Самое страшное, что подобные убийства уже могут восприниматься как… обыденность. Почти все они похожи друг на друга и ложатся в одну канву: от реплики «Всё, ты труп!» — до последнего, смертельного удара. И только горе, которое остается родным убитого, в обыденность не превратится никогда…
По-настоящему жуткое убийство в Малой Виске Кировоградской области произошло три года назад, но шествие уголовного дела по судебным инстанциям продолжается: на этой неделе сразу пять апелляций на приговор Новоукраинского местного суда рассматривала судебная палата по уголовным делам Апелляционного суда Кировоградской области. Перед коллегией судей в очередной раз предстал убийца, освобожденный из-под стражи два с половиной месяца тому назад прямо в зале суда.
В апелляции прокурора Новоукраинского района (государственный обвинитель в зале суда просил суд о применении наказания в виде 12 лет лишения свободы), в апелляциях адвоката потерпевших и матери убитого вердикт суда расценивался как незаконный и содержалась просьба о новом судебном рассмотрении. В апелляциях адвоката противоположной стороны и матери 22-летнего убийцы (в момент совершения преступления ему было без малого девятнадцать) содержалась просьба об отмене приговора и закрытии дела либо переквалификации его под более мягкую статью о нанесении телесных повреждений. Возникает вопрос: что же представляет собой дело, допускающее одновременно две столь полярные оценки?
23-летний житель Малой Виски Николай О. был зверски — с нанесением множественных ударов в голову и туловище — зарублен топором в ночь с 9 на 10 июля 2002 года по дороге домой. По словам его матери, это был вполне благополучный молодой человек. Окончил школу, а затем техникум в Кировограде. Работал в РЭС. Увлекался музыкой и техникой: свой первый мотоцикл собрал собственными руками. В армии не служил — язва, но обладал характером мужчины-защитника: если становился свидетелем драки — разнимал дерущихся, если обижали девушку — заступался. Дружил со многими — и теперь ежегодно, накануне его дня рождения, на его могиле собирается немало маловисковской молодежи, помнящей своего друга. В роковую ночь он был гостем на дне рождения, который отмечали в кафе. И здесь произошла ссора между одним из участников этого застолья, неким Д., с будущим убийцей, который появился в кафе позже, но тоже был приглашен за стол и успел выпить за здоровье именинницы. Кончилась стычка тем, что Д. получил перелом руки, и Николай отвез его в больницу на попутной машине, после чего вернулся в кафе. А позже рядом с кафе, при выяснении, кто же сломал руку пострадавшему, якобы ударил того, кто, по его мнению, оказался виновником травмы, полученной Д.
Самое страшное, то, что произошло после этого, легче процитировать по приговору суда:
«Пребывая в состоянии сильного душевного волнения, подсудимый, вооружившись топором, который взял дома в багажнике отцовского автомобиля, вернулся к кафе… Следуя на некотором расстоянии (от вышедших в три часа ночи из кафе людей, среди которых был и Николай — ред.), дождался, когда О. остался один, и около 3 часов 30 мин. нагнал его в переулке, где, действуя умышленно с целью лишения жизни, нанес О. не менее пяти ударов топором по голове и трех ударов по туловищу и шее…»
Николая нашли еще до наступления утра. Его родители одними из первых оказались на месте преступления. «Он лежал в луже крови, — рассказывает плачущая мать, — я обняла и прижала его к себе, мне показалось, что он еще жив…»
Первый суд, в Малой Виске, по словам адвоката потерпевших Виктора Вишни, вынес справедливый, но мягкий приговор. При его пересмотре суд Новоукраинки приговорил убийцу к 4,5 годам лишения свободы, а с учетом отбытого в СИЗО срока освободил в зале суда по амнистии. Позиция прокуратуры и потерпевших понятна. Но что давало основания адвокату другой стороны заявлять об отмене приговора? Вот ответ: он действовал в состоянии аффекта. В состоянии аффекта дошел до дома и взял топор, в состоянии аффекта прошел то же расстояние в обратном направлении (пряча топор под футболкой, настаивает адвокат В.Вишня), в состоянии аффекта дождался выхода участников праздника, в состоянии аффекта следовал за ними на некотором расстоянии (а это еще около трех километров) и так далее. По оценке В.Вишни, все это свидетельствует вовсе не об аффекте, а наоборот — о холодной решимости совершить убийство. В деле имеются два противоречащих друг другу заключения психолого-психиатрической экспертизы («аффект» появляется в более позднем). Однако Новоукраинский суд, как констатирует апелляция прокурора, «не назначил дополнительную комплексную стационарную судебно-психолого-психиатрическую экспертизу, которую следовало поручить другому эксперту».
Но, оставляя в стороне рассматриваемое дело и его фигурантов, надо сказать и о другом. Трудно ли представить себе ублюдка, накачанного до бровей алкоголем, который впадет «в состояние аффекта» от единственного слова, показавшегося «смертельно оскорбительным» (то есть требующего отмщения смертью), или даже от взгляда, показавшегося враждебным? А суд будет послушно кивать головой: «Да, он был в состоянии аффекта»? И в итоге убийца в зале суда начнет выглядеть даже более заслуживающим жалости, нежели убитый. Но разве соизмеримы причина «аффекта» и его последствия, когда, с одной стороны, речь идет о слове, взгляде или даже ударе (по одной из версий, прозвучавшей в маловисковском деле, — о пощечине, поскольку на убийце Николая следы телесных повреждений не были обнаружены), а с другой стороны, речь идет о жестоком и страшном убийстве? И где на самом деле место для ублюдков — на свободе или в местах изоляции от общества, для которого они опасны? И как будет выглядеть суд, принимающий иные решения, в глазах рядового украинца? Местом, где торжествует правосудие, или местом, где торжествует исключительно покупное «правосудие», а решения выносятся в состоянии весьма специфического «аффекта»?
В зале апелляционного суда убийца Николая О. всего лишь поддержал апелляцию своего адвоката. На «наводящий» вопрос суда «Вам больше нечего сказать в последнем слове?» ответа не последовало. И ни малейших следов раскаяния в содеянном на его лице не читалось…
Апелляционный суд оставил в силе приговор Новоукраинского местного суда.
