Внучка красного командира

Сегодня имя легендарного красного командира Василия Назаровича Боженко известно разве что историкам и краеведам. Он попал под принятый в позапрошлом году Закон «О декоммунизации», и теперь памятному знаку, установленному в 1967 году на родине Василия Боженко в с. Бережинка, грозит демонтаж.

Между тем в Кропивницком живет его внучка — Валентина Григорьевна Агатьева. Ее жизнь, как и жизнь знаменитого когда-то деда, тесно связана с родным городом. И хотя она никогда не видела деда живым (он умер при загадочных обстоятельствах  21 августа 1919 года, за 14 лет до ее рождения), уверена, что унаследовала его характер и лидерские качества.

— Наша семья жила на Кущевке в Кировограде, - рассказывает она. - Отец работал инженером на ТЭЦ, отвечал за работу турбин, мама тоже работала там, бухгалтером. О деде папа если что и рассказывал, то я уже не помню, что, — была слишком маленькой. Мне ведь в 1941 году исполнилось всего шесть лет, и встречала я свой день рождения в эвакуации, в с. Неопалимовка. А отец ушел на фронт.

Перед тем как покинуть оккупированный Кировоград, отец Валентины Григорий Васильевич вынес практически всю техническую документацию с ТЭЦ. Ее упаковали и закопали во дворе. Этот поступок Боженко сильно потрепал нервы оккупантам — немцы за все время, пока находились в Кировограде, так и не смогли запустить турбины теплоэлектроцентрали. Но за это поплатилась семья: в конце 1941 года мать с четырьмя детьми вынуждена была вернуться в город — ее известили о том, что ее муж погиб. Пока семья была в эвакуации, их дом был разграблен.

— Мы выкопали документы и сожгли, - рассказывает Валентина. — Но немцы узнали, что семья Боженко вернулась в город, и началось, наверное, самое страшное время для всех нас. Немцы думали, что мама может знать что-то о турбинах, и «обрабатывали» ее очень жестоко. Помню, они ворвались в дом, вытащили мать, меня и младшую сестру на улицу, поставили к забору и стали стрелять над нашими головами. Я — в слезы, мама умоляет оставить ее в покое, ведь она понятия не имеет, как запускать эти чертовы турбины. Нас отпустили. Но маму вызывали еще неоднократно в штаб, на саму ТЭЦ, требовали запустить турбины, избивали, оказывали моральное давление. Не добились ничего и на некоторое время оставили нас в покое. Но ненадолго, чуть позже, когда начали мобилизовывать местных, снова обыскивали дом — искали старшего сына Василия. Мы прятали его в печке. Не отправили его в Германию только благодаря тому, что один из полицаев был кумом маминой сестры и предупреждал нас об облавах.

После освобождения Кировограда семья жила бедно. Мать, Мария Ивановна, зарабатывала на жизнь, выпекая и продавая хлеб. Также она получала небольшую пенсию, что позволяло худо-бедно содержать себя и двух малолетних дочерей. Оба старших сына были призваны в армию. Когда Валентине исполнилось 16 лет, она взяла в горисполкоме разрешение на трудоустройство и пошла работать лаборантом — сначала на масложиркомбинат, потом на заготзерно.

Оба старших брата Валентины — Василий и Александр, — отслужив в армии, работали на заводе «Красная звезда», где Василий Григорьевич Боженко поднялся по карьерной лестнице от слесаря до начальника смены.

— Маму я похоронила в 1958 году, - рассказывает Валентина. - Она умерла у меня на руках. У нее был порок сердца, да и то, что с ней творили во время войны, не прошло бесследно. Мама долго лечилась, лежала в больнице — сейчас это детская областная, а тогда эту больницу называли еврейской.

После заготзерна Валентина устроилась на Кировоградскую обув­ную фабрику, где проработала 45 лет, пройдя все ступени карьерной лестницы — от обычной работницы до начальника цеха. Уже работая на фабрике, закончила вечернюю школу, а потом институт легкой промышленности.

— Директор в шутку иногда говорил мне: «Валентина, вы пошли по отцовской линии». Это он намекал, что у меня, как и у моего деда, Василия Назаровича, есть тяга к лидерству. Я могла с любым человеком найти общий язык и переубедить его. Поэтому в мой цех всегда направляли «сложных» работниц — под материнский присмотр. Я спрашивала у начальства: почему вы всегда направляете непутевых девушек ко мне в цех? А мне отвечали, мол, ты умеешь с ними разговаривать.

Секрет подхода Валентины Григорьевны к «трудным» людям прост — не упрекать в недостатках, внимательно следить за настроением и жизнью подопечных, по возможности искренне сочувствовать и помогать. Даже малая толика внимания бывает целительной.

— У меня были характеристики на всех работников моего цеха, я знала о них все. Интересовалась, как они живут. Нередко бывало так, что девочки приходили на работу, не позавтракав, потому что дома нечего есть. Для таких случаев я брала с собой еду из дому и делилась с работницами. Старалась отпускать их по семейным обстоятельствам — на свадьбу к родственникам, например. Прикрывала в эти дни, сама становилась за станок. А они называли меня «наша мама».

Со своим первым мужем, Алексеем Калишем, Валентина познакомилась на работе. Она в это время уже занимала должность начальника участка.

— За ним все девчонки в цеху бегали, - говорит Валентина, — но почему-то понравилась я. Когда мы начали встречаться, моя мама была еще жива. Алексей звал меня замуж, но мама не разрешала мне за него выходить, так как ей не нравилась его семья. Но после ее смерти он таки смог меня убедить, да и мать его меня долго уговаривала. Я согласилась.

Вместе с Алексеем Калишем они прожили 10 лет. Развелись по инициативе Валентины:

— По работе его часто отправляли в командировки, и он заводил интрижки. Узнав об этом, я потребовала развод. Но он не хотел меня отпускать, не давал развода. Я еле добилась, чтобы он оставил меня в покое.

Развод дался тяжело, после него Валентина поскорее вернула себе девичью фамилию — Боженко. От первого брака у Валентины осталась единственная дочь Светлана. Однако довольно скоро судьба свела ее со вторым мужем, Владимиром Агатьевым. Он работал главным бухгалтером СУ-411.

— Володя долго упрашивал меня выйти за него замуж, но я не хотела — помнила, как тяжело уходила от первого мужа. Тогда он решил схитрить. Однажды он подошел ко мне на работе во время обеденного перерыва и попросил сходить с ним в ЗАГС — якобы наши друзья Павлик и Мария решили жениться и выбрали нас с Володей в свидетели. А там уже оказалось, что это мы с Володей молодожены, а друзья — наши свидетели. Расписались. А потом новоиспеченный муж привел меня к себе домой — а там уже стол накрыт. Так и отпраздновали свадьбу.

У Владимира было двое детей от первого брака — сын и дочь, на тот момент уже взрослые.

— Кстати, это по инициативе мужа у меня появился документ, подтверждающий мое родство с Василием Боженко, - отмечает Валентина Григорьевна. - Я сама относилась к этому факту скорее с любопытством. А Володя решил проверить, на самом ли деле я — внучка Боженко. Отправил письмо в журнал, и через некоторое время пришло подтверждение! Меня поздравили с этим фактом на работе, а потом мы отметили это событие посиделками в семейном кругу.

Незадолго до выхода на пенсию Валентине Боженко поручили чрезвычайно важную работу — она возглавила комиссию по проверке магазинов и столовых. В ее ведении были как кировоградские, так и районные учреждения торговли, в связи с чем приходилось часто ездить в командировки и так же часто отказываться от взяток.

— В то время не было практики давать проверяющим взятки, - говорит Валентина. - Было понятие «покушать», директор магазина или столовой накрывал стол и приглашал проверяющих к обеду. Я от таких обедов отказывалась, проверки проводила тщательно. Один раз переписала отчет — и пожалела об этом. А как дело было: поступила жалоба на то, что в гастрономе «Зеркальный» одна из продавщиц обвесила покупателя. Я иду в гастроном, попадаю именно на эту продавщицу, делаю контрольную закупку и фиксирую, кроме большого обвеса, еще целый ряд нарушений. Все вписала в протокол по проверке, составила акт. Директор магазина стала плакать, умолять меня написать другой акт — у нее, дескать, двое детей, воспитывает их сама, а после такого ее в течение 24 часов уволят. Я ее пожалела, написала другой акт, с более мягкими формулировками, и пообещала провести повторную проверку. А первый порвала при ней. Но дело в том, что акты составлялись в двух экземплярах, и второй экземпляр я спрятала. Через день прихожу в магазин для повторной проверки — и вижу то же самое! А если будут проверять нас, то виноватой окажусь я. После второй проверки эта женщина директором «Зеркального» уже не работала. А я до сих пор удивляюсь ее глупости — если уж ты попалась, то хотя бы некоторое время поработай прилично, не привлекай внимание! Вот такая история…

За 45 лет работы на Кировоградской обувной фабрике Валентина Боженко была не раз награждена грамотами, получила шесть (!) медалей за добросовестный и честный труд. Ей полагалась повышенная пенсия, но распад СССР и пенсионная уравниловка 90-х свели на нет ее надежды достойно прожить старость. Стоит ли говорить, что эта женщина с большой неприязнью относится и к нынешней власти, и к новой, постсоветской реальности? Как и подавляющее большинство пенсионеров ее возраста, отработавших всю молодость на фабриках и заводах (многие из которых исчезли вскоре после развала СССР), Валентина чувствует себя обманутой — проработав всю жизнь, она оказалась практически в нищете и наедине со своими проблемами. За все время нашей беседы Валентина Григорьевна ни разу не коснулась вопросов идеологии (хотя, пока работала, она была членом КПСС). Для нее справедливость политического режима определяется не лозунгами и доктринами, а качеством жизни при нем. И ее точку зрения, думаю, в той или иной степени разделяют большинство наших сограждан, в том смысле, что хорошая власть — та, при которой люди имеют достойный уровень жизни.

История страны складывается из множества маленьких историй — личных и семейных. Знать хронологию войн и помнить важные даты нужно, но почувствовать дух времени, попробовать его на вкус, увидеть и понять можно только через призму конкретной человеческой судьбы. Но еще больший вопрос, хотим ли мы понять, а главное — принять свою же историю такой, какая она есть на самом деле? Честно вписать в нее и имперские, и «красные» страницы, не упуская ни одной детали и ничего не приукрашая? Живущие ныне потомки героев войны, красных командиров, бойцов УПА, диссидентов, обычных работяг и крестьян — ключ к целой эпохе. Но много ли желающих открыть ее?

Виктория Барбанова, «УЦ».