Месяц: Январь 2015

Несколько месяцев назад «Украина-Центр» уже поднимала вопрос о необходимости трудоустройства переселенцев из восточных областей. Сегодня об этом говорят на всех уровнях — и сами переселенцы, и власть, и общественные организации. Люди с востока продолжают приезжать (на данный момент в нашей области их почти девять тысяч), многим из них возвращаться уже некуда. Пока большинство из них находятся в очень шатком положении — живут в чужих домах, в каком-то социальном жилье и т.п., получают пайки от разнообразных благотворительных организаций. Официально трудоустроены только 425 человек! А ведь многим из переселенцев придется здесь жить. Как?

На прошлой неделе в пресс-клубе прошел круглый стол на эту тему с участием заместителя губернатора по гуманитарным вопросам Виты Атаманчук и представителей общественных организаций. Сегодня проблемами переселенцев в Кировограде занимаются несколько общественных и благотворительных организаций. Многие из них были созданы раньше и до начала АТО занимались другими делами: «Армия спасения» помогала малоимущим и пенсионерам, «Наша родина» — детям-сиротам, детдомам и интернатам, организация «Повернись додому» занималась реабилитацией алко- и наркозависимых. Никто из них не собирался радикально менять сферу деятельности, но, начав помогать переселенцам, они уже просто не имели ни времени, ни ресурсов на все остальное.

— Я сама харьковчанка, — говорит руководитель кировоградского отделения «Армии спасения» Ирина Хохова. — И с тех пор, как приехала сюда, не перестаю удивляться кировоградцам, здесь люди готовы отдать последнее, поделиться всем. Когда в начале июня к нам стали прибывать переселенцы, я обратилась к нашим пенсионерам с просьбой поделиться продуктовыми наборами. И эти бабушки с минимальной пенсией все (!) не только отказались от своих продуктовых пайков в пользу переселенцев, но и приносили, кто что мог: консервацию, постельное белье, одежду и т.п. Потом мы обратились к нашим отделениям в других странах с просьбой о помощи, и сегодня нам шлют гуманитарку отовсюду. Увы, на всех все равно не хватает…

О том же говорит и руководитель организации «Сердце матери», которая опекает деток-инвалидов, Людмила Шукрута. Мамы больных деток оказались щедрее и отзывчивее многих, для детей-переселенцев собирают одежду, книги, игрушки, помогают, чем могут.

— От имени всех переселенцев я хочу поблагодарить и общественные организации, и всех неравнодушных кировоградцев за помощь, — говорит Валентина Кулачко из города Лутугино Луганской области. — Но, поймите, нам нужна работа, хоть что-то, чтобы зацепиться, жить как-то. Моя дочь устроилась на работу на завод, хотя она педагог, проработала четыре месяца, а потом попала под сокращение… Мы понимаем: всех сокращают, и кировоградцев тоже. Но вы не представляете, что такое лишиться работы, когда у тебя ничего нет: ни жилья, ни одежды, ни посуды, ни мебели, ни знакомых, к которым можно обратиться,- вообще ничего!

Сегодня многие переселенцы уже не надеются вернуться домой, на жизнь особенно не жалуются (а кому сейчас легко?), но и перспектив не видят. Во время круглого стола говорили о том, что к проблеме нужно подходить комплексно. Во-первых, разработать программу, которая позволит тем, кто не собирается возвращаться домой и живет сегодня в брошенных сельских домах, выкупить эти дома в рассрочку. Во-вторых, решить вопрос с жильем для этих людей в Кировограде — пусть это будет общежитие и, конечно, за плату, но чтобы хоть какая-то возможность закрепиться была, чтобы не жили в постоянном страхе, что завтра добрые люди, которые сдают им сегодня квартиры и дома за символическую плату, попросят их съехать. И страх этот совсем не беспочвенный: мы ведь все думали, что это продлится до первого сентября — до холодов — до Нового года — до весны… Но главное — работа, хоть какая-то.

Евгений Фомин, руководитель всеукраинской организации «Фундація прав людини» предложил выход:

— Многие переселенцы сегодня растеряны и вообще не понимают, что делать. Мы спрашивали людей в лагерях вокруг Киева (12 лагерей по 300-400 человек): что вы взяли с собой? Кто-то — одежду, кто-то — памятные вещи, кто-то ничего взять не успел. И только один взял сварочный аппарат! Только один подумал, уезжая, что нужно взять то, что даст ему хлеб. У нас сейчас есть программа для четырех городов Украины: Кировоград, Запорожье, Доброполье в Донецкой области и Северодонецк в Луганской. Это мини-гранты для общественных организаций, которые будут на местах решать проблемы трудоустройства переселенцев. Это должны быть именно местные организации, потому что из Киева невозможно придумать, что могут делать эти люди в Кировограде.

Будем ждать, что кировоградские общественники что-то придумают, уже сразу после круг­лого стола звучало несколько идей. А еще по результатам круглого стола создали страничку в «Фейсбуке» «Помощь переселенцам в Кировограде» (https://www.facebook.com/HelpKirovograd?fref=ts), на которой можно найти контакты всех общественных организаций и волонтеров, которые такую помощь оказывают. Планируется, что на этой же страничке будет создано неофициальное бюро трудо­устройства для переселенцев. Администраторы просят работодателей, которые готовы взять на работу людей из Донецкой и Луганской областей, а также тех, кто ищет работу, оставлять свои контакты. Давайте подключимся: трудоустроить этих людей, найти им доступное жилье в интересах каждого из нас. Они ведь никуда не денутся, останутся здесь, и нам решать, на каких условиях: то ли мы будем нехотя содержать их еще долгие годы, то ли дадим возможность адаптироваться в новых условиях, нормально жить и работать.

Ольга Степанова, «УЦ».

С Валентиной Кулачко мы познакомились на круглом столе «Кто помогает переселенцам в Кировограде?». Она собирается работать в областном штабе для переселенцев из района боевых действий и сама является таким переселенцем. Валентина приехала в Кировоград в начале сентября, когда ее родной город Лутугино заняли войска ЛНР (на фото). Ехать или оставаться? У Валентины Кулачко выбора не было, по ее словам, ее квартиру и дом ее сына национализировало правительство ЛНР, а она сама и все члены ее семьи внесены в расстрельные списки Луганской народной республики, как люди, сотрудничавшие с Нацгвардией Украины.

— Я хочу, чтобы вы поняли: сотрудничество — это не значит, что я взяла в руки оружие и воевала против ЛНР, — объясняет Валентина. — Лутугино — это маленький городок, 18 тысяч населения всего, но он находится в 20-ти километрах от Луганска, многие луганчане имеют там дачи. Когда захватили Луганск, люди приехали к нам «пересидеть», без денег, без припасов, без одежды. Потом, когда войска ЛНР захватили луганский аэропорт, они просто уничтожили все окрестные села, сравняли их с землей якобы за то, что жители сотрудничали с Нацгвардией. Все, кто смог вырваться оттуда, добрались до нас, а это раненые, это люди, которые видели смерть своих близких, видели, что от их домов уже ничего не осталось… Один руководитель фермерского хозяйства, который действительно поддерживал Нацгвардию, добрался к нам в трусах и одном носке, в совершенно жутком состоянии — он потерял все: бизнес, дом, семью. Я не буду фамилию называть, потому что, думаю, мы и здесь не в безопасности.

Население города увеличилось в несколько раз, руководство уехало, кто-то должен был организовывать жизнь всех этих людей. Ко мне обратились потому, что я больше двадцати лет проработала в райгосадминистрации, возглавляла управления сельского хозяйства, ЖКХ, меня все в городе и районе знали. Конечно, я согласилась. А как иначе? У нас тысячные очереди были за продуктами, медикаментов не было вообще и т.п. И, конечно, мы сотрудничали с Нац­гвардией. Мы очень благодарны ребятам, которые, рискуя своей жизнью, помогали нам привезти медикаменты, гуманитарку. И мы им, конечно, помогали чем могли. Когда украинские вой­ска заняли пол-Луганска, мы все думали, что вот сейчас все закончится, день-два, но…

— Вы ушли вместе с Нацгвардией?

— Нет. Лутугино — это был котел, такой же, как Иловайск, только, может, меньших масштабов. Оттуда никто не вышел — ни нац­гвардейцы, ни жители. Мы просто детей, раненых вывозили в Харьков (был у нас коридор). 27 августа мы повезли автобус детей, а 28-го Лутугино уже был в котле. Город взяли даже не за сутки, за 4,5 часа. Вернуться мы уже не могли. Сын мой там оставался, его в плен взяли вместе с нацгвардейцами, только 29 декабря его освободили.

— Кто взял, кто освободил?

— В плену он был у ЛНР, а освободили афганцы. Там же, в Луганске, не только ЛНР действует, там есть казаки, чеченцы, четыре бандформирования крупных, несколько поменьше и афганцы — не только из Луганской области, со всего бывшего Союза ребята, они никому не подчиняются, сами по себе.

— Где он сейчас?

— Проходит реабилитацию. Мне бы не хотелось говорить больше, потому что, повторюсь, мы не в безопасности. За себя мне не страшно уже, отбоялась, за детей — страшно. Вы меня понимаете? Это война, это жуть! Когда я пытаюсь здесь объяснить это кому-то, меня все спрашивают: «А почему женщины ложились под танки, не пускали украинскую армию?» Вы живете в одном информационном пространстве, мы в другом жили. У нас три телеканала местных было и российские. Нам каждый день говорили, что «Правый сектор» — это нацисты, которые идут уничтожать нас за то, что мы русскоговорящие, за то, что мы голосовали на референдуме за автономию (за автономию в составе Украины, между прочим!), просто за то, что мы — Донбасс. Люди верили, и вы бы верили, если бы вам это повторяли изо дня в день.

Здесь тоже ведется не совсем правильная, на мой взгляд, информационная политика. Я когда первый раз включила телевизор в Кировограде, испытала шок! На одном канале поют, на другом — танцуют, на третьем — готовят. Для всей остальной Украины войны нет! А там ужас, кровь, смерти, там гибнут ваши дети! Где единая Украина? Найдите ЛНР-овские сайты, посмотрите, что происходило в Лутугино, когда его захватили войска ЛНР. Посмотрите, что делали с нац­гвардейцами, там видеоролик есть, где мальчики пытаются своего политрука спасти, таскают его тело без ног. Это правда! Это там происходит каждый день. Украинское телевидение этого не показывает, слишком страшно. Но это война, а война — это страшно. Поэтому я здесь слышу от людей, что там остались только пособники ЛНР или «пусть Путин заберет Донбасс и успокоится». Нельзя так! Там много людей осталось, миллионы, кто-то стариков бросить не мог, кто-то просто не мог уехать. И там много людей за Украину, много и против, но их нельзя в этом винить. Винить надо руководство страны, руководство области за то, что 23 года там велась такая информационная политика. А не простых людей, которые ничего другого не слышали и не знали. Не предавайте этих людей, не отдавайте, как жертву, — они украинцы.

— Наверное, хорошо, что вы будете работать в штабе, вы понимаете переселенцев лучше, чем любой из нас…

— Да, пока этого не переживешь — не поймешь. И дай Бог вам никогда не понять. Но у вас прекрасный город, очень хорошие люди. Если бы вы хоть раз проехали в троллейбусе в Луганске, вы бы поняли, о чем я. Здесь пенсионеров возят бесплатно! В маршрутках! И при этом еще и место уступают, и улыбаются! У нас пенсионеров только оскорбляют, хотя возят за деньги.

Мне очень хочется, чтобы вы донесли мою мысль: мы должны сохранить Украину, а Донбасс — это тоже Украина. Поверьте: сегодня там гораздо больше людей хотят жить в Украине, чем даже до начала войны. 23 года эти люди верили местным СМИ и считали, что они — инородное тело в чужой стране, а сегодня поняли: они украинцы. Такие же, как Нацгвардия, «Правый сектор», «бандеровцы». Все мы украинцы…

Беседовала Ольга Степанова, «УЦ».

Сразу оговоримся: выводы о причастности тех или иных персон к застройке Лесопарковой в Кировограде должны сделать соответствующие органы. Мы же в этой статье просто приводим документально подтвержденные факты.

Предыстория

Напомним, с чего все началось.

В канун Нового года один из жителей Новониколаевки рассказал «УЦ», что возле небольшого озерца Кошачий глаз стахановскими темпами идет стройка. Буквально на протяжении нескольких дней появились бетонные плиты, канализационные люки и силовой кабель. Тропинка, по которой гуляли местные, превратилась в широкую просеку, пригодную для проезда грузовиков.

В начале января там, где не так давно росли деревья, вырос забор (уже немного кем-то поврежденный). Опоры для него, похоже, рубили прямо вдоль бывшей тропинки. Пройдя внутрь огороженной территории, можно полюбоваться на огромный котлован глубиной около метра. Плит стало еще больше. Оставшиеся после «хозяйственных работ» ветки небрежно свалены здесь же в кучу.

О строительстве регулярно пишут «УЦ», «Новости Кировоградщины» и другие СМИ. Заинтересовался всеукраинский канал НТН: на минувшей неделе в областном центре работал журналистский десант передачи «Агенты влияния». В Facebook регулярно обмениваются информацией участники сообщества «Кировоградский лесопарк» (на момент подготовки этой публикации к печати они, кстати, планировали провести акцию протеста перед горсоветом). Может, из-за такого пристального внимания строительство возле Кошачьего глаза пока прекратилось.

«УЦ» продолжает искать — и, главное, находить — проливающие на эту мутную ситуацию свет документы.

Что написано пером…

В минувшем номере мы сообщали о запретах на строительство в Лесопарковой зоне. Повторимся: это решение Кировоградского городского совета №390 от 16.03.2007, которым утвержден перечень земельных участков, относящихся к «землям природно-заповедного и другого природоохранного назначения и резервным территориям нового зеленого строительства»; решение областного совета №721 от 19.06.2009 («Объявить территорию зеленого соснового массива в районе улицы Лесопарковой, находящейся в городе Кировоград, такой, которая принадлежит к природно-заповедному фонду местного значения»); план зонирования Кировограда и пояснения к нему.

К сожалению, табу, как бы жестко они ни были выписаны, действуют не всегда и не на всех. Вот пункт 4 решения горсовета №390: «Запретить управлению градостроительства, архитектуры, экологии и земельных отношений (Литвин Г. Н.) согласовывать вопросы выбора земельных участков под размещение объектов разного назначения на землях природно-заповедного и другого природоохранного назначения и резервных территориях объектов нового зеленого строительства, которые могут негативно повлиять на состояние этих территорий». Но 16 сентября 2008 года управление архитектуры под руководством упомянутого Г. Н. Литвина поставило штамп «Разрешить» на градостроительном обосновании внесения изменений в генеральный план Кировограда, узаконив тем самым строительство на 59 участках в Лесопарковой, в районе проезда Подлесный.

Теперешняя ситуация — с застройкой уже неподалеку Кошачьего глаза — так же неоднозначна. В прошлой статье мы просили главного архитектора Кировограда Вадима Мездрина объяснить: кому и на каких основаниях принадлежат земельные участки с определенными кадастровыми номерами. 21 января получили официальный ответ: «Управлением градостроительства и архитектуры Кировоградского городского совета, учитывая государственные акты на право собственности на земельные участки, которые переданы гражданам города Николаенко В. Г. (депутат горсовета Виктор Николаенко. — Авт.) и Мишиной Н. А. (уроженка Луганска Наталья Мишина, о которой больше ничего неизвестно. — Авт.) для строительства и обслуживания жилого дома, хозяйственных построек и сооружений (приусадебный участок) и ведения садоводства, согласно решениям Кировоградского городского совета от 6 ноября 2008 года №№1524, 1525, предоставлены градостроительные условия и ограничения на строительство жилых домов и хозяйственных построек, срок действия которых закончился в декабре 2012 года».

Вызывают интерес два момента. Во-первых, градостроительные условия предоставлялись уже после решения №390. Во-вторых, срок их действия истек в декабре 2012-го. А эти условия и ограничения, между прочим, являются необходимой составляющей исходных данных для «проектирования объекта градостроения». Иначе говоря, возводить хоромы или даже захудалую избушку без них нельзя.

Виктор Николаенко тем временем с переменным успехом отбивается от обвинений в свой адрес в Интернете и угрожает уголовной ответственностью за поломанный забор. «Право частной собственности было обретено до принятия этих популистских решений. План зонирования территорий вообще принят 17.09.2013 г. с нарушением, на основании старого генерального плана, в который должны быть внесены все изменения, в том числе и на эти участки, — пишет он в Facebook. — План зонирования принимается после утверждения нового генплана,который сейчас находится у разработчика ДП НИИ «Дніпромісто» (г. Киев). Не дурманьте людям головы господа! Самое главное: забыл сообщить любителям фотографировать птичек, выгуливать собачек, которые гадят на чужой частной собственности. Против неизвестных лиц, которые совершили порчу/кражу имущества, имеется ввиду порчу ограждения, открыто уголовное производство №12015120020000286, согласно ч. 1 ст. 185 УК Украины. Поэтому, если вам что-нибудь известно об этих «некоторых недовольных лицах», прошу сообщить правоохранительным органам в Кировоградский горотдел милиции, следователю Игнатенко или мне, возможно, за вознаграждение (анонимность гарантирую)». Без комментариев.

Наконец-то

После выхода в кировоградских СМИ, в том числе и в «УЦ», серии статей о Лесопарковой и сюжетов на областном телевидении активизировалась прокуратура. Ведомство обратилось в суд с исковым заявлением «о признании неправомерной бездеятельность Кировоградского городского совета по проведению работ с вынесением границ объектов природно-заповедного фонда Кировограда», что позволит прекратить незаконную его застройку.

По словам и. о. прокурора области Леонида Панченко, главная проблема — отсутствие четких границ природоохранной зоны:

— Работа очень кропотливая, особенно по лесопарковому массиву, ведь решения о предоставлении там земель принимались Кировоградским городским советом еще в 2007 — 2008 годах. Таких участков выделено значительное количество. Сейчас выясняем, в чьей они собственности. Поднимается вся документация, устанавливаются основания предоставления и статус этих земель. Сейчас можем говорить о том, что основной проблемой законности застройки Лесопарковой является отсутствие конкретно установленных границ природно-заповедных участков и их разграничения от зон жилой и общественной застройки.

Кроме того, на рассмотрении суда находится иск прокурора Кировограда относительно двух участков возле Кошачьего глаза, на которых начались строительные работы. Фемиду просят признать незаконными решения горсовета об их выделении.

Так что же делать?

«УЦ» удалось пообщаться с директором департамента правовой и международной деятельности министерства экологии и природных ресурсов Украины Владимиром Бучко, который 23 января приезжал на семинар в Кировоградскую торгово-промышленную палату.

— Чтобы дать исчерпывающий и конкретный ответ, нужно тщательно изучить все бумаги, касающиеся этого вопроса, — сказал он. — Как принимались решения, когда, являются ли они законными и так далее.

По мнению Владимира Бучко, прекратить застройку Лесопарковой можно двумя способами: обращением в суд, а также к соответствующим инспекциям и министерствам.

Подать судебный иск могут как организация или учреждение, так и отдельный гражданин. Однако на руках у истца должны быть документы, доказывающие незаконность строительства.

— Можно также обратиться в экологическую инспекцию, — добавил директор департамента. — У них действует мораторий на проверку, но он касается только субъектов хозяйствования. Частных застройщиков они могут проверять. Экологическая инспекция может и должна установить, была ли законной вырубка деревьев, не нанесено ли территории другого вреда и тому подобное. Имеет определенные полномочия и архитектурно-строительная инспекция. Обратившись к ней, можно добиться проверки законности выдачи разрешения на строительство. Если обращения в инспекции не помогут, тогда — прямой путь в соответствующие министерства.

Кировоградский юрист Игорь Погасий считает, что параллельно с прекращением застройки нужно наказать виновных:

— Необходима тщательная проверка как со стороны специалистов в области архитектуры, профильных министерств, так и следственных органов на предмет служебных преступлений по статьям 364 (злоупотребление властью или служебным положением), 365 (превышение власти или служебных полномочий работником правоохранительного органа), 366 (служебная подделка) Уголовного кодекса Украины.

Впрочем, кроме предложенных Владимиром Бучко способов прекращения строительства в Лесопарковой, есть еще один — совесть и добрая воля застройщиков. Или нет?

Андрей Лысенко, фото Елены Карпенко, «УЦ».

Жаркий спор разгорелся вокруг образцового хореографического ансамбля «Надежда», находящегося в школе №18: по словам родителей, нынешний директор школы Валентина Прилипко хочет уничтожить ансамбль.

Конфликт зрел давно — около двух лет — и, наконец, достиг пика. В минувшую среду, 21 января, родители детей, занимающихся в «Надежде», устроили акцию протеста в холле школы. В это время как раз проходило общешкольное собрание глав родительских комитетов, на котором присутствовали начальник Кировоградского городского управления образования Лариса Костенко и заместитель мэра Сергей Колодяжный. После собрания для участников акции было устроено еще одно собрание, уже целиком посвященное ситуации вокруг «Надежды». Дискуссия была жаркой и длительной, но… безрезультатной.

Единственное, что стороны смогли сделать, — высказать свою точку зрения. Родители утверждали, что на их детей осуществляется прессинг со стороны педколлектива: учителя не здороваются, занижают оценки, позволяют себе нелестно высказываться о занятиях танцами. Директор со своей стороны говорила о порядке и нормах администрирования, но почему-то только представителям СМИ, демонстративно отказавшись объяснять свою точку зрения родителям. Художественный руководитель ансамбля «Надежда» Татьяна Мутнова попросту заняла позицию жертвы.

Несколько раз в ходе препирательств всплывал вопрос о фонде ансамбля: по словам В.Прилипко, через него проходят внушительные суммы родительских денег, но администрация школы не имеет возможности отследить ситуацию с этим фондом (директору это, конечно же, не нравится). Однако интересным был тот факт, что сами родители вопросов финансового характера худруку не задавали, — значит, их все устраивает. С другой стороны, никаких конкретных фактов давления на детей от имени педагогов не прозвучало — одни общие обвинения. Попытки перейти к конструктивным предложениям успеха не возымели, из всех вопросов более-менее конкретным был только один: позволит ли директор ансамблю «Надежда» заниматься в актовом зале после того, как там закончится ремонт?

После более двух часов бессмысленных препирательств родителей с руководством школы С. Колодяжный предложил сменить формат дискуссии. Следующая встреча была назначена на пятницу, 23 января, но к этому времени родители должны организовать свою группу представителей. Со стороны школьной администрации выступит, конечно же, директор Валентина Прилипко, со стороны творческого коллектива «Надежда» — худрук Татьяна Мутнова. Роль арбитра заммэра согласился взять на себя.

Но, как это нередко бывает, в пятницу встреча не состоялась по объективным причинам и была перенесена на понедельник, 26 января. А тем временем нехорошая слава о 18 школе и ее директоре начала расползаться по городу. «УЦ» обратилась к главе департамента образования Кировоградской ОГА Эльзе Лещенко с просьбой прокомментировать конфликт:

— Насколько я поняла, это внутренний конфликт между директором школы и одним из членов педагогического коллектива, а именно — худруком танцевального ансамбля. У меня всего два замечания. Первое: почему актовый зал школы ремонтируется во время учебного года? Для ремонтов есть лето, когда дети на каникулах. Ответ был следующим: ремонт начали, как только поступили выделенные на него деньги. Понятно, тогда второй вопрос: не является ли прямой обязанностью директора школы разрешать подобные сугубо внутренние конфликты без того резонанса, который мы имеем? Ансамбль «Надежда» — один из лучших в Кировограде, он отлично зарекомендовал себя и на уровне области, и на уровне Украины. Это значит, что руководитель ансамбля находится на своем месте. Тем более что в этой ситуации директору к мнению худрука просто необходимо прислушаться, так как именно за руководителем стоят дети и их родители.

Встреча, о которой договорились стороны школьного конфликта, в понедельник все-таки состоялась, и она оказалась действительно более продуктивной, чем многолюдное собрание. И на ней выяснилось, что конфликт — не между худруком и директором, да это и вовсе не конфликт, а несколько нерешенных вопросов, накопившихся у родителей непосредственно к директору.

Главным вопросом повестки встречи стал, естественно, закрытый на ремонт актовый зал. Татьяна Мутнова отметила, что, хотя у детей есть зал для репетиций, ансамбль вынужден заниматься в коридоре — имеющийся зал слишком маленький, в нем не хватает места. Чтобы решить эту проблему, В.Прилипко предложила перевести детей в большой спортзал. Но проблема в том, что, как утверждали родители, в этом зале слишком холодно и течет крыша.

— Другого помещения у меня нет, — ответила В.Прилипко. — У нас не специализированный лицей, как у Короткова, а школа, в которой, кроме «Надежды», действуют еще около 20 секций и кружков.

— Вопрос с проведением занятий в актовом зале будет решаться после окончания ремонта, — заявила В.Прилипко. Естественно, такая формулировка не устроила ни родителей, ни худрука, на их настойчивость последовала знакомая реплика: «Я отвечать не буду». Но ответить все же пришлось: «Кроме «Надежды», в актовом зале будут заниматься дети из других кружков, кроме этого, будут проводиться различные мероприятия — необходимо составить график мероприятий в актовом зале». Ничего криминального! Просто директор не хочет проводить разъяснительную работу с родителями.

Так и живем: есть высокомерная власть, есть граждане, считающие, что «им положено», их поддерживает основная масса общества, но никто не хочет сесть за стол переговоров. Результат — Майдан. Позиция нашего брата-журналиста тоже не порадовала: интерес к тому, чем закончится конфликт, похоже, проявила только «УЦ». Больше ни одного представителя СМИ на встрече не было. Конфликт можно считать исчерпанным, при условии, что виртуальные короны не будут мешать совместной работе директора школы и художественного руководителя «Надежды».

Виктория Барбанова, фото Елены Карпенко, «УЦ».

В своих предыдущих репортажах писал я о всяческих весёлых, грустных, интересных и разных событиях армейской жизни, которым мне доводилось быть свидетелем, участником или благодарным слушателем. Сегодня же речь пойдёт совершенно о другом. Я расскажу о тех вещах, которые плотно вошли в наш мир и которые значительно его упростили. О гаджетах.

Слово это несомненно импортного происхождения, обозначает устройства, предназначенные для облегчения и усовершенствования жизни человека. Самым близким каждому из нас стал мобильный телефон. Он уже не только средство обмена информацией между двумя людьми, но и средство доступа к сравнительно новой сфере человеческой жизни – Интернету.

А в условиях современной реальности, да ещё и на востоке страны, где напряженная обстановка сохраняется не первый месяц, он порой становится единственным средством связи с остальным миром. Недооценить его роль просто невозможно. Вот и у меня есть-был такой верный друг, выпущенный лучшими представителями азиатской расы. Почему «был-есть»? Как ни странно это прозвучит, но потому, что его сейчас со мною нет… Пока. Уже не впервые этот досточтимый гаджет покидает своего хозяина, возвращаясь после самостоятельных прогулок.

Первый раз чудо азиатской техники покинуло укромный мой карман вблизи злополучного городка под уже знакомым многим названием Авдеевка. Во время незапланированной экстренной смены позиции (а именно так в узком кругу называем мы уход из опасного места) ранним октябрьским утром телефон был благополучно опущен мною мимо кармана и остался одиноко лежать в кустах небольшой лесопосадки вблизи наспех покинутого окопа. Распрощавшись в мыслях с незаменимым другом, искренне сожалея об утярянной базе номеров, нажитых непосильным журналистским трудом, я, тем не менее, не торопился обзавестись новым средством облегчения жизни. Виной тому были два обстоятельства: отсутствие магазинов на ближайших нескольких десятков километров и неосознанная надежда на лучшее. И по возвращении в мирный и спокойный город Запорожье, где, как вы понимаете, первая причина перестала быть актуальной, побудительных мотивов к приобретению нового телефона всё равно не хватало.

Словно в подтверждение моих сомнений, раздался телефонный звонок на мой второй мобильник от коллеги по гражданской работе с просьбой перезвонить на свой, утерянный телефон! Не веря собственному счастью, набираю дрожащей рукой до боли знакомые цифры и слышу ласкающий ухо гудок. На том конце взяли трубку… Дальнейший разговор постараюсь передать максимально подробно, для усиления красоты момента.

– Здравствуйте, это звонит хозяин телефона, который вы нашли.
– Здравствуйте, а где вы его потеряли?
– Ну… в восточном регионе страны.
– А что вы там делали?
– Да как сказать, в армии я служу, довелось там бывать…

(Из соображений мнимой безопасности страну и армию не называю!)

– А в каких войсках?
– Да где-то близко с артиллерией.
– А где вы сейчас находитесь?

(Делать нечего, пора раскрывать карты…)

– Ну… в Запорожье…
– Лёха, це ти? То ж я дивлюсь, телефон знайомий, треба ж його повернути!
– А кто это? (Услышав родную речь, уже смело спрашиваю я.)
– Та це я, Федя з другої батареї! Я сам свій телефон місяць тому загубив, так мені ніяка падлюка так і не зателефонувала. То й думаю, що треба власника знайти, бо ж номерів в ньому сила силенна…

Дальнейшие радостные возгласы и нечленораздельные звуки восторга упускаю за неимением в них смысла, впрочем, как и договоренность о встрече и совместном праздновании счастливой находки за счет утерявшего. После месяца нестыковок (армейская жизнь – она такая) телефон вернулся в дрожащие от счастья руки своего владельца, и сей факт был основательно отмечен рюмкой крепкого чая.

Поклявшись друг другу больше не разлучаться, довольные собой, мы с моим верным товарищем продолжили службу. Через некоторое время нам обоим выпала счастливая карта, которая позволяла на непродолжительное время оказаться в объятиях родных и близких, в черте города, случайно носящего имя Кирова. Торопясь в эти самые объятия, довелось нам довериться другому чуду азиатской техники, обещавшему в кратчайшие сроки с неимоверной скоростью доставить нас на близлежащую от родных мест узловую станцию.

Свои обязательства этот чудо-поезд выполнял успешно, хоть и неудобно. Главное неудобство состояло во времени прибытия на родные земли: начало пятого утра. Только-только Морфей широко раскрыл свои объятия, как возникла необходимость срочно десантироваться на землю, да ещё и при условии остановки протяженностью в шестьдесят секунд. Но после первых же глотков родного воздуха обнаружилось пренеприятнейшее событие: мой не очень старый, но верный друг отправился во второе своё самостоятельное путешествие, теперь уже в очень быстром вагоне, догонять который не имело смысла, сил и желания…

Оставалось вновь надеяться на чудо, хотя надежда эта сократилась ровно вдвое из-за подспудной артиллерийской уверенности в невозможности попадания снаряда в одну и ту же воронку…

Каково же было моё удивление, когда утром того же дня на мой второй телефон поступил вызов с беглеца! А прозвучавший вопрос просто поверг в шок: «Лёша, это ты свой телефон потерял?»

Дальнейшее повествование станет бессмысленным без некоторого возврата во времени. Скоростное сообщение между Запорожьем и Киевом подразумевает крайне короткие остановки по пути следования, за исключением одной в славном городе Днепропетровске. Десятиминутная пауза является единственным утешением законопослушных табакокурильщиков. Вот во время такой паузы и разговорились мы с соседом по перрону. Правда, людей было всего с десяток, так что и в вагоне сидели мы не рядом, а по отдельности, но все равно видели друг друга.

Разговор начался с моей военной формы и закончился невесёлым рассказом моего временного собеседника уже в вагоне. А сблизили нас ещё две вещи, которые выяснились в ходе разговора: мы были тёзками и родились недалеко друг от друга. Я – в одном из городов Луганской области, а мой собеседник – в самом Луганске. Только, в отличие от меня, он там же и провёл все сорок лет своей жизни.

Невесёлость истории заключалась в том, что Алексей был в городе во время «того идиотства» (так он называет возникновение и существование опасного образования на теле Украины под названием ЛНР). Не принимая идею «рассейского братства» и прекрасно видя, кто именно «мутит воду», Алексей первое время надеялся на скорейшее положительное решение вопроса и помогал в этом чем мог. Будучи совладельцем фирмы, он возил на собственном автомобиле воду, еду и сигареты украинским бойцам на ближайшие к Луганску блок-посты. Однако после того, как за подобные действия схватили его компаньона, вынужден был их прекратить из-за опасений за судьбу супруги и трёхлетней дочери. Выкупив напарника из плена (а вернее, обменяв его на свой автомобиль), тезка начал искать пути для отъезда из ставшего в одночасье неродным города.

Жена с дитём отправились к родственникам в Воронеж (из соображений безопасности), сам же Алексей остался в городе, надеясь продать остатки товара и реализовать по любой цене кое-какое имущество фирмы. А это – ни много ни мало – три склада общей площадью более 1000 квадратных метров, да несколько грузовичков.

Планам сбыться было не суждено из-за не в меру разгулявшихся аппетитов новых хозяев местной жизни. В один не самый прекрасный день «новые» пришли и заявили: «Не фиг продавать транспорт, когда он нужен нам!!!» А для убедительности стрельнули из гранатомёта во все три склада, которые стояли, к сожалению, друг возле друга.

После таких событий Алексею ничего не оставалось, как, собрав все наличные деньги, ретироваться из города. Так с пятью тысячами гривен и оказался он в Днепропетровске, где и свела нас судьба. Природная смекалка, старые знакомства и приличная репутация бывшей фирмы позволили ему не пасть духом, а начать всё с начала. Вот на встречу с новыми поставщиками в столицу и ехал Алексей в тот день. А выходя из вагона, он увидел одиноко лежавший телефон и позвонил по последнему номеру в записной книжке, который был мною назван просто: «Я».

На момент написания сего повествования мой телефон-бродяга при помощи «Новой почты» движется в сторону Запорожья, где и произойдёт наша очередная встреча, не предусматривающая дальнейших расставаний. По крайней мере, я очень на это надеюсь…

Алексей Гора, «УЦ».

Кировоградский волонтер и глава общественной организации «Патриот Кировоградщины» Вадим Никитин – один из тех, кто по собственному опыту знает ситуацию с волонтерским движением и в зоне АТО. Он лично собирает необходимые продукты, приобретает обмундирование и технические средства и доставляет это нашему 42-му батальону. У Никитина свой взгляд на благотворительность, он знает все изнутри и имеет право об этом говорить.

– У меня складывается впечатление, что с каждым днем волонтеров становится больше и больше, – говорит Вадим Никитин. – Возникает вопрос: кого считать волонтером? Человека, который принес пачку печенья и банку варенья тоже можно назвать волонтером. То есть человек, делающий добро, – это и есть благотворитель, волонтер, как вы его ни назовите, мы делаем одно дело – помогаем людям, украинской армии. Но все же основная группа, которую можно выделить, – это те, кто своими глазами на передовой увидел, чего у солдат нет, лично собрал и отвез, опять-таки, на передовую.

Нужно учитывать, кому передаешь продукты и технику. Недавно у меня просили тепловизор и рацию для штабистов в Запорожье. Кому нужен в Запорожье тепловизор? Мы его передадим тем, кто реально воюет и кому он действительно нужен. Когда я туда приезжаю, то сам вижу, что вот здесь блиндаж перекрыть нечем. Нужен лес. В этом конкретном случае нам помогло Знаменское лесничество. Мы из тех волонтеров, кто решает вопросы достаточно ответственно. Каждая наша поездка к воинам готовится планомерно. Передаем не только снаряжение, технику, обмундирование и продукты. Перегоняли туда и транспорт, и более двадцати кубов леса. Считаю, что тот, кто собирает и передает, тот и считается настоящим волонтером.

Меня смущает отчетность отдельных благотворителей. Ни фотографий, ни финансового отчета, куда ездил, кому передал. Мы стараемся все свои действия публиковать в социальных сетях. И там можно найти все наши отчеты.

Когда мы начинали помогать 42-му батальону, у них не было ничего. Не было простых бытовых вещей. На сегодняшний день батальон более-менее укомплектован. Есть и тепловизоры, и беспилотники. Уверен, что в первую очередь нужно говорить с комбатом. Он четко знает, в чем нуждается его воинское подразделение. А передавать технику, тот же беспилотник, нужно конкретному солдату. Он им управляет, запускает в небо, работает с ним. Это тот случай, когда ты знаешь, кто за него отвечает. Он находится на связи с нами. Вот недавно звонил боец, говорил, что сбили один беспилотник. И уже возникает проблема с приобретением нового аппарата. Мы постоянно на связи, возникает масса попутных проблем. То туман, то нужно что-то заменить, то у ребят замерзла картошка, и так ежедневно.

Если с 42-м батальоном уже больших проблем нет, то соседний – 40-й (в нем тоже служат кировоградцы) нуждается в помощи.

– Я у них был и воочию убедился в этом, – продолжает свой рассказ общественник. – Они закопаны в землю, и у них ничего нет. Но люди скромные, боятся что-то попросить для себя. Теперь переключаемся и на них. Ведь у них нет элементарных условий, быт отсутствует. По месяцу солдаты не могут помыться, а тут еще снайперы донимают, обстрелы или, как они говорят, «гупають». Просить для себя грех, а вот просить для этих ребят можно и нужно. Каждый из нас, находящихся в тылу, должен понять для себя, хотим ли мы того, чтобы у нас обстреливали дома, гибли мирные люди. Если нет, то мы обязаны помогать военным, которые нас защищают там.

Руслан Худояров, «УЦ».

Офис общественной организации «Патриот Кировоградщины» находится на углу улиц Дворцовой и Декабристов (склады областного управления МЧС). Контактный телефон: (0522) 32–04–79, мобильный телефон: 099–490–95–08. Расчетный счет в «ПриватБанке»: 26008052912479, код ЕДРПОУ 39308442.

Слова о том, что учителя – сеятели разумного, доброго, вечного, настолько затерлись, что утратили смысл. Некрасова лишь изредка цитируют исключительно на школьных праздничных линейках, а в повседневной жизни об этом высоком предназначении учителей забывают. Причем и сами учителя в том числе.

Нет, они, конечно же, выполняют учебный план в рамках школьной программы. За пределы этого тоже выходят, но, как признаются сами, без особого энтузиазма. И тому тоже есть свои причины. И все же… Для того, чтобы дать детям больше, чем того требует программа, необходимо желание учителя. Еще необходимы возможности это дать. И если учителя сельских школ жалуются на невозможность развивать детей вне школы, то их городские коллеги, как показывают примеры, просто не хотят «прыгать выше головы».

Примеров может быть много, но мы приведем один. В прошлом году владелец галереи «Елисаветград» Николай Цуканов предложил городским учителям бесплатно ознакомиться с музейными новинками и историческими документами, составляющими экспозицию галереи, а также живописными полотнами, выставленными здесь. На городскую систему образования была передана тысяча пригласительных – для учителей. Галерею посетило всего 28 человек…

«Не теряю надежду на то, что в новом году мы сможем вывести взаимоотношения между школами города и нашей галереей на более высокий уровень», – написал Николай Николаевич в очередном письме-обращении к начальнику управления образования Кировоградского горсовета Ларисе Костенко. Галерея предлагает учителям приводить детей на экскурсии, которые проводятся с учетом возрастной психологии учеников. В залах можно проводить уроки по истории, краеведению, изобразительному искусству и даже музыке (в залах прекрасная акустика).

Николай Цуканов и сотрудники галереи надеются на «долгосрочный договор сотрудничества, в рамках которого галерея готова взять на себя определенные обязательства». Это, например, бесплатное проведение экскурсий для первоклассников с обучением навыкам поведения в выставочных залах. Совсем нелишние навыки для образованного человека. Может быть проведен конкурс рисунков среди младших школьников и фоторабот среди старшеклассников. Лучшие работы будут выставлены в галерее, что послужит стимулом для развития творческих способностей. Самые старшие ученики смогут «посостязаться» в написании научных работ, беря за основу материалы галереи. Лучшие работы будут премированы. «Елисаветград» готов за собственные средства устраивать передвижные выставки репродукций картин для экспонирования их в школах города.

Идей много, и они рождаются у наших галеристов практически ежедневно. Вопрос в том, кто их подхватит, кто захочет участвовать в их реализации. Договор между управлением и галереей нам кажется утопией. Ну, подпишут, ну, дадут разнарядку сверху, что, положим, раз в месяц учитель такой-то школы должен провести урок в галерее. И придет все к тому, что прививание творчества детям сведется к отчету о проделанной работе для галочки.

Нам хочется надеяться, что этот материал прочитают учителя, до которых, может, в прошлом году не дошли пригласительные, или которые еще не знают о галерее, или которым хочется, открывая детям новое, восхищаться вместе с ними. Только одна кировоградская учительница проводила уроки рисования в галерее. Представляете, как это здорово: рассказывать детишкам о натюрморте, портрете и пейзаже на примерах живых картин! А сколько здесь экспонатов по истории!

В общем, не теряем надежды вместе с Николаем Николаевичем на то, что миссия галереи – повышать уровень культуры, образованности, духовности наших людей – будет наконец-то поддержана теми, кому мы доверили не только обучение, но и формирование личности наших детей.

Елена Никитина, фото Елены Карпенко, «УЦ».

Бывшие буровики бывшей геологоразведочной экспедиции №37 (ГРЭ-37) Казенного предприятия «Кировгеология» вот уже больше чем через год после увольнения утверждают, что не могут выбить у государства не то что задолженности по зарплате перед ними, но хотя бы оплаты положенных взносов в Пенсионный фонд. Часть из них лишена не только честно заработанного, но и возможности вый­ти на достойную пенсию, заслуженную многолетним «вредным» стажем. Не помогают даже судебные решения в их пользу, полученные еще в начале прошлого года, — их исполнения люди тщетно ждут, готовясь подавать иски по новым задолженностям…

О печальной судьбе кировоградской ГРЭ-37, создавшей в свое время практически всю урановую базу страны, находившей месторождения золота и алмазов, мы уже писали в прошлом году. Сегодня — в год своего пятидесятилетия — экспедиции уже нет, буровой цех расформирован, малая часть оставшихся сотрудников переведена в поисково-съемочную экспедицию №46, базирующуюся в Первомайском районе Николаевской обл., рассказывают бывшие работники.

Денег нет?

По словам Александра Дария, машиниста буровой установки на пенсии, проблемы с выплатой зарплат начались еще с 2008 года. Задолженность Казенного предприятия (а значит — государства) по заработной плате перед ним на момент выхода на пенсию составляла около 12 тыс. гривен. Его коллеге, бывшему помощнику бурильщика Сергею Зотову, сокращенному в 2013 году, остались должны около 15 тысяч. У обоих есть принятые в феврале-марте прошлого года решения Ленинского районного суда Кировограда, обязывающие «Кировгеологию» рассчитаться, апелляция на которые, по их словам, не подавалась. Существуют и исполнительные производства, открытые отделом исполнительной службы Печерского районного управления юстиции в городе Киеве (где зарегистрировано Казенное предприятие, адрес его — ул. Киквидзе, 8/9). О том, как у нас работает исполнительная служба, особенно когда производство касается госучреждений, хорошо известно, поэтому то, что своих денег бывшие буровики пока так и не увидели, — скорее закономерность, чем нечто исключение.

Однако накопленная за время работы задолженность, в том числе задолженность предприятия по перечислениям в Пенсионный фонд, — только вершина айсберга. Согласно статье 117 КЗоТ Украины, предприятие, учреждение, организация должны выплатить работнику его средний заработок за время задержки заработной платы. Расшифровываем: за каждый день, который предприятие тянет с выплатой заработанного, его долг перед работником растет на сумму, которая рассчитывается от его среднемесячного заработка на предприятии.

— Мой среднемесячный заработок составлял допустим 1835 гривен. Я вышел на пенсию больше года назад, за это время «Кировгеология» должна мне больше 22 тыс. гривен сверх долга по невыплаченной зарплате, — говорит Дерий.

Такая же ситуация у Зотова и, по оценке наших собеседников, еще у 50-60 их бывших коллег. По приблизительным подсчетам, сумма общей задолженности Казенного предприятия перед ними может составлять порядка миллиона гривен, и она растет с каждым днем. Однако получить эти деньги большинство из них не могут, и сегодня они готовят новые судебные иски о защите своих прав. По слухам, кое-кому из числа товарищей по несчастью это все-таки удалось — якобы в Киеве и якобы «наличкой», опять же, якобы после отказа от исковых требований. Повод для проверки КРУ, прокуратуры и иже с ними? Безусловно. К слову, прецеденты есть: в 2012 году Ковельская прокуратура возбудила уголовное дело против начальника Ковельской же геологоразведочной экспедиции именно по факту безосновательной невыплаты зарплаты работникам. Задолженность составляла чуть больше 300 тыс. грн.

В мае 2012 года к ответственности пытались привлечь и тогдашнего руководителя нашей ГРЭ-37 — в его отношении был составлен административный протокол по ст. 41 КУпАП (нарушение требований законодательства о труде и защите труда). Начальнику экспедиции вменялись нарушения двух статей КЗоТа и норм двух законов Украины, в том числе «Об оплате труда», а именно — ч.3 ст.15, где речь идет о первоочередном порядке выплаты заработных плат. Ленинский районный суд Кировограда вину начальника признал, но от ответственности освободил за малозначительностью нарушения (ст. 22 КУпАП), ограничившись «устным предупреждением». Позже апелляционный суд области это решение отменил, а производство закрыл в связи с отсутствием состава правонарушения. Главный довод руководителя в свое оправдание — отсутствие государственного финансирования…

Деньги есть?

Заинтересовать контролеров и правоохранителей могут, впрочем, и некоторые другие моменты, связанные с «Кировгеологией». Так, по информации некоторых источников, часть оборудования бывшей ГРЭ-37 сегодня сдана в аренду некоему ООО «Балинд». Говорят, оно (оборудование) работает где-то в Полтавской области. Если это действительно так, значит, Казенное предприятие получает и доходы от аренды. Почему хотя бы часть этих доходов не взыскивается исполнительной службой на обязательные выплаты в рамках открытых производств? Вопрос отнюдь не праздный.

К слову, именно в «Балинд», по нашим данным, устроились на работу некоторые бывшие сотрудники руководящего состава ГРЭ-37. Стоит отметить также, что название этого общества с ограниченной ответственностью ранее всплывало в СМИ в связи со скандальными госзакупками. По данным открытой базы госзакупок, в июле 2013 года «Балинд» продал Запорожской АЭС комплекс для диагностики кабельных линий за 20 с лишним миллионов гривен. Единственным «спарринг-партнером» фирмы на тендере тогда выступило другое, никому неизвестное ООО «Компания «Энерго»», зарегистрированное в марте того же года. Согласно той же базе госзакупок, в 2012 году Казенное предприятие «Кировгеология» закупило у ООО «Балинд» целый ряд наименований оборудования на общую сумму 640 тыс. грн.

Предприятие связывают в том числе с именем одного из «людей Януковича» — бывшего первого вице-премьера Сергея Арбузова. Директором фирмы «Балинд» является Константин Елсуков, бывший руководитель ПАО «Украинская инновационная страховая компания «Инвестсервис»». По информации интернет-издания «Наші гроші», ее контролировали структуры близкого к Арбузову банкира Сергея Адарича. Учредителем ООО «Балинд», к слову, является страховая компания «Генеральный страховой фонд — Жизнь», собственником которой является оффшор с Сейшельских островов, а наблюдательный совет возглавляет тот же Елсуков.

Рискнем предположить, что оборудование государственного ГРЭ-37, сданное в аренду фирме, которая сама продает оборудование и инструмент, вполне могло быть передано в субаренду по цепочке (если вовсе не списано и не продано). В таком случае сегодня закупавшаяся на госсредства техника приносит частной компании прибыль, в то время как бывшие работники Казенного предприятия обивают пороги судов и исполнительной службы, пытаясь получить заработанное или хотя бы добиться возможности получать пенсию.

По мнению некоторых из них, на предприятии всегда существовали широкие возможности для различного рода злоупотреблений. Например, головка бура, которая стоит астрономическую сумму, могла запросто «остаться в породе» на большой глубине под землей — проверить это крайне сложно. Или из двух новых долот, каждое из которых стоит несколько тысяч долларов, одно могли запросто списать, как изношенное, а работы на деле заканчивались старыми. Практически невозможно проверить и количество цемента, использованного в том числе для обязательного тампонирования скважин, которые на деле могли и просто землей засыпать. Подобных «черных дыр», в которые могли уходить, повторимся, государственные деньги, несть числа. Вот только возможности заработать на них рядовые работники экспедиции не имели. Для них денег у «Кировгеологии» как не было, так и нет.

Андрей Трубачев, «УЦ».