Украина Центр

В прошедший понедельник Кировоград опять громко прозвучал на всю Украину. Интереснейшие подробности проведения первого заседания территориальной избирательной комиссии в 101 округе поведал Валерий Кальченко, член этой комиссии, представитель кандидата Виктора Ющенко. Напомним, что округ этот с центром в Новоукраинке объединяет кроме собственно Новоукраинского Бобринецкий, Компанеевский, Устиновский, Кировоградский районы. Число избирателей по округу превышает 150 тысяч. Не очень много, но и не мало.

Так вот, в начале заседания по инициативе ряда членов комиссии каждый теризбиркомовец представился и назвал кандидата, чьи интересы он представляет в этом округе. И (сейчас будет интересно) десять членов достойного собрания сообщили, что представляют не кого-нибудь, а Виктора Януковича, нашего премьера. Для тех, кто не очень ориентируется в украинском избирательном законодательстве, просто добавим, — по закону интересы кандидата в теризбиркоме могут представлять всего два человека! И тут такой пятикратный перебор в Новоукраинке.

Это уже потом сообразившие, что делают что-то не то, товарищи стали дружно вспоминать, что один представляет здесь кандидата Базилюка, другой — Козака, третий — еще кого-то. Самое пикантное, что чаще всего блюстители прав электората целого округа не смогли назвать по имени-отчеству кандидата, которого представляют. Еще большей проблемой оказалось ответить на вопрос, от какой партии кандидат, ради которого побросали все дела и согласились на рутинную, тоскливую и практически бесплатную работу в территориальном избиркоме.

Люди Януковича всех видов! Вы хотя бы толком проинструктировали своих “подсадных” товарищей в избиркомах. А то перед Украиной стыдно. Для киевских журналистов эту информацию озвучил народный депутат Николай Катеринчук. Прозвучала. Это потом уже появились сообщения о нарушениях в избиркомах со всех концов страны. Но такого, как у нас, — чтобы десять человек сразу… Даже в Донецке такого не было.

На Кировоградщине после ливней 3-4 августа во многих районах, в том числе в Кировоградском, техника не могла выйти в поле более недели. И даже если комбайны понемногу и убирали зерно, то машины стояли в парках. Кроме того, высокая влажность привела к тому, что поля, уже обработанные для посева озимых, мгновенно зарастали, и их приходилось культивировать заново.

Тем не менее, в Гайворонском районе уборка ранних зерновых была завершена еще на прошлой неделе, по сто тысяч тонн намолотили еще 4 района области. Лидером жатвы-2004 пока является Александрийский район, где собрано 135 тысяч тонн ранних зерновых. Кировоградщина планирует завершить уборку ранних зерновых к концу сегодняшнего дня. По прогнозам, в региональные закрома будет засыпано около двух миллионов тонн ранних зерновых, из них для Госрезерва закупят 61 тысячу тонн по цене, рекомендованной Кабмином, – 800 гривен за тонну.

Как сообщил начальник Управления сельского хозяйства и продовольствия Кировоградской облгосадминистрации Виктор Николаенко, из-за неблагоприятных погодных условий завершение уборки ранних зерновых сдвинулось на целых две недели. От разгула стихии больше всего пострадали посевы пшеницы и ярового ячменя, в основном в Маловисковском, Новомиргородском и Долинском районах области, – в общей сложности около 27 тысяч гектаров.

Всего на уборке урожая на полях Кировоградщины задействовано около двух тысяч единиц техники, из них более 330 единиц привлечены из соседних регионов. Однако та техника, которой располагают сегодня хозяйства, как выяснилось, далеко не всегда способна работать эффективно. Так, сотрудники Госавтоинспекции УМВД в области проверили около 2 тысяч единиц сельхозтехники, предназначенной для перевозки зерна в условиях нынешней уборочной кампании. Технические неисправности обнаружены в 217 случаях, более 350 автомобилей не оборудованы специальными средствами для предупреждения возгорания и потери семян при их вывозе. На устранение обнаруженных недостатков выдано 72 предписания, к админответственности привлечены 32 должностных лица автохозяйств. Еще почти полсотни предписаний получили хозяйства, которые обязаны привести в надлежащее состояние подъезды к элеваторам и токам.

Не секрет, что в условиях весьма неплохого урожая многие руководители хозяйств сознательно занижают отчетные цифры выращенного хлеба. Однако нередки случаи и вполне конкретного воровства с полей. Так, только за пару недель августа работники ГАИ зафиксировали около двух десятков случаев разворовывания сельхозпродукции нового урожая, из них 8 фактов краж зерна (более 70 тонн). Воруют также и горючее (в четырех случаях вывезли почти три с половиной сотни литров), и запчасти с сельхозтехники – раскрыто пять подобных краж на сумму почти 3 тысячи гривен. Зачастую технику, задействованную на уборке урожая, водители и руководители хозяйств используют отнюдь не для вывоза зерна, решая свои личные хозяйственные проблемы и списывая расход ГСМ на нужды уборочной. С начала страды уже зафиксировано более десятка таких случаев.

Понятно, что эти цифры – лишь официальная статистика, вершина айсберга. Смеем предположить, что на самом деле подобных случаев гораздо больше. Да и как в пылу всеобщей битвы за урожай не забросить по ходу дела в собственный двор канистру с соляркой или пару-тройку мешков зерна? Когда еще хозяин рассчитается за работу, а здесь вот они, живые денежки. Хозяева, небось, поболее воруют – не обеднеют. Да вот только в неурожай или пору хлебного подорожания на державу надеемся, правительство и Президента ругаем.

Что же касается возможного сокрытия руководителями местных агроформирований реальных цифр собранного урожая, то Виктор Николаенко такую перспективу, как выяснилось, исключает: “Сегодня это не имеет смысла, поскольку почти все хозяйства находятся в частных руках. А от себя ничего не скроешь”.

“Не кочегары мы, не плотники…” – этот жизнеутверждающий мотивчик пели миллионы советских строителей, ударными темпами “выгоняя” тысячи многоэтажек для жизни своих сограждан в светлом будущем. В период великих строек на необъятных просторах Страны Советов выросли сотни новых городов, а символом советского строительства стал не БАМ или ДнепроГЭС, а обыкновенная хрущевка.

Постепенно на смену тесным пятиэтажкам с кухнями-клетушками пришли панельные многоэтажные монстры, выраставшие в так называемые спальные районы.

Примечательно, что сегодняшнее состояние этого жилья демонстрирует и изменение массового сознания его обитателей. Наблюдения показывают, что подъезды классических хрущевок, в которых теперь обитают в основном пенсионеры, гораздо реже оказываются изгаженными, с выбитыми стеклами и расписанными нецензурщиной стенами. Тогда как лестничные клетки более современных бетонных многоэтажек зачастую становятся приютами для бомжей, наркоманов и прочих деклассированных элементов. Лампочки в подъездах таких домов хронически отсутствуют, лифты раскурочены, почтовые ящики вскрыты “с мясом”. И это притом, что в конце 50-х – начале 60-х квартиры, как правило, предоставлялись рабочим и служащим бесплатно – от заводов, предприятий и прочих организаций. В нынешних же “спальниках” обитают в основном дети советского рабочего класса, выросшие в смутное перестроечное время – время смены жизненных ценностей и ориентиров, время всеобщего нигилизма и неуверенности в завтрашнем дне, оставившее свой незримый отпечаток в сознании тогдашнего нового поколения.

Массовое строительство жилых районов велось всего по нескольким проектам, в результате чего в разных городах появлялись практически одинаковые улицы, не говоря уже о сотнях домов-близнецов. Помните, какую злую шутку сыграло подобное копирование с героем самого новогоднего советского фильма?

Новая история Украины привнесла свои особенности и в процесс жилищного строительства. Наряду с тем, что массовое возведение жилых домов практически свелось к нулю, классовое расслоение общества потребовало и строительства соответствующего жилья для представителей молодого украинского капитализма. И если раньше показать “обкомовский” дом мог любой школьник, то сегодня элитные особняки и квартиры растут как грибы после дождя. Многоэтажки улучшенной планировки с автономным отоплением, просторными кухнями, солидным метражом для не менее солидных хозяев – уже не редкость даже в провинциальных городах. Квартиры здесь выкупаются загодя, еще задолго до сдачи домов под ключ, а их хозяева-новоселы часто заканчивают отделочные работы по своему усмотрению и на собственный вкус. Как правило, хоромы нового образца оборудованы паркингами, иногда подземными, в нижних этажах размещаются магазины и службы сервиса, а подступы в подъезд бдительно охраняет консьержка.

Отдельно нужно сказать и об “избушках”, которые сегодня будут покруче пресловутых дач обкомовских работников. В последнее время для их постройки выделяются самые “центровые” участки городской земли – зажиточные украинцы уже не стесняются своего богатства. Такие “хатинки”, спроектированные высококлассными архитекторами, обнесены высокими кирпичными или бетонными заборами, надежно скрывающими от любопытных глаз внутренние дворики – с гаражами на несколько автомобилей, бассейнами и оранжереями. Кстати говоря, рядовому обитателю той же хрущевки узнать, кто является их владельцами, практически невозможно. Остается только догадываться, к примеру, чиновнику какого ранга принадлежит обшитый пластиком просторный балкон над центральной улицей города. Или каких гостей принимают таинственные хозяева скромного двухэтажного “домика”, скажем, на ул.Тимирязева. Не говоря уже о “царских селах” и “улицах Демьяна Бедного”, имеющихся в окрестностях любого мало-мальски значительного украинского города.

Зато, похоже, окончательно прекращено строительство так называемых ведомственных домов и общежитий. Кстати, в начале 60-х в Кировограде только усилиями завода “Красная звезда”, к примеру, была выстроена целая улица заводских пятиэтажек. Сегодня же предприятия не только не строят жилье для своих работников, но и не в состоянии содержать уже имеющиеся дома и общаги, большая же часть общежитских квадратных метров приватизирована их жильцами, а коммунальная инфраструктура находится в весьма плачевном состоянии. Полтора-два десятилетия назад отошла в прошлое и практика строительства так называемых “обкомовских” домов, бывших в свое время символом процветания и благополучия управленческого эшелона. Впрочем, здесь и сегодня обитают весьма неслабые мира сего: чиновники высоких рангов или их наследники, бизнесмены, политики. Позже, как правило, новоназначенные приезжие чиновники получали уже готовые квартиры, на ремонт и повышение комфортности которых, кстати, ежегодно закладывались средства в местных бюджетах. Между прочим, знающие люди говорят, что некоторые такие “гнездышки” тянули (и тянут) на 50-60 тысяч “зеленых”. При этом многие ведомственные квартиры ко времени выезда их хозяев на новое место службы уже успевали ими приватизироваться, а прибывший на освободившуюся вакансию “временщик” опять-таки претендовал на ведомственную крышу над головой. Но это – тема отдельного разговора.

Дать компетентную оценку нынешнего состояния и дальнейших перспектив жилстроя в Кировограде мы попросили заслуженного строителя Украины Виктора Шмидта.

— Виктор Федорович, как вы расцениваете деятельность городских властей Кировограда в плане жилищного строительства?

— В нынешнем году в стадии строительства в Кировограде находятся три жилых дома. Городские власти утверждают, что они будут сданы уже до конца года. Однако я сомневаюсь, что это обещание будет выполнено. Ведь как такового жилищного строительства в нашем городе сегодня нет, а соответствующие статистические цифры выводятся за счет реконструкции отдельных квартир (перепланировка и т. д.). Если пятнадцать лет назад в областном центре ежегодно сдавалось по сто тысяч квадратных метров жилья, то сейчас, несмотря на наличие здесь всех необходимых структур, серьезно жилстроем никто не занимается. Городские власти обещали построить дом по расценкам 500 гривен за квадратный метр. Но при таком подходе к процессу строительства и отношении к самим строительным организациям это невозможно сделать и за полторы тысячи за квадрат. Видя такую ситуацию, я через международный благотворительный фонд сегодня организовал строительство девяноста квартир так называемого социального жилья в областном центре и около восьмидесяти – в двух близлежащих райцентрах.

Кроме того, на данный момент в улучшении жилищных условий нуждаются 24 тысячи кировоградцев. Я предложил мэру разработать программу по реконструкции расположенных в городе общежитий (всего их 65). Спросите, где эта программа?! А ведь это ущемление интересов общины! Для того, чтобы строительство в Кировограде развивалось, не надо участия городских властей, нужно их содействие. Сегодня в областном центре триста предприятий строят без разрешения. А почему таких разрешений не дают?

Возьмем так называемое молодежное кредитование. Сколько молодых семей уже получило квартиры? Пять за весь год?! Один из таких домов – возле старого автовокзала – строится уже лет семь…

Я горжусь тем, что построил жилье для восьмисот военнослужащих кировоградского гарнизона. Причем эти квартиры получили молодые лейтенанты, хотя в других гарнизонах без квартир сидят даже полковники…

Давайте посмотрим, сколько банковские филиалы в городе выделили кредитов на стоительство жилья. А ведь жилищное кредитование гораздо выгоднее и менее рискованно, нежели выделение сельхозкредитов.

— Насколько, по-вашему, реально строительство в Кировограде многоэтажных домов по столичным проектам?

— Сегодня все трубят о возведении в Кировограде первой 16-этажки, заложенной ко Дню города. Я считаю, что это очередной предвыборный блеф. Ведь только процедура отведения участка под застройку занимает около двух лет, а здесь – такие рекордные темпы. Тем более, что возить в Кировоград конструкции из Киева экономически невыгодно – стоимость квартир в этом доме сразу будет не ниже 300 тысяч гривен. Откуда в нашем городе столько богатых людей?! Да и мы в Кировограде строим дешевле, чем заезжие варяги…

— Выгодно ли сегодня в Кировограде заниматься строительством элитного жилья?

— Гораздо выгоднее строить в нашем городе так называемое социальное жилье. Ведь сегодня далеко не все обитатели трехкомнатных квартир в состоянии за них платить. Так постройте и предложите им новые, однокомнатные! Ведь это – в компетенции городских властей. Кстати, выгодно для нас это или нет, но мы строим (под ключ) по цене, определенной нам Кабмином – 1400 гривен за квадратный метр.

Впрочем, в Кировограде находит своих хозяев и элитное жилье. Так, возле парка Космонавтов строится трехэтажка на девять квартир (нами уже выполнены здесь работы на 400 тысяч гривен) площадью по 225 квадратных метров, с автономным отоплением. Во дворе предусмотрен подземный паркинг, бассейн, надо будет – пробьем скважину…

Как выяснилось, темпы жилищного строительства в Кировограде оставляют желать лучшего и по мнению городских властей. Так, на сегодняшний день на попечении управления капитального строительства горисполкома находятся всего две новостройки – на Привокзальной и на Жадова. Как сообщил заместитель городского головы Виктор Андреев, участие городского бюджета в финансировании строительных работ на этих объектах ограничивается суммами в 50 тысяч гривен на каждый из них. Вице-мэр заверил, что 2 подъезда многоэтажки на Привокзальной, которая строится при долевом участии УКСа горисполкома и киевской фирмы “Укрвiйськбуд”, могут быть сданы под ключ уже ко Дню города, если “Укрвiйськбуд” обеспечит достаточные для этого инвестиции. О чем сейчас, по словам Виктора Андреева, ведутся переговоры с участием Госкомстроя. Хозяевами здешних квартир станут военнослужащие и чернобыльцы. Для военнослужащих, уволенных в запас, предназначены квартиры в строящейся многоэтажке на Жадова. Правда, из-за недостатка средств этажей в ней будет не девять, как планировалось вначале, а семь. Инвестором этого строительства также выступают киевляне. К концу года здесь тоже обещают сдать пару подъездов.

“Сегодня о том, чтобы город строил дома за средства местного бюджета, речь даже не ведется, – констатировал Виктор Андреев, – поскольку этих средств у нас нет. Поэтому дальнейшее строительство многоэтажек, о которых идет речь, согласно заключенным договорам, будут финансировать киевские фирмы.

На мой взгляд, весьма полезным для нашего города может оказаться прогрессивный метод жилищного строительства, применяемый сегодня в столице, когда банк “Аркада” финансирует деятельность крупных подрядчиков, а затем население в течение 20-30 лет выплачивает банку кредиты за приобретенное жилье. Таким образом, применив метод ипотеки в местных условиях, можно было бы значительно улучшить ситуацию со строительством жилья для кировоградцев. Во-вторых, нужно обратить внимание на необходимость строительства социального жилья. Ведь в нашем городе очень много технически и морально устаревших домов – общежитий, хрущевок, сталинок. Во всех крупных городах их реконструируют или сносят, но для этого нужен отселенческий фонд, в том числе и на случай аварий, техногенных и природных катастроф, но такого фонда на сегодняшний день в городе нет. Хотя, конечно же, в первую очередь социальное жилье необходимо для малоимущих категорий населения…

Так или иначе, без привлечения инвестиций, банковского кредитования жилищного строительства под минимальные проценты и на длительное время нам не обойтись. Ведь в Кировограде не так много людей, которые могут вкладывать в строительство своего будущего жилья собственные деньги. Здесь инициатива, на мой взгляд, должна идти от банков, однако такой практики, к сожалению, у нас в городе пока нет”.

В преддверии 1 сентября корреспондент “УЦ” решил отправиться на прогулку по ряду торговых точек, которые переживают настоящий тихий бум, другими словами, туда, где продаются товары для школьников. В результате полевых наблюдений и нехитрой арифметики напрашиваются вполне обоснованные умозаключения: бесплатное среднее образование в Украине нынче превратилось в весьма недешевое удовольствие.

Одно только школьное “обмундирование” в виде не обязательной, но желательной школьной формы потянет из семейного бюджета от 50 до 80 гривен, в зависимости от фасона и размера. А если еще прибавить сюда гривен сорок на свеженькую блузку или рубашку? Приплюсуйте также, как минимум, полтинник на туфли, гольфики, носочки… Что получается? Кроме того, более-менее ноский спортивный костюм обойдется поиздержавшимся за время летнего отдыха родителям где-то в 60 грн. А чтобы уложить его вместе с кроссовками или, на худой конец, кедами (от 20 грн.) в специальный болоньевый мешочек, потребуется дополнительно еще 4 гривни. Самые примитивные шорты и футболка для спортивных занятий в зале по самым минимальным прикидкам потянут еще гривен на 25.

Гордость любого первоклассника (и не только) — модный красочный рюкзак, желательно, конечно, с лямками на две руки, обойдется кировоградским папам-мамам примерно в полсотни. Притом, что его содержимое вытянет из родительских кошельков еще не одну десятку. Школьные тетради нынче стоят от 23 копеек до 4 гривен за штуку. В зависимости от производителя, количества листов и качества, разумеется. А вот где нам разговорчивые реализаторы не советовали “покупаться” на цену, так это при выборе простых карандашей и шариковых ручек, убеждая нас в низком качестве и недолговечности дешевых школьных принадлежностей китайского производства. Тем более, что на школьных базарах сегодня можно без труда отыскать разнообразную канцелярскую мелочь от отечественного, российского или чешского производителя. Она, как выяснилось, отличается более высоким качеством и надежностью при довольно умеренной стоимости.

Отдельного разговора требуют школьные учебники, которые сейчас превратились из средства обучения в настоящую роскошь. Вряд ли родителям новоиспеченного школьника добавит оптимизма нынешняя стоимость “самой первой книги”. За нее, как, впрочем, и за любой другой источник знаний, им придется выложить от 10 до 20 грн. Вот и считайте, к примеру, виртуальное годичное путешествие на уроках географии по морям-океанам ученика средней школы обойдется его семье гривен в 30. Поскольку где-то на десятку затянет еще атлас вместе с контурными картами. Их требуют на своих уроках и преподаватели истории. Вот и выходит, что приобрести полный комплект учебников родителям школьника обойдется гривен в 150. Остается надежда, что некоторыми учебниками нынешних учеников хотя бы частично все же обеспечит школа. Но и в этом случае также придется пожертвовать некоторой суммой из семейного бюджета — услуги большинства школьных библиотек, по-другому — прокат, стоят денег. Невеселая получается математика?

Чем дальше по списку, тем меньше радости. Мы забыли упомянуть о той школьной принадлежности, которую учителя традиционно называют “лицом ученика”. Догадались, о чем идет речь? Сегодняшняя цена на школьный дневник — главный документ любого ученика — колеблется от одной до 8 гривен за экземпляр. Самые дорогие из них внешне напоминают томик какого-нибудь художественного произведения. Внутри — кроме привычных линеечек — еще масса дополнительной информации о мобильных телефонах, компьютерах и даже бытовой технике. Имеются и выдержки из “Книги рекордов Гиннесса”, гороскопы и прочие прибамбасы. По словам продавцов, этим летом нарасхват идут дневники, на которых изображены герои долгоиграющего сериала “Бедная Настя”. В то же время красующийся на обложках лик Леонардо ди Каприо практически перешел в разряд раритетов.

К слову, имея опыт работы в школе, хочу предостеречь несведущих предков — некоторые особо предприимчивые ученики нынче практикуют иметь два школьных дневника, “учительский” и “родительский”. Что же касается финансовой стороны такого варианта, то это уже, по понятным причинам, вопрос экономии самих владельцев “сладкой парочки”…

В более выгодном положении окажутся, разумеется, родители бережливых школьников со стажем. Их дети еще могут попользоваться некоторыми остатками прошлогодней роскоши, что, конечно же, реально снизит августовские траты таких семей. А вот родителям самых маленьких “школярiв” все-таки необходимы на расходы 4-5 сотен гривен. Неутешительный итог. Однако де-факто эта сумма может оказаться гораздо меньшей, если при покупке ученических принадлежностей не следовать последним веяниям канцелярской моды, а прислушиваться к рекомендациям школьных учителей. Они, в свою очередь, посоветуют приобретать для первоклашек исключительно функциональные вещи, а не радующие глаз своими колористическими решениями тетрадки, дневники, пеналы… Но все же при этом не следует экономить на качестве. Учение, как известно, — свет. А за любую энергию нужно платить…

Возможно, не случайно собеседниками журналистов на очередной пресс-конференции в Кировоградском горисполкоме стали начальник городского отдела культуры Николай Барабуля и директор Кировоградской городской централизованной библиотечной системы Светлана Тымкив. Названная пресс-конференция состоялась сразу после публикаций, вызванных обращениями читателей и касающихся ЦБС (см. “Синдром “бездомности”” в предыдущем номере “УЦ”).

Светлана Тымкив напомнила, что ЦБС была создана 30 лет тому назад — 8 мая 1974 года. Сберегла все свои 20 филиалов, пять из которых — детские библиотеки. Ее услугами в прошлом году воспользовались 47,7 тысячи читателей, через руки которых прошло более 900 тысяч экземпляров различной литературы. А сумма средств, полученных от платных услуг — увы, получить в библиотеке книжку повышенного спроса сегодня стоит читателю денег, пусть символических, — превысила 27 тысяч гривен, это почти в полтора раза больше, чем планировалось. В этом году при плане платных услуг в 23 тыс. грн. библиотеки ЦБС сумели заработать уже 22 тыс. грн.

К сожалению, это не означает, что все ладно в библиотечном королевстве. Едва ли не как единственный счастливый год за все послесоветское время вспомнила С.Тымкив Год культуры в Украине. Тогда сверх обычного финансирования получила ЦБС из городского бюджета 30 тыс. грн. — “впервые такую огромную сумму”. 16 тыс. грн. были затрачены на приобретение литературы, 14 тысяч — на оргтехнику: благодаря этому есть в ЦБС сегодня даже (!) пять компьютеров. В этом году не получили ни одной “лишней копейки”. Грядет подписка на периодические издания на 2005 год — и вновь встает вопрос: где взять на это деньги? На весь год всем 20 филиалам на подписку выделено только 1900 грн.

— Очень хотелось бы, — говорит в связи с этим руководитель ЦБС, — чтобы власть выделяла нам больше денег на приобретение литературы и подписку периодических изданий. Иначе мы рискуем потерять своих читателей. Я общаюсь с коллегами из других областей: ни в одной из них нет такого, чтобы власть не помогала. В июне к нам приезжала делегация из Донецка, представители нескольких ЦБС — у нас одна ЦБС, а у них их много. Когда они назвали цифры финансовой помощи со стороны власти, то мы рядом с ними оказались беднее, чем нищие…

В то же время проблема намного шире. Как сообщил Николай Барабуля, если исходить из формульного подхода, на котором должен строиться бюджет, в 2005 году вся культура Кировограда окажется недофинансированной:

— Нам этих денег хватит только на заработную плату. На электричество, тепло — нет ни копейки. В результате на заработную плату останется только 50% необходимых средств. Всей городской культуре будет тяжело — опять придется выживать…

Коснулась С.Тымкив и тревожных вопросов, поднятых прессой, — о возможном выселении филиалов из занимаемых помещений:

— Это не наши помещения — мы подчиняемся решениям исполкома. Филиал №2 — один из лучших в системе. Мы доказали, что он работает и что у него есть читатели, которые стоят за него горой. А что дальше будет… Пока никаких решений по этому филиалу у нас нет на руках. Что с ним дальше будет, мы пока такой информацией не владеем.

Об уникальном архитектурном памятнике русского классицизма первой половины XIX века в селе Разумовка Александровского района Кировоградской области написано уже немало. Кажется, что читающей публике известно все как о Святой Крестовоздвиженской церкви, усыпальнице генерала от кавалерии Николая Николаевича Раевского и членов его семьи, так и о самом герое Отечественной войны 1812 года. Однако на самом деле это не совсем так. Об этом наглядно свидетельствуют результаты исторических изысканий, подготовленные и любезно предоставленные редакции “УЦ” Вадимом Бухаровым, председателем совета фонда им.Н.Н.Раевского.

Загадка первая: финансовая

Гордость и слава русского оружия, Николай Николаевич Раевский почил 16 сентября 1829 года, через день после своего 58-летия, в собственном имении Болтышка (в нескольких километрах от Разумовки) на руках у старшего сына Александра. “Верный друг, нежный отец, истинный сын Отечества и православной нашей церкви, он сохранил до последнего своего дыхания отличительную черту своего сердца, способность любить, и умирающею рукою успел еще благословить неутешное свое семейство”, — такое свидетельство оставил его зять, генерал-декабрист Михаил Орлов.

У постели умирающего не было только его дочери — Марии Волконской, воспетой Некрасовым в поэме “Русские женщины”, поскольку она находилась в Сибири, куда отправилась вслед за сосланным мужем после неудачного восстания декабристов, и младшего сына — Николая. Он, получив известие, что отец при смерти, находился в этот момент в пути с Кавказа.

По истечении трех положенных дней тело покойного генерала было предано земле в соседней Еразмовке (Разумовке). А следующим шагом стал заказ на разработку планов и фасадов каменного православного храма, который по решению семьи должен был подняться над захоронением.

Готовый проект не заставил себя ждать, и уже 14 июня 1830 года в Полтаве старшая из дочерей Екатерина Орлова подписывает прошение на имя Митрополита Киевского и Галицкого Евгения и препровождает в Консисторию уже готовые планы церкви, которую имеет “намерение соорудить над гробом отца своего Генерал от Кавалерии Николая Николаевича Раевского… во имя Спасителя Нашего Иисуса Христа”.

Вот этот момент и можно считать первой загадкой. Почему прошение написано от имени Екатерины Орловой, а не от имени какого-то другого члена семьи — и в первую очередь вдовы и матери семейства, Софьи Алексеевны Раевской? И ответ пока только один — в 1830 году Е.Орлова была единственной, кто не был связан кредитными обязательствами семьи перед государственным казначейством (кредит под залог имений с 12 июня 1815 года в сумме 1058900 рублей). Следовательно, только она вместе со своим мужем графом Михаилом Орловым могла беспрепятственно выделять средства на постройку храма.

Загадка вторая: авторство

Храм был заложен 3 мая 1833 года. Но авторство этого замечательного сооружения, к сожалению, не удалось установить до сих пор. Но некоторые особенности его архитектуры дают возможность сделать определенные выводы относительно замысла зодчего, который получил заказ на проектирование храма и разрешил его в виде древнегреческого ордера.

Сооружение изначально имело двойное предназначение. Во-первых, памятник, удачно вписанный в окружающую природу, хорошо видимый с любых расстояний и при любой точке зрения сохраняющий впечатление его преобладания над местностью. Увенчанный одним куполом, он более всего близок к образу Пантеона, в котором и должно покоиться Герою, положившему жизнь на алтарь Отечества, но также жившему здесь, творившему и любившему эту землю. Во-вторых, это действующее культовое сооружение, призванное заменить обветшавшую, выстроенную в Еразмовке еще в 1796 году, деревянную церковь во имя Евангелиста Иоанна Богослова. Главный замысел, который зодчий постарался реализовать при проектировании храма, — это напряженное соотношение сил при совершенстве воплощения. Двенадцать каннелюрованных колонн дорического ордера, совершенных пропорций и безукоризненного рисунка, поставленных в два ряда со стороны главного входа, несут на себе тяжесть перекрытия, а широкий прочный цоколь-стереобат держит массив храма, надежно укрыв в своих недрах того, чье имя он призван увековечить. Такая архитектура возвышает любого, посетившего храм. Гигантские колеблющиеся тени от мерцающей перед алтарем свечи навевают образы сражений Силистрии и Аккермана, Гудштадта и Фридланда, Бородино и Парижа. Угадываются последние годы жизни немолодого генерала, его скорбь “…и вперед лучшего не вижу; словом, все покрыто самой черной краской…” и долгие раздумья о дальнейших судьбах своей семьи после неудавшегося восстания декабристов.

Двойная чугунная колоннада в практике архитектурного строительства не нова. И здесь просто напрашивается удивительная по своей простоте аналогия — колоннада церкви практически в точности повторяет Московские триумфальные ворота в Санкт-Петербурге, поставленные в честь победы русских войск на Востоке. Это позволяет сделать предположение о том, что, по замыслу зодчего, войти в Пантеон Героя можно было, только пройдя через триумфальные ворота, символизирующие воинскую доблесть и славу.

Сегодняшняя работа над историей усыпальницы и воссозданием ее первоначального облика все больше и больше говорит в пользу того, что автором до сих пор неизвестного широким слоям общественности и специалистов памятника мог быть как сам “…поэт русского военного триумфа, умевший говорить суровым языком воинских доблестей и атрибутов и поднимать их до высшего этического звучания” Василий Петрович Стасов (уж слишком прослеживается его характерный почерк), так и кто-то из его учеников или соратников, творивших в начале XIXвека в Санкт-Петербурге.

Загадка третья: долгострой

Далее в судьбе усыпальницы наступает непонятная пауза, и ее строительство растягивается на долгие десятилетия.

После смерти генерала его жена Софья Алексеевна Раевская с двумя дочками, Еленой и Софьей, уезжают в Италию, где и заканчивает свой жизненный путь в 1844 году. Сыновья Александр и Николай заняты обустройством собственных судеб. До возвращения Марии Волконской из Сибири еще очень далеко, и, судя по фактически замершему строительству, Екатерина Орлова также активного участия в дальнейшем возведении усыпальницы не принимает. Изредка, по документам Болтышской экономической конторы, прослеживаются отрывочные сведения следующего характера: “Отпущено русским штукатурщикам, кои штукатурили в Еразмовке каменную новую церковь, по договору горячего вина 3 ведра” (25 июля 1849 года).

И неизвестно, сколько еще продолжалась бы эта пауза, если бы не возвращение из Италии после смерти сестры Елены в 1852 году самой младшей из дочерей генерала — Софьи Николаевны Раевской. Она обустраивается в своем имении Сунки, расположенном сравнительно недалеко от имения Давыдовых в Каменке и родового Болтышского имения, принадлежащего ее малолетним племянникам Николаю и Михаилу Раевским, и активно включается в завершение строительства храма. И уже 5 августа 1854 года пишет прошение, опять же на имя Митрополита Киевского и Галицкого, но уже Платона, где указывает о том, что “Церковь эта, по обстоятельствам так долго строившаяся, в нынешнем лете иждивением моим приводится к окончанию и вскоре будет готова к освящению”.

Однако со стороны церкви началась всесторонняя проверка всех материалов, касающихся разрешения на строительство и самого строительства непосредственно. И только после тщательного изучения поступивших справок и донесений 11 сентября уже следующего, 1855 года, церковь была освящена. Через 22 с лишним года после закладки…

И глубоко символичным представляется тот факт, что начала возведение старшая дочь Екатерина Орлова, а завершила сооружение Пантеона Героя его младшая дочь Софья Раевская, поставив тем самым точку на выполнении морального долга детей перед своим заслуженным и героическим отцом.

Однако, как показал дальнейший ход событий, история усыпальницы только начиналась. Скорее всего, благодаря стараниям все той же Софьи Раевской в период с 1855 по 1864 годы усыпальница обретает свое третье историческое предназначение: после переноса в нее праха “лица из владельческой фамилии” церковь официально получает свой статус как усыпальница семьи Раевских.

И вот самая большая на сегодняшний день тайна усыпальницы: чей прах покоится по левую сторону от Н.Н.Раевского?

Жизнь семьи Раевских уже давно принадлежит истории, и все места захоронений членов этой замечательной фамилии давно известны. За исключением двух: это отец Н.Н.Раевского-старшего, полковник Николай Семенович Раевский (1741-1771) и его старший брат, подполковник Александр Николаевич Раевский (1769-1790), убитый турками на стенах Измаила. С уверенностью можно сказать только одно: прах неизвестного был помещен в склеп до 1864 года — вторым после Н.Н.Раевского. Не исключено, что это был Александр Раевский, но загадка еще ждет своего разрешения.

История, похожая на современную

4 февраля 1883 года управляющий болтышским имением отставной подполковник Николай Майер обращается к Благочинному 4-го округа Чигиринского уезда со следующим заявлением: “Мой доверитель (М.Н.Раевский — авт.) со своей матушкой вдовой генерал-лейтенанта Анной Михайловной Раевской желает поправить приходскую церковь в селе Еразмовка, под которой находится фамильный склеп; желают сделать церковь светлой и просторной. Для приведения этого дела в исполнение они жертвуют: кроме материала, уже доставленного к церкви, еще и восемь тысяч рублей деньгами”.

Необходимый ход делу был дан, и, обрастая резолюциями и следующими прошениями, уже со стороны церковных инстанций, план, разработанный новомиргородским губернским архитектором А.Ежевским, попадает на рассмотрение в Киевскую Консисторию. Но теперь оказывается, что, в соответствии с новыми веяниями, нужна еще и экспертиза Церковно-строительного присутствия. И вот парадокс: архитектор Церковно-строительного присутствия Рыкачев, к которому попадают чертежи, берется за их “усовершенствования”, почти полностью меняющие план перестройки. И, не вникая в тонкости архитектурных замыслов и форм первоначального сооружения, добавляет к своим изменениям еще и пристройку часовни.

Узнав об этом, в ситуацию попытался вмешаться сам доверитель Михаил Николаевич Раевский, обосновав свою позицию в письме.

Письмо действия не возымело, вызвав такой отклик Церковно-строительного присутствия: “…если генерал Раевский не пожелает надстраивать колокольню, то может не считать выполнения оной для себя обязательным…” И начатая в 1883 году перестройка завершилась в 1886 году. О том, что она изменила в облике церкви, свидетельствует рапорт Благочинного 4-го округа Чигиринского уезда священника Харлампия Финьковского на имя Митрополита Киевского и Галицкого в связи с окончанием строительных работ: “Перестройка церкви состояла в расширении ее устройством новых трех каменных приделов с северной, южной и западной сторон, в возведении нового обширного светлого купола, пристройкою ризницы и пономарни, устройством в старых стенах новых окон, а также надстройкой новой колокольни… Но так как Раевский надстройку колокольни не имел в виду, то общество крестьян села Еразмовки, убежденное приходским священником Иоакимом Ильяшевичем, произвело таковую на собственные средства и израсходовало на тот предмет наличных денег 1300 рублей, кроме вывозки материалов, которая обошлась обществу в 1500 рублей… Работы выполнены с безукоризненным качеством”.

Фактически же Рыкачев надстройкой колокольни полностью изменил изначальную суть и весь облик здания в целом. Наиболее интересная часть здания — колоннада — просто перестала существовать, ее замуровали! Разгадка этих “стараний” проста. В итоговой смете расходов по Болтышской экономической конторе М.Н.Раевского усердие зодчих было оценено следующим образом: если архитектор Ежевский получил за “разработку плана и сметы на перестройку церкви — 145 рублей 32 коп.”, то архитектор Рыкачев “за переделку уже существующего плана и наблюдение за строительством — 550 рублей…” Комментарии, как говорится, излишни.

Утраты

В начале XX века Св.Крестовоздвиженская церковь, при всех утратах, которые она понесла в ходе перестройки, представляет собой цельный историко-архитектурный ансамбль.

В 1876 году в Сербии от смертельного ранения в голову погибает старший из сыновей генерал-лейтенанта Н.Н.Раевского-II, прототип графа Вронского, полковник Н.Н.Раевский-III. Газетные публикации свидетельствуют: “Тело павшего героя было похоронено со всеми военными почестями в монастыре Св.Романа, на правом берегу Моравы, в 4 часах пути от Алексицина, но теперь оно уже перевезено в Россию, согласно желанию его матери и родни, и предано земле в имении Болтышка, близ Елисаветграда”. Помещено оно было в склеп под храмом.

В 1881 году скончалась Софья Николаевна Раевская и также была погребена в фамильном склепе.

Но все остальные погребения производились уже вне усыпальницы: малолетних Григория и Елены, детей М.Н.Раевского, а также и самого Михаила Николаевича. Все памятники членам семьи Раевских, покоящимся вне церкви, выполнены в едином стиле из белоснежного итальянского мрамора и представляют собой единую композицию. Завершает историко-архитектурный ансамбль Св.Крестовоздвиженской церкви захоронение старшего из сыновей генерал-майора М.Н.Раевского, названного по устоявшейся традиции Николаем, корнета элитного Кавалергардского полка Николая Михайловича Раевского (10.12.1873 — 27.05.1900). Его воспреемником при крещении был сам император Александр II. Блестящий кавалергард “талантливый молодой Ника Раевский пустил себе пулю в лоб из-за неуживчивого характера своей любовницы — танцовщицы Императорского балета”. На памятнике нет традиционной надписи для детей: “дорогому и незабвенному”, и, судя по двум сохранившимся надписям из Библии, строгим и общим по своему значению, семья неодобрительно и с горечью перенесла эту бессмысленную утрату, предоставив право на осуждение Всевышнему. Тело было доставлено из Красного Села и упокоилось рядом с отцом, братом и сестрой.

Послереволюционная история церкви хорошо известна. Вначале она была “обеззвучена”: в 1936 году ее колокола, как и внутреннее убранство церкви, пошли на нужды индустриализации. Затем “обезглавлена” — лишилась в 1965 году большого светового купола и звонницы.

Только в 1999 году Св.Крестовоздвиженская церковь была внесена в реестр памятников градостроительства и архитектуры Украины. А официальной датой начала восстановления усыпальницы Раевских можно считать 15 июля 2003 года, когда на свое историческое место были возвращены две из двенадцати чугунных колонн, некогда украшавших портал церкви. 120 лет, чудом уцелев, они простояли как столбы ворот совершенно другой церкви, за многие десятки километров от с. Разумовка.

Знаете, как на родной Черниговщине поздравили с днем рождения своего земляка, Президента Леонида Кучму? Сначала на местном радио “Мелодия” для Кучмы по заказу активистов акции “Пора!” прозвучала песня “Я убью тебя, лодочник” профессора Лебединского. Затем уже на другом FM-радио “Унисон-плюс” для того же именинника прозвучали в качестве поздравлений песни группы “Скрябин” “А наш тато хворий” и группы “Тату” “Я сошла с ума”. И, как ни странно, до сих пор обе станции работают, их не закрыли. Году так в 2000-м за такие проказы радиовещателей, как минимум, местная налоговая “потренировала” бы в течение нескольких месяцев. А сейчас — ничего.

Дальше — больше. После известного, кстати, неожиданно демократического указа Леонида Даниловича об отмене слияния трех сумских вузов в один происходят и вовсе чудеса. В Сумском национальном аграрном университете среди преподавателей (!) идет сбор подписей под обращением с требованием отменить указ Кучмы! Причем инициатива, по имеющейся информации, исходит от руководства вуза. Когда это у нас в стране бюджетники, подконтрольные власти, перли, простите, против первого лица этой власти? Не припомню такого. Неладно что-то стало в Датском королевстве…

В Харькове, который 23 августа будет отмечать свой 350-летний юбилей, все политические силы практически договорились снять на дни празднования всю агитацию за своих кандидатов. “Чтобы не раздражать друг друга и гостей”. Даже баннеры Януковича снимут!

Я уж не говорю о такой уникальной вещи, как ежедневная массированная реклама Александра Мороза на украинском радио. Если вы забыли, еще недавно Мороз обвинял Кучму в причастности к убийству Гонгадзе, а радио это — государственное, его руководителя назначает как раз Леонид Данилович…

Неслыханному давлению подвергается медиа-группа “Киевский телеграф”, по слухам, подконтрольная другу Президента Леониду Деркачу и его сыну. Когда такое было? Еще интересней, что в защиту “Телеграфа” выступил “нашеукраинец” Николай Томенко, а ведь газета “Телеграф” уже не первый год целеустремленно “мочит” его патрона Виктора Ющенко…

Что творится? Только один ответ напрашивается, по Киплингу: чувствуя, что “Акела” стареет и скоро уйдет, стая вокруг него чувствует себя все более вольготно и расслабленно. И пусть только до 31 октября, до выборов нового вожака стаи. Хотя некоторые считают, что это все просто проявления агонии действующего режима. Не знаю. Переживем выборы, что-то поймем. А пока порадуемся микроскопическому дополнительному глотку свободы (или псевдосвбоды, как мне все больше кажется)…

Громких визитов на Кировоградщину не было, но событий в политической жизни области хватало. Почему-то в основном недоброго толка.

Сначала поступила информация об избиении доверенного лица одного из кандидатов в президенты. 6 августа в самом центре города неизвестными был избит Александр Фурт, представитель кандидата на высший пост в стране Василия Волги. Около одиннадцати вечера на улице Гоголя у местного политика отобрали мобильный телефон, деньги, пачку газет «Общественный контроль» и подписные листы в поддержку выдвижения Волги в президенты. В областном избирательном штабе кандидата считают, что нападение носит политический характер. По данным штаба, подобные провокационные действия уже предпринимались в районах области по отношению к агитаторам и доверенным лицам Мороза и Витренко. В правоохранительные органы направлено заявление штаба по поводу инцидента.

Дальше не порадовала статистика. В отчете Комитета избирателей Украины, опубликованном на днях, зарегистрированы факты нарушений в ходе ведения предвыборной кампании. Так вот, в Кировоградской области комитетом отмечены семь (!) конкретных случаев нарушения закона. В этом отчете фигурируют практически все области страны. Но больше, чем у нас, зафиксировано нехороших эпизодов только в Харьковской области!

В конце прошлой — начале нынешней недели наши края впервые посетили агитаторы одного из самых незаурядных кандидатов на кресло №1 Украины Дмитрия Корчинского. Сам руководитель партии «Братство», в недалеком прошлом ведущий одиозной программы «Проте» на «1+1», к нам не заглянул. Зато в Кировограде были замечены военного вида отечественные джипы УАЗ с лозунгами «Долой демократию! Пусть живет свобода!» После приезда Корчинского на регистрацию в Центризбирком на броневике выглядели они вполне логично. «Братская» молодежь раздавала агитки, собирала подписи в поддержку своего лидера. Обошлось без привычного для этой политической силы эпатажа и налета скандальности. Кстати, агитаторы были не местные, приехали они из Черкасс. В нашей области, насколько известно, зарегистрированной ячейки «Братства» нет.

Середина недели обернулась вообще криминалом. В ночь со вторника на среду в Новоукраинке то ли подожгли, то ли взорвали местный офис «Нашей Украины». Примерно в три часа ночи люди, живущие в райцентре неподалеку здания на Гагарина, 19, где и располагался штаб ющенковцев, услышали какие-то громкие хлопки. А через некоторое время увидели и огонь. В начале шестого на место прибыли пожарные. Штаб к этому времени серьезно пострадал.

Как рассказал руководитель новоукраинского представительства блока Ющенко Олег Талашкевич, по прибытии утром на место он увидел выбитые обгоревшие окна, осколки стекла находились в радиусе до шести метров. Внутри все выгорело, пострадал даже офис адвоката, неудачно, как оказалось, арендующего помещение по соседству с политикой. Самое пикантное, что тут же, в здании, расположена и приемная народного депутата Украины Сергея Олексиюка. Он, кстати, тоже состоит в «Нашей Украине».

Представители МЧС конкретно на момент написания материала ничего сказать о происшедшем не брались — пока ведется следствие. Но предпочитающий не называться «чрезвычайник» сказал, что похоже на взрыв, но непонятно, по какой причине.

Побывал на месте происшествия и руководитель районного управления внутренних дел Демьян Таршин. Пока он предпочел не комментировать ситуацию.

О бытовой или политической подоплеке судить пока рано. Но ясно, что в Новоукраинке говорить об этом будут до самых выборов. Стоит, вероятно, добавить, что прямо напротив штаба находится районная библиотека для детей. А на этой же улице располагаются милиция, СБУ и прокуратура района. Если это диверсия, то, можно говорить, совершена она весьма цинично.

Эту встречу подарил мне один из семинаров под эгидой Украинского образовательного центра реформ — своего рода выездное заседание пресс-клубов разных областей, включая Кировоградскую. Евгений Солодко — киевский юрист с богатой практикой судебной защиты журналистов и СМИ. Поначалу, откровенно говоря, казалось, что общение с ним имеет лишь узкопрофессиональный интерес, дающий повод для написания разве что своего рода служебной инструкции для моих коллег. Однако скоро стало понятно, что речь идет об очень серьезной проблеме, представляющей интерес и для читателя, не имеющего отношения к журналистике. А затем жизнь подбросила такой фактаж, что отпали вообще все сомнения: проблема не только серьезна и социально значима, она требует внимания к себе со стороны общества в целом.

Посадить? Проще простого!

Это подлинная история из практики Евгения Солодко, связанная с его подзащитным, который стал жертвой провокации и провел в результате шесть месяцев за решеткой — в Лукьяновке. А мог бы и больше, если бы не активная работа защитника и собственный здравый смысл.

Провокация была примитивна, как грабли: человеку подбросили пистолет. Ну а чтобы не оставалось совсем уже никаких сомнений, насколько опасен данный индивид, добавили еще два. Затем, “на основании оперативных данных”, провели обыск.

— Парадокс заключался уже в том, — рассказывает юрист, — где были найдены при обыске пистолеты. Ладно бы речь шла только об одном, “найденном” в багажнике машины, но два других “обнаружились” в квартире… под ванной. Любой здравомыслящий человек отлично понимает, насколько это неподходящее место. Был пущен в ход и самый примитивный трюк: “Это еще что? Посмотрите, это ваше?” Моего подзащитного спасла быстрая реакция. Он мгновенно спрятал руки за спину и ответил: “Впервые вижу”. Уголовное дело, тем не менее, было возбуждено…

Шли допросы, неторопливые экспертизы, но ни единого отпечатка пальцев подзащитного на этом оружии не нашли. Другая экспертиза показала, что он вообще никогда не носил при себе оружия — не было ни следов масла, ни характерных потертостей ни на одном предмете его гардероба, включая, извините, белье. Словом, дело лопнуло, но шесть месяцев (!) в Лукьяновке человек провел…

Рассказанную историю можно считать своего рода мостиком к несколько иной теме. Как известно, журналистам — членам Национального союза журналистов Украины, законом разрешено иметь оружие для самозащиты. У некоторых из них, по оценке Е.Солодко, при одной мысли об этом загораются глаза, как у детей, наблюдающих, как папа чистит охотничье ружье.

— Но я всегда говорю: разведчик с оружием, скачущий по крышам и палящий по врагам, это уже не разведчик…

Что касается собственной безопасности, то любому стволу, считает наш собеседник, можно противопоставить любое количество других стволов со всеми вытекающими последствиями.

— Представьте себе и другой сценарий. Вы идете по пустынной улице и внезапно получаете порцию газа в лицо из баллончика. Пока вы без сознания, из вашего пистолета, даже если в нем резиновые пули, наносят тяжелое увечье третьему лицу, а затем вкладывают пистолет вам в руку. Газ выветривается из легких уже через 15-20 минут, никакая экспертиза его не обнаружит — и попробуйте потом доказать, что вы ни в кого не стреляли…

“По ошибке”

О необоснованных случаях задержания журналистов и применения к ним “жестких методов” читающей публике широко известно. Не раз сообщала о таких фактах и “Украина-Центр”.

Но Е.Солодко предлагает взглянуть на ситуацию в несколько ином ракурсе:

— Любого гражданина можно задержать минимум на три часа — просто “для установления личности”. И продлить этот срок “при необходимости” до 72 часов. Будь у вас хоть пять удостоверений в кармане с самыми лучшими фотографиями, аргумент может оказаться один: “Не похож!” А похож на разыскиваемого, который, по оперативным данным, совершил то-то и то-то…

В середине этой фразы автору, пишущему эти строки, вдруг показалось, что по спине бежит холодок: отчетливо вспомнилась ситуация, которая произошла в Москве где-то примерно году в 1980-м. Поздним вечером, возвращаясь в гостиницу из театра, я вышел из подземного перехода на пустынную улицу и неожиданно оказался в окружении десятка милиционеров, явно обрадованных моим появлением. Позже я понял: где-то неподалеку была ограблена женщина, и милиция пыталась поймать грабителя. Вот всю эту процедуру “похож — не похож” и пришлось испытать на себе. Ни документы, ни разумные доводы, ни спокойное поведение — ничто на милиционеров не действовало. Им очень хотелось верить: все, поймали, больше бегать по улицам не придется. “Да везите его в отделение, там разберемся”, — даже крикнул один из них в нетерпении. Не знаю, подействовал ли мой спокойный ответ “Потом долго извиняться придется” или что-то другое, но меня отпустили. Данные из моих документов, правда, тщательно переписали. Пришлось подвергнуться и процедуре “досмотра”.

А как “разбираются” в отделениях — это для Е.Солодко тоже не секрет. Если “не похож” (на себя), но при этом “похож” (на кого-то), то не исключены и побои.

— Самое главное — молчите: любое слово потом может обернуться против вас. Свои показания типа “я шел по улице и ни о чем таком не думал” дайте уже в суде, куда вас повезут, чтобы оформить продление срока задержания…

Судебный произвол, к сожалению, тоже не исключен, но об этом чуть позже. Пока же поговорим о чем-нибудь более “веселом” — как журналист попадается на… собственном остроумии. Или неосведомленности…

Тест на порядочность

Еще одна история связана с журналисткой, написавшей критический материал о неком бизнесмене. Материал, надо сказать, строго документированный — то есть каждое слово в нем, каждая цифра подтверждались документами официальных учреждений, например, налоговых органов. Но, к сожалению, и в таких случаях журналист не застрахован от судебного преследования. Вдобавок журналистка блеснула остроумием (без малейших кавычек!) — подлинным. Повод к нему давала фамилия героя критической статьи. Разумеется, переиначить любую фамилию на смешной лад либо придумать оборот речи, превращающей ее в смешную, — не фокус. Но в описываемом случае фамилия сама вызывала острые литературные ассоциации — они и выплеснулись. И стали одной из самых крепких юридических зацепок в судебном иске о защите чести и достоинства. Без пяти минут кандидат в подследственные и подсудимые (что вскоре и подтвердилось) легко выиграл процесс и получил от редакции и автора немалые суммы компенсации за потревоженные “честь и достоинство”.

Возможно, в этом месте кто-то из коллег по перу скажет: незачем, дескать, подсказывать потенциальным оппонентам, какими из наших промахов они могут воспользоваться. Увы, коллеги, вы будете неправы. Сама судебная практика доказывает: наши оппоненты отлично знают, как ухватиться за фразу, слово, даже интонацию! Мы же, если не готовы к этому, оказываемся безоружными, о чем свидетельствует еще один яркий пример из практики Е.Солодко.

Предметом иска к изданию стало одно-единственное слово в публикации — циркач.

Выяснилось, что в цирковой среде это слово имеет негативный, оскорбительный оттенок. Артист цирка — да, нет вопросов. Но циркач, да еще в газете, — это уже публичное оскорбление истца!

— Проигрыш был практически неминуем, — признается юрист, — но мы сумели найти вариант мирового соглашения…

Для автора этих строк не является секретом, каким образом можно достичь мирного соглашения на досудебном этапе и даже в зале суда. Были, к счастью, такие случаи в практике “Украины-Центр”. Но ведь и оппонентам журналистов стоило бы понимать, что предложение редакции о мирном урегулировании возникшего конфликта дорогого стоит! Подлецу и негодяю ни один уважающий себя журналист мирного урегулирования не предложит — много чести!

В свою очередь, и для истца предложение о мировом соглашении — это тест на порядочность!

Стяжатель, у которого уже загорелись глаза при одной мысли о возможности сорвать с газеты куш, на мирное урегулирование не пойдет ни при каком условии. К тому же и сумму иска тоже можно считать тестом на порядочность. Порядочный человек укажет совершенно символическую цифру, поскольку, по большому счету, честь и достоинство деньгами не измеряются: они либо есть, либо их нет.

Вот вам и парадокс: чем больше сумма иска, заявленная истцом, отстаивающим свои честь и достоинство, тем, вероятно, меньше у него чести и достоинства в действительности.

Судебный произвол

— Уже давно в Украине суды стали орудием расправы над журналистами, — заявляет черкасская журналистка Валентина Васильченко (см. публикацию “Этот странный, странный иск”, “УЦ”, 16.07.2004 г.). Иск к нашей коллеге из Черкасс, которая давно стала “персоной нон грата” для правоохранительных органов, оказался действительно более чем странным. В суд обратились… два уголовника, осужденных на пожизненное заключение! И суд этот иск, заявленный к тому же с пропуском всех сроков, принял! Парадоксально: сам факт пожизненного заключения как бы не принес осужденным ни малейших “моральных страданий”, но зато “не дают им спать по ночам”… публикации, в которых журналистка рассказала о совершенных преступлениях. No comment!

Примеры судебного произвола приводит и Е.Солодко:

— Нередко в исках к СМИ о защите чести и достоинства указаны достаточно небольшие суммы. Но только для начала — по ходу слушаний истец заявляет об увеличении суммы иска, чаще всего весьма значительном. И если судья при этом “забывает” потребовать увеличить сумму госпошлины — это повод для отвода суда.

Но с какой колокольни в таком случае оценить следующий факт? Весной прошлого года один из районных судов Кировограда принял иск к “Украине-Центр” вообще без оплаты госпошлины. Истец в своем исковом заявлении как бы оставил этот вопрос на усмотрение суда — и ничего, сошло! Форменная фантастика. Решения об освобождении от уплаты госпошлины принимает горсовет, депутаты при этом спорят порой до хрипоты. Так было, когда решался вопрос, освобождать ли от уплаты госпошлины городские коммунальные предприятия при обращениях их в суд с исками к должникам. А в случае иска к газете суд и без горсовета справился — тихо, спокойно. Стоит сказать, что история “особых взаимоотношений” “Украины-Центр” и местного правосудия уходит корнями еще в 2002 год с его накалом выборно-послевыборных страстей. С тех пор городская Фемида уже не раз успела указать газете “на ее место”…

Вот еще пример. Недавно в Кировском суде Кировограда состоялось достаточно показательное слушание, имеющее косвенное отношение к “Украине-Центр”. Представитель газеты выступает всего лишь свидетелем (не ответчиком), но судья позволяет себе кричать на свидетеля, грозит админарестом и админштрафом за якобы проявленное неуважение к суду. Апофеозом становится следующий диалог.

Судья (диктует секретарю):
— Запишите в протокол: “Свидетель отказывается…”

Свидетель: — Ваша честь, я прошу не искажать сказанное мной. Прошу занести в протокол дословно следующее…

Судья (перебивает): — Здесь я указываю, что писать и что не писать!

No comment! Сразу же после заседания свидетель с зашкалившим артериальным давлением вынужден обратиться за немедленной медицинской помощью…

Обезоружить и обезвредить

Прессу называют “четвертой властью”. Но в случаях конфликтов с “третьей властью” такое определение начинает звучать иронически. Судья, например, защищен всей силой закона, журналист — лишь некоторыми весьма расплывчатыми формулировками. Судья — “ваша честь”, журналист — лицо, априори не имеющее ни чести, ни достоинства, — такое порой возникает предположение. Поставить журналиста “на место”, по оценке Е.Солодко, могут множеством способов. Пишешь на криминальные темы — рискуешь быть привлеченным в качестве свидетеля. Просто по принципу: раз что-то написал, значит, тебе что-то по делу известно. Или окажешься привлеченным уже по другой статье — за “разглашение тайны предварительного следствия”, которую вправе знать только органы дознания и участники следственного процесса. А если, по мнению следствия, журналисту “что-то по делу известно”, но он скрывает — тут и в “соучастники” попасть недолго.

Но даже вне сферы уголовного права возникает одно и то же ощущение: законодатель изначально сделал все, чтобы обезоружить и обезвредить СМИ, пожелавшие с началом перестройки стать независимыми. Речь, разумеется, идет не о праве журналиста иметь или не иметь оружие, а о законах, которые стали оружием против прессы. Те же иски о защите чести и достоинства — а скажите, в каком законе дано определение слов “честь” и “достоинство”? Ах, это “общечеловеческие понятия”? Так, может быть, и дела против журналистов должны слушаться по меркам общечеловеческих понятий, согласно которым назвать подонка подонком — это право порядочного человека? Немало наших читателей обращается в редакцию с просьбой рассказать о произволе, с которым они столкнулись в суде, а мы вынуждены задавать только один вопрос: “Чем гарантируете, что редакция не получит в ответ на публикацию иск о защите “чести и достоинства”?”

Не так уж много в этом отношении изменили поправки к законам о СМИ, якобы расширяющие права журналистов. К тому же законодатель уже после всех корректировок успел подарить обществу еще один юридический перл: “Негативная информация считается недостоверной”.

Попробуйте теперь написать что-нибудь о негодяе, который, например, регулярно избивает жену и развлекается, натравливая собаку на прохожих. Есть ли гарантия, что не найдется судья, который объявит эту информацию негативной, а следовательно, и недостоверной со всеми вытекающими последствиями?

Вместо резюме

Настоящей журналистике вовсе незачем быть “властью” — ни четвертой, ни пятой, ни десятой. По большому счету, у прессы только одна задача — давать людям правдивую информацию, а обижает она кого-то или нет — это, простите, уже не от нас зависит.

В распоряжении журналистов, по оценке Евгения Солодко, достаточно средств, чтобы противостоять силовому давлению и прямому произволу. Есть примеры выигрышей СМИ в судах. Были они и в практике “УЦ”. Но есть и факты противоположного рода — они ошеломляют. И тогда раз за разом возникает горькое чувство, что журналистам и СМИ затыкают рот или прямо уничтожают их с молчаливого согласия общества.

Героиню нашего следующего рассказа я нашла в областном госпитале инвалидов Отечественной войны. В прошлом производственница, заводчанка, работает она младшей медсестрой (попросту говоря, санитаркой) в отделении кардиологии. За доброту и отзывчивость зовут в госпитале эту женщину матерью Терезой. Такое имя очень непросто заработать. Да и Елизаветой мама ее не случайно назвала. А как подарок городу, в честь его дня рождения. Потому что Елизавета Васильевна Лапа родилась именно в канун Дня города — 22 сентября.

Рассказ 11. От детской мечты

— Елизавета Васильевна, не секрет, что работа санитарки не из легких…

— Знаете, какие люди попадают в госпиталь. С ними нужно быть особенно вежливыми, осторожными, ведь в таком возрасте уже важно не только лечение. Поговорить с человеком, пожалеть… Многие из пациентов госпиталя — одинокие люди, которым элементарно не хватает общения. Сядешь, поговоришь с человеком… Ночью внимательно слушаешь — не дай Бог, кто-то заблудится, упадет… Я никакой работы не боюсь. И помою, и постираю. Мне жалко, просто жалко старых людей.

Уже восемь лет работаю санитаркой и по совместительству машинисткой. Вначале думала — “Пишмаш” восстановится. Теперь уж понятно, что возвращаться некуда, да и отсюда уже уходить не хочу. Приросла к этому месту. Да и до дома буквально два шага. А там и на пенсию скоро.

— Те качества, которые потребовала от вас новая работа, наверное, формировались еще в детстве?

— В детстве я была непоседой. Но моя бабушка была женщиной властной, учила меня всем женским премудростям, а заодно терпению и усидчивости. Учила трудотерапией. Дети во дворе гуляют, а я вышиваю. Бабушке не понравится — она распорет и заставит меня вышить заново. Выйдя замуж в 19 лет, я умела делать все. Муж служил, свекровь болела, а я занималась хозяйством и возилась с детьми родни и соседей. Свекровь если и делала мне замечания, то очень тактично, не обидно. Хотя уже давно живу во втором браке, с прежней родней отношения поддерживаю.

— И все же, видимо, не о работе санитаркой вы мечтали в юности…

— Представьте себе, мечтала поступить в медицинский, но недобрала баллов. Сдала документы в КИСМ, на факультет сельхозмашиностроения. Вообще мне всегда были интересны медицина и география. Я очень любила ездить по стране. Не закончив вуз, уехала в Алма-Ату, к тетке. Там встретила своего будущего мужа. Прожили вместе лишь несколько лет. После его смерти вместе с дочерью вернулась в Кировоград, к матери. Устроилась секретарем учебной части в техникум советской торговли. Работала и одновременно здесь же училась. Немножко работала в горотделе милиции секретарем, а позже устроилась на “Пишмаш” — сначала старшим товароведом, экономистом, начальником отдела снабжения. Семь-восемь месяцев в году приходилось бывать в командировках. В то время СССР уже распался, предприятия переходили на прямые поставки. Приходилось ездить по всему СНГ заключать договора на поставки провода, бумаги, металла, горюче-смазочных материалов. Если поставщику были нужны пишущие машинки, вопрос решался легко. А если нет? Если для того, чтобы получить провод, нужно достать пескоструйную машину? А заводу по производству этих машин нужно еще что-то… В общем, через пятые руки, но находили то, что было нужно. Помню, как-то отправили меня в Подмосковье: нужно было снять с завода штраф. Мы с тамошним начальником заключили пари: привезу за три дня особый яд от колорадского жука — а он с нас снимет штрафные санкции… Снял.

— У вас есть некая коммерческая жилка?

— Торговать не люблю и не умею. Я абсолютно непрактичный человек. Договориться о чем-то для завода я могу, но для себя… Я очень ответственный человек. Если скажут, что нужно, я выкручусь, найду, сделаю. Хороший снабженец должен быть находчивым, общительным и не бояться трудностей. Но лично для себя я связями никогда не пользовалась. Не могу — и все тут. Стесняюсь. А в работе меня привлекала возможность путешествовать, ходить на экскурсии. Приятное с полезным у меня совмещалось именно в этом.

— В каком из городов вам особенно нравилось бывать?

— Все города мне по-своему импонировали. Могу сказать, где мне не нравилось. Я не любила бывать во Львове и Харькове. В Харькове люди хорошие, а вот город как-то всегда давил, а во Львове я все время терялась, хотя, например, в Москве чувствовала себя всегда комфортно. Вот куда я ездила бы хоть каждую неделю, так это в Киев. Везде я старалась узнать или увидеть что-то интересное. Например, была в Ровно на курсах повышения квалификации, а в Луцк поехала на экскурсию. Ни денег, ни времени на это мне не жалко. Была в командировке в Перми, заодно и в Кунгур съездила карстовые пещеры посмотреть. Даже училась на экскурсовода. И денег можно подзаработать, и самой на новые места посмотреть.

— Думаю, не слишком много найдется женщин, которые предпочтут экскурсию новому платью…

— Ну что вы, какая одежда, какие кастрюли, если можно что-то новое увидеть?! Не гол, не бос, чего еще надо? Это сейчас я уже никуда не езжу. Работа иная, да и язва прихватила. Был период, когда мы жили только за счет командировочных. Много ли себе позволишь? Булочку — чай, булочку — чай. В лучшие времена я из командировок книги пачками привозила. Что люблю? Моими любимыми писателями были Шекспир и Пушкин. Мне нравились произведения поэтов серебряного века. Сейчас перешла на более легкую литературу — приключения и дамские романы.

В юности, чтобы прийти в себя от каких-то жизненных потрясений, “знайти розраду”, я зарывалась в книги, ходила в кино и бродила по улицам. Стала старше — появилась страсть к перестановке мебели и поездкам. Раньше очень любила ходить в наш театр, но после того, как его перестроили, перестала. Ушел оттуда театральный дух. Теперь получаю удовольствие от телеканалов “Дискавери” и “Культура”.

— Сами-то никогда не пробовали писать?

— Да, как многие в детстве, пробовала заняться сочинительством, но поняла — не мое. К тому же я просто очень не люблю писать. Я левша, и меня переучивали на правую руку. В институте лекции я записывала схемами, даже выучила стенографию — лишь бы не писать. От работы ручкой у меня мышечные спазмы возникают. А потом научилась печатать. Когда осталась одна с ребенком, нужно было подрабатывать. Так что я и печатала, и мыла-убирала, и экскурсии возила.

Фантазию свою я реализую в кулинарии. Люблю делать разнообразные салаты. Вот пошла мода на салат из крабовых палочек, но я туда все равно что-то свое вношу, ананас, например. Мне все время нужно что-то новое. Рагу моего производства состоит из двенадцати компонентов. Внучке очень нравится. И обязательно стол сервирую. Мясо у нас на столе не частый гость. Бывает, ничего вкусненького нет, так мы возьмем не вкусом, а красотой.

— Дочери разделяют ваши увлечения?

— Старшая, как и я, читает запоем, а младшая больше ушла в религию. Она у меня девочка слабенькая, но религиозные книги читает до ночи, хорошо рисует. Работает со мной санитаркой. Для нее религия — возможность общения. Я не запрещаю. Единственное, что я не приемлю, — фанатизм. Я дочери говорю: каждый находит своего Бога. Мой Бог ничем не лучше или хуже твоего.

— А вы веруете?

— Не столько в Бога, сколько в судьбу. Бывает, идет у человека все хорошо, а потом раз — и все наперекосяк. Да, фатализм во мне присутствует. Но когда в жизни случалась беда, всегда появлялись люди, которые помогали подняться. Я сама стараюсь людям помогать, взять на себя часть чужой боли. Мне на людей везло. И люди, как мне кажется, меня ценят.

— У вас была масса увлечений от вязания и шитья до брокерского дела, чем же горит душа сейчас?

— Конечно, компьютером. На нем и работать можно, и играть, и по интернетовским сайтам походить. Очень интересно!