Преданья старины обычной

Наверное, мы все вдруг осознали, что прошлое уходит безвозвратно. Стало жалко сжечь пожелтевшие фотографии, выбросить сломанный проигрыватель. Вышитые бабушкой рушники достаются из шкафа и вывешиваются на самом видном месте. Прошлое не вернуть, но так хочется с помощью старинных предметов освежить воспоминания…

Музей – это всегда интересно. Но, когда музей старинных вещей – в обычном дворе обыкновенного села, – это интересно вдвойне, и это необычно. Семья Кабаченко из села Йосиповка Новомиргородского района так оформила свой двор, что туда приходят и приезжают не просто любознательные люди, но и целые экскурсии. Сюда водят школьников на уроки истории.

…Все началось пять лет назад. Так случилось, что у Николая Яковлевича умерли родители, один за одним с интервалом всего в месяц. «Мне было так плохо… У меня так болела душа… Я ничего не мог делать», — вспоминает хозяин чудесного двора. Поскольку имел третью группу инвалидности, вышел на пенсию, не стал больше работать. Да и стажа было уже тридцать лет, все эти годы работал электриком.

Когда Николай Яковлевич немного пришел в себя после тяжелой утраты, стал наводить порядок во дворе родителей. Там и нашел очень много предметов быта времен родительской молодости. И не только их молодости. Отец Николая Яковлевича в свое время собирал у себя во дворе то, что соседи считали ненужным: кувшины, прялку, рубли, которыми в старину гладили белье. Посмотрел Кабаченко на весь этот скарб и перевез к себе. Так началось формирование будущей уникальной коллекции. Пример оказался заразительным. Вскоре подобные коллекции стали появляться в других дворах и в местной школе.

Когда складывать экспонаты стало некуда, Николай Яковлевич решил украсить раритетами баню. Причем как внутри, так и снаружи. Со временем появились стеллажи, на которых стоят и лежат кувшины, макитры, прялка, маслобойка деревянная, сито, ярмо для волов, фрагменты ткацкого станка, гребешки, колодки для изготовления обуви, часы разных времен, три вида утюгов, даже с углями есть, ступа, гармошка, ложки. Как вы понимаете, это не весь перечень.

Сосчитать все экспонаты не представляется возможным. Со временем односельчане и жители близлежащих населенных пунктов, узнав об увлечении Кабаченко историей, стали сносить ему то, что им казалось ненужным, а уникальную коллекцию пополняло и украшало.

В сбор предметов старины и оформление двора без труда вовлеклись родные Николая Яковлевича – жена Дина Александровна и сын Владислав. Да, следует сказать, что одними стеллажами Кабаченко не ограничился. Со временем во дворе появился маленький декоративный пруд, выросли фигуры сказочных персонажей.

Можно смело заявить, что увлечение переросло в страсть. Кувшины и макитры у Николая Яковлевича есть, причем в большом количестве. Но вот недавно был на базаре и купил у бабушки горшочек за пять гривен. Старый глиняный горшок, надбитый, но купил – пусть украсит коллекцию.

Мы поинтересовались у Кабаченко, что в его коллекции самое ценное.

— Скрипку мне дали. Не знаю, какого она года, но старая.

— Может, Страдивари? – шутим.

— Нет (смеется), она всего лишь середины прошлого века. Но как по мне, то очень ценная. Знакомый купил хату, а она там валялась. Вот он мне и отдал за ненадобностью.

С гордостью коллекционер рассказывает о предмете, который называется бабка. Раньше, когда ходили в поле косить, крепили в специальное ушко, предусмотренное на косе, эту бабку и клепали косу при надобности прямо в поле. А сейчас и кос таких нет, сетует коллекционер. Или, к примеру, раньше житом хаты покрывали. А сейчас дети даже не верят, что так было.

Есть у Николая Кабаченко мечта приобрести в коллекцию деревянное корыто. И коромысло не помешало бы. У соседки есть такое, надо выпросить.

Сложно было сформулировать вопрос о смысле сбора такой коллекции. Он ведь, смысл, очевиден: сохранить для молодого и будущих поколений то, что было до них, когда их еще не было. Но Николай Яковлевич ответил по-своему:

— Мне все это нравится. Смотрю на какой-то предмет и размышляю: какого он года, у кого он был, как ему служил, откуда он вообще взялся у человека или в семье. Вот смотрю на рубель. Его же какой-то человек делал. Его уже и праха нет, а сделанная им вещь до сих пор жива. Вот картина есть, нарисованная на ткани, в рамке под стеклом. Она уже порванная, но пусть будет, пусть живет. Это же история. О каждой вещи могу рассказать, кто и когда мне ее дал. Часто сажусь рядом, вспоминаю, отдыхаю душой.

У Кабаченко есть хозяйство, огород большой. Но время для пополнения и оформления своего домашнего музея находится.

— Было бы больше времени, я бы еще что-нибудь придумал. Вот пошел в лес, нашел корягу, смотрю – глаза есть, уши есть, что-то можно додумать, и будет новый образ, новая фигура встанет во дворе, — рассказывает Николай Яковлевич.

На День села семье красивую вывеску подарили. Это, пожалуй, единственное, чего не хватало потрясающей коллекции. Осматриваясь вокруг, я заметила, что для такой экспозиции уже мало двора. – Было бы что ставить – место я найду, – успокоил коллекционер.

Елена Никитина, «УЦ».