Живущие с ВИЧ: «Сейчас все — в группе риска»

Только сегодня наступил момент, когда украинцы в полном масштабе осознали последствия «первой волны» эпидемии СПИДа, начавшейся в 1990-х. Тем временем Глобальный фонд, больше 10 лет вливавший в нашу страну деньги на борьбу с «чумой XX века», на фоне мирового кризиса сокращает финансирование, а миллионы, еще в прошлом году перечисленные государством на закупку антиретровирусных препаратов… попросту пропали. О том, что делают в этом направлении общественники — часто не благодаря, а вопреки официальной власти рассказал Александр Александров, председатель правления Кировоградского областного отделения «Всеукраинской сети людей, живущих с ВИЧ» (ЛЖВ).

Поводом для нашей встречи стала публикация позапрошлого номера «УЦ», в которой мы попытались выяснить причины повышенной активности наркозависимых в районе профильного лечебного заведения на Черемушках в Кировограде. Для начала глава регионального отделения ЛЖВ поделился с нами подробностями исследования, к которому, как выяснилось, привлекались потребители инъекционных наркотиков (ПИН), и не только они.

— Биоповеденческое исследование по распространению ВИЧ среди ПИНов проводится за счет средств международных доноров в партнерстве с Институтом социальных заболеваний Украины — на государственном уровне, сейчас такие проходят практически во всех областях. Исследуется поведение наркопотребителя: как часто он меняет шприцы, как часто он меняет половых партнеров, пользуется ли он презервативами, как часто, и так далее. Мы исследуем не только потребителей наркотиков, но и их половых партнеров. Они заполняют анкету, на это уходит минут 40, более 100 вопросов. Выясняется их поведение с точки зрения того, как они употребляют наркотики и их половой жизни — это основные пути передачи ВИЧ. Выборка — 300 ПИНов и 100 половых партнеров, — рассказывает Александров.

Позже собранные по всей Украине результаты будут анализировать в Киеве и на их основании предлагать корректировки всевозможных программ, направленных на борьбу с распространением ВИЧ-СПИДа, в том числе — государственных и региональных.

— Программы обмена шприцев, другие профилактические программы, которые уже существуют, — результат анализа подобных исследований. Они проходят ежегодно, на разные темы, их достаточно много. Те доноры, которые дают деньги на различные программы Украине и правительству, привыкли работать так, чтобы понимать, на что именно давать деньги, правильно корректировать действия. Единственное, чем руководствуется сейчас страна, что она делает в отношении ВИЧ-СПИДа, — это Национальная программа по противодействию эпидемии ВИЧ-СПИДа, которая на региональном уровне отражается в областных программах. По результатам всех этих исследований стране будут предложены рекомендации: у нас есть пробелы здесь, здесь и здесь, мы предлагаем то-то и то-то, и государство должно будет принять решение по поводу этих рекомендаций, — поясняет глава областного отделения ЛЖВ.

В прошлой публикации мы упоминали о некоторой обеспокоенности жителей микрорайона в связи с концентрацией людей характерной внешности под стенами наркодиспансера. По словам Александрова, решать вопрос о проведении исследования на базе заведения с его руководством организацию вынудила именно реакция окружающих, не всегда ограничивающаяся только обеспокоенностью:

— Мы сняли перед этим офис на Егорова, и нас просто обложили жители соседних домов, «мы сейчас тут всех перебьем, положим». Милиция приехала и сразу же стала на их сторону, хотя у нас все документы, договора с арендодателем, это отдельное помещение, никому мы не мешаем. И я понимаю, что, если начну с правовой точки зрения вести здесь разбирательства, это поставит на всем крест — сами потребители сюда не придут. Им в открытую говорят: «Мы сейчас вас тут передавим просто, да и все».

Еще один повод для беспокойства, возникший в связи с проводившимся исследованием уже у автора этих строк, — денежная мотивация анкетируемых. Ведь деньги международных доноров, которыми мотивируют наркозависимых, в итоге с большой вероятностью попадут в систему незаконного оборота наркотиков. Наш собеседник это признает, но тут же отмечает, что альтернативы наличным в этом случае нет:

— Это ведь не первый год происходит в Украине, таких исследований достаточно много проведено было. И практика показывает, что если мы хотим получить фактические результаты, то действует только финансовая заинтересованность. Можно заказать какому-то исследовательскому центру за «гречку» пообщаться с наркопотребителями. Они напишут, что да, с ними виделись, но на самом деле за «гречку» никто не придет, реального результата никакого. А мы должны увидеть этого человека, реального потребителя, а не вымышленного…

Вопрос отношения общества к подобным исследованиям и их участникам — сложный и неоднозначный. Условно добропорядочные граждане, как правило, предпочитают ничего не видеть и не знать о представителях пресловутой «группы риска». С другой стороны, когда речь идет о действиях, направленных на сокращение темпов распространения ВИЧ от людей, уже живущих с вирусом, тем, кто считает, что их это точно никогда не коснется, стоит задуматься.

— Проблема, которую нужно нашему обществу помочь понять, — сейчас нет «группы риска». Точнее, сейчас все — в группе риска. В начале эпидемии, когда она вспыхнула в Украине, это конец 90-х, можно было говорить, что ВИЧ имеет распространенность только среди ПИНов, гомосексуалистов и представительниц коммерческого секса… А основной двигатель эпидемии сейчас — это отношение людей, которые считают, что, если они не употребляют наркотики, не являются работниками коммерческого секса или гомосексуалистами, значит, защищены автоматически. «Обычный» половой путь передачи никто в расчет не берет. На любых лекциях я показываю эту структуру, а-ля «МММ», которая «приведи десять человек» — то же самое работает с половыми партнерами. Ты переспал с человеком — ты не можешь знать, со сколькими и с кем именно он переспал до этого, здесь не идет речь о доверии — он точно так же мог сам не знать, и так далее, — говорит Александров.

По его словам, уже сегодня основная, подавляющая часть инфицированных ВИЧ в Украине — это, к сожалению, не наркоманы, не гомосексуалисты и не «работницы коммерческого секса».

— У нас же нет механизма общего тестирования. Когда человек может узнать, что он инфицирован? Да по сути никогда. Это касается только девушек, которые решают родить — им тогда настоятельно рекомендуют сдать этот анализ. Во всех остальных случаях это добровольная вещь. Поэтому основной момент выявления, откуда у нас поступление клиентов идет, — из больниц. Когда врачи начинают лечить, понимают, что стандартное лечение не работает, и появляется мысль о том, что может быть нарушен иммунитет человека, потому что препараты не действуют или действуют не так, как хотелось бы. Тогда начинаются анализы, выявление в терминальной стадии, и мы начинаем вбухивать колоссальные объемы бюджетных денег (в лечение. — Авт.), вместо того, чтобы поработать над профилактикой и предупреждением. Купите тест за 10 гривен, условно, обеспечьте, чтобы человек вовремя протестировался, и если он ВИЧ-позитивный, то при вовремя назначенном АРТ-лечении (антиретровирусном. — Авт.) он не попадет в такую ситуацию. И не «съест» колоссальных денег из бюджета на его лечение. Простая математика, простая экономия денег, которых всегда нет, — констатирует общественник.

Современное антиретровирусное лечение на самом деле стоит немного, по самой простой схеме — около 100 долларов в год на одного пациента, и не только позволяет вести вполне полноценную жизнь людям со страшным диагнозом, но и подавляет вирус, практически сводя на нет риск заражения от носителя. Но средства Глобального фонда ограничены, а государство на протяжении более чем 10 лет в решении вопросов, касающихся эпидемии ВИЧ-СПИДа в стране, обеспечивает лишь около 30% финансирования. Причем обеспечение это не обходится без всех тех уродливых деталей, за которые мы постоянно критикуем рулевых всех уровней.

— В этом году препараты по государственной программе до сих пор не закуплены — 52 миллиона бюджетных гривен «испарились». Дали фирме-прокладке, посреднику, которая занимается поставками между государством и фармкомпаниями. Заплатили в декабре, и до сих пор препараты не получены. И мы в очередной раз за средства Глобального фонда покрываем эту потребность. Если бы не наши организации, более 30 тысяч людей в Украине остались бы без препарата и потенциально умерли бы. Плюс распространение — это моментальная вспышка, — подчеркивает Александров.

По данным официальной статистики, в Кировоградской области чуть больше 2200 человек, больных ВИЧ. Однако в достоверности этой цифры, по мнению главы местного отделения ЛЖВ, есть большие и притом обоснованные сомнения:

— Статистика ведется от того количества людей, которые официально встали на учет. Но есть другая категория — люди, которые выявляются, но не становятся на учет. Они не входят в официальную статистику, по закону медицинским учреждениям нельзя показывать этих людей. Это основная проблема у нас в области — мы не знаем реальной ситуации. Если судить оценочно, умножай на десять, и это будет очень четкая оценка. Чтобы было понятно: еще восемь лет назад у нас на официальном учете стояло полторы тысячи. За восемь лет что, прибавилось 800 человек? Вот соседняя — Днепропетровская область. Только в одном городе Кривой Рог на учете стоит 11 тысяч. Едем в Николаевскую область — почти 20 тысяч на учете в области стоит. Мы что, островок благополучия посреди Украины? Я не верю!

Столь кричащая разница — результат отсутствия в регионе работающих программ тестирования, выявления, мотивации к постановке инфицированных на официальный учет, считает Александров:

— Принцип «нет человека — нет проблемы» работает до сих пор. Нет людей, нет статистики — мы выделяем три копейки. Наша областная программа — единственный документ, которым руководствуется официальное здравоохранение в отношении ВИЧ-СПИДа. Ежегодно на финансирование программы, действовавшей в последние пять лет, выделялось 250 тысяч гривен. Для сравнения: в прошлом году на закупку каких-то вымпелов, условно, для лучших хлеборобов области закладывалось 300 тысяч. Друзья, давайте расставлять какие-то приоритеты… В первую очередь не хватает программ по тестированию. Нужно всего лишь всем районам выделять немого денег для закупки тест-систем. И, естественно, информационная составляющая — чтобы людям сказали, что надо прийти и протестироваться. Вот областную программу утвердили на следующие 4 года — она прогрессивная, конечно, по сравнению с предыдущей. Но я общаюсь сейчас с главврачом СПИД-центра, спрашиваю, заложили ли что-то районам на тесты, — ответ «нет». Откуда мы узнаем реальные цифры? И это, опять же, вопрос рациональности выделения денег. Как вы можете закладывать то или иное количество денег, не зная реальной ситуации, картины происходящего? По большому счету, ежегодно область выбрасывает деньги, но мы не меняем ситуацию, ничего не происходит. Деньги уходят на содержание медицинских учреждений, закупку препаратов, которыми нужно потом лечить серьезные болезни, провоцируемые иммунодефицитом…

Борьба с инертностью государства — дело небыстрое и крайне неблагодарное. Мы обязательно продолжим разговор об этом аспекте жизни ВИЧ-инфицированных и тех, кто пытается отстаивать их интересы, бороться с распространением вируса на Кировоградщине. Пока же в ближайших планах ЛЖВ — продолжение биоповеденческих исследований в среде их основных «клиентов». Анкетирование ПИНов закончилось в минувший понедельник. Следующее, аналогичное исследование, по информации нашего собеседника, будет проводиться среди МСМ (мужчины, имеющие секс с мужчинами, гомосексуалисты), затем — среди работниц коммерческого секса, после по каждой из трех групп будут выписаны рекомендации — что делать, какие разрабатывать программы, что нужно привнести в государственную политику, чтобы что-то изменить в ситуации с распространением ВИЧ-СПИДа…

И если кому-то все еще кажется, что эта проблема далекая и почти надуманная, что, мол, больных ВИЧ-СПИДом-то в Украине — каких-нибудь полпроцента всего населения, и все это — сплошь «извращенцы и наркоманы», то у нас есть еще одна цитата человека в теме, для понимания реальной ситуации:

— Эпидемия ВИЧ-СПИДа в Украине началась в 1990-х годах, большой всплеск. А время бессимптомной стадии, когда человек не чувствует, что он инфицирован, длится от 10 до 15 лет в среднем. Простая логика: именно сейчас начинается повальное выявление тех людей, которые были инфицированы в «первую волну». И это в тот момент, когда действующие программы сводятся на нет, хотя их нужно увеличивать, расширять, просто чтобы погасить дальнейшее распространение. При этом мы уже 6 месяцев сидим без препаратов, используем деньги Глобального фонда. А его ведь наполняют государства всего мира, перед которыми фонд отчитывается…

Андрей Трубачев, «УЦ».