Первого апреля вступил в силу Закон «О внесении изменений в некоторые законодательные акты Украины о пенсионном обеспечении», который предполагает отмену так называемых специальных пенсий для работающих пенсионеров. Вместо них работающие спецпенсионеры получают теперь 85% от пенсии по возрасту.
После принятия этого закона в ужас пришел научный мир. Потому что спецпенсии назначаются не только судьям, нардепам и госслужащим, но и научным и научно-педагогическим работникам. А профессора и академики — обычно люди немолодые: чтобы создать свою школу, нужны не годы, а десятилетия научной деятельности. К шестидесяти годам ученый только достигает расцвета — его ученики становятся кандидатами и докторами наук, заводят своих учеников и т.п. Закон заставил профессоров выбирать: или приличная пенсия, или научная и педагогическая деятельность.
Уже 21 апреля депутаты одумались и вернули научным работникам спецпенсии. Однако за двадцать дней часть профессуры успела уволиться. О тех, кто покинул университеты, мы попросили рассказать ректоров трех кировоградских государственных вузов: летной академии, педагогического и технического университетов. Ректоры говорят, что после принятия закона заявления об уходе на заслуженный отдых написали почти все работающие пенсионеры, и дело действительно шло к катастрофе, но потом, разобравшись во всех нюансах нового закона, многие заявления забрали и остались работать.
Вообще не пострадала летная академия НАУ. По словам ректора Сергея Неделько, здесь не уволился никто. Дело в том, что для преподавателей, которые ведут подготовку пилотов, и раньше существовали ограничения по возрасту. Поэтому педагогический состав в «летке» гораздо моложе, чем в вузах другой направленности. Пенсионеры, конечно, тоже есть, но никто из них уволиться не успел.
Из педуниверситета ушел на пенсию двадцать один преподаватель, из них пять профессоров.
— У нас почти четыреста преподавателей, — говорит ректор вуза Олег Семенюк. — И увольнение двадцати одного человека существенно на учебном процессе не отразится. Если говорить о людях, которых потерял университет, то вышло так, что, например, с кафедры украинской литературы ушли сразу два профессора: Олег Евгеньевич Поляруш, который был ректором 25 лет, и Василий Петрович Марко.
Факультет физвоспитания тоже пострадал: ушли на пенсию профессор Валентин Сергеевич Язловецкий, два доцента — Анатолий Александрович Ковалев и Константин Константинович Мартышевский. Проблема в том, что последние два были не только преподаватели, но и тренеры, а найти хорошего тренера не так просто.
Уволился доктор географических наук Анатолий Кривульченко. Это серьезная потеря для вуза, потому что он единственный доктор географии в нашей области и один из немногих в Украине специалист по геоморфологии грунтов. Теперь на кафедре географии не будет аспирантуры, потому что вести ее может только профессор.
Я считаю, что пенсионеры должны иметь все права и возможности заниматься научной деятельностью. Это активные в науке люди, которые еще многое могут и, главное — хотят сделать. Эти люди потратили не одно десятилетие своей жизни, чтобы достичь такого уровня, и на их подготовку государство потратило немало средств. Отправлять их на пенсию, чтобы они копали грядки на даче и смотрели телевизор, в конце концов, экономически невыгодно…
Из КНТУ ушли на пенсию 16 человек, из них один профессор — завкафедрой материаловедения и литейного производства Тагир Галиевич Сабирзянов.
— Ушли те, кто уже устал, кто уже думал о пенсии, — говорит ректор вуза Михаил Черновол. — Закон стал для них только последним толчком. Около тридцати профессоров пенсионного возраста остались. Наш старейшина, фактически основатель экономического образования на Кировоградщине, Леонид Михайлович Фильштейн, которому в этом году 89, уходить и не собирался, потому что не представляет своей жизни без вуза и студентов. Мне самому 65 лет, но я даже представить себе не могу, что вот сейчас уйду на пенсию.
Для меня каждый из тех, кто ушел, ценен — я всех уговаривал остаться. Я ведь в этом вузе со студента до ректора. Анатолий Васильевич Галыко, когда я был студентом, был моим деканом. С Валентином Евменовичем Морозом мы вместе были в аспирантуре в Саратове. Юрий Алексеевич Ермолаев и Юрий Иванович Казанцев приехали к нам из Новосибирска в 70-х годах, когда у нас не хватало кадров, и фактически создали здесь кафедру электроснабжения (сегодня это кафедра электрических систем).
Большая потеря для студентов — доцент Борис Ревчун, интересный креативный человек с широким кругозором. Он, кстати, регулярно печатается в вашей газете. Виктор Федорович Мануйлов — практик, он пришел к нам из облэнерго (беда технических вузов в отсутствии практиков, и мы очень стараемся привлекать таких людей). Уволился Василий Яковлевич Воробейчик — первый заведующий международным отделом нашего вуза, который фактически наладил все международные связи, которые есть у нас сегодня. То, что каждый год 150-200 наших студентов едут на практику во Францию, — его заслуга.
С одной стороны, может, это все и неплохо. Потому что сегодня у нас проблемы с трудоустройством даже у кандидатов наук: человек заканчивает аспирантуру, защищается, а места для него нет. Сегодня у нас освободились ставки для молодых ученых. С другой… Молодой профессор — это звучит хорошо и выглядит красиво. Но, чтобы стать действительно профессором, нужен все-таки опыт — и научный, и жизненный.
Я хочу сказать, что тем, кто уже ушел, вернуться, к сожалению, будет намного сложнее — нужно будет заново проходить конкурс и т.п.
Записала Ольга Степанова, «УЦ».
В свое время закончил КВЛУГА (Кировоградское высшее летное училище ГА), работал в нем и некоторое время в ГЛАУ, но никогда не слышал, чтобы для преподавателей были ограничения по возрасту. Например, бывший ректор М.И. Рубец, которому уже «за семьдесят», продолжает работать. Для летных инструкторов — да, ограничение по возрасту есть, для преподавателей — нет.