Выставка, которой кировоградцев порадовала галерея «Елисаветград», называется «Февральский прорыв». Прорыв стал настоящим взрывом – впечатлений, красок, эмоций.
Свои картины (совсем свежие, последних трех лет) представил молодой художник из Харькова Ленур Велиляев.
Справка «УЦ»:
Ленур Велиляев родился 4 июня 1987 года. Живёт и работает в г. Харьков. Окончил евпаторийскую художественную школу, затем крымское художественное училище им. Н. С. Самокиша, отделение «Живопись», и харьковскую художественную академию дизайна и искусств, по специальности «станковая живопись». Принимает участие во всевозможных выставках. Работы хранятся в частных коллекциях, музеях, галереях Украины и за рубежом (Россия, США, Швейцария, Франция, Англия, Черногория, Иордания, Узбекистан).
Работы художника представлены не на суд посетителей выставки, а ради заряда позитивной энергетикой, которой насыщены полотна так же щедро, как красками. Стены галереи, кажется, еще никогда не были такими теплыми и так эмоционально согретыми. Поначалу не понимаешь, за счет чего достигается такой эффект. Ну не краски же, хотя на картинах не так много полутонов, в основном – ярко выраженные «масляные настроения». Все становится понятным после того, как узнаешь об авторе, видишь его и общаешься с ним.
Благодаря Николаю Цуканову «УЦ» удалось взять у Ленура эксклюзивное интервью. Как только он заговорил, сразу стали понятными его слова, написанные на персональной страничке художника: «Вдохновение, яркие краски, цвета и формы, ритм и гармония, окружающая меня среда, разнообразие пейзажей, музыка, характер, эмоциональный всплеск, экспрессия, импульсивность, восхищение этим Миром…» Каждое из этих определений характеризует живописца. В интервью он раскрылся еще больше.
– Ленур, всегда интересно узнавать, с чего все началось. Когда пришло осознание, что вы – художник, что жизнь посвятите живописи?
– Скорее всего, ближе к окончанию училища. Тогда пришло серьезное осознание того, что я хочу стать художником, живописцем, зарабатывать этим на хлеб. А начинал я с художественной школы. Мой папа – архитектор, и, наверное, в силу этого я, можно сказать, пошел по его стопам. Дома всегда были краски, я что-то рисовал, калякал.
После окончания художественной школы встал вопрос: доучиваться в школе или идти в художественное училище? Подумал: почему бы не выбрать училище? В науке я себя не вижу, да и интереса нет, а рисовать могу. Но тогда я еще не был уверен, что буду живописцем. Была идея стать дизайнером. В то время это слово, профессия была довольно популярной. И я думал, что настала эра дизайна, что это перспективно.
Видимо, от судьбы не уйдешь, и она направляет тебя, куда нужно. В училище я поступал именно на дизайнера. Рисунки, живопись я сдал хорошо, а композицию завалил, потому что сильно заморочился с орнаментом и не успел завершить. На дизайн был большой конкурс, и я не проходил. А на живопись был недобор. Один из преподавателей, случайно услышавший мой разговор с близкими по этому поводу, предложил пойти на живопись, а со временем перевестись на дизайн, если мне этого так хочется. С таким условием я и поступил, хотя особого желания заниматься живописью не было. Мне казалось, что я в художественной школе уже нарисовался.
После первого курса я понял, что попал куда надо. Об этом говорило все: атмосфера, окружение, сама специфика обучения, когда ты ходишь с ребятами писать этюды или в походы с этюдниками. Я подумал, что в этом нахожу свободу, и понял, куда мне идти. Так и иду. Когда я приехал в Харьков поступать в художественную академию, тоже задумался о дизайнерстве. Там было много факультетов – промышленный дизайн, дизайн мебели, одежды, компьютерный. Было желание проявить себя в другом виде творчества. Подумал: почему бы не заняться дизайном мебели? Но в приемной комиссии, когда я показал свои училищные работы, мне сказали: никакого промышленного дизайна! Иди на живопись! Я после этого еще бросил монетку (я верю в судьбу). Выпала живопись. Сейчас я точно знаю, что это мое призвание.
– Для того, чтобы быть художником, не достаточно ли только таланта? Обязательно надо учиться? Что дает специальное образование?
– Иметь талант – это достаточно полноценно, но учеба, образование дают понимание жизни, как ты адаптируешься, сосуществуешь со всем остальным.
Если говорить о технике, то был момент, когда я впервые попробовал рисовать масляными красками. Конечно же, тогда ни о какой технике, ни о каком стиле не могло быть речи, я только щупал этот материал. Все это было заложено в училище, там для меня была настоящая школа.
Потом были эксперименты: первые этюды, что-то писалось с натуры. То есть потихоньку я начал познавать материал – как он себя ведет, как им можно оперировать. Параллельно с пониманием этого появлялась какая-то манера письма. Вдохновляли другие художники. Например, меня вдохновляют французские импрессионисты. Они в этом плане живые, свободные, где-то даже революционные, новаторские. Меня привлекает новаторство, но не лишенное фильтра, через который они пропускают увиденное. Есть сущность, характер, дыхание.
На основе опыта я формировался. И смелости тоже. Потому что если чего-то бояться, не идти дальше, не искать, то не найдешь.
– Вам никто не говорил, а может, вы сами осознаете, что вы – дерзкий художник?
– Да, я достаточно дерзкий. В силу своего темперамента, импульсивности я достаточно импульсивный, и живопись у меня такая же. Я в буквальном смысле танцую, даже когда пишу. Могу это сопровождать полушаманскими звуками. То есть открываю все свои возможные чакры, все, что во мне есть.
– Я имею в виду иную дерзость. Некоторых художников открывают в их солидном возрасте, кого-то – вообще после смерти. Вы – молодой, а у вас уже много выставок, ваши картины в коллекциях разных стран.
– Это благодаря работе над собой. Иначе никак. У меня нет агента, я вполне могу сам справляться со своими делами. Мы все себе такие боги. Это не принципиально, я вообще стараюсь не быть принципиальным человеком по жизни. Это моя цель, желание, мое действие.
– Если бы не живопись, чем бы вы могли зарабатывать на жизнь?
– Думаю, чем угодно. Я нашел бы способ. Например, строительством. Я люблю строить.
– То есть кладка кирпича?
– С удовольствием. Я с удовольствием занимаюсь домашними делами, делаю ремонт. Если надо будет, я познаю строительство дома.
– Чем можно измерить популярность художника: количеством выставок, картин, их стоимостью?
– Всем перечисленным. Все в комплексе, все взаимосвязано. Такова структура популярности, и от этого никуда не деться.
– Вы часто дарите свои картины? Кто эти люди?
– Часто и с удовольствием. Это самые разные люди: родители, друзья, знакомые, поклонники. Расстаюсь с картинами абсолютно легко, не вижу крепкой, неразрывной связи.
– В вашем доме висят ваши работы? Есть такие, которые вы намерены передать детям, внукам?
– Да, есть в моем доме несколько работ, но без каких-либо перспективных соображений на этот счет. Так получилось, что моя нынешняя супруга, будучи поклонницей моего творчества, когда мы только встречались, приобрела две мои работы. Теперь мы муж и жена, и у нас на стене висят две уже наши работы. А специально я под настроение могу повесить одну-две работы, а могу не вешать вообще. Я к ним не привязан, хотя каждая работа – маленький кусочек жизни, определенная энергия, эмоция, одним словом – маленькая жизнь.
Каждая работа имеет для меня какое-то значение, но не такое, чтобы испытывать чувство дискомфорта, когда с ними расстаешься. Я рад, когда картинам открыты двери, когда они попадают в хорошие руки, в хорошие дома, на хорошие стены. Они выполняют свою миссию, для чего, собственно, и писались. В конечном итоге не для себя же я это делаю, а для мира, для вас. Отчасти только для себя, потому что я себя ищу, и это мне надо для самоутверждения.
– Расскажите о «Февральском прорыве». Галерея «Елисаветград» всех заинтриговала названием.
– Название действительно провокативное. Оно родилось достаточно спонтанно, без каких-то ссылок на сегодняшние события. Видимо, духом навеяно. Мы к этому названию пришли вместе с галереей. Я подумал: почему бы нет? Вполне положительное название. Само слово «прорыв» несет в себе что-то положительное. И чем-то оно в наше время символично. Но остается место для ассоциаций, которые возникнут у посетителей.
– Техника, в которой вы работаете – Alla Prima, – предполагает быстрое написание картины. Насколько быстро вы пишете?
– Да, картины пишутся здесь и сейчас. Я думаю, что работаю довольно быстро в силу своей импульсивности. «Пришел, увидел, победил» – мне нравится это выражение. Есть в нем некая мудрость. Если говорить о скорости, картину, небольшую, я могу написать за сорок минут – час. Такова моя энергия.
– На заказ пишете?
– Конечно. Это неотъемлемая часть творчества. Но только если у нас с заказчиком совпадают интересы. Если нет навязывания противоречивых для меня моментов, если мы обоюдны, с удовольствием выполняю заказ. И такой опыт у меня был.
– А портреты есть?
– Бывают по особому вдохновению. Это отдельный жанр. Я к нему в плане письма питаю не такое стремление, как к пейзажу или натюрморту. Мне достаточно восхищаться просто людьми. Я вижу красивого человека, характерного. Иногда ради интереса хочется попробовать, получится ли у меня поймать определенный характер человека. Бывает, что пробивает на это. В таком случае я приглашаю этого человека или спонтанно предлагаю написать портрет. И я пишу.
– По памяти тоже пишете?
– По памяти, с натуры, по впечатлениям. Я и мое воображение – неразделимы.
– Какой отзыв о вашей выставке или работе был самым неожиданным или запомнился оригинальностью?
– На самом деле было много приятных отзывов. В целом я рад, что люди говорят, будто мое творчество оказывает положительное, жизнеутверждающее влияние. Было высказано примерно так: «Попадая на вашу выставку, совершенно забываешь о том, что было до нее». То есть человек забывает о проблемах, о ненужных мыслях. «Работы наполняют своей гармоничностью» – такие слова были употреблены. Я рад, что они дарят сбалансированное, гармоничное настроение, тепло. Наверное, в силу того, что я – миролюбивый, жизнелюбивый, свободолюбивый человек. Созерцаю наш мир и восхищаюсь им. Я счастлив, что у меня есть способ, средство передать свои впечатления от увиденного, поделиться своим состоянием. И меня радует, что люди улавливают это состояние, эту психологию, лирику, романтику, где-то философию. Мне нравится так общаться, и что мы находим общий язык. Взаимопонимание – это для меня самый важный фактор.
– Вы в Кировограде впервые. Город посмотрели? Не возникло желание запечатлеть на полотне?
– Впервые. Посмотрел. Пока что-то конкретное мне не бросилось в глаза, что бы я хотел запечатлеть. Но в целом город уже оставил во мне какие-то настроения, впечатления. Причем я побывал в некоторых музеях. Город по атмосфере очень располагающий к себе. Уже есть впечатления, которые, как правило, рождают какой-то плод. Обычно из таких моих путешествий что-то да рождается.
– Мы будем ждать. Для нас было бы большой честью увидеть эмоции, которые вызвал наш город на вашем полотне.
– Постараюсь оправдать ваши ожидания.
Выставка продлится в течение месяца. Не упустите возможность согреться «Февральским прорывом».
Беседовала Елена Никитина, фото Елены Карпенко, «УЦ».
Сергій Квіт зустрівся зі студентами й викладачами вузів, зі шкільними вчителями, представниками профспілок і чиновниками від освіти, поспілкувався з журналістами. Звичайно, колишній ректор Києво-Могилянки більше говорив про вищу освіту, її наближення до європейських стандартів і т.п., проте на зустрічах звучали питання і про заплановану реформу середньої освіти, і про можливе скорочення 3% вчителів, і про корупцію в системі освіти, і про так звані побори в школах.
– Вика, здравствуйте, – бодро говорит в трубку герой предыдущей публикации Иван Плис. – Мы переехали. Это в 30 километрах от города, село называется Аджамка. Нас поселили в больнице, поселили всех вместе, как мы и просили…
Чтобы стать бойцом кулинарной сотни, нужно совсем немного: мясорубка или кухонный комбайн, сушилка для овощей и фруктов и немного времени. Жена одного из постоянных экспертов «УЦ» Александра Поляновского Кира была «завербована» в ноябре. Сначала она занималась другой инициативой «Армии-SOS» под названием «Витамины для героев» – готовила смеси из имбирного корня, лимона и сухофруктов на основе меда.
Для многих стало неожиданностью то, что эта хрупкая женщина, внешне похожая на старшеклассницу, разрисовывает стены. Одна из последних монументальных работ Ольги – интерьер паба «Прага», что на улице Чорновила. Завораживающее зрелище!
Официально музей был открыт только в 1985 году, но отдельные его экспозиции относятся к 1980 году. Помещения у музея еще не было, выставки делались в коридорах 22-й школы. Только в 1982 году у нас появилось небольшое помещение, где мы могли выставлять постоянные экспозиции и работать с документами. В 1995 году музей получил звание Народного.