Это имя, к сожалению, мало что говорит тем кировоградцам, музыкальный кругозор которых ограничивается усредненным репертуаром ФМ-радиостанций. Хотя одна из его инструментальных композиций есть в ротации «Радио Рокс».
Для сравнительно немногих остальных Максим Величко – один из наиболее талантливых наших земляков, имя которого знакомо ценителям серьезной гитарной музыки далеко за пределами Украины. В прошлую пятницу он сыграл в Кировограде небольшой сольный концерт для узкого круга, в ходе которого мы записали небольшое интервью «за жизнь».
Справка «УЦ». Наиболее ранние упоминания о Максиме Величко датируются уже далеким 1999 годом в качестве участника инструментального коллектива «Комната с видом на солнце». Позже вместе с бас-гитаристом Дмитрием Трифоновым был участником известной кировоградской рок-группы «Весняний галас», после ухода из нее с тем же Трифоновым создал новый инструментальный коллектив «Внутри Звука», который вскоре готовится выпускать уже второй альбом. Победитель и лауреат массы конкурсов. Сегодня, как сессионный гитарист, участвует в ряде проектов, записи которых продаются в Восточной и Западной Европе, на жизнь зарабатывает в том числе написанием и записью музыки для рекламных роликов, кинофильмов, телесериалов и проч.
В свои 35 он уже может позволить себе не заниматься ничем, кроме музыки. Но время на собственное творчество иногда приходится буквально «выгрызать».
– Бывают такие моменты, когда приходится делать больше того, за что платят деньги, – говорит Максим. – Но иногда – вот сейчас один из таких моментов – я просто не берусь за какие-то работы. Там – специфическая деятельность. Я занимаюсь аранжировкой, за компьютером пишу какие-то инструменты, сочиняю какую-то музыку. А свое творчество требует, чтобы мозги были свежими, отдохнувшими от этого всего. Иногда приходится чем-то жертвовать, совмещать не всегда получается. Бывает, отказываюсь от работ в пользу того, чтобы заниматься музыкой. Годы идут, а музыки все нет, хотя она уже давно написана.
– Вы в составе группы «Внутри Звука» выпустили уже один альбом – что-то на этом заработали?
– Нет, не заработали практически ничего. По большому счету, это, конечно, наше упущение. На энтузиазме, нам это нравится, иногда можно бесплатно сыграть, иногда можно поехать на фестиваль, там сыграть бесплатно или недорого, за какой-то проезд. В последнее время мы от этого немного отошли. У меня больших планов на зарабатывание именно своей музыкой нет, получится – хорошо, не получится – тоже хорошо. Я просто не могу этого не делать, оно внутри. Если считать оплатой за музыку эмоции людей, которые после концертов подходят, говорят: «Классно! Слышали тему по радио, зацепило…», то я считаю, что это достойная оплата. Денежный вопрос, конечно, важен. Если будет продаваться диск, при хорошем, опять же, нашем менеджменте, продвижении, то это будет замечательно. Но я этим буду заниматься независимо от того, будут ли какие-то денежные победы, или нет.
– Сколько лет прошло, прежде чем ты реально начал зарабатывать тем, что ты делаешь, – то есть когда тебе перестало быть надо идти куда-то на стройку условно, чтобы покушать?
– Много лет прошло. Пришлось походить зимой в кедах на репетиции с гитарой за плечами и усилителем в чехле, всякое было. Где-то примерно с 2008–2010 года только я наконец-то избавился от работ, которые были косвенно связаны или вообще никак не связаны (с музыкой. – Авт.). У меня образование не музыкальное, а техническое, экономическое. Я работал инженером на заводе, потом в музыкальном магазине, потом уже ближе – в студии звукозаписи. Примерно к 2008 году я понял, что надо прекращать работать в тех направлениях, где я, как говорится, не силен, и начал заниматься только музыкой.
– У тебя семья, маленький ребенок. Как сам можешь оценить, насколько сложно строить нормальные семейные отношения с человеком, который живет творчеством, у которого все время что-то в голове звучит?
– Я считаю, у меня какое-то божье благословение. Конечно, иногда я «втыкаю», забываю чайник включить или еще что-то, я хожу, у меня в голове «до-ре-ми». Иногда надо какими-то делами заняться по быту, в чем я тоже не силен, а я только «до-ре-ми», и все. Надо прикрутить, там, гвоздь – уже начинаются сложности. Прикрутить гвоздь… Я как инженер работал, я все это знаю, но на практике у меня лучше получается играть на гитаре. У нас в этом плане с женой взаимопонимание, я ее называю саунд-продюсером. Бывает, когда у меня уже уши «забились», когда делаю какие-то работы, зову ее послушать, она дает свою оценку, и всегда прислушиваюсь. Я благодарен Богу, потому что, на самом деле, это редкость.
– Что вообще происходит в творческой среде Кировограда? Людей, которые что-то пишут, играют, пытаются выступать, становится меньше – под гнетом обстоятельств?
– Мне кажется, их больше. Сейчас все играют, даже те, кто забыл, что он играл, достают из подвалов свои гитары, басы, клавиши… С другой стороны, в городе существенно снизился интерес именно к авторскому творчеству. Это распространенное в мире явление, когда в клубах играют «каверы» – те же Led Zeppelin, Deep Purple начинали с «каверов», плюс какие-то свои вещи. Это возможность для музыкантов заработать хоть какие-то деньги. Авторской музыкой, тем более в Кировограде – вообще тяжело. И спасибо Эдуарду Геве за то, что он развил это движение в Кировограде, потому что не было вообще концертной деятельности никакой. Хотя есть опасность уйти в это движение с головой. Поэтому я уже почти ничего нового не разучиваю.
Записал Андрей Трубачев, «УЦ».