Мы вообще из Киева, но сейчас — из Никишина… На вопрос «Сколько денег?» отвечать отказываются. Скромные….

Похожие ситуации случаются и на Майдане. Подсмотрел и подслушал, как тележурналисты неопределенного телеканала интервьюировали молодого человека с флагом «Народной самообороны»: — Ты откуда? — Из Тернополя… — А против чего или за что здесь выступаешь? — … — Хотя бы «своими словами»… — … — А кто лидер «Народной самообороны»? — … Тут какая-то тетенька вклинивается сбоку — «на помощь». — Да не мучайте вы парня! — к нему: Ну Юрий Луценко же лидер! — парень улыбается, но упорно молчит. Все понимает (хочется верить), но сказать не может…

Один знакомый рассказал накануне — звали его постоять денек на одном из майданов, 300 гривен предлагали за сутки. Кто-то его отговорил — мол, заварухи могут быть, лучше ну его… Не поехал — потом, правда, жаловался: жаба задавила — заварух так и не случилось, а денежка ушла…

Люди говорят…

На Европейской площади бушует митинг в поддержку коалиции. Точнее, бушуют ораторы на сцене. Какие-то насмерть перепуганные «комсомольцы» из Одессы вперемежку с экзальтированной Анной Герман и делавшим хорошую мину при плохой игре Кинахом (выступающим под выкрики «Иуда!» со стороны небольшой группы людей под флагом БЮТ — наверное, специально для этого пришли) наперебой стращают собравшиеся (собранные?) по случаю «массы» ужасами нестабильности и национального раскола, в которые ввергнут страну роспуск парламента и досрочные выборы…

Народ слушает не особо — вот женщина в голубой атрибутике вещает что-то в микрофон тележурналиста. С уверенным видом она несет ахинею о 60% русского населения, о том, что и Украина, и Россия начинались с Киевской Руси, «а Русь — значит русский!..» Чуть поотдаль немолодые мужчины, посмеиваясь, обсуждают то, что название «Коалиция национального единства» бессовестно украдено коммуно-регионалами у «оранжевых»…

То же — на Майдане. Вот группа людей старшего поколения мирно беседует у одного из многочисленных парапетов — пока на сцене отстраивают звук, и разговаривать, слыша друг друга, еще периодически можно — «Они сейчас тут митингуют, а на носу посевная, цены на бензин вырастут…» Тем не менее, стоят, не уходят…

В паре сотен метров от главной площади страны, около Пассажа на Крещатике сидит бабушка-«божий одуванчик» с кошелкой. Без какой-либо символики, но с мегафоном. И читает в него стихи — о Януковиче, Симоненко, феодосийских «шалостях» Витренко — хорошие, юморные… Между поэтическими фрагментами прозой призывает всех идти сегодня на Майдан и защищать будущее — свое и своих детей. На русском и украинском языках. Глас народа…

Люди останавливаются, слушают. Кто-то просто улыбается, проходя мимо, кто-то подходит поближе, кто-то просит: «Еще!» Нашлась, правда, одна — средних лет, с солидного вида спутником. «Лечиться вам надо», — говорит. Ну хорошо одетого хамья у нас всегда хватало… Радует, что таких — меньшинство.

Молодежь же в основном тусуется и пьет пиво. К вечеру субботы, еще до официального начала митинга оппозиции, многие «защитники национального единства» уже изрядно подпили, многие неровным шагом расходятся отдыхать, оставляя после себя горы мусора… На «бело-голубой» сцене уже нет политиков — весь субботний день здесь продолжается концерт сомнительных каких-то коллективов разной степени шароварности, под вечер появляются звезды — типа Недельской и т.п. Знаменосцы стоически терпят — их, наверное, отпустят последними…

«Наши»

Кировоградцев встретилось достаточно много — и там, и там. Первые «проявились» еще в пятницу на Европейской площади. Как ни смешно это звучит, но под транспарантом «Кировоград — за …» (точно не вспомню, но это и не суть важно) хорошо знакомым читателям «УЦ» фальсификаторам выборов-2004 внимали проедатели грантов одной из правозащитных европейских структур, наиболее громко заявлявшей тогда об этих самых фальсификациях. Лепечут что-то вроде «мы здесь не как работники … мы отстаиваем свои личные политические взгляды». Ну-ну…

Продавцы рыболовных снастей молиться должны на «нестабильность» — сколько было продано накануне легких и удобных телескопических флагштоков, просто не сосчитать, в Киеве каждый второй прохожий — с удочкой в руках. Загадка: с удилищем, а не рыболов. Отгадка: депутат Ленинского райсовета города Кировограда (фракция ПРУ) Жебелев. На конце удилища, ясное дело, знамя. Дела районные подождут — «Партия сказала “Надо!” Депутат ответил: “Есть!”»

Не знаю, приятной ли неожиданностью стала встреча с кировоградскими журналистами для главы местного обкома СПУ, народного депутата и в прошлом активного участника оранжевой революции Николая Садового. Бывший несгибаемый член теркома 100-го округа рассказал нам о том, что партийной «разнарядки» на привоз людей не было, но они таки приехали — защищать стабильность, конституционный строй и коалицию. И, конечно, парламентские и кабминовские кресла для «цвета партии» — ведь если досрочные выборы таки будут, вовсе не факт, что СПУ вообще вернется на хорошо нагретые места…

По словам Садового, «несмотря ни на что», активисты приехали — исключительно по своей инициативе — из Кировограда, Бобринецкого и Маловисковского районов, городов Александрии и Светловодска. Теперь, поделился заботами нардеп, это его проблемы — людей нужно разместить на ночлег, позаботиться о питании… Продолжительность пребывания приезжих партийцев в Киеве пока четко не определена, «будем смотреть по ситуации, — говорит Садовой. — Верховная Рада под защитой, ведется круглосуточное дежурство»…

Кроме того, Николай Ильич, известный правдолюб, «спалил» целый ряд оппозиционных и даже союзных парторганизаций Кировоградской области, рассказав «откровенно и открыто, кто что привез». По его словам, «Наша Украина» дала разнарядку на доставку 2 тыс. людей. БЮТ — 2 тыс. людей. КПУ — 300 человек. Регионалы — порядка 13 автобусов. «Такой расклад, такой, как есть», — заявляет депутат. В то же время руководство СПУ таких распоряжений не издавало, утверждает он.

Закон и порядок

Без массовых беспорядков, которыми активно стращало всех накануне ведомство Цушко, таки обошлось. И слава Богу. Больше всех, судя по всему, заявлений собственного руководства испугалась сама милиция. Потому как ее в минувшие выходные в центральной части столицы было просто немеряно.

С момента въезда в Киев журналистскую «Газель» несколько раз останавливали сотрудники ГАИ — «просто так», из любопытства — куда едем, кого везем… Непонятные перемещения целых колонн ППС, маршировавших по прилегающим к центру улицам и сворачивающих в скверы, парки, просто подворотни, на стадион «Динамо», были замечены нами еще в пятницу, накануне основных событий уик-энда.

Собственно же в выходные, после их (основных событий то есть) начала, милицейское присутствие в центре Киева стало, по меньшей мере, навязчивым. Если «напряженности ситуации» не хватает, ее надо создать — похоже, именно таким тезисом руководствовались г-н Цушко и его новые-старые замы, отдавая распоряжения по организации мер безопасности в столице 31 марта.

Действительно, целый день пропетляв по центру и старому Киеву, где расположены обиталища всех центральных органов власти (собственно, дальше приезжие и не ходят — боятся заблудиться), автор этих строк никаких поползновений к организации драк и прочих беспорядков не заметил. Если не считать одной полухулиганской выходки группы «околодонецкой» молодежи, приставшей на Шелковичной к девушке, несущей в руках флажок БЮТ. Да и то, скорее, это можно считать неуклюжей попыткой познакомиться — молодежь все-таки…

Зачем был тройной кордон милиции — в «броне» и всеоружии — на ста метрах Крещатика между Майданом и Европейской площадью? Зачем за заборами стройплощадок и в тихих подворотнях на Банковой притаились автобусы с «сотрудниками» (поблизости от одного из мест событий их стояло 5(!) в одном месте, 5 «Икарусов», в которых чего-то ждали, по самым скромным подсчетам, около сотни «Беркутов»)? Не для того ли, чтобы создать видимость этой самой напряженности? Но это так, размышления на тему…

Снова Майдан?

Однако без всяких «может быть» можно, вслед за пресс-службой БЮТ, сделавшей это накануне, заявить: Цушко нам врет. В субботу вечером (официальное начало митинга было назначено на 17:00) людей на Майдане было намного больше 30 тысяч, «насчитанных» МВД. Людьми была заполнена как сама площадь, так и все подходы к ней. В отличие от акций «соседей», здесь были все — молодежь, пожилые, семейные пары с детьми…

Правда, двухчасовой концерт «патриотических» рок-групп, с которого начался митинг, далеко не всем из них пришелся по вкусу — «Не понимаю я, что в этих песнях… Юлю давай!» — сам лично слышал от какой-то женщины «за 40», сжимающей флажок БЮТ в руках… Тем не менее, пока молодежь «тащилась», остальные терпели — уже пришли, надо дождаться…

К семи вечера на сцене наконец появились «трое на “ко”» — Луценко, Тимошенко, Кириленко — в тот день политсовет партии как раз избрал последнего новым главой НСНУ, с чем его не преминула поздравить ставшая опять «своей» Юлия Владимировна.

Опять же, пересказывать то, о чем они говорили, теперь просто нет смысла. Отмечу только, что Юрия Луценко народ в последнее время встречает наиболее бурно. Закончилось все единогласным голосованием собравшихся (по словам Александра Турчинова, появившегося несколько позже, «на первой сотне тысяч счетная комиссия сбилась со счета…») за текст резолюции митинга…

Напоследок

Тогда же, субботним вечером, Тимошенко призвала всех снова выходить на Майдан, если чего не так… В результате, как мы знаем, «не так» случилось у совсем других людей. Именно они, в своей традиционно обезьяньей манере, на Майдан и вышли. Интересно, если бы оппозиционеры в порыве массового помешательства вдруг начали гроздьями осыпаться, скажем, головой вниз с Московского моста, «те» тоже последовали бы их примеру? Представляете, как тихо и хорошо стало бы сразу в стране? И власть обновили бы заодно — а то ведь подобру-поздорову ну никак не хотят уходить. Ни одни, ни другие, ни третьи…

Шесть десятков лет тому назад Советский Союз и США в безудержной гонке вооружений создали клуб стран, обладающих ядерным оружием. Этот статус давал СССР массу преимуществ, но и требовал очень много затрат — как финансовых (увы, в ущерб «гражданской» экономике), так и ресурсных. За простой фразой «ядерные щит и меч Родины», которой так любили щеголять государственные деятели, скрывался напряженный и опасный труд тысяч ученых и производственников, солдат и офицеров, обеспечивавших работоспособность, надежность и эффективность этих самых ядерного щита и ядерного меча родины. Это интервью — рассказ трех жителей областного центра, служивших в военных частях, «работавших» непосредственно с ядерными боеприпасами. Сейчас все они — военные пенсионеры и активисты Кировоградского областного союза ветеранов ядерных испытаний и учений с применением ядерного оружия…

Гонка вооружений времен холодной войны двух враждовавших между собой политических блоков привела к тому, что к началу 80-х годов прошлого столетия различные рода войск Вооруженных Сил СССР оказались укомплектованы ядерными боеприпасами, что называется, «под завязку». Следовательно, и мест хранения подобного вооружения насчитывалось много. Это раньше любая информация о подобных военных частях была скрыта за семью печатями. Сегодня уже не секрет, что шахтно-пусковые установки ракет стратегического назначения с ядерными боеголовками находились в 125 километрах от Кировограда — в Первомайске, Николаевской области; арсенал ядерных боеприпасов — Объект «С» — располагался в ранее засекреченном армейском поселке Кировоград-25 (Александровский район), а возле Канатово базировалась группа передвижных ракетных установок.

«Нас называли «глухонемые»…

В составе сборочных бригад, занимавшихся техническим обслуживанием ядерных боеприпасов в военных частях Кировоградщины, проходили службу собеседники журналиста «УЦ»: старший прапорщик запаса Николай Васильевич (фамилию называть не стал из скромности. — Авт.), прапорщик запаса Михаил Голик и руководитель регионального союза ветеранов ядерных испытаний подполковник запаса Валерий Фельдман. Основной их служебной обязанностью было выполнение так называемых регламентных работ: сборка, разборка боеголовок, замена узлов и деталей, проверка их функционального состояния. Предлагаем вам почитать воспоминания людей, собственноручно прикасавшихся к боеприпасам, способным стереть с лица планеты такое немаленькое государство, как США…

Николай Васильевич: — На территории Украинской ССР, если не ошибаюсь, находилось четыре военные части, аналогичных дислоцированным на «Объекте “С”» и Кировограде-25. Они были ориентированы на техническое обслуживание ядерных боеприпасов различных родов войск, дислоцированных в Украине. Регламентные работы для флота проводила отдельная часть в Феодосии; Кировоград-25, а также наземные подвижные ракетно-технические бригады обслуживали сухопутные ракетные войска; в Канатово проходил регламент-осмотр вооружения ВВС. Зачем вообще нужны были регламентные работы? В военные части специзделия (то есть ядерные боезаряды) поступали прямиком с заводов, после чего они ставились на боевое дежурство и находились в таком состоянии в течение строго определенного промежутка времени, допустим, одного года. Затем, когда истекал гарантийный срок эксплуатации хотя бы одного составляющего элемента изделия, боеголовка снималась с дежурства и передавалась нашей части на проведение регламентных работ. Одновременно из арсенала отправлялась точно такая же боеголовка для установки взамен снятой на «техосмотр», чтобы ракетная установка оставалась в боевом состоянии. После проведения регламентных работ специзделие закладывалось на хранение в арсенал. Вот такой был обмен…

Михаил Голик: — Для каждого изделия был свой график проведения регламентных работ. Кроме того, в дополнительном формуляре также отмечалось время проверки отдельных узлов и деталей боевого изделия. Причем, какой бы малозначительной ни казалась деталь, когда истекал срок осмотра узла, разбирали и проверяли всю боеголовку. Главный инженер части по специальному журналу отслеживал время проведения регламента и отдавал распоряжение подразделениям (подразделение, в котором мы служили, официально называлось сборочной бригадой) проводить те или иные работы. Ядерные боеприпасы доставлялись в подземный бункер — сборочный зал, укладывались на специальный стеллаж и подвергались процедуре проверки всех узлов…

Валерий Фельдман: — В сборочном помещении поддерживались постоянные климатические условия: температура 10-15°С и влажность 60%, не более. За этими параметрами следили или сами военнослужащие части, или бригада гражданских специалистов.

М.Г.: — Регламентные работы проходили строго по технологической карте. Например, один офицер читает вслух пункты инструкции, второй, его непосредственный начальник, наблюдает, правильно ли тот их читает. Третий осуществляет те или иные регулировки в боеприпасе, причем только строго штатным и установленным именно для этого случая инструментом, четвертый — неотрывно наблюдает за его действиями. Пятый — командир — строго следит за всеми исполнителями. Сначала проверялся на работоспособность каждый узел по отдельности, затем вся боеголовка в сборе, по основному каналу и дублирующему. Затем изделие отправлялось или на хранение, или на боевое дежурство.

Н.В.: — Группы сборки состояли исключительно из офицеров и прапорщиков (как правило, их было двое, остальные десять-четырнадцать человек — офицеры). Прапорщики должны были иметь образование не менее среднего технического, офицеры — только высшее техническое образование. Кстати, в нашей части служили даже выпускники Кировоградского института сельскохозяйственного машиностроения. Брали специалистов с «гражданки», в течение года их переобучали, потом они сдавали экзамены и в звании лейтенанта начинали «крутить гайки». Это образно говоря — «крутить гайки». На самом деле приходилось работать со сложным электротехническим оборудованием, самым лучшим и совершенным на то время. Все инструменты начиная с простой отвертки через каждые полгода проходили лабораторные испытания.

В.Ф.: — Как в больницах хирурги до и после операции, перед расстыковкой изделия, после сборки боеголовки, несколько раз во время проведения регламентных работ мы проверяли количество инструментов на столах. Если вдруг — хотя такие инциденты встречались чрезвычайно редко! — обнаруживалась недостача хотя бы одного ключа, работы повторялись по новой, до тех пор, пока не найдется пропажа…

— Вам выдавалась какая-то специальная защитная одежда для работы с ядерными боеприпасами?

Н.В.: — Когда приходили на регламент в сооружения, переодевались в чистую форму вплоть до нижнего белья (перед работой обязательное медицинское обследование, если вдруг «остаточные явления» — человека к боеприпасам не допускают). Вся одежда — х/б, чтобы исключить возможность возникновения статических электрических разрядов. Лайковые перчатки, прорезиненные тапочки, прошитые медной проволокой для заземления…

В.Ф.: — До 1968 года мы надевали свинцовые «плавки». Потом на изделиях сделали какую-то защиту, боеголовки стали менее опасны для здоровья, и при регламентах «свинец» уже не носили… Вне регламентных работ ходили в обычной военной форме, в некоторых подвижных ракетно-технических бригадах носили летную форму, хотя к авиации и не имели никакого отношения.

Н.В.: — У нас, например, ходили в форме танкистов. Своего рода маскировка.

В.Ф.: — Бункеры были расположены под землей, сверху засеяны травкой, с воздуха и не определишь, что находится на территории части. Вообще полеты самолетов над нашими частями были запрещены. Оперативному дежурному прислали из Москвы график пролета искусственных спутников над территорией части, и, когда часть попадала в зону объектива спутника (с «Шатла» можно было сфотографировать любой объект размером с монету), все работы и передвижения на поверхности полностью прекращались. Если кто и работал, то надевал техническую форму, чтобы не было видно, кто он такой и чем занимается на службе…

— И все-таки уровень радиации при обслуживании специзделий был большой?

В.Ф.: — Никто не замерял. Нам запрещалось проводить замеры. Разрешили только после 1986 года, после аварии на ЧАЭС.

Н.В.: — Да и не приучены мы были контролировать данные радиационного фона… Выдавали индивидуальные дозиметры, но показания этих приборов нельзя назвать точными (по их данным фон составлял 50-60 микрорентген в час). На регламентах, когда подходишь к боеголовке, то чувствуется, как волосы на теле поднимаются…

— Из-за выброса адреналина?

Н.В.: — Нет, из-за радиации…

— А сколько часов в день позволялось работать с боеприпасами?

Н.В.: — Минут сорок, час. Потом обязательно объявляли перерыв, можно было выйти на улицу, освежиться. В целом продолжительность работы зависела от общего времени проверки изделия. Пока бригада не закончит регламент, никто в гарнизон не возвращался (одно изделие обслуживала только одна бригада). Допустим, на проверку изделия дано два часа — проверили, вышли, проветрились, вернулись и приступаем к очередной операции. Закончили эту операцию, подышали свежим воздухом — приступили к следующей, и так до полного завершения цикла регламентных работ.

— При назначении на службу вас не предупреждали о негативном влиянии радиоактивного излучения на состояние здоровья? Не давали право выбора?

Н.В.: — Предупреждали, нам же доплачивали «за вредность» 20-30% оклада. Но как такового, понятия «хочу, не хочу» в армии нет. Ты пришел служить Родине, и тебя не спрашивают, чего ты хочешь, а чего — нет. Если вообще не желаешь служить в этой системе — пиши рапорт. Могут перевести в другую часть, но тогда о продвижении по служебной лестнице придется забыть.

У нас один лейтенант не смог работать. Говорит, когда спускаюсь в подземелье (а там атмосфера гнетущая: бетонные стены полтора метра толщиной, двойные металлические двери, искусственное освещение) — мандраж берет…

— А жены не возражали против вашей службы в «ядерных» войсках?

В.Ф.: — Они просто не знали, где мы работаем. Так было заведено, что за пределами бункера мы никогда и никому не рассказывали, чем занимаемся. Даже сослуживцам. В группе сборки у каждого человека было свое отдельное рабочее место, и твои коллеги могли и не знать, над каким узлом кто работает. Нас называли «глухонемые»…

Н.В.: — Если дома спрашивают: «Где был?», отвечаешь: «На танкодроме…» У нас на объекте некоторые семьи прожили в городке по 25 лет, а жены так и не знали, что мужья работали с ядерными боеприпасами…

— В последнее время в художественных фильмах сценаристы часто используют такой ход, как нападение террористов на военное подразделение одной из стран бывшего Союза с целью захвата ядерной боеголовки. Как думаете, реально было кому-либо захватить ядерные боеприпасы?

В.Ф.: — Военная часть находилась под защитой обученного, тренированного и хорошо вооруженного батальона охраны. Но если бы возникла такая ситуация, как захват объекта противником, то мы были «запрограммированы» на самоуничтожение. По территории части располагались мощные заряды взрывчатки (обыкновенной, армейской, не ядерной), подорвав которые, можно было «похоронить» под слоем грунта и бетона все специальные сооружения. Детонация ядерных боеприпасов при этом не начиналась…

— Внештатные ситуации за время вашей службы не возникали?

В.Ф.: — Нет, это было исключено. Доступ к специальным сооружениям имел строго определенный круг специалистов — чтобы пройти в бункер, нужно было миновать три КПП с тройной пропускной системой. При регламентных работах строго соблюдались требования техники безопасности. Инструктаж по ТБ проходил ежедневно, перед началом работ. За все время в специальных хранилищах не было отмечено ни одного несанкционированного взрыва, тогда как склады с обычным вооружением в военных частях регулярно взлетали и продолжают взлетать на воздух…

— Специалистов, которые работали на сборке-разборке боеприпасов, «особисты» часто проверяли на благонадежность?

Н.В.: — Прежде чем выдать допуск на проведение регламентных работ, КГБ проверял всех до седьмого колена. Чтобы только проживать в нашем городке, необходима была третья форма допуска, для работы на объекте — первая форма. Проверяли, как офицеры и прапорщики проводят свободное время (у «особистов» были свои осведомители), сами приходили на регламенты. Единственный посторонний человек, который имел право присутствовать при регламентных работах, — представитель особого отдела.

— Вы не понаслышке знаете, что собой представляет ядерное вооружение, его преимущества и недостатки. Как думаете, наличие этого вида вооружений — благо или зло для страны?

В.Ф.: — Мощь государства определяется наличием ядерного оружия. С этой страной считаются в мире. Глава государства на любых переговорах может диктовать свою волю…

Н.В.: — Наша военная доктрина была направлена на сдерживание гонки вооружений. Если бы после Второй мировой войны не создавались новые виды оружия, то и в Советском Союзе ядерный арсенал не получил бы такого размаха. По сути, первыми к ядерному оружию пришли американцы. Они продемонстрировали миру свою мощь. Нам нужны были альтернативные меры… Бывший министр обороны Александр Кузьмук сказал, что Украина, наверное, должна подумать над тем, чтобы снова завезти ядерное оружие. Потому что нас перестали уважать… Сейчас, при новом министре, об этом речь уже не идет…

«О бедных гусарах…»

Очередной парадокс из категории «за державу ужасно стыдно» — бывшие военнослужащие элитных армейских частей, высококвалифицированные специалисты, принесшие в жертву ради безопасности родины собственное здоровье, оказались не понятыми черствой государственной машиной. Уже пятнадцать лет ветераны ядерных испытаний и учений с применением ядерного оружия пытаются добиться присвоения им соответствующего статуса, как для лиц, ликвидировавших последствия аварии на Чернобыльской АЭС. О том, что люди, работавшие с ядерным оружием, должны быть в своих правах приравнены к чернобыльцам, говорится теоретически в Постановлении Кабинета Министров еще от 2 декабря 1992 года. Но из-за разночтений текста документа чиновниками на практике отношение к ветеранам совершенно другое. В профильном управлении Кировоградской облгосадминистрации годами без движения лежат документы 37 ветеранов-«ядерщиков», ожидающих присвоения чернобыльской категории, которая даст возможность хотя бы приобретать медикаменты со скидкой. Чиновники эти документы оформлять отказываются…

— У нас в организации состоят люди, которые служили на полигонах в Семипалатинске, на Новой Земле, — говорит Валерий Фельдман. — Десяти ветеранам присвоили статус чернобыльцев, остальным — нет. Мы написали не одно письмо в Кабинет Министров, в Минтруда — безрезультатно. Если бы у нас не так часто менялись правительства, тогда, может быть, был бы какой-то сдвиг с мертвой точки… Когда Пузаков был народным депутатом, то помогал нам, передавал все наши запросы по назначению, помог отстоять Кировоград-25…

— Как сильно работа с боеприпасами сказалась на вашем состоянии здоровья?

В.Ф.: — Одно время мы ездили в Киев и по эмали зубов определяли дозу радиации, полученную за все время жизни. Вышла довольно внушительная цифра. Из всех нас, кто работал с ядерными боеприпасами, ни одного абсолютно здорового человека нет. Сердечно-сосудистые заболевания — у всех, ишемическая болезнь сердца — у всех, у всех — заболевания опорно-двигательного аппарата, у основной массы ветеранов — гипертония. Только за минувшие десять дней мы похоронили двух человек…

В то же время доказать факт получения дозы радиации во время прохождения службы очень сложно. Собрать документы нереально, раньше мы вообще не имели права об этом говорить. А ВТЭК не хочет связывать болезни со спецификой службы, потому что тогда придется платить нам большую, чем сейчас, пенсию…

Союз ветеранов ядерных испытаний и учений с применением ядерного оружия пытается как-то помогать нашим людям в социальных вопросах, добивается, чтобы ветераны получали соответствующее пенсионное обеспечение. И мы ничего незаконного не требуем! Нам начисляют пенсии из размера оклада, к примеру, прапорщика, 130 рублей, хотя зарплата у прапорщика, служившего в «ядерных» частях, находилась в пределах 220-240 рублей. Нас приравняли к сухопутным войскам! Чиновники считают, раз сейчас в Украине ядерных войск нет, то при начислении пенсий надо отталкиваться от размеров окладов обычных военнослужащих, а это в принципе неверно и несправедливо…

— Не жалеете, что довелось работать с ядерными боеприпасами?

М.Г.: — Когда предложили служить техником в группе сборки, я пошел на эту работу добровольно, поэтому как я могу о чем-то жалеть? Нет, конечно. Об этом даже не может быть и речи…

В.Ф.: — Сказать о том, что мы жалеем, нельзя, эта часть жизни уже прошла, с ядерными зарядами работали, и ничего уже не изменить. Мы были патриотами и приказы не обсуждали. Жалеем только, что сейчас государство к нам так плохо относится…

Н.В.: — Какое может быть сожаление? Я сам пошел служить в эти войска. Раньше с нами считались, нас уважали, это сейчас мы — никто… В 2005 году я получал пенсию меньше, чем люди, которые вообще ни одного дня в жизни не работали. Они открыто надо мной смеялись… Жалеем мы, что отдали здоровье на благо родины, но взамен получили пенсионную дискриминацию. Вот это убивает сильнее радиации…