Память о Холокосте необходима, чтобы наши дети никогда не были жертвами, палачами или равнодушными наблюдателями.
Иегуда Бауэр, историк.
29 сентября в Украине пройдут мероприятия, посвященные 75-летию начала массовых расстрелов в урочище Бабий Яр. Наверняка у мемориальной меноры соберутся тысячи киевлян и приезжих. Будут Президент, премьер-министр, высокие гости, общественные деятели и народные депутаты. Прозвучат прочувствованные речи, мало чем отличающиеся от спичей прошлых торжеств. Разве что заменят абзац об активном участии в расстрелах украинских полицаев. Такова полувековая традиция.
Я, кстати, просмотрел десятка два «датских» статей разных лет — многие вещи просто ежегодно копировались. Везде одно и тоже: «За два дня 29 и 30 сентября 1941 года расстреляли в этом овраге 33 771 человека (это количество не включает малолетних детей до 3-х лет, которых тоже убивали в эти два дня)». «По разным подсчётам, в Бабьем Яру в период с 1941 по 1943 год было расстреляно от 70 000 до 200 000 человек». Мой собственный опыт составления списков жертв Хащеватской трагедии говорит о том, что даже максимальная цифра может оказаться заниженной.
А вот этой цифре я верю: в огне геноцида (Холокост переводится с греческого как «всесожжение») в 1941-45 гг. сгорело 1,5-1,6 млн украинских евреев. Более половины из проживавших на то время в Украине. Сегодня известно более чем о 300 местах массовых казней евреев. А сколько — не массовых? Тех, где были расстреляны, забиты до смерти, сожжены в домах, сброшены в шахты и колодцы, закопаны живыми десять-двадцать человек? По разным оценкам таких мест от 2 до 3 тысяч.
Бабий Яр стал символом геноцида евреев в Украине. Таким, как Освенцим — в Польше и Саласпилс — в Латвии. Символ есть символ, ему особое внимание властей, историков и туристов. Ему, чего греха таить, особое финансирование и многотысячные митинги. А как же остальные сотни мест массовых и тысячи «не массовых» убийств? Лишь у десятков — памятники, у единиц — мемориалы. За последние годы в Кировоградской области их число выросло всего на два — в Хащеватом и Голованевске. В десятках сел и городов могилы невинно убиенных сровнялись с землей, без памятных знаков, а то и застроены домами и магазинами.
Очень точно подмечено: у фашизма нет будущего, но у него всегда есть настоящее. И вот уже прямо на сессии горсовета какой-то молодой поганец из задних рядов выкрикивает проклятия «жидам». Не волнуйся, дебил, и без твоей помощи их тут уже осталось совсем мало — другие за тебя постарались.
В связи c этим хочу напомнить резкие, но очень справедливые слова Симоны Вайль, бывшей узницы Освенцима: «Холокост — это «наша» память, но это и часть «вашего» наследия». Да, уважаемые земляки и современники, такое вы получили наследство! И если считаете себя цивилизованными людьми XXI столетия, будьте добры, позаботьтесь о том, чтобы могилы людей, живших до вас, были могилами, а не участками под фундамент или пахоту. Это в равной степени касается могил бойцов и партизан Второй Мировой, и могильных курганов Голодомора, и тайных кладбищ сталинского террора. Только память и уважение к усопшим делают нас людьми.
И напоследок слова еще одного чудом выжившего узника концлагеря: «Есть лишь одна вещь на свете, которая может быть хуже Освенцима, — то, что мир забудет, что было такое место». Эти слова относятся и к Бабьему Яру, и ко всем «ярам» нашей с вами Родины.
Ефим Мармер, «УЦ».
» И если считаете себя цивилизованными людьми XXI столетия, будьте добры, позаботьтесь о том, чтобы могилы людей, живших до вас, были могилами, а не участками под фундамент или пахоту. Это в равной степени касается могил бойцов и партизан Второй Мировой, и могильных курганов Голодомора, и тайных кладбищ сталинского террора. Только память и уважение к усопшим делают нас людьми.
И напоследок слова еще одного чудом выжившего узника концлагеря: «Есть лишь одна вещь на свете, которая может быть хуже Освенцима, – то, что мир забудет, что было такое место». Эти слова относятся и к Бабьему Яру, и ко всем «ярам» нашей с вами Родины.»
Очень правильно сказано.