Два месяца назад в Кировоградской центральной городской больнице торжественно открылось паллиативное отделение — с речами и подарками, со святой водой и иконами. Как же иначе? Этого события все мы ждали много лет.
На момент открытия в отделении еще не было ни одного пациента, судить о его работе было рано. Тогдашний заведующий пригласил нас зайти через пару месяцев, когда отделение будет работать в полную силу. Мы воспользовались приглашением.
Скажем прямо: проблем в новом отделении предостаточно. Во-первых, кадры. С 15 марта в отделении сменилось больше 30% медработников — работа оказалась слишком тяжелой морально, за два месяца здесь похоронили десять пациентов. Проблемной оказалась и должность заведующего отделением.
— Первый заведующий уволился почти сразу, — объясняет главврач городской больницы Александр Артюх (на фото). — Но отделение не может существовать без врача: назначать обезболивающие, психотропные препараты может только врач. А вы понимаете, что заведовать этим отделением не так много желающих? Мы взяли женщину, переселенку с востока, она хороший врач, но не очень понимала специфику, работала, как в поликлинике: закончился рабочий день — ушла домой. А здесь так нельзя, здесь нужно иногда и ночью по звонку приехать. С сегодняшнего дня у нас новый заведующий — Иванченко, раньше он работал в онкодиспансере и хорошо понимает, о каких пациентах идет речь. Хочется надеяться, что этот заведующий уже надолго.
Увы, какие бы прекрасные люди ни работали в паллиативном отделении (а здесь, поверьте, много прекрасных людей), это не решит и половины проблем! Начнем с тех вопросов, которые уже были озвучены в СМИ. Вопрос о постелях мы медработникам даже не задавали. Если в отделении, где пятнадцать лежачих больных, не менять постели ежедневно, то в помещение зайти будет нельзя. Поверьте: с этим все в полном порядке. Наркотические обезболивающие, по словам старшей медсестры отделения Ольги Грабовской, получают все, кому они показаны:
— Наркотические препараты выписывает врач, а оплачивает бюджет. Врачу их не жалко! Но есть схема. Если пациент не получал обезболивающего, то сначала ему назначают ненаркотические обезболивающие, если они не помогают, то слабые опиаты, если и они не помогают — морфин. Болевой синдром у всех разный, переносимость — тоже, все индивидуально.
Что касается кормления пациентов, то у нас этим занимаются две медсестры, которые сменяют друг друга. Покормить всех одновременно нереально. Но всех, кто не может есть сам, мы, конечно, кормим. Вы лучше спросите, чем мы их кормим. Тем, что можно приготовить на пять гривен в день: супом и кашей. Мясные и молочные продукты, яйца нам не положены. Они на больничной кухне есть, но только для льготников и детского отделения. У нас есть кухня, родственники могут здесь что-то разогреть или даже приготовить, но…
Мы несколько лет писали о необходимости открытия хосписа или хотя бы паллиативного отделения в Кировограде (Александр Артюх и работники отделения подчеркивают: разница в том, что в хосписе человек может находиться сколько угодно, а в паллиативном отделении — 12-14 дней, за это время ему подберут адекватное обезболивающее и научат родственников правильно ухаживать за больным). Мы брали интервью у десятков специалистов, присутствовали на десятках заседаний. Все и всегда подчеркивали: паллиативное отделение не может существовать только за счет бюджета! Здесь обязательно нужны священники, волонтеры и, конечно, спонсорские средства. Однако никто и никогда не считал это проблемой. Околомедицинские общественные организации обещали, что они-то, конечно, будут помогать, священнослужители красиво говорили о значении веры, в спонсорах, казалось, тоже недостатка не будет. Пусть только откроют, а уж тогда…
А теперь внимание! По словам Ольги Грабовской, волонтеры в отделении есть — ДВА! Две женщины из евангелистской церкви, которые приходят раз в неделю на пару часов, чтобы посидеть с пациентами. Они же являются единственными спонсорами со стороны — приносят памперсы и печенье. Священники в отделении не появляются. А в их визитах здесь действительно очень нуждаются. На открытии священнослужителей, помнится, было человек семь, и они освящали палаты, чуть ли не расталкивая друг друга…
— Перед открытием отделения нам очень помогли предприниматели и фермеры, — говорит Александр Артюх. — Игорь Волков, Рафаэль Санасарян, Александр Дудин, Александр и Григорий Демченко. Они спрашивали, что нужно, и покупали это. Благодаря им у нас появились телевизоры, холодильник, стиральная машинка и т. п. Просить их опять о помощи я не могу, а других спонсоров, увы, нет.
— Спасибо родственникам, — говорит Ольга Грабовская, — что мы как-то выживаем. Дают, кто сколько сможет, кто-то 100 грн, один дал тысячу, а кто-то и ничего. Но памперсы, дезинфицирующие, моющие средства — все это не финансируется из бюджета, а этого нужно очень много!
Мы всегда остро нуждаемся в памперсах для взрослых. Нам не хватает рубашек, халатов, пижам. Мы просим родственников оставлять вещи, но их не всегда хватает, больных часто приходится переодевать, да и родственники не у всех есть (медсестры рассказали, что один раз даже скидывались — пришлось самим хоронить пациента, которого привезли сюда умирать бывшие сотрудники. — Авт.). Хотелось бы иметь возможность давать больным кефир хотя бы один раз в день. Но самое главное: нам нужны волонтеры, люди, которые просто посидят, поговорят, вывезут пациента на улицу. Сейчас вот погода прекрасная, вокруг все зеленое, а пациенты — в палатах. Медсестры могут за день одного-двух человек на часок вывезти — больше просто не успевают.
Обычно, когда мы пишем, что что-то с помпой открыли и сразу бросили, речь идет о власти. Но в данном случае городская власть как раз на высоте: бюджетные средства выделяются в полном объеме, все медицинские препараты закупаются вовремя. Забыли не они, а мы. Забыли о том, что паллиативное отделение — это прежде всего возможность создать комфорт, сделать, чтобы человеку, который понимает, что он уже на дороге в другой мир, было не так больно, не так страшно. Десять медсестер и самый лучший завотделением справиться с такой задачей просто не могут.
Ольга Степанова, фото Елены Карпенко, «УЦ».