Приколы нашего городка

ПриМЭРке, то есть кампании по выдвижению кандидатов в городские головы разных городов, в этом номере посвящено много других материалов. Как и визиту легендарного Ивана Плюща. Боюсь, что и депутатскими списками мы вас уже тоже утомили. Поэтому поговорим о другом, хотя ну никак не обойти этих тем.

Не упомянуть сенсацию недели (в мэрском плане) просто нельзя. Анна Антоньева идет в городские головы! Никто не сомневался в разноплановости и многосторонности этой женщины, но ход неожиданный. Подозреваю, что Анна Петровна таким образом хочет замолить грех прошлой мэрской кампании и ее результата перед жителями областного центра…

Другой сенсацией стал выход из списков кандидатов в депутаты от блока «Не Так!» китов местной промышленности Александра Саинсуса, Павла Штутмана и Юрия Титова. Люди более чем авторитетные и уважаемые, за ними — многотысячные коллективы «Гидросилы» и «Красной звезды». Их, кстати, уважали, в том числе и за постоянство, — люди не скакали из партии в партию, согласно конъюнктуре момента, как состояли в СДПУ(о), так и оставались. Но тут — раз! — и оказались люди в супероппозиционном блоке «Не Так!». Хотя, как я понимаю, эта самая супероппозиционность им и даром не нужна. Или, может, «оранжевая» власть их так зарепрессировала? Или довела экономическое состояние заводов до жуткого кризиса? Да нет. В этом же номере газеты можете найти рекламу, где «Гидросила» приглашает на работу — у них нехватка кадров, производство растет! В общем, сие дело личное — их и блока…

А Валерий Кальченко назло рекордам сдал в терком 31399 подписей в поддержку своего кандидатства в мэры. Ого! Ого! Ого! По закону, достаточно было и 300.

Еще пикантная информация. Избирательный список от Партии пенсионеров на выборах в горсовет возглавила управляющая делами Кировоградского горисполкома Вера Сухопарова. Вроде бы до пенсионного возраста уважаемой даме лет тридцать (в порядке комплимента) осталось. Да и дальше по списку практически все работающие люди идут, которым еще рановато до членства в клубе «для тех, кому за 60». Но, видать, болит, болит у них сердце за пенсионеров!

День Святого Валентина, понятное дело, не мог пройти в такой год без политики. Изощрялись люди, как могли. БЮТ свое логотипное сердце изобразил прямо на льду Ингула. Блок Литвина провел симпатичное мероприятие в филармонии с Павлом Зибровым. А «Наша Украина» устроила для молодежи очень стильную дискотеку в «Олимпии». Без лозунгов и призывов, с большим юмором. Апельсиновый сок давали бесплатно всем желающим…

Кстати, о всех. Нас с вами, товарищи кировоградские избиратели, 174425. Это поведал глава рабочей группы по составлению списков избирателей зам мэра Иван Громко. Но есть нюанс. Несколько тысяч (до 6000) не попали пока в реестр! Тут вины Громко и его команды нет. Нерадивые руководители ряда предприятий, которых закон обязывает это делать, не сдали списки. Не помогло обращение в городскую, а теперь и в областную прокуратуру. Особенно отличился ЖЭК ОАО «Кировоградстрой», за которым куча домов — по улицам Конева, Попова, Героев Сталинграда, Краснозвездовской, Университетскому проспекту…

Политбизнес по-александрийски: в городе резко повысили стоимость аренды помещений для массовых собраний. В городском Центре культуры теперь час общения политика с народом обойдется ему в 500 гривен, в ДК Димитрово и Пантаевки — 300. За аполитичное сборище цена на порядок меньше — 300 и 200 гривен соответственно.

А вчера в Кировограде побывала «старшая у нас в стране по предпринимательству» Ксения Ляпина — нардеп, глава Совета предпринимателей при Президенте, активист «Нашей Украины». На встрече с нею я в очередной раз искал ответ на загадочный вопрос: почему, если 85% бизнесменов страны — мужчины, на высшем уровне их интересы представляют только женщины (до Ляпиной были Александра Кужель, Инна Богословская)? Ответа не нашел…

Серое место

Знаете, за что я не люблю родной город Кировоград? Всяк более-менее крупный город в Украине имеет свою ярко выраженную характерную черту, неповторимое отличие от других. Одесса — столица юмора, Николаев — город корабелов, Львов — украинский Пьемонт, Донецк — шахтерская столица, Харьков — просто первая столица и крупный научный и образовательный центр, Ялта — жемчужина у моря. Даже есть яркие райцентры: Кривой Рог — самый протяженный город страны, Каменец-Подольский знаменит замком, Переяслав-Хмельницкий — город с самым большим количеством музеев, Чигирин и Батурин — гетманские столицы и т. д. А что такого про Кировоград можно сказать?

Где самая характерная, яркая черта? Неужто только притча во языцех — самые худшие в Украине дороги? Даже то, что у нас первый профессиональный театр появился, театр корифеев, киевские знатоки воспринимают с недоумением. Там все почему-то считают, что, согласно хроникам, первый театр в Киеве возведен по проекту архитектора А.Меленского в 1802-1805 гг. на Крещатике, и там была профессиональная труппа, а наш театр — всего лишь в 1867-м построен…

И знаете, как часто бывает, есть в природе соответствие между местностью и живущим в ней народом и его руководителем. Таков, как Кировоград, и его городской голова — неприметный, неяркий, доминирующей черты его характера ни один психоаналитик не вычислит. Так, просто себе Николай Станиславович. Даже костюмы у него почти все серого цвета.

Вспомните предыдущих руководителей. Александр Никулин, фонтанирующий идеями, поклонник бейсбола и КВН. Михаил Цымбаревич, внесший офицерскую четкость в управление городом. Василий Мухин, установивший строгие, но стабильные и понятные правила игры для бизнеса — выделяешь спонсорские средства, к примеру, для Дома малютки, Дома престарелых, ФК «Звезда» — и работаешь абсолютно спокойно, а то и имеешь налоговые льготы. Копнуть еще дальше — в истории останется, к примеру, Николай Москаленко, замостивший плиткой площадь Кирова, или Ким Черевко, заложивший спальный район Попова-Жадова, который решил громадную жилищную проблему города.

Что лет через десять вспомнят о Чигрине? Боюсь, что только скандальную многомесячную историю с его избранием…

Недавнее выдвижение кандидата на пост городского головы Кировограда Николая Чигрина произошло абсолютно в его стиле — журналисты и горожане узнали об этом опосредованно, из третьих рук. Другие кандидаты созывают пресс-конференции, устраивают торжественные презентации, а тут все «тишком-нишком», неприметно, серо. Никак. Все в духе человека.

Вам, люди, не надоело жить в сером городе? Мне надоело. Зависит ли в этом вопросе что-то от первого лица? Еще как! Что делать будем? Да сами знаете…

Ничего личного, Николай Станиславович. Просто за город обидно.

14 февpаля — день пoвышения пpoизвoдительнocти тpуда

14 февpаля — день пoвышения пpoизвoдительнocти тpуда пoчтoвыx pабoтникoв и день cвеpxпpибылей тopгoвцев цветами и cувениpами. И пусть не все имеют возможность в День Святого Валентина дарить любимым драгоценности, как это принято во Франции, дело ведь совсем не в том, какова стоимость подарка, и даже не в его наличии. Дело, как ни банально это звучит, в чувствах, которые просто необходимо проявлять и освежать, во внимании и заботе.

В Кировограде нынешний День всех влюбленных был отмечен еще и ощущением неумолимо приближающихся выборов. Уж не знаю, с прицелом ли именно на Валентинов день создавалась эмблема Блока Юлии Тимошенко, или это простое совпадение, но вышло очень кстати — на ингульском льду в ночь с 13 на 14 февраля появились два огромных сердца — по обе стороны центрального моста, «валентинка», подаренная активистами БЮТ всему городу. И каким бы ни было отношение каждого из проходящих мимо в тот день к этой политической силе и ее лидеру, но значительную лепту в создание праздничного настроения эти «агитационные материалы» таки внесли, за что их авторов, думаю, стоит поблагодарить — от всего города.

Сенсация в деле Швеца

Уголовное дело по обвинению Романа Швеца 14 февраля «арестовано» Кировским районным судом Кировограда. Столь неожиданное решение принял судья Олег Могильный.

Ситуацию, в которой на протяжении нескольких месяцев подряд пребывает бывший оперативник милиции Кировоградского района, «УЦ» уже сравнивала с тройной линией флажков в волчьей охоте. Причем третьей линией неизменно оказывался именно Кировский суд. Именно в этом суде до сих пор разбивались как попытки Швеца доказать свое право на восстановление в органах внутренних дел, так и его попытки обжаловать действия милиции и прокуратуры — в том числе его задержание 24 октября 2005 года, которое «по стечению обстоятельств» произошло после выхода Романа Швеца из здания Кировского суда.

14 февраля в Кировском суде, на этот раз под председательством судьи Олега Могильного, состоялось слушание по представлению Прокуратуры Кировоградского района об изменении меры пресечения Роману Швецу на содержание под стражей. Главный аргумент прокуратуры: подследственный продолжает уклоняться от явки к следователю и участия в следственных действиях даже после его второго задержания, которое имело место 3 февраля. По словам следователя, передаче дела в суд препятствует только невозможность ознакомить Швеца с актами экспертиз и предъявить ему обвинительное заключение: для завершения процессуальных действий Швец должен находиться под стражей.

Сам Швец вновь повторил аргументы, уже известные нашим читателям: сроки следствия многократно прошли; уголовное дело, которое должно было уйти в Верховный суд еще в 2003 году для кассационного рассмотрения, утрачено, и поэтому Швец не будет участвовать в его восстановлении (по оценке Швеца — «фальсификации»); наконец, прокуратура могла провести необходимые ей следственные действия в те дни, когда Швец подвергался задержаниям и находился под стражей, но почему-то не сделала этого…

После нескольких часов пребывания в совещательной комнате Олег Могильный огласил свой вердикт. Сам документ достаточно краток, но, судя по всему, львиную долю времени отняло ознакомление с представленным прокуратурой уголовным делом по обвинению Швеца. И оглашенные судом моменты действительно наводят на размышления определенного плана: тома уголовного дела не имеют описи, а в документах обнаружены исправления и несоответствие дат. Резюме: в связи с истечением сроков следствия представление прокуратуры о заключении подследственного под стражу не удовлетворено, а само дело опечатано и останется в Кировском суде до его истребования Апелляционным судом Кировоградской области. Можно считать, что одна из линий флажков в «волчьей охоте» прорвана? Если так, то (в данном случае) браво судье Олегу Могильному!

Чем больна наша медицина?

Во время выборов жизнь бюджетников активизируется во всех отношениях. К ним начинают регулярно ходить кандидаты в депутаты и мэры, их доверенные лица и, конечно же, представители власти; им дарят подарки и оборудование; о них пишут и показывают их в телеэфире; их начинают — не поверите! — даже слушать. Потом, когда избиратель реализует свое конституционное право, активность чиновников и депутатов резко спадает. Но нет худа без добра, потому что выборы дают людям, получающим зарплату у государства и сполна её отрабатывающим, шанс быть услышанными. Сегодняшние гости круглого стола — известные на Кировоградщине медики. О проблемах медицины мы и поговорим.


Николай Тодорович Шевчук. (На фото в центре.) Окончил Черновицкий мединститут. Работал хирургом в Кировоградской 4-й горбольнице, Светловодской ЦРБ, главврачом в Компанеевской ЦРБ, заместителем начальника Управления здравоохранения Кировоградской области. Трижды был депутатом райсовета. С 1996 года — главврач областной больницы. Награжден орденом «Знак почета» и другими наградами. Депутат облсовета последнего созыва.

Геннадий Петрович Сябренко. (На фото второй справа.)Окончил Запорожский медуниверситет, аспирантуру Харьковской медакадемии последипломного образования. Слушатель Национальной академии государственного управления при Президенте Украины. С 2002 года — главврач Кировоградского областного госпиталя ветеранов войны.

Сергей Павлович Бондарчук. (На фото справа.) Окончил Днепропетровский мединститут. С 1989 года — торакальный хирург областной больницы. С 2002 — директор реабилитационного центра «Априка». Член президиума совета областной организации Союза инвалидов Украины. Член координационного совета по вопросам СПИДа при облсовете.


— Уважаемые гости, недавно в Запорожье состоялся Всеукраинский медицинский форум «Здоровье для всех», организованный Блоком Юлии Тимошенко — вы были его активными участниками. Расскажите нам, какие вопросы обсуждались на форуме?

Г.С.: — Я часто бываю на подобных мероприятиях и хочу отметить, что форум в Запорожье отличался особой демократичностью и проходил в формате открытого диалога. Сюда съехались делегации из всех уголков страны: от Ужгорода до Донецка, от Сум до Севастополя. Возможность выступить имели все — и фельдшер, и замминистра. Знаковый момент на форуме — Юлия Владимировна извинилась перед собравшимися за то, что в бытность свою премьер-министром недостаточно выделяла средств на медицину, хотя такая возможность была.

С.Б.: — Когда приходит пора очередных выборов, политики начинают кричать о бесплатной медицине. Но лишь одна политическая сила — Блок Юлии Тимошенко — собрала всех медработников и нашла время выслушать людей. Все прошло на высшем уровне. Но, к сожалению, нельзя не согласиться со словами Юлии Владимировны о том, что народ страны, где на здравоохранение выделяется меньше 12 процентов ВВП, обречен.

Н.Ш.: — Хочется подробнее остановиться на проблемах, которые поднимались на форуме. Все знают, что индикатором благополучия общества является состояние здоровья его членов. Потому первой медики обсудили проблему ответственности государства за состояние здоровья своих граждан (если оно хочет, конечно, чтобы это общество имело какое-то будущее) и срочной необходимости изменения сложившейся в здравоохранении ситуации.

Ни для кого не секрет, что отрасль здравоохранения является затратной и средств, выделяемых из бюджета на ее финансирование, катастрофически не хватает. Кировоградская областная больница на нынешний год имеет бюджет в 23 миллиона гривен. Это бюджеты двух районов — Компанеевского и Бобринецкого! Но, чтобы мы не латали дыры, а нормально функционировали и развивались, нам нужны еще 28 миллионов. Значит, нужно искать альтернативные источники: будь то страховая медицина, иные государственные структуры, предприятия, или же сами граждане должны оплачивать услуги в зависимости от степени своего благосостояния.

Не менее важным является кадровый вопрос. В частности, качество подготовки будущих специалистов и проблема ответственности вуза за это качество. А о нем вряд ли стоит говорить, если главной задачей руководства коммерческого мединститута или университета является получение от студентов платы за обучение. Платит студент — его будут тянуть, хотя в не такие уж далекие времена давно бы выгнали взашей. По мнению участников форума, требовать качество подготовки должно медучреждение, которое будет оплачивать учебу необходимого ему в будущем специалиста.

Был отмечен и тот факт, что давно уже никто не говорит о престижности профессии врача. И одна из причин этого состояния — низкая оплата труда тех, кто, по сути, заботится о здоровье нации. Иллюстрирует подобное отношение государства к медикам то, что, повысив пенсии старикам и зарплаты педагогам, почему-то забыли о врачах.

Г.С.: — Кроме того, медики совершенно не защищены социально. Уже давно никто не говорит об обеспечении их нормальными условиями труда, жильем, о 13-й зарплате, выслуге лет, «вредном» стаже и т.д. И тем более о необходимости приравнять медиков к госслужащим.

Все время слышны реплики о недофинансировании, но ведь даже хорошее финансирование еще не гарантия получения качественной медицинской помощи!

Н.Ш.: — Опираясь на результаты того же форума, хочу отметить: впервые медицинская общественность заговорила о своей работе, как об оказании медицинских услуг, которые имеют собственную финансовую составляющую. К этому пришли во всем мире, к этому идем и мы. Но о механизме контроля за качеством этих услуг нужно начинать говорить уже после того, как будут внедрены стандарты оказания помощи. И тогда качество услуг со стороны граждан могла бы контролировать общественная коллегия, а со стороны государства — формулярная комиссия, которая действовала бы при Министерстве здравоохранения или же комитете национальной безопасности.

С.Б.: — Я считаю, что о качестве оказания помощи можно будет говорить после внедрения системы медицинского страхования. Именно страховая медицина подразумевает выполнение услуг одной стороной и контроль за качеством этих услуг — другой.

Но без нормального финансирования тоже дела не будет. Если сельский врач вместо того, чтобы повышать свою квалификацию, ломает голову над тем, как прокормить семью, его халатности не стоит удивляться.

— И все же, говоря о кризисе в медицине, нельзя не упомянуть об уровне профессионализма наших медиков…

Н.Ш.: — Если проанализировать результаты оказания помощи (смертность, инвалидность, количество послеоперационных осложнений и т.д.), то можно сказать, что у нас нет профессионального спада в целом.

Г.С.: — Медицину, безусловно, есть за что критиковать, но, вместе с тем, надо честно признать: с таким финансированием по остаточному принципу, как у нас, в любой другой стране медицина давно бы уже рухнула.

С.Б.: — А я считаю, уровень профессионализма катастрофически упал. Вспомните, в советские времена конкурс на одно место в мединституте составлял 5-8 человек, теперь от 0,8 до 1,7. Выводы из такой статистики можно сделать самому. Сейчас молодой доктор приходит на работу, и его еще десять лет надо учить. Я уже не говорю о том, что сегодня практически никто из молодых специалистов не в состоянии сдать элементарные нормативы по хирургическим вмешательствам.

— Ныне много внимания уделяется реформированию здравоохранения, и все чаще слышны разговоры о необходимости внесения изменений в Конституцию. В частности, в 49-ю статью, декларирующую бесплатную медпомощь…

Г.С.: -По моему убеждению, необходимо утвердить определенный перечень медицинских услуг, которые должно оплачивать государство. Например, работу «Скорой помощи», лечение инвалидов, детей, пенсионеров, других социально незащищенных категорий. А работающий и зарабатывающий человек может и заплатить. Почему бы и нет? Но, на мой взгляд, вопрос об изменении 49-й статьи не встал бы, если бы работала 95-я — о том, что бюджетная система Украины строится на принципах справедливого и непредвзятого распределения общественного богатства.

С.Б.: — Если говорить о реформировании, то следует акцентировать внимание вот на таком моменте. Реформировать не значит разрушить то, что было создано раньше. Надо реанимировать и сохранить ту систему, которая считалась одной из лучших в мире. А уже на базе этого создавать что-то новое. И это новое нужно развивать по трем направлениям. Государство должно обеспечить своим гражданам перечень бесплатных услуг. Второе направление — страховая медицина с различной стоимостью страховых полисов. Третье — развитие частной медицины. Люди должны иметь возможность выбирать более качественные и менее дорогие услуги.

Но хочу буквально одним словом отметить: то, что сейчас называют семейной медициной как формой развития медицины в целом, — это очковтирательство на государственном уровне. Думаю, на эту тему нужно поговорить отдельно.

— Так, может, все-таки лучше от государственной медицины перейти к частной? Тогда бы все знали свои права, обязанности и цену услуг.

Н.Ш.: — Весь мир уже прошел данный этап. Но к чему пришли? К тому, что государственный сектор в среднем, за исключением США, занимает от 75 процентов рынка медицинских услуг и выше. Лишь 20 процентов занимает частная медицина. И этим все сказано.

Г.С.: — Здоровая конкуренция должна быть. Частная практика необходима как рыночный механизм. Ведь есть врачи, которые не хотят работать в коллективе и имеют образование, почему бы не работать частным образом? Только я пока не слышал, чтобы кто-то из частных стоматологов, например, за спасибо пролечил «чужого» инвалида или ребенка. Да и наши люди ни финансово, ни социально не готовы отказаться от государственной медицины.

— Вернемся к родным пенатам. Что бы вы сегодня изменили в нашей региональной медицине?

Н.Ш.: — Сначала нужно сказать о проделанном. Наверное, благодаря тому, что депкорпус облсовета последнего созыва насчитывал более шестнадцати представителей медицины, эта отрасль на протяжении последних лет имела в области приоритетное финансирование. Что, безусловно, отразилось на получении медицинского и диагностического оборудования, транспорта. Думаю, именно благодаря вмешательству депутатов не была приватизирована Знаменская водолечебница и т.д.

Я бы на сегодняшний день поставил вопрос о недопустимости тотального сокращения имеющихся медицинских структур. Как, если не абсурдной, можно назвать ситуацию, когда город остался и без детской больницы «Добруджа», и практически без второй детской поликлиники?

Следующее. По моему мнению, проблему вынесения туберкулезного диспансера за пределы города можно было бы решить лучше. Его нужно было формировать на базе больницы рудоуправления. Она находится в лесопарке почти на окраине города, и с транспортом не было бы проблем, а санаторий продолжал бы выполнять свои функции.

Надо срочно решать вопрос обеспечения медиков жильем. Не будет жилья, не будет притока новых специалистов. А ведь можно в бюджете закладывать средства на льготное кредитование, на оплату обучения будущих специалистов и т.д. Третий момент. На сегодняшний день необходимо изменить приоритеты финансирования тех или иных объектов. Четко спланировать, на что выделяются средства в этом году, в следующем и так далее.

Сегодня срочнейшим образом нужно делать на базе одного из областных медучреждений инфекционное отделение хотя бы на двадцать коек и обязательно — областную женскую консультацию.

С.Б.: — Что касается нашего города, я считаю, что срочно нужно обратить внимание на «Скорую помощь». Количество бригад и машин не соответствует нормативам, не развита система подстанций.

В третьей горбольнице нужно отремонтировать сосудистый центр, нужно создать единый городской неврологический центр с хорошей материальной базой и реабилитационный центр — водолечебницу (такая когда-то и была расположена в здании 3-й больницы). Городу необходимо наконец-то достроить корпус в больнице скорой помощи.

Давно не поднимался вопрос о юридической защите медработников, а время, наверное, уже пришло.

И последнее, что, мне кажется, стоило бы развивать в нашем городе, — это частная медицина. Будет расти количество частных предприятий, оказывающих медицинские услуги, — больше будет конкуренция и между ними, и с государственными структурами. От этого наши сограждане только выиграют.

Г.С.: — Я считаю необходимым уделять больше внимания социально незащищенным слоям населения, которые есть в любом селе и поселке нашей области. На сегодняшний день в каждом районе для людей этой группы предусмотрено определенное количество коек в больницах, разработаны программы финансирования и так далее. Но этого мало! Необходимо сделать этот процесс прозрачным. Чтобы понятно было, что, как и по какой схеме финансируется. Чтобы люди не ехали, например, из Гайворона в областной центр, а получали помощь на месте.

Можно и нужно объединить медицинскую помощь с социальной. Например, дети-инвалиды и их родители нуждаются в такой же психологической и социальной поддержке, как и взрослые инвалиды. Необходимо создать в области реабилитационный центр для инвалидов. Нужны хосписы.

По результатам общегосударственной программы «Зiр» операции на глазах необходимы очень многим ветеранам. Спасибо областной больнице и лично Николаю Тодоровичу Шевчуку, они проводят такую работу. Но хотелось бы, чтобы такое лечение практиковалось и на базе областного госпиталя — с нужным количеством коек, персонала и средств. Ведь наши ветераны — в большинстве своем плохо видящие люди.

Естественно, необходимо внедрение энергосберегающих технологий. Это сократит расходы на коммунальные услуги и высвободит средства для других нужд.

И последнее, власти на местах должны отвечать за состояние здоровья людей на территории и отчитываться перед областными медучреждениями. Областная власть делегирует ряд полномочий местным советам. Это означает, что последние должны отчитываться перед территориальной общиной о своей работе, а не прятаться за закон о самоуправлении и творить беззаконие.

Частный взгляд на историю украинской дедовщины

Есть такой популярный телесериал «Солдаты», идет по российскому REN-TV и нашему «Новому каналу». Так вот, популярен он в основном у женщин. И у тех мужчин, которые не служили в армии. Потому что смотреть на эти размазанные по экрану сопли о жестких, но справедливых парнях, которые даже иногда могут дать тумака (!) салаге, служивший человек не станет. Потому как в то время, когда ребята в телеящике подшучивают над рядовым Папазогло или прапорщик Шматко утаскивает что-то из части, где-то в очередном Челябинске очередному рядовому Сычеву отрезают ноги. И мы это знаем.

Нас было девять салаг, попавших после месяца учебки служить в боевую часть. Вокруг примерно 1200 бойцов, которые по отношению к нам были старослужащими. Вы даже не представляете, если не служили, как нам было «весело»!.. Из нас девяти двое сбегали, а один, гвардии рядовой Дрыга (имени не помню, увы, помню лишь, что из Полтавы он), успешно повесился метрах в ста от казармы нашего дивизиона. Каждого из нас девятерых казахи пытались изнасиловать. Как режут вены на руках, я за два года службы видел с десяток раз. У самого меня на память об армии не разгибается и не сгибается до конца правая рука — сломали…

Кто не был — то будет, кто был — не забудет 730 дней в сапогах. Так говорили о Советской Армии, в которой служил и я. Начало 90-х было далеко не лучшим временем для службы. И хотя ребята постарше говорили, что «настоящей дедовщины вы уже не видите», — нам хватило. Мы служили в лесу, в 38 километрах от ближайшего города, и с ужасом ждали каждого вечера. В 6 часов большинство офицеров и прапорщиков садились в кунги (автофургоны) и БМДС (боевые машины дежурных сил) и отправлялись к себе домой — в милый райцентр Глухов Сумской области. Вся власть реально переходила к старослужащим, несмотря на всех дежурных и ответственных по дивизионам, офицеров на боевом дежурстве и в нарядах. Чтоб до конца уж не запугивать бедных читателей, скажу лишь, что «летали» мы по высшему разряду, наш зам старшины Нуржан Жаркинбекович Нурустемов (кого бы я еще помнил так через пятнадцать лет?), когда выпивал, любил на нас, молодых, стоящих в строю, отрабатывать приемы карате, вся грязная работа была только на молодых, побои и унижения были повседневной нормой!

Я призывался в те времена, когда служить уже было «не модно», и очень много моих друзей без особых проблем изыскали способы «закосить». А когда в середине 90-х вдруг Гарик Бирча, известный кавээнщик, актер, впоследствии телеведущий на «Интере», решил пойти в армию, его вообще никто не понял. Почти никто. Гарик служил в пограничных, и уже украинских войсках, и уже полтора года, а не два. И по его рассказам, с дедовщиной все изменилось грандиозно. Стало на порядок меньше. Я ему верю.

А сейчас в украинской армии, как я понимаю, и в разговорах это подтверждается, служить в этом плане вообще несравнимо. Мне кажется, я даже понимаю, почему у нас вряд ли произойдет что-то подобное российским армейским скандалам. Попробую объяснить.

Меня страшно поразило с первых дней службы, что в одни из самых элитных войск, куда был призван — в РВСН, Ракетные войска стратегического назначения, брали так мало славян и потрясающе много кавказцев и азиатов. Процентов 80 было таких. Пусть не все из них были типа «твоя-моя не понимай», но их было более чем изрядно. Мне потом один офицер рассказал, что такова была кадровая политика еще с момента появления нашего грозного рода войск — набирать народ попроще, который ничего не понимает и, соответственно, врагу военную тайну не выдаст. Хотя что мы могли там знать? При ракетах были только офицеры и прапорщики, единственные более-менее осведомленные солдаты и сержанты были на узле связи (только славяне), да и их объем информации не заинтересовал бы распоследнего шпиона. Тем не менее, абсолютно все мы давали подписку о неразглашении тайны и о невыезде за границу (у меня такая на 5 лет была, а у некоторых — шифровальщиков, например, все 15). Я сделал в армии довольно неплохую карьеру по одной причине — уже имел за плечами техникум, на тысячу с лишним солдат нас было всего с пяток таких, и мы были нарасхват.

Я уходил на службу абсолютным интернационалистом с широко распахнутыми навстречу доброму миру глазами. Вернулся я не то чтобы ярым ксенофобом, но и к дружбе народов, и мирному сосуществованию с тех пор отношусь по-другому. Да не обвинят меня люди не титульных наций, но я уверен — главной причиной дедовщины — беспредельной, злой, самой гнусной — был подбор личного состава части по национальному признаку. Менталитет большинства кавказцев веками складывался так, что мужчина должен побеждать и завоевывать, подчинять себе, мужчина не может делать грязную работу. А в армии — или ты драишь сортир, или бьешь тех, кто послабее тебя, и заставляешь это делать. Это относится и к выходцам из Азии, хотя, по моему опыту, никак нельзя сравнивать, к примеру, туркмен и казахов. Первые проще и дружелюбнее, вторые — иные… На мой абсолютно субъективнейший взгляд, очень многие молодые люди из той части СССР откровенно презирали нас, «белых», считая чуть ли не низшей расой или кастой! Именно так, уважаемые читатели. В ответ, понятно, наше большинство иначе, как «урюков» и «черномазых», тот контингент не воспринимало. Конфликт межнациональный и религиозный был заложен в систему той армии изначально.

И ладно бы, только меня угораздило служить в такой уникальной части. Так мой товарищ, редактор газеты «Спортревю» Сергей Осадчий, служил примерно в то же время и в тех же самых ракетных войсках на космодроме в Плесецке. У них было всё то же самое…

Для современной украинской армии этот вопрос практически снят. И смотрите — у нас много нехорошего происходит в войсках. Но в основном оно от бардака, а не от дедовщины — то свои же танкисты пальнут по своим же по ошибке, то поймают на торговле оружием офицера или прапорщика. Вопиющих случаев дедовщины, подобных российским, у нас, как минимум, на порядок меньше. Хотя бардак остается чудовищный, и в нем тоже есть питательная почва для неуставных отношений (они таки есть у нас!). Бардак был и в Советской Армии страшный, да не обидятся на меня ветераны службы. Когда мою часть 33220 выводили из Украины в Россию (наша страна уже подписала документы о безъядерном статусе), офицерам и прапорщикам было не до солдат и не до службы вообще. В чудовищных размерах разворовывалось все, что только можно, плюс старшие товарищи решали свою судьбу — ехать служить в Россию или перейти в какую-то другую украинскую часть. Многие тогда перешли в только создаваемую украинскую таможню. На этом фоне вытворялось такое! На сотни уголовных дел.

Многие говорят, что и сегодня в украинской армии кое-где с порядком есть большие проблемы. Быть может, но масштаб явно уже не тот, и даже благодаря этому служить у нас пацанам сейчас полегче. Ибо бардак — кровь дедовщины.

Уверен, что много давала для расцвета дедовщины в СА та парадоксальная ситуация, что большинство народу служило… вдали от оружия. Ладно многочисленная армия стройбатовцев и военных железнодорожников, которые были просто дармовой рабочей силой СССР под прикрытием службы, — им тяжелее лопаты в руки ничего не давали. Но ведь такое было повсеместно — я за свои два года в сапогах личный автомат, номер которого и сегодня записан у меня в военном билете, в руках держал раза три! По роду занятий я не ходил в караулы и оружие свое не видел. А ведь не зря все служившие в горячих точках говорят, что у них если и была дедовщина, то очень своеобразная и не такая злая. Оно и понятно — поиздевайся ты над молодым бойцом в Афганистане, а он на следующий день в бою тебе в спину очередь всадит…

Ну и есть еще несколько моментов, снижающих в Украине предпосылки для издевательств бойца над бойцом. Главный — меньший срок службы. Теперь у нас портянки крутят всего год. Тут дедовщина толком развиться не успевает. Рядом служат всего два поколения призывников, а не четыре, двухгодичная разница между «дембелем» и «духом» отсутствует. Это кардинально снимает питательную среду для неуставщины. А еще сегодня нет практики засылать служить как можно дальше от дома. При Союзе, опять же, это сознательно делалось — чтоб домой не рвали при первой возможности. Молдаванина посылали на Камчатку, а якута — в Крым. Насколько знаю, и подтверждений тому масса, в Украине служат сегодня поближе к дому, сам знаком с кировоградскими парнями, служащими в Кировограде же! Раньше такое было невозможно…

Ну и само резкое сокращение численности армии тоже сыграло положительную роль. Простая арифметика и теория вероятности — если куда-то попадет меньше людей, то и людей с патологической жестокостью, склонных к насилию, асоциальных, деклассированных туда так же попадает гораздо меньше. Установленный факт, что сегодня многие парни из сел и городов идут служить с желанием, осознанно, зная, что это может помочь в будущем, возможно, связать судьбу с армией, да и часто на гражданке ребята не могут найти себя. Им не нужно «дедовать», наоборот, важно проявить себя получше.

Но в любом случае, я рад обещаниям Ющенко сделать к 2010-му украинскую армию полностью контрактной. Моему сыну служить в ней не придется, если, конечно, он сам не выберет ратную профессию.

Хотя, возможно, мне кажется слишком радужной картина нынешней обстановки в украинской армии конкретно относительно дедовщины. Увы, «вiйсько» у нас было, есть и остается вещью в себе, закрытой структурой, и о том, что на самом деле творится за воротами КПП в воинских частях, общество украинское может лишь догадываться.

«Все министры — политики»

Два своих дня рождения — в прошлом и в этом году — министр образования и науки Станислав Николаенко провел на Кировоградщине. Хорошая, надо сказать, традиция — отправляясь из Киева на семейные торжества в Богдановку Знаменского района (откуда министр родом и где до сих пор живет его мама), Николаенко заодно посещает и наш областной центр. Недавний визит министра в Кировоград имел одну отличительную особенность — дело в том, что в этот день Станиславу Николаевичу исполнилось 50 лет.

Как и год назад, значительная часть времени министерского визита прошла в стенах Кировоградского национального технического университета — там Николаенко провел две встречи: со студентами и профессорско-преподавательским составом вуза, а также пресс-конференцию для местных журналистов. Впрочем, справедливости ради нужно упомянуть, что до начала запланированных в КНТУ мероприятий министр ненадолго заехал в расположенный через дорогу от техуниверситета техникум механизации сельского хозяйства. Именно в этом учебном заведении четверть века назад Станислав Николаенко начинал свою трудовую деятельность преподавателя, и сегодня, оказавшись в двух шагах от места своей первой работы, министр не упустил возможность встретиться, пообщаться со своими бывшими коллегами…

Беседа Станислава Николаенко с преподавателями КНТУ вышла за рамки обыкновенного, «канонического», что ли, выступления министра образования и науки перед коллегами-«науковцями». Непосредственно проблемам украинской высшей школы и вузовской науки была посвящена лишь часть времени, не меньшее внимание Николаенко уделил результатам деятельности тех двух правительств, в которых ему пришлось работать, насущным проблемам экономической и политической жизни страны. Сложилось даже впечатление, будто бы министр образования по какой-то причине пытается «ответить» за всех собратьев по Кабмину. В некоторых же моментах, упоминая руководство Фонда госимущества Украины, Министерства внутренних дел и одну из фракций Верховной Рады, Николаенко, что называется, чуточку «попиарил» (в хорошем смысле этого слова) Александра Мороза, Николая Рудьковского, сопровождавшего министра в поездке по Кировоградщине Николая Садового и др. Отсюда возник первый вопрос от «УЦ», заданный министру на пресс-конференции: все-таки в каком качестве Станислав Николаенко выступал в университете перед благодарными слушателями? В качестве госслужащего высокого ранга или политика-кандидата в депутаты?

— Я нахожусь в Кировограде как министр образования и науки Украины. Вы же присутствовали на моих встречах и могли заметить, что шел абсолютно деловой разговор, никто никого не агитировал, ни к чему не принуждал.

Новая Конституция Украины как раз предусматривает, что все министры являются политиками. И я — не исключение. Сейчас, согласно изменениям Основного Закона, при смене состава Верховной Рады со своих постов уходят лишь министры, другие государственные чиновники Кабмина — заместители министров, руководители департаментов не меняются. Уходит только политик — министр, остальные все остаются работать на своих местах.

— Четыре месяца назад, представляя ректора педагогического университета Григория Клочека, вы сказали, что вопрос о начальнике управления образования ОГА решится буквально на днях. Однако прогресса не видно до сих пор…

— В ход дела вмешался кировоградский суд, который разрушил все предварительные схемы. Что я могу сделать? Руководителя управления образования назначает губернатор, со мной кандидатура только согласовывается. Предложенную тогда кандидатуру я утвердил. Другими словами — министр образования этот процесс не тормозил.

(В четверг после обеда состоялась встреча Николаенко с руководителем Кировоградской облгосадминистрации Эдуардом Зейналовым и гуманитарным вице-губернатором Вадимом Чернышом, на которой, среди прочего, рассматривался и вопрос о новом начальнике управления образования и науки ОГА. На эту должность претендуют несколько кандидатов.)

— Станислав Николаевич, скучаете ли вы по работе парламентария?

— Я больше скучаю по общению со своими товарищами по фракции, с которыми у меня сложились дружеские отношения. Что касается именно работы, то скучать некогда — дел в министерстве столько, что хватит на несколько человек.

По большому счету, депутат более свободен, министр — более закрепощен. В Верховной Раде можно или ничего не делать, или наоборот — работать на износ. Я, например, и там не гулял, и тут не прохлаждаюсь.

Знаете, что негативно влияет на здоровье министра? Не работа в качестве министра и не объемы работы, а количество его назначений и увольнений. Желательно, чтобы их было как можно меньше. Когда же тебя за один год два раза назначают, два раза увольняют, то потом уже сам не знаешь, кем работаешь…

— Если вам после 26-го марта придется делать выбор: или кресло депутата, или кресло министра образования — чему отдадите предпочтение?

— Все будет зависеть от политических раскладов после выборов и от параметров коалиционного соглашения. Если большинство в Верховной Раде, а затем и правительство сформируют демократические силы, к ним я отношу «Нашу Украину», СПУ, допускаю, может, даже блок Литвина, БЮТ, и если, скажем, у нашей партии будет определенная квота — я бы предпочел продолжить работать в министерстве.

Тут ситуация такая, что мой персональный выбор не играет особой роли. Первое — предложит ли коалиция мне эту должность? Второе — уж если ты начал что-то делать, то не должен сходить с дистанции. Потому что, если я уйду с поста министра раньше, чем доведу до ума запланированные проекты, люди скажут: «Пошумел, год “перебился” в кресле и убежал». Это вопрос репутации. Для меня сейчас податься в депутаты, спрятаться в парламенте — значит, обрезать себе всяческие политические перспективы. Вы обратили внимание, что первые полгода мы только и занимались тем, что возвращали долги! Когда я пришел в министерство, было 19 млн. долга по учебникам, 39 млн. — по коммунальным услугам, 10 млн. — по автобусам, 12 млн. — по компьютерам. То есть многое мы сделать просто не успели. Планов, идей, заделов достаточно, поэтому, если будет такая возможность, я хотел бы продолжать работать министром образования.

Другое дело — если к власти придет другая коалиция, тогда все понятно… Моему коллеге Луценко они точно не предложат место министра внутренних дел, очень многим он перешел дорогу…

— Вы тоже кому-то дорогу перешли?

— Недовольные есть всегда. За время моей работы в качестве министра образования разрушен ряд коррупционных схем по поставке компьютеров (когда за бюджетные средства компьютеры стоимостью $600 приобретали за $1000-1200), по школьным автобусам, по учебникам. Было уволено 14 ректоров университетов — кто ушел добровольно, кого пришлось увольнять по приказу, несколько работников аппарата министерства: один заместитель и три директора департаментов. Раньше МОН все хозяйственные споры в судах проигрывало. Я долго голову ломал, в чем дело, как только сталкиваемся с коммерческой структурой — обязательно решение принимается не в нашу пользу. А потом мне объяснили: «Станислав Николаевич, так ваш юридический представитель “откаты” берет». Как только заменил руководство юридическим отделом министерства — все дела выигрываем. Думаю, в ближайшее время будет уволен начальник управления лицензирования и аккредитации.

На меня сейчас подано 28 судебных исков, большая часть которых связана с тем, что я осмелился перед объективами камер усомниться в качестве образования многочисленных филиалов МАУП. Мы провели срез знаний, который показал очень низкий уровень по ряду филиалов академии. А с десяток филиалов МАУП вообще не имеют лицензии! И что я сказал не так? Это учебное заведение в прошлом году выдало 4 тысячи дипломов сверх нормы, а один диплом юриста у них стоит 5-6 тысяч долларов. В общем, прежние схемы рушатся, поэтому недовольных министром образования Николаенко, поверьте, хватает…

Всё тот же Плющ

Иван Степанович Плющ — одна из знаковых личностей украинского политикума, экс-спикер ВРУ, в свое время — один из наиболее популярных лидеров нашей страны. Так случилось, что в последние пару лет Плющ куда-то пропал, по разным причинам исчез с первых полос столичных газет. И хотя во время оранжевой революции он одним из первых появился на киевском Майдане, впоследствии… снова пропал.

И вот — среди разноцветной рекламы наиболее рейтинговых политических сил появились синие с желтым бил-борды Народного блока Костенко-Плюща с символикой, сильно напоминающей «нашеукраинскую» образца 2002 года. Означает ли это, что один из «аксакалов» украинской политики решил-таки после долгого тайм-аута вернуться в ее авангард? И что вообще представляет из себя Народный блок? На эти вопросы журналистам кировоградских СМИ ответил сам Иван Степанович, посетив область в начале недели с рабочим визитом.

В первую очередь, Плющ пояснил, что УНБ не является каким-то ситуативным предвыборным новообразованием, а имеет установившиеся традиции в украинском парламентаризме. Основой, хребтом блока стала после распада единого Народного руха депутатская фракция Костенко, сейчас — Украинская народная партия.

Народный рух был той силой, которая пробуждала национальное самосознание, добивалась независимости для Украины, была двигателем, локомотивом национального возрождения — напоминает Плющ. О причинах раскола говорить сейчас смысла нет, говоря словами другого «аксакала» — Леонида Кравчука, имеем то, что имеем.

Плющ не был членом УНП. Он, напомним, до марта прошлого года был членом фракции «Наша Украина», но, по его собственным словам, после того как Виктора Ющенко избрали Президентом и назрел вопрос о необходимости создания единой партии, все стало делаться не так. «“Наша Украина” стала напоминать мне КПСС, только в значительно худшем виде», — говорит он. УНП тогда не вошла в состав формирующегося блока, создав в парламенте самостоятельную фракцию, в которую и вошел Плющ.

На сегодняшний день он является почетным главой Партии свободных крестьян и предпринимателей Украины, которая вошла в Украинский народный блок Костенко-Плюща, идущий на выборы под лозунгом «Здобули волю, здобудемо долю». В его рядах — известные, уже давно зарекомендовавшие себя в качестве борцов за собственный путь развития Украины политики, деятели культуры и образования — Степан Хмара, Иван Драч, Дмитрий Павлычко, Павел Мовчан и другие.

Уже сейчас одним из наиболее актуальных вопросов для УНБ является вопрос послевыборного блокирования. Иван Плющ утверждает, что те, кто декларирует объединение «помаранчевой команды» сейчас, до марта месяца, скорее всего, чего-то не понимают. Да и о каком объединении до выборов может идти речь, когда партии-члены предполагаемого блока уже зарегистрированы ЦИКом?

Поэтому говорить можно только о том, что будет после 26-го марта. Конечно, мы просто обречены на сотрудничество с командой Майдана, которая никогда не была единой и не является таковой сейчас — утверждает Плющ. Однако мнение, высказываемое некоторыми из ее лидеров о том, что, например, с «Регионами» ни о какой совместной работе речь идти не может, в УНБ не разделяют. Янукович — это одно, а ПР — совсем другое. Согласно рейтингам, они в новом парламенте будут представлять интересы огромной части избирателей. И говорить о том, что «мы с этой частью сотрудничать не будем», — значит, отнести себя к тем, кто делит Украину на «оранжевых» и «бело-голубых».

Отвечая на вопрос журналиста «УЦ», не чувствует ли он определенной обиды на новую власть за то, что, в отличие от большинства участников событий конца 2004 года, «светившихся» на Майдане, не получил от победителей ни поста в одной из структур исполнительной власти, ни проходного места в списке «Нашей Украины», ни каких-либо еще преференций, Плющ ответил просто: «Не за тем стояли, и наград мне не нужно. Обиды нет, есть конструктивная критика, и, пока есть за что, она будет».

Главное сейчас, по словам Ивана Плюща, после выборов сформировать в парламенте дееспособную коалицию, чтобы не допустить растраты бюджетных денег на повторные выборы. Прошлый год стал годом эйфории, теперь она закончилась, и бесконечный «избирательный процесс» не только истощает экономику, но и может попросту осточертеть людям. Тогда — новый Майдан, а вторая волна всегда сильнее первой.

Доверяй, но проверяй!

Во время выборов страницы газет и журналов, экраны телевизоров буквально заполняют различные социологические исследования, показывающие расклады политических сил в определенный момент времени. Стоит ли доверять этим цифрам? Настоящие они или взяты с потолка? Об этом можно только догадываться. Но есть несколько признаков, по которым каждый человек сможет узнать, насколько данные того или иного соцопроса приближены к реальности.

Речь о социологических исследованиях как об одном из видов предвыборной агитации шла на недавнем семинаре-тренинге для представителей региональных масс-медиа на тему «Журналистские и юридические аспекты деятельности СМИ во время выборов 2006г.», организованном общественными организациями «Коалиция “Свобода выбора”», Институт массовой информации (г.Киев), Украинская ассоциация издателей периодической прессы при поддержке координатора проектов ОБСЕ в Украине.

Для политически подкованного читателя уже давно не секрет, что соцопросы — это довольно-таки серьезный способ как информирования избирателя о ходе предвыборной гонки, так и манипулирования электоратом. Последнее у нас в стране случается очень даже часто. Достаточно вспомнить хотя бы президентские выборы-2004, а именно: насколько тогда отличались данные опросов и экзит-полов, представленные различными организациями. Несовпадение достигало полутора десятков процентов, а такой разброс выходит за все допустимые рамки погрешностей. В определенном смысле неправдивые результаты социологических исследований стали тогда одним из способов активной политической агитации, на которую «повелись» тысячи избирателей.

Чтобы не попасться на подобные уловки впредь, предлагаю вам небольшой ликбез о соцопросах. Первое, и самое главное — попытайтесь уяснить, кто и по чьему заказу проводил опрос общественного мнения. Если это данные серьезных и известных организаций, работающих в Украине уже долгие годы, дорожащих своей репутацией и ни разу не замеченных в подтасовке результатов — это одно. Если же исследования проходили по заказу представителей какой-нибудь политической силы, а всю техническую работу сделали сотрудники, скажем, ЗАО «Проффесор», созданного в позапрошлом месяце и в учредителях которого значится заказчик или члены его семьи — это совсем другое. Можете смело всю эту цифирь игнорировать. Потому что, вероятнее всего, вас нагло обманывают…

Заказать объективный всеукраинский соцопрос стоит в пределах 30 тыс. долларов (за «левые» опросы суммы договорные, могут исчисляться сотнями тысяч зеленых). Сам по себе ни один институт имени кого бы там ни было такие деньги на дежурный опрос граждан не потратит. За все платят или политические силы, или различные фонды. Опять-таки, если директор «Фонда Раз» находится на проходном 21 месте в кандидатских списках политической партии, то будьте уверены, результаты соцопроса, заказанного этим фондом, партию «клиента» не обидят. Другое дело — фонды, финансирующиеся за счет нерезидентов Украины. По словам одного из тренеров семинара, столичной журналистки и директора Института массовой информации Виктории Сюмар, она привыкла доверять данным фонда «Демократические инициативы». Эта организация спонсируется рядом посольств зарубежных держав, поэтому у этого фонда просто нет причин опускаться до торговли своим именем, манипулируя результатами проводимых социсследований.

Второй момент — обязательно обращайте внимание на такие, казалось бы, мелочи, как дата проведения социологического опроса — вполне вероятно, что цифры, которые вам пытаются впарить, и отображали реальное состояние дел два месяца назад, но сегодня картина может оказаться совершенно другой; и какова погрешность «измерений» общественного мнения. Наука социология допускает неточность при опросе населения в пределах 4-х процентов. И в этом тоже кроется возможность для манипуляций. Допустим, что некий «Блок прогрессивных идей» имеет свои твердые 6% голосов от общего числа опрошенных по всей Украине респондентов. Однако эти данные можно представить и как 2 %, и как 10 % симпатиков! Все по-честному, в пределах погрешности. Поэтому разные издания, в зависимости от своего отношения к этой политической силе, могут подать отличные цифры. Кому же тогда верить? Только собственному здравому смыслу.

И последний более-менее значимый момент — приводя данные соцопроса, нужно обязательно указывать вопрос, на который отвечали респонденты. Потому что иногда умные политологи придумывают для опросов по заказу неких политических сил крайне двусмысленные вопросы. Казалось бы, такой простой вопрос: «Кого вы хотите видеть президентом Украины?» можно сопроводить вариантами ответов (немного утрированно): 1) Витю Пупкина; 2) Саддама Хусейна; 3) Монику Левински; а потом объявить на всю страну, что многоуважаемый Виктор Пупкин пользуется неслыханной популярностью среди украинских граждан…

Что однозначно радует — депутатов в органы власти у нас в стране выбирают пока еще не по итогам социологических опросов, а в результате прямого волеизъявления граждан, которое в идеале должно делаться по здравому размышлению последних.

Факты не… подтвердились

Один из самых грандиозных мыльных пузырей, которые когда-либо надувались в Кировограде, а возможно, и в Украине, лопнул. С 10 февраля экс-руководитель регионального земельно-кадастрового центра Сергей Харченко (он же Давыдов) находится на свободе — освобожден в зале суда. Не подтвердились слухи о сотнях миллионов гривен, «прокачанных» через ЗКЦ и близкие ему фирмы. Не подтвердились даже факты, установленные следствием. Вынесенный приговор почти равносилен оправдательному.

Пятимесячный судебный марафон завершился последним словом подсудимого и собственно вынесением приговора. На предыдущем заседании государственный обвинитель просил суд о наказании Сергею Харченко в виде 7 лет лишения свободы, второму подсудимому, через фирму которого шло обналичивание денежных средств земельно-кадастрового центра, — в виде 2 лет лишения свободы с отсрочкой исполнения приговора (иначе говоря, 2 года условно). Сам этот факт предполагал, что в последнем слове подсудимые еще раз остановятся на обстоятельствах уголовного дела, по которому им предъявлены обвинения, на оправдывающих и смягчающих обстоятельствах и выскажут просьбу принять их во внимание при вынесении приговора. Однако последнее слово Сергея Харченко оказалось достаточно неожиданным.

Речь, которую готовил подсудимый для последнего судебного заседания, судя по количеству исписанных листов бумаги в его руках, обещала быть достаточно пространной и началась издалека — с истоков его деятельности в должности руководителя центра. И скоро плавно перешла в нечто, более всего напоминающее юбилейный доклад о производственных достижениях возглавляемого им предприятия: высокий уровень выполняемых землеустроительных работ при самой низкой стоимости, признание на самых высоких правительственном и государственном уровнях, а также международное признание, и, наконец, о том, что в 2005 году земельно-кадастровый центр «должен был стать главным бюджетообразующим предприятием области», но стал… «жертвой политических амбиций».

После этого Сергей Харченко сделал драматическую паузу и… неожиданно, отложив в сторону свои приготовленные записи, взял лист бумаги, лежащий отдельно, с которого и прочитал:

«Прошу суд вынести оправдательный приговор».

…Последнее слово второго подсудимого оказалось еще короче: он просто попросил суд не наказывать его чрезмерно строго.

Весь фактаж, собранный следственными органами СБУ, таким образом, остался, что называется, в подтексте. Не были упомянуты ни скромные 289 тысяч гривен, которые перечислялись для закупки расходных материалов и канцтоваров по системе «Клиент-банк» с персонального компьютера Сергея Харченко, ни гражданский иск ликвидационной комиссии регионального земельно-кадастрового центра к Сергею Харченко с исковой суммой (по результатам проверки КРУ и с учетом принятых и оплаченных, но невыполненных заказов) в 1 миллион 264 тысячи гривен, ни сомнительная история с изменением фамилии и получением украинского гражданства, ни диплом Московского института инженеров геодезии, аэрофотосъемки и картографии, который, как сообщало обвинительное заключение, подсудимый не заканчивал. Возможно, он и собирался что-то сказать по этому поводу, но передумал. А может быть, посчитал (и, как оказалось, вполне резонно), что об этом и говорить незачем. О мотивах, которыми он руководствовался, произнося последнее слово, нам с вами, уважаемые читатели, остается только гадать.

Зато «модное» ныне выражение «политические амбиции» прозвучало. Правда, представляется это заявление довольно спорным. Чьи «политические амбиции» привели Сергея Харченко на скамью подсудимых? «Оранжевых»? Или местных спецслужб? Но, насколько известно, когда СБУ собирало оперативные данные о Сергее Харченко (который, кстати сказать, как и Сергей Давыдов, — гражданин России, числился в ее федеральном розыске), победа «оранжевых» была еще под большим сомнением. И даже в момент его задержания было еще неизвестно, куда склонится чаша весов: несмотря на оранжевый Майдан, требующий честного завершения выборов. В таком случае, возможно, речь идет о «политических амбициях» «бело-голубых»? Тоже трудно поверить. В момент задержания тогдашнего руководителя земельно-кадастрового центра у руля страны все еще стоял президент Кучма, а исполнительную власть держал в руках Кабинет Януковича. Обе эти персоны в свое время были гостями Сергея Харченко, знакомились с работой центра и с удовольствием вместе с ним позировали перед объективом. Или, может быть, «политические амбиции» дали знать о себе уже позже? Когда потенциально громкое дело, за которое взялась сама (!) госбезопасность, странным образом переродилось в рядовое «дельце о канцтоварах» — хотя и «в особо крупных размерах», но все-таки уровня провинциального ОБХСС.

Приговор всего лишь логически завершил это движение уголовного дела по нисходящей. В итоге судебных слушаний дело обмельчало донельзя. Ни о каком присвоении денежных средств (ни в особо крупных, ни в каких-либо иных размерах) уже не было и речи. Суд установил, что деньги перечислялись по системе «Клиент-банк», а вот куда девались дальше — неизвестно. Поэтому в вину экс-руководителю центра можно поставить только «служебную халатность», то есть отсутствие контроля за хозяйственной деятельностью. Зато факт использования Сергеем Харченко поддельных документов (в его украинском паспорте, полученном после регистрации брака с гражданкой Украины и изменения фамилии, вдобавок были изменены анкетные данные, и он, самарец, превратился в уроженца Москвы), этот факт суд счел доказанным полностью. А единственное, в чем суд не согласился со следствием, — это оценка заполненного Сергеем Харченко учетного листка для отдела кадров (с липовыми данными об образовании) как подлога.

Выпала из обвинения и грандиозная сумма якобы оплаченных, но якобы невыполненных заказов. К столь замысловатой формулировке приходится прибегнуть по единственной причине — гражданский истец по каким-то причинам фактически не поддержал этот пункт судебного дела и отсутствовал в зале даже в момент вынесения приговора.

Переквалифицировал суд и статью, по которой предусмотрено наказание в виде лишения свободы. В результате «лишение свободы» превратилось в «ограничение свободы». Это более мягкая мера наказания — хотя и в специальных исправительных учреждениях, но совсем с иным режимом ограничений.

Итог: мера наказания Сергею Харченко, назначенная судом, — 2 года 60 дней ограничения свободы. А поскольку половину этого срока (1 год 30 дней) он провел в СИЗО, где по этой статье один день засчитывается за два, то, следовательно, Сергей Харченко назначенное ему наказание уже отбыл и был освобожден в зале суда. Второй подсудимый, получатель денег по системе «Клиент-банк», получил наказание в виде штрафа в сумме 850 гривен — без права занимать руководящие должности в течение одного года.

Видимо, странные ощущения испытывает читатель, бегущий глазами по этим строчкам. Может быть, обвинительному заключению, подготовленному в СБУ, не хватило еще нескольких пунктов, чтобы приговор оказался окончательно уже оправдательным? Действительно, родилось в зале суда нечто из разряда «ни то ни се». Нечто, дающее право на апелляцию как обвинению, так и обвиняемому. Если, конечно, Сергей Харченко (он же Давыдов, находившийся в федеральном розыске) все еще в Кировограде…