Девочка на шаре

Как известно, большинство девчонок, независимо от национальности и страны проживания, в детстве мечтают быть актрисами, певицами, танцовщицами или хотя бы учительницами и врачами. А вот маленькая Марго из Швеции видела себя исключительно…пилотом дирижабля. Мы встретились с повзрослевшей мечтательницей в небе Стокгольма, и она рассказала, как осуществилось её самое заветное желание.

Во Франции в 1783 гoду сыновьям владельца бумажной фабрики братьям Этьену и Жозефу Монгольфье удалось изготовить воздушный шар, который мог поднять человека.

Он представлял собой огромный мешок, сшитый из холста и обклеенный бумагой, который был подвешен на площади города Аннона выше трехэтажных домов, и никто не верил, что эта конструкция может подняться в воздух.

Этьен и Жозеф безумно боялись высоты и не решались отправиться в воздушный полет сами. Кроме того, бумажная оболочка воздушного шара была непрочной и часто сгорала в воздухе при подъеме. Поэтому первыми живыми существами, совершившими полет на воздушном шаре, были овца, утка и петух. При этом событии присутствовали король Людовик XVI и Мария-Антуанетта. За 8 минут шар пролетел на высоте 520 м около 3 километров. Пострадал при полете только петух, и то потому, что на него наступила овца.

Через некоторое время состоялся новый полет на воздушном шаре братьев Монгольфье.

В небо поднялся воздушный шар с двумя пассажирами на борту. Ими были Франсуа Пилатр де Розье и маркиз д’Арланд – первые в мировой истории аэронавты. Корзина была тесной, и пассажиры едва помещались в ней, к тому же шар прогорел в нескольких местах.

Король Франции был восхищен изобретением и в том же 1783 году в Париже пожаловал Этьену и Жозефу дворянский титул и герб с девизом «Так поднимаются к звездам»…

Эту историю рассказала 19-летняя Маргарета Лотфильд, самая молодая девушка-пилот Швеции, перед тем, как …пожаловать нас в дворяне. Только «жаловал» не король Франции, а глава муниципалитета Стокгольма. И получили мы не землю, а диплом с надписью «граф Эгиби» – местности, куда приземлился дирижабль, одним из пассажиров которого являлся автор статьи. Было уже темно, мы едва различали друг друга и оперативно накрытый шведский стол с закусками и шампанским, который маячил вдалеке. Маргарета по-гусарски, большим ножом, снесла горлышко бутылки брюта и по очереди лила его на головы пассажиров, приговаривая: «Посвящаю…», «посвящаю…», а глава муниципалитета вручал дипломы.

После, когда дирижабль общими усилиями был сложен, мы поговорили с Маргаретой – девушкой, которая дала нам путевку в небо.

– Неужели ты так любишь летать?

– Сколько себя помню, я находилась рядом с дирижаблями. Мой папа, а раньше и мама работали в компании Up&Ner («Вверх и вниз»). Это было так же естественно, как ездить на машине. Никто же не удивляется, когда девушка садится за руль автомобиля. Вот и для меня было нормой смотреть, как папа отправляет в воздух воздушные шары. Я крутилась рядом с родителями, а когда немного подросла, помогала им. Это же целое дело – запустить дирижабль, а потом его собрать, вы сами могли в этом убедиться! А когда были свободные места, меня сажали в корзину. Не для веса, какой из меня тогда был балласт, а ради моего же развлечения. В конце концов мне так надоело видеть с воздуха одно и то же – Стокгольм же, по большому счету, не меняется, – что я сказала: «Не хочу, даже за деньги не полечу» (смеется. – Авт.).

– Но все-таки полетела?

– Работать с родителями, где мне все известно, стало для меня естественным выбором. Я к тому времени уже все знала о ветре, о влажности, о давлении. Но работать, как папа, на земле, мне было неинтересно, поэтому решила стать пилотом.

– А почему дирижабля, а не самолета, что более популярно?

– Нет, о самолете я даже не думала. Я, когда летала самолетами, никогда себя в кабине экипажа не представляла. Не видела поводов для выброса адреналина…

– Каким характером надо обладать, чтоб выбрать такую необычную профессию?

– У нас работают разные люди, так же, как и на фабрике по производству мебели или сыра. Я, скажем, не очень коммуникабельна, особенно перед полетом. Другие пилоты не прочь подружиться с пассажирами, шутят с ними, имена запоминают. Я же сосредоточена на работе. Вижу в это время вокруг не лица, а одежду. Возможно, автоматизм с опытом приходит, но я пока не могу одновременно и шутить, и готовить дирижабль.

Ещё я очень не люблю лекции по технике безопасности. Для меня это – повинность: одно и то же изо дня в день произносить. Тем более, считаю, что во внештатной ситуации вызубренная теория вряд ли пригодится. Но пассажиры с интересом слушают, не так, как в самолете о кислородных масках (улыбается. – Авт.). Если что-то вдруг пойдет не по плану, для меня всё остальное перестает существовать: в голове прокручиваются варианты исправления ситуации, и до самого приземления я не могу расслабиться.

Признаюсь честно: люблю быть первой всегда и везде. Если не получается первой взлететь и другие справились раньше, стараюсь перегнать их уже в воздухе. По той же причине не люблю приземляться рядом с другими – чтоб не видеть, кто раньше купол собрал. Пассажиры ведь под впечатлением, у них и так достаточно эмоций, и после приземления помогают они неохотно – не то, что вначале, когда все в новинку, все интересно.

Помимо выдержанного характера надо обладать хорошей физической подготовкой. Быть сильной – если пассажиры не помогают, то тяжело приходится. И прыгаю я на землю, когда шар корзину (гондолу), которая лежит на боку, вверх поднимает. Я сижу на одной стороне корзины, а потом с двухметровой высоты на землю спрыгиваю.

– Есть особые приметы перед полетом?

– Главная и объективная примета – это ветер, видимость и облачность (смеется. – Авт.). Мы до последней минуты не знаем, будет полет или нет. Если ветер более 5 м/с и влажность высокая, то заранее отменяем мероприятие. А если показатели пограничные и неустойчивые, то везем пассажиров на «взлетное» поле – это большая лужайка, поле или парк, и там уже запускаем в воздух пробный маленький шарик и смотрим, как он реагирует на ветер. Бывает, я и тогда не уверена, как поступить. Тогда запускаем через полчаса шарик еще раз. Когда старт всё же приходится отменить, я очень огорчаюсь: ведь на полет уже настроена. Бывало, пассажиры по три раза выезжали с нами на посадку, и каждый раз полет отменялся.

Из пяти цветов – синий, голубой, розовый, желтый и белый, которыми может быть раскрашен шар, я предпочитаю синий, мне в нем наиболее комфортно. Хотя в остальном все шары стандартные

– Училась долго?

– Около года. С практикой было легко, ведь я с детства имею все нужные навыки. А вот с теорией…

– Помнишь свой первый полет в качестве пилота? Было страшно?

– Конечно, помню. Перед этим я даже плохо спала – всё думала, как пройдет полет. И в глубине души хотела, чтоб был ветер и полет перенесли. Но выдалась удивительная осенняя погода: прохладно, солнечно и тихо. Полет прошел отлично, мне так виды города с неба понравились, как будто бы я первый раз поднялась в воздух. Даже немного шампанского с пассажирами после приземления выпила, чего обычно никогда не делаю.

– Пассажиры никогда не обижали невольным недоверием, не просили дать им более привычного пилота-мужчину?

– Нет. Но я замечала их удивленные взгляды, когда они узнавали, что я не работник обслуживающего персонала, а пилот…

– Что сложнее: готовить дирижабль на земле или управлять им в воздухе?

– По-разному. Готовить дирижабль – очень ответственно. Высота купола 30 метров, весит он без воздуха 500 кг, а с воздухом 12 тонн. Настоящая громадина! Хотя в сложенном виде весь дирижабль вмещается в один небольшой прицеп. Перед полетом мы его привозим к месту поднятия в воздух и вначале выкатываем – с помощью пассажиров – корзину. А помощь эта очень нужна – корзина не на колесах, приходится тянуть. На неё крепятся горелки, которые с помощью специальных шлангов подсоединяются к газовым цилиндрам. На один полет требуется в среднем 1,5 -2 цилиндра, но на всякий случай у нас их четыре. Потом достаем из мешка купол, разворачиваем и с помощью специальных карабинов соединяем с корзиной и горелками.

Перед подготовкой все пассажиры получают персональные инструкции и «зоны ответственности». (Я должна была стоять рядом с небольшим, но очень мощным вентилятором, по команде его включить, добавить мощность, затем убавить, выключить прибор и, когда шар поднимается в небо, очень быстро оттащить метров на двадцать, и потом запрыгнуть в корзину, которая уже начинает отрываться от земли. – Авт.).

Помощники держат купол с разных сторон, кстати, купол всегда растягивается в направлении ветра. Обычно им нужны наушники и перчатки, потому что звук от вентилятора очень громкий, а когда я подаю огонь (нагреваю воздух), то в руки жарко. Мы же ходим внутри шара и расправляем его. Обычно для того, чтобы наполнить шар, надо от 15 минут до получаса в среднем. Потом пассажиры запрыгивают в корзину, и дирижабль плавно поднимается в воздух. Мы обычно просим сопровождающих придержать его немного, а то, пока последние пассажиры не запрыгнут, он, недостаточно ещё утяжеленный весом людей, может и улететь.

В воздухе ты четко следуешь инструкциям. Если надо подняться вверх, добавляю огня, нагреваю воздух, а если спуститься – открываю клапан, то есть регулирую температуру в куполе. Мы летаем на небольших высотах: 300–500 метров над землей, максимум – 700. Скорости тоже небольшие – 30–60 км/ч в зависимости от ветра, пролетаем где-то 10 – 20 километров. Полет рассчитан на 2 часа, но может длиться и 40 минут, кому как повезет.

– Как ты определяешь, куда и когда приземляться?

– Мы все рассчитываем заранее. Как правило, в зависимости от направления ветра мы изначально знаем, в какую часть города полетим, где в этом районе есть площадки. Хотя бывает, что приходится приземляться спонтанно, исходя из ситуации

– Жесткие посадки были?

– Я бы сказала, скорее, непредвиденные. Однажды ветер преподнес сюрприз: вначале был достаточно сильным, и я планировала долететь до посадочной площадки, поляны в лесу, но тут поток внезапно ослабел, а потом и вовсе исчез, замер. Мы зависли в воздухе, и я понимала, что нужно действовать, ведь газ уходит. К счастью, прямо под нами оказался местный аэропорт. Я связалась со службой воздушного движения и получила разрешение приземлиться на взлетные полосы. Уже на земле вижу – пассажиры в восторге, а я вся дрожу… Было и так: ветер внезапно подул, а мы были низко (пилоты специально то снижают дирижабль, то поднимают, чтоб пассажиры увидели Стокгольм с разных ракурсов. – Авт.). И получилось, что летели практически вплотную к зданиям, едва ли не в метре от стены. Как пролетели в этом «коридоре», сама не знаю. Одним из зданий оказался госпиталь. Люди на балконы высыпали, видимо, врачи, и кричали нам шутливо: «Ура, новые пациенты!»…

Однажды посадила дирижабль в центре города, в парке. Люди, которые там отдыхали, были в шоке – буквально с неба на голову опускается огромный воздушный шар…

А мои коллеги и на дорогу садились, и во дворы. Но жесткие посадки не опасны – внутри шара очень толстый слой мягкой обивки, пассажиры просто приседают и сидят в этих «подушках». Многим такой, хоть и безопасный, но экстрим нравится.

– Родители тобой гордятся?

– Не знаю (улыбается. – Авт.). Но руководство довольно.