Месяц: Март 2008

Прошлым летом сборная кировоградских бейсболистов возраста 13-14 лет выиграла отборочный турнир в европейской группе «Литтл Лиги» и завоевала право участвовать в своеобразном чемпионате мира — Мировой серии «Литтл Лиги», проходившей в американском городе Тейлор. Тогда поездка в США запомнилась нашим спортсменам, кроме всего прочего, большими проблемами при оформлении выездных документов. В минувшие выходные эта история получила неожиданное продолжение.
Напомню, тогда оформлять визы бейсболистам пришлось в экстренном режиме, в течение двух недель. Кто хоть раз пытался получить американскую визу, знает, насколько это сложная задача. Сначала чиновники посольства США отказали команде в выездных документах, и если бы не вмешательство куратора «Литтл Лиги» в Европе Васыля Тараско, кировоградские спортсмены могли бы и не попасть на Мировую серию. Тараско (на фото — справа) давно уже помогает развитию детско-юношеского бейсбола в Украине. Естественно, что и в этом случае американец с украинскими корнями, первый тренер национальной сборной нашей страны по бейсболу не мог оставаться равнодушным к проблемам команды из Украины. Тараско разослал свыше сотни электронных писем чиновникам разного уровня, вплоть до работников правительств США и Украины, с просьбой помочь юным спортсменам выехать в Штаты. Созвонившись с личным помощником посла США в Украине Уильяма Тейлора, Тараско удалось уговорить руководство посольства все-таки оформить бейсбольной команде американские визы. Документы наши спортсмены получили всего за четыре дня до вылета в Штаты.
За визы родителям бейсболистов пришлось заплатить по 100 долларов. Семь месяцев неугомонный Васыль Тараско добивался, чтобы руководство «Литтл Лиги» вернуло игрокам украинской команды потраченные на оформление документов деньги. И добился! Вернули. Во время своего очередного визита в Украину Тараско заехал в Кировоград, чтобы отдать родителям бейсболистов «визовые» деньги.
«Решта команд, якi брали участь у змаганнях Свiтової серiї, не сплачували за вiзи до Сполучених Штатiв. Громадяни Латинської Америки, деяких країн Азiї, Канади, Вiргiнськiх островiв не повиннi платити за вiзи. Але ті, хто приїжджає зi Схiдної Європи, мають платити. Я думав, що кожна дитина, якщо вона приїхала грати на чемпiонат свiту, повинна бути в рiвних умовах. Як кажуть в Америцi, бейсбольне поле має бути однаково рiвним для всiх гравцiв. Чому тодi однi не платять за вiзи, а українцi мають платити? Я попросив керiвництво “Лiттл Ліги”, яке виступає органiзатором цих змагань, вони потихеньку подумали, i президент «Лiттл Лiги» Стiв Кiнер погодився зi мною, що українцям треба вiддати цi грошi. Два тижнi тому вiн дав згоду, i зараз я привiз цi грошi. Я думаю, всi гравцi та їх батьки задоволенi», — так прокомментировал это удивительное событие Васыль Тараско.

Поколение next
Известный всем почитателям проекта «Шанс» балет Quest быстро переквалифицировался из, бесспорно, талантливых танцоров в модных исполнителей песен, дополнив привычное название красноречивым Pistols. Что из этого вышло — вот уже полгода наблюдают тысячи поклонников по всей стране. Песня «Я устал» то и дело штурмует хит-парады радиостанций и звучит из девичьих мобильников.
Когда же еще, как не в самый разгар популярности, отправляться в турне по городам и весям, считают ребята. В рамках всеукраинского тура по приглашению директора областной филармонии Николая Кравченко группа Quest Pistols, на радость кировоградским фанам, посетила и наш город. В минувший понедельник все, кто «устал и хочет любви», могли вкушать их творчество. Стиль бойз-бэндов прост — яркая подача и незамысловатые тексты. Внешность панков, рок-уверенность и вокал в стиле поп — комбинация весьма специфическая. Похоже, Quest Рistols знают, как войти в юные сердца и головы.
Обстановка в зале филармонии была истерично-фееричной. Поклонники популярной группы — а подавляющее их большинство составляют молодые люди младшего, среднего и старшего школьного возраста — неистово поддерживали своих кумиров. Они визжали, танцевали, подпевали в такт незатейливым словам. Концерт достиг своего апогея, когда «Пистолсы» начали вместо серпантина бросать в залы десятки рулонов туалетной бумаги, которую зрители с удовольствием ловили, неистово обматывались ею, остатки «пуляли» дальше, чтобы осчастливить и тех, кто сидит в задних рядах, самые активные «возвращали» ее обратно певцам. Восторг публики не знал границ и во время легкого душа — периодически артисты поливали первые ряды ревущего зала из водных пистолетов, куражились на сцене, стояли в прямом смысле этого слова на голове, молотили подставками микрофонов об пол и «зажигали» с помощью не слишком приличных телодвижений в стиле Майкла Джексона, которые хорошо получаются у профессиональных танцоров.
Тем не менее, свое шоу, особенно в хореографической его части, отработали «антигламурные парни» на все сто. Группа строго ориентируется на тинейджеров: поет, говорит и танцует то, что поколение next хочет слышать и видеть.
Перед концертом популярные «полупанки» дали пресс-конференцию, на которой просто и незатейливо постарались объяснить журналистам свое видение мира и песни. Может, могли бы сделать это и лучше, но, видимо, не хотели напрягаться. Отдувался за всех Костя-Костыль. А светловолосый Бампер (в миру Никита) нашел свой, персональный стиль общения с журналистами. Он на большинство вопросов отвечал лаконично «спасибо». Третий солист — парень демонического вида по имени Антон — преимущественно молчал, чем произвел впечатление наиболее адекватного человека. Мы же записывали дословно…
— Кому проще завоевать любовь и симпатии юной зрительской аудитории: певцам или певицам?
Костя: — Личностям…
— Андрей Данилко дал определение популярности украинского певца: он любим народом, когда его песни звучат на всех рынках. Но сейчас акценты сместились — наверное, группа популярна, если ее песни становятся рингтонами мобильных телефонов. Так стало с песней «Я устал». Как вы к этому относитесь?
К.: — Удивительно. Супер! Класс! Мы не ожидали такого. Никогда.
— Название Quest Pistols — дань уважения Sex Pistols?
К. — Не то чтобы. Мы никогда не были знакомы ни с кем из этих ребят. Творчество их слышали. Это была хорошая группа, такая же, как и Quest Pistols сейчас. Названия не перекликаются.
— В одной из ваших песен есть строчка «дни гламура сочтены». Вы принципиальные противники гламура?
К.: — Мы не против ничего вообще. У нас нету «против». Мы только «за».
Никита: — Просто мы подтверждаем те факты, которые есть.
— Какие?
Н.: — То, что дни гламура сочтены.
К.: — Есть просто определенные странные ситуации, явления. Люди, насмотревшись телевизора, начинают вести себя, на наш взгляд, удивительно. Покупают себе какие-то пластмассовые камешки, совсем не бриллианты, надевают их на себя, хотят произвести впечатление: это очень странно. Мы так не делаем сами.
— Позволяет ли ваш профессионализм, речь идет о музыкальной грамоте и специальной вокальной подготовке, выступить, скажем, с классическим оркестром, как это делают ведущие рок- и панк-группы?
Н.: — Вы, наверное, знаете, эти группы поют песни, которые сами придумывают. А уже как их сыграть какому-нибудь симфоническому оркестру — это задача самого симфонического оркестра (смеется). Вряд ли кто-то из панков захочет встать за пульт дирижера.
К.: — Есть такие личные качества, как раскрепощенность артиста, отсутствие страха перед экспериментами. В мировой практике есть куча исполнителей, которые, по мнению большинства, не обладают никаким голосом, попросту вообще не умеют петь, а зрители от них в восторге. Они не боятся. Просто выходят и делают. Так же и мы. Мы знаем свои слабые места, но, если захотим спеть под оркестр, легко это сделаем. Уверен, это будет суперотличное шоу.
— Как возникла продюсерская идея, чтобы вы запели?
К.: — Об этом думает каждый человек, хотя бы один раз в жизни. Желание петь заложено у всех людей…
Н.: — Например, в туалете, в душе…
К.: — И мы не исключение. У каждого из нас есть музыкальная практика помимо Quest Pistols.
— Какую музыку вы сами слушаете?
Н.: — Разную. Это может быть попса. Или рок.
К.: — Если это качественная музыка, мы будем ее слушать. Что угодно, неважно. Но мы на нее очень редко попадаем. Обычно репертуар по телевизору и радио настолько ограничен, что редко попадает в категорию музыки.
— Есть много примеров, когда молодые музыканты, почувствовав вкус славы, психологически ломались. Замечаете друг у друга симптомы звездной болезни?
Н.: — Да, к сожалению, нас на улицах узнают. Знаете, можно захотеть покушать, ты идешь покупать себе кушать, у тебя в голове много других интересных идей, ты идешь, думаешь: «Вот я приду домой, покушаю, потом пойду на репетицию, спою песню какую-нибудь новую», а тут подходят и тебе говорят: «Давай сфотографируемся», или «Автограф дай». Это все сбивает твою направленность.
— Есть такое понятие «ходить на звезду»…
К.: — Мы вообще никуда не ходим. Ни на какие концерты. Звезды на небе находятся.
Н.: — Лучше сходить в какой-нибудь клуб.
А.: — Или в планетарий.
— Сформулируйте образ идеальной фанатки.
К.: — Они у нас все идеальные. Бывают, правда, слишком активные, но они все прекрасные люди, все такие жизнерадостные, общаются с нами, и мы видим, что это люди творческие, что-то делают, чем-то занимаются…
— Чем вы занимаетесь в свободное время?
К.: — У нас огромное количество всяких интересов. Музыкальные проекты. Хобби. Мы любим всякий двухколесный транспорт, который жужжит.
— В качестве танцевального сопровождения продолжаете работать?
К.: — Quest Pistols — самый танцевальный проект. Мы к этому стремились, когда были балетом. Мы часто выступали на подтанцовках, и всегда получалось так, что подтанцовка была ярче, чем артист.
— Где вы учились хореографическому искусству?
К.: — Похоже, что нигде. Каждый занимался чем-то, но каких-то институтов специальных у нас нет.
— По образованию вы…
Н.: — (с заминкой) Не знаю…
К.: — Я филолог по специальности.
— Как вы относитесь к ненормативной лексике?
К.: — Я против этого.
Н.: — Мы против ненормативной лекции (видимо, ребята посчитали эти два схожих по звучанию слова за синонимы. — Авт.) и в текстах, и в разговоре. Это оскверняет человека. Многие используют эту лекцию для создания какого-то шока.
К.: — Мы говорим «блин», «черт»…
Н.: — «Какашка»!
— Вы все не киевляне. Как начинали свою карьеру в столице?
Н.: — Спасибо.
Антон: — Я приехал из небольшого поселка Харьковской области. Мечтал учиться в Харькове на переводчика и работать в какой-то торговой фирме. Получилось, что жизнь занесла в Киев, и после этого стал работать на сцене, приходится выступать.
К.: — Не повезло… (смеется).
— Артисты — довольно суеверные люди. У вас есть какие-то приметы перед выходом на сцену?
К.: — Наша самая главная примета — мы выходим на сцену и делаем то, что мы умеем, что хотим, то, что нравится нашим фанатам. Мы дарим им себя и крадем у них часть них. Мы вампиры (смеется).
— Как вам в «Шансе» работалось?
Н.: — Спасибо.
К.: — «Шанс» дал нам много рекламы.
— Вы люди экстравагантные, эпатажные. Как на ваше творчество реагируют близкие, родители?
К.: — Никаких конфликтов нет, не было и не будет. Родители воспринимают нас такими, какие мы есть. Моя мама и сама такая — экстравагантная, я удивляюсь ей каждый день, может, это от нее и передалось.
— Как вы ухаживаете за своими волосами, чтобы сохранить эти удивительные прически?
К.: — А мы ухаживаем? (смеются) Ухаживать за ними очень нетрудно. А на самом деле это очень удобно — никогда не надо ничего делать, и у тебя нормальный вид. Однажды один наш знакомый поехал в Голландию и подошел к одному дредмену, спросил: «Как вот сделать такое же на голове?» Тот ему ответил — не мыть волосы год, и все будет в порядке.
— Вас принимают одинаково хорошо и в Центральной, и в Восточной, и в Западной Украине?
К.: — Да. Мы недавно были в Ужгороде, нас встречали с распростертыми объятиями, особенно когда мы прыгали людям на руки со сцены.
— Вы не думали, чем будете заниматься после окончания сценической карьеры?
Н.: — Я пока поживу до этого времени, а потом уже, извините за выражение, раздуплюсь.
К.: — Будем продолжать поиск. Название нашей группы так ведь переводится… Мы всегда в поиске истин, поиске идей, в поиске любви, второй половинки.
— Три главные вещи в вашей жизни?
А.: — Штаны, майка и кроссовки (смеется).
Н.: — Секс, наркотики, рок-н-ролл…
— Как бы вы могли охарактеризовать украинский шоу-бизнес?
К.: — Никак. Его нет.
Н.: — У нас нет телевизоров, радио, мы ничего не смотрим, не слушаем, не в курсе дела, понимаете? Охарактеризовать то, чего мы не знаем, сложно.
— Как вам Кировоград?
А.: — У меня здесь, оказывается, родственники живут. У меня в большинстве городов, куда мы приезжаем, родственники находятся на концертах… Класс!
— Сколько денег нужно вам для счастья?
К.: — Для счастья нужны не деньги. Для счастья нужна любовь. Любовь — не обязательно к женщине. Это такое эмоциональное состояние. Нужно уметь искать любовь в разных вещах. Мы верующие люди. Кто называет Его — Христос, кто-то Будда, кто-то Аллах. А мы называем Бога — Любовь.
— Что бы вы могли пожелать женщинам накануне 8 Марта?
— Девушки! Группа Quest Pistols поздравляет вас с праздником весны. Желаем вам любви и здоровья в личной жизни. Это самое главное!

«Попытайтесь прыгнуть в воздухе, подгибая колени под себя. Потом упадите на колени на пол и вскочите вновь, чтобы снова упасть и продолжить! А потом покрутитесь на пальцах в мягких сапогах с такой быстротой, чтобы никто не распознал вашего собственного лица. Очаруйте прекрасных дам…» — так когда-то отозвалась о виртуозах Национального балета Грузии Washington Post. У кировоградцев в минувший вторник была возможность убедиться в правоте этих слов, так сказать, воочию.
Национальный балет Грузии основала супружеская пара Илико Сухишвили и Нино Рамишвили в далеком послевоенном 1945 году.
История ансамбля окутана преданиями и легендами… Говорят, что однажды Сухишвили исполнил все свои танцы в кабинете ЦК партии, и для того, чтобы получить право на создание ансамбля, выдал собственные сочинения за народные, а на предложение Сталина — «Проси, чего хочешь», хореограф ответил: «Вашу фотографию с автографом». А еще рассказывают, что Нино Рамишвили часто танцевала мужские партии, переодеваясь и гримируясь до такой степени, что ее никто не узнавал.
Теперь всемирно известным ансамблем, получившим статус Национального балета Грузии, руководит уже третье поколение династии Сухишвили-Рамишвили — их внуки Илико и Нино Сухишвили. Ансамблю, состоящему из 70 актеров и собственного оркестра, рукоплескали зрители 88 стран мира! Коллектив успел не только получить звание лучшего шоу на Бродвее (в 1990 г.), но и стать, по сути, неофициальным послом и визитной карточкой своей страны. Национальный балет Грузии стал единственным ансамблем народного танца, которому предоставили право выступить на знаменитой сцене Ла Скала в Милане. Концерт произвел фурор: занавес театра подымался 14 раз, побив рекорд самого Энрике Карузо. В Англии во время проведения мирового чемпионата по футболу труппа составила беспрецедентную конкуренцию этому виду спорта, когда фанатами были заполнены концертные залы. Королева Англии, восхищенная выступлением, лично вручила золотую медаль Илико Сухишвили.
В минувший вторник кировоградцы могли увидеть те же десятки легендарных маленьких спектаклей. Те, кто не пожалел денег, не только посмотрели, но и почувствовали специфику кавказского менталитета и грузинской души. Воины и добытчики, драчуны и задиры отчаянно соревновались в силе и ловкости. А их дамы — царевны — неспешно и уверенно плыли по сцене, как по облаку. «Хоруми» — танец воинов, «Самани» — танец амазонок, «Симди» — свадебный танец, «Шеджримби» — соревнование, «Ниила» — колыбельная. Все эти постановки, разные по стилю и духу, объединяет неуемная энергия и ярость так и не покоренного никем Кавказа.
За свою более чем полувековую историю танцы Национального балета Грузии эволюционировали. О том, чем легендарный балет живет сегодня, корреспонденты «УЦ» поинтересовались у художественного руководителя ансамбля, внука легендарного Сухишвили — Илико Сухишвили и одной из солисток балета Таты Гомелаури.
«Главное — человеком быть, а танцевать мы научим…»
— Илико, в основе постановок Национального балета Грузии лежит классический балетный стиль или этнические мотивы?
— База танца, естественно, — это фольклорные движения, традиции грузинского народного танца. Но в любом танце профессионализм обязателен, поэтому необходима серьезная классическая подготовка.
— Откуда черпаете идеи для своих постановок?
— Нам повезло с тем, что есть очень много багажа. Грузия сама по себе маленькая страна, но делится на много регионов, и каждый из них по своему стилю отличается друг от друга. Так что есть откуда брать движения… Естественно, это все потом перекладывается на сцену, переделывается, доводится до филигранной техники. Вместе с костюмами получается единый танцевальный рисунок.
— Насколько сложно создать этот самый танцевальный рисунок, когда на сцене одновременно находится 70 человек? Трудно держать в руках такой большой коллектив?
— Мне — нет. Почему-то это никогда не казалось трудным. Я с детства настолько привык к сцене, это моя обычная жизнь. Ведь во всех профессиях бывают свои нюансы. Вы же встаете каждое утро, завтракаете, пьете кофе, идете на работу?.. Настолько и для меня танцевальная кухня органична, потому что я представляю уже третье поколение артистов, это семейный бизнес, можно сказать. Наш коллектив — одна огромная семья, в которой все понимают друг друга с полуслова.
— Вы родились в известной семье, почувствовали на себе, что значит быть звездным ребенком?
— В детстве мне было очень некомфортно из-за этого. С первого класса я учился в обычной школе, позже, когда занялся танцами, родители отдали меня в специальную школу-студию. Чувствовал огромную неловкость из-за того, что педагоги уделяли мне больше внимания, чем остальным. Других детей как-то даже не замечали. Поэтому долго я не выдержал и вернулся в обычную школу. А искусству танца продолжил обучаться уже в ансамбле.
— Во сколько лет вы впервые вышли на взрослую сцену?
— В 12 лет.
— Как эволюционировали танцы в исполнении вашего балета? Какие основные черты постановок были в прошлом веке и какие сейчас?
— Техника исполнения очень выросла. Но это во всем так, эволюция идет не только в танце, а в любом искусстве. Даже спорт взять, посмотрите, как в 30-х годах в футбол играли и как сейчас? Так и танцы стали намного сложнее. И темп прибавился, и техника исполнения усложнилась. У нас нет стандартных шаблонов. Мы же не музейные экспонаты. Искусство — живое, оно, конечно, должно развиваться… Те танцы, которые были поставлены 50 лет тому назад, мы сохранили в том же виде, но новые постановки нужны все равно.
— А как вы определяете, подходит вам человек в балет или нет? Чем еще, кроме профессионализма, должен обладать танцор?
— Надо человеком быть, а танцевать мы научим. Это наш девиз.
— Вы выступали практически во всех уголках света. Все зрители воспринимают грузинские танцы одинаково или есть различия в реакции поклонников?
— Некоторые вместо того, чтобы хлопать, начинают топать ногами, как, например, в Новой Зеландии… Украинский зритель — совершенно особый зритель. Нас воспринимают просто шикарно. Все концерты проходят под аплодисменты. Это очень приятно.
— Очень часто сравнивают менталитет грузин и украинцев. На ваш взгляд, мы действительно чем-то похожи?
— Очень похожи политические ситуации. Как-то так совпало, что практически одновременно произошли революции и в Украине, и в Грузии. Я не хочу об этом говорить… Самое главное, что глубина души очень совпадает. И украинцы, и грузины очень теплые, гостеприимные люди, от них исходят свет, доброта. Объяснить это сложно, видимо, очень большую роль играет одна вера — православие. Плюс еще то, что на протяжении многих веков эти обе страны защищали свою веру, свое право на существование. Есть очень много нюансов, собрав вместе которые, можно сказать, что Украина и Грузия — очень близкие друг другу страны.
— В балетной среде, наверное, очень тяжело проходит процесс смены поколений? Вы жесткий руководитель в этом отношении?
— Лет в 36 человек уже сам чувствует, что что-то не совпадает, что у него уже не та энергия, силы не те. Потом в любом балете травмы играют большую роль, иногда люди уходят рано по состоянию здоровья. Все, кто заканчивает профессиональную танцевальную карьеру, продолжают работать с детьми, открывают свою студию. Но, само собой, для артиста оставить сцену очень тяжело. Потому что это не только привычка, это вся жизнь. И, кроме танца, ты из себя ничего больше не представляешь. Я уже лет 8 как исполнитель не работаю, но мне помогает то, что я занимаюсь постановочной деятельностью. В принципе я мог немного еще поработать, но делать два дела сразу очень нелегко. Я решил для себя сконцентрироваться на хореографии.
Мечта всех танцоров
— Тата, все ли танцоры в составе вашего коллектива грузины?
— Наш ансамбль создался в Грузии, это действительно национальный ансамбль, в котором, конечно, все грузины.
— Сколько лет вы лично танцуете в этом балете?
— Давно. Уже 18 лет, пошел 19-й.
— А вы помните свой дебют?
— Первый концерт с ансамблем, разумеется, помню хорошо. Страшно, конечно, было, пока не войдешь в эту колею. Но мы друг другу помогаем всегда. Те, кто долго танцует, стараются поддерживать молодое поколение. Конкуренция есть, конечно, но она у нас здоровая, идет только на пользу. У нас нет такого, чтобы из-за работы мы ругались. Наоборот, всегда подаем друг другу руку помощи. Все удивляются.
— А какой в балете возрастной ценз? В основном, мы так поняли, это молодежь?
— Знаете, внешность обманчива. Смотря кто как выглядит. Вот я считаюсь уже «старшим поколением» в ансамбле. Есть у нас 16-летние и есть 35-летние. Это приблизительный возрастной диапазон.
— А где дети учатся искусству танца, чтобы получить возможность выступать в Национальном балете Грузии?
— Некоторые заканчивают созданную специально при ансамбле студию, где профессионалы работают с детьми. Ее создал нынешний руководитель балета Илико Сухишвили. Оттуда в основном и берутся кадры.
— Илико наверняка внес свежее дыхание в классические постановки?
— Знаете, раньше основа танца была только национальная. Но вот уже 10 лет, с тех пор, как над постановками и хореографией стал работать младший Илико Сухишвили, началась новая эпоха. Он поставил такие танцы, в которых обязательно нужна классическая балетная подготовка. Стало трудней, конечно, все это исполнять. Потому что появились совсем другие элементы, совсем другие движения. Именно Илико внес в ансамбль много интересных хореографических моментов. Мы все перед каждой репетицией проходим через обыкновенный балетный станок.
— Где за рубежом вы встречали самую активную грузинскую диаспору?
— Сложно сказать. В принципе везде грузины есть, везде (смеется). Они всегда стараются попасть за кулисы, поздравить. Всегда приглашают после концерта на банкет. Мы, как правило, не отказываемся.
— К балетным танцорам обычно предъявляются очень жесткие требования. Диета, дисциплина… Остается ли время на личную жизнь?
— Личная жизнь у нас у всех есть. Мужья, жены, дети. Но вот так устроена наша жизнь, что все танцоры бОльшую часть своего времени проводят в ансамбле. Мы живем тут. Это — огромная семья.
— Гастрольный график очень жесткий. Часто бываете дома? И где ставите новые танцы?
— Мы постоянно в разъездах. Вот три месяца назад вернулись из длительной поездки по Америке. Немного побыли в Тбилиси, и сразу — в Украину, потом следующие гастроли. Но постановки делаем, конечно, в Грузии. А обкатка новых танцев очень часто совпадает с гастролями, мы же профессионалы. Так что на репетиции уходит мало времени.
— Много семейных пар танцует в балете?
— Время от времени появляются, но сейчас нет. Был период, когда у нас в ансамбле танцевали 12 супружеских пар. Я, например, сама — «семейная пара». Но мой муж уже не танцует, а я осталась.
— Преемственность поколений как-то чувствуется? Общаетесь с теми, кто уже ушел из ансамбля?
— Да, конечно. Мы дружим с ними. Между нами всегда есть контакт. Потому что я, например, работала с людьми, которые сейчас не танцуют. И когда 10-15 лет проведешь вместе, на самом деле очень трудно расставаться.
— О грузинском темпераменте слагают легенды. Наверное, тяжело вашим мужчинам, когда вокруг столько красивых женщин: и в самом ансамбле, и среди поклонниц…
— Таких проблем я не помню в своей практике. Хотя бывали случаи, когда девушки заходили на сцену после концерта, они в восторге от наших мальчиков. Но никаких неприятных инцидентов не было.
— А вы бы отдали своего ребенка в балет?
— У меня взрослая девочка, ей уже 15 лет. Она танцует в нашей студии при Национальном балете Грузии, а я там преподаю ей. Но танцы — это такая профессия, которую надо очень любить. Она очень интересная, но очень сложная, требует полной отдачи. До фанатизма надо любить эту профессию, чтобы ты смогла здесь работать. Тот, кто просто любит потанцевать, у нас не сможет.
— Можно ли сказать, что все звезды грузинского танца танцуют в Национальном балете Грузии?
— Это немножко провокационный вопрос. Вообще в Грузии сейчас очень популярен национальный танец, почти вся страна танцует. Но в принципе все, кто хочет достичь профессионализма, стараются попасть именно в наш академический ансамбль. Он самый-самый… Это мечта всех танцоров и танцовщиц. Это вершина, олимп…
— А кто вам придумывает костюмы?
— Долгое время художником был Сулико Версаладзе. Он создавал эскизы грузинских костюмов еще вместе с Нино Рамишвили и Илико Сухишвили. Сейчас внучка создателей балета — Нино Сухишвили — создает костюмы, Илико Сухишвили ставит номера, и так они дружно на протяжении многих лет работают. У них прекрасный тандем. Я хочу сказать, что наша работа — это не только танцы на сцене. Еще больше мы делаем за кулисами. У нас сумасшедшее переодевание костюмов. После каждого танца мы раздеваемся и одеваемся снова. За три минуты мы должны успеть снять один костюм и надеть новый. А еще кроме платьев мы надеваем на себя много разных аксессуаров. Нон-стоп. Когда люди смотрят за кулисами, как мы все это делаем, удивляются — это что-то невероятное. Поэтому профессионализм должен быть не только на сцене, но и за сценой.
— Энергетика танца помогает снять стресс, плохое настроение?
— Очень часто так бывает. Иногда сидишь и думаешь, ну вот все, больше не могу, я устала, мне плохо, все надоело. Но когда приходишь на репетицию, все становится по-другому. Эта каждодневная встреча для нас — праздник, потому что все члены коллектива — как одна семья. И мы переключаемся как-то, и стресс уходит, и депрессия. Точно так же и на сцене. Вот сейчас у нас 12-й концерт подряд, мы не отдыхаем, но стараемся, как можем, подбадривать друг друга.
— Во сколько начинается и заканчивается ваш репетиционный день?
— У нас репетиция начинается в три. Сначала мальчики проходят хореографию, потом девочки отрабатывают у станка, потом Илико отдельно работает с мальчиками, потом отдельно с нами, потом он нас соединяет.
— Ваш балет — визитная карточка Грузии. Но есть и Николай Цискаридзе — не менее известный грузинский танцор. Вы соперничаете?
— Это совсем другое направление. Он представляет классический балет. А у нас больше развита национальная сторона. Но он такой же герой Грузии, как и мы.