В кировоградской галерее «Елисаветград» открылась очередная уникальная выставка. Спасибо Николаю Цуканову за возможность увидеть, узнать, восхититься и захотеть прийти еще и еще раз. На этот раз кировоградцы получили возможность познакомиться с картинами и открытками, которые привез коллекционер из Николаева Вадим Юрлов.
Можно просто прийти в галерею и насладиться увиденным. Но прежде обязательно прочитайте интервью, записанное с Вадимом Анатольевичем. И вы не станете откладывать поход в «Елисаветград» на завтра. Правда, интервью это можно считать с большой натяжкой. Юрлов говорил, и его не хотелось перебивать.
— Коллекционирование у меня в крови. Сегодня я предприниматель, а когда-то работал в «газовом» министерстве. Но коллекционирование — оно с детства. Все коллекционеры немножко чокнутые люди. Сначала фантики, потом марки, потом книги. И книги стали для меня смыслом жизни. Это мои дети. У меня сейчас около десяти тысяч томов. Я начал читать с четырех лет и читаю до сих пор, правда, уже в очках. В течение десяти лет был председателем николаевского клуба книголюбов. Книги у меня везде — дома, на даче, на работе. Это для меня смысл жизни. Без книги я себя не мыслю. Вкусы в книжном мире меняются, сейчас больше читаю публицистической литературы, литературы о ведении бизнеса. Тем не менее, люблю стиль фэнтези. Классику люблю умную. Я в первую очередь имею в виду Гоголя и Чехова. Для меня это не просто учителя, это настольные книги. Не перечитывать рассказы Чехова невозможно. А Гоголь — как Ильф и Петров, каждую фразу можно цитировать.
Если говорить о моем серьезном увлечении, то сегодня их два — филокартия и живопись. Живопись родилась из филокартии. Иногда приходилось покупать в других городах большую коллекцию, которую продавали целиком, не хотели, как говорится, выдергивать изюм из батона. Изюм я потом сам выдергивал, и оставалась коллекция живописи, коллекции другой тематики, других городов. И стал собирать несколько серий, кроме Николаева. Сейчас большую коллекцию живописи передаю в дар библиотеке имени Кропивницкого в родном городе. Где-то больше двух тысяч открыток. Это от чистого сердца.
Родилась идея собирать николаевских художников. За пятнадцать лет у меня огромная коллекция украинской живописи. Приходится много читать. Живопись — это в первую очередь знания. А знания просто так не даются, надо изучать.
Что меня сподобило на филокартию? Это книга выдающегося советского филокартиста Тагрина. У него было около 600 тысяч открыток. Он написал книгу «Весь мир в открытке». Там он привел один уникальнейший исторический факт, когда открытка спасла десятки тысяч жизней. В конце 1943 года английская разведка доложила главнокомандованию английских войск о том, что они не могут открыть второй фронт, потому что немецкая разведка поработала очень щепетильно и дотошно. Были уничтожены все карты, архивы, фотографии перспективных возможных мест, где могла бы произойти высадка десанта. Было уничтожено даже подобие того, по чему можно было узнать, где лучше всего высаживаться. Тогда английская разведка дала объявление в лондонской газете о том, что английское королевское общество по спасению редких видов сельди просит людей выслать фотографии, где запечатлены места их отдыха — на севере Франции или в Англии. За каждую фотографию обещали какие-то небольшие деньги. Огромный поток фотографий и открыток хлынул по указанному адресу. Их перебирали десятки сотрудников разведки, которые были загримированы под работников службы, занимающейся миграцией сельди. Где-то на второй неделе молодой английский офицер говорит: «Это то, что нам нужно». На фотографической открытке в левом верхнем углу изображена церковь, а это для специалиста мгновенная привязка к местности. Море. В море до колен стоит мальчик, чуть дальше стоит мама, дальше папа и еще дальше — дедушка садится в лодку. И это не что иное как промеры глубины, великолепная бухта для высадки десанта. Эта открытка сегодня находится в английском королевском музее. Она спасла десятки тысяч американских и английских солдат. Это пример того, как простая открытка может не просто передавать красоту пейзажа, но и информацию.
Когда я это прочитал и увидел, я понял, что в этих клочках картона может содержаться огромная историческая база для моих знаний всего того, чего мы сегодня не знаем. Мы к открытке как таковой относимся скептически. А ведь это уникальная историческая книга. Возьмем конкретный пример. Одесский коллекционер Дроздовский, великолепный филокартист, благодаря открытке помог родному городу. Как-то делали ремонт дороги и случайно завалили акведук входа в парк Шевченко со стороны Аркадии. Тогдашний мэр города Гурвиц дал команду немедленно восстановить. Но нигде не было ни фотографий, ни рисунков того, что завалили. Обратились к Дроздовскому, и он нашел открытку с изображением акведука, каким он был в начале двадцатого века. И по этой открытке восстановили элемент старой Одессы. Разве это не великолепно? Восстановление исторических памятников с открыток — это малая толика того, что может дать открытка.
Сегодня мы выпускаем репринты открыток, посвященных Николаеву. С моих открыток выпускается огромное количество печатной продукции. Я сделал выставку-симбиоз: картины художников, которые рисуют Николаев, и николаевские открытки. Знаете, какая огромная тяга николаевцев была на эту выставку? Посетило ее около десяти тысяч человек. Я предложил художникам писать большие полотна с открыток. И художник Семенов пишет это все. Одна из картин находится на выставке в вашей галерее как образец, эталон того, как нужно писать. Огромный интерес представляет Николаев, который еще помнят, — 60-е годы, забытый Николаев — 30-е-40-е годы. И даже оккупированный Николаев. У меня даже есть открытки оккупации Николаева 1918 года. Интерес к этому огромен.
Знаете, на старых фотографических открытках мусора нет! Не сорили тогда. А посмотрите на нынешние города. Правда, в Кировограде мне понравилось — мусора меньше, чем у нас. Однозначно Кировоград чище, чем Николаев.
Если перейти на тему живописи, она трансформируется через открытки. И сегодня я привез в Кировоград, в эту прекрасную галерею, великолепных художников 50-х — 60-х годов, когда они писали на высоком духовном уровне, на уровне великого мастерства. Сегодня, к сожалению, художники коммерциализировались. Это надо признать. И они говорят, что их недооценили, хотя многие себя переоценивают, а некоторые даже демонизируют. Это есть везде. Но при этом у нас в Украине великолепная школа, и я превозношу тех художников, которые сегодня, к сожалению, забыты. Я имею в виду таких, как Добржанский, Адамкевич, Гребиниченко. О них вообще мало кто знает. Вы ни одной их картины не найдете в продаже, они уже давно осели в западных галереях.
Я привез сюда современных художников николаевских и украинских вообще. Есть великолепнейшие работы. Это весенний подарок вашему городу. Кировоградцы могут ознакомиться с открытками Владимира Гулака, великолепного пейзажиста, работавшего в стиле «наив», или «примитивизм», которого до сих пор никто не смог повторить. Кто-то сказал, что народ, который смеется над собой, победить невозможно. И художник Владимир Гулак это показывает. Тематика украинского крестьянского быта передана с тем, чтобы люди улыбались, глядя на открытки. Все эти открытки дореволюционного периода.
Где все это приобретается? На аукционах, у людей, в комиссионных магазинах. Сегодня если вы выбросите спичечный коробок, а через десять лет поднимете, на нем что-то будет написано. А представьте себе, что у вас тысяча спичечных коробков, которым пятьдесят лет. И микроплакатики агитационные, изображенные на них, — это уже история страны. А если у вас их десять тысяч и они систематизированы — «Лениниана», «Политика» и другое, — это уже коллекция. И есть люди, которые любят это.
На одном из аукционов со мной произошла такая история. Матвиенко, будучи губернатором Ленинградской области, через своих дилеров захотела купить коллекцию Елизаветы Меркурьевны Бём. Я же не петербуржец, и мне по барабану, что Матвиенко — высокопоставленная чиновница. Мне эти открытки тоже были нужны. Дело в том, что у Бём есть очень редкий вид открыток — силуэты. Я их собирал, и нескольких не хватало. Среди них есть самый редкий силуэт — Лев Толстой. Когда он попадается на аукционе, глаза горят, и ты прешь. Все уже отступили, дали дорогу Матвиенко, а я перебил ей этот лот. Ну и что? Высказали мне все, что обо мне думают. Я робко промолчал. Но коллекционер — он же сумасшедший. Если тебе что-то нужно, ты любой ценой этого будешь добиваться. Правда, в рамках закона.
Без купли-продажи обойтись невозможно. Все равно приходится что-то покупать или продавать. Что-то вам разонравилось, что-то не вписывается в концепцию. Например, у вас коллекция портретов, и натюрморт в нее уже не вписывается. От чего-то вы готовы отказаться, а кто-то этого художника ищет. Это постоянное движение, перемещение ценностей. Поверьте, я Николаев собирал по всему миру. Сейчас не хватает пять-шесть открыток.
И даже не так важно купить открытку. Главное, что ты дальше с ней будешь делать. Она попадет на выставку или будет «сидеть» в темном чулане? Если вы с ней работаете, издаете каталоги, делаете репринты, прославляете художника, тогда это нормально. А если вы купили и сидите над ней, как бурундук, то грош цена этой коллекции.
Поверьте, я возрождаю некоторых художников. Например, у нас есть художник Александр Семенов, ныне покойный. Я купил часть работ у его племянника. Он пришел и сказал, что ему надо освободить гараж. Работы находились в ужаснейшем состоянии. А уровень — великолепный. И я их восстанавливал. Говорю всем: ребята, ничего не выбрасывайте! Все надо сохранять для будущих поколений, чтобы они могли любить это, чтобы они донесли эту любовь до своих детей.
Глядя на живопись, хочется творить добро. Хочется, чтобы было тепло, была мама, светило солнце и никто не воевал. И картины, которые я показываю, учат этому. Если я смогу что-то из этого донести, значит, я свою миссию на земле выполнил. Это не красивые слова, это смысл жизни пятидесятипятилетнего человека. Я живу в той красоте, которую художники дарят людям. И мне такая жизнь нравится. Мне нравится участвовать в выставках, нравится рекламировать то, что я люблю.
Есть николаевский художник Бандалиев, который написал «Портрет дедушки. Мастер-класс». (Картина сейчас выставлена в галерее «Елисаветград»). На ней изображен ребенок, который рисует портрет дедушки. Я вам гарантирую: как только вы на нее посмотрите — вы тут же улыбнетесь. Ни один человек не уходил без улыбки. Значит, энергетика картины работает. Придите в галерею и проверьте сами. И когда за день картина получит десять тысяч улыбок, можете себе представить обратную энергетику? Она работает, как молитва. Хотя здесь есть картина Виктора Добржанского, которая лечит. Я не хочу кощунствовать и призывать смотреть на нее, как на икону, но можно смотреть на нее со своей болью. Просто отдайте ей свою боль. А она вам даст позитивную энергетику. Это уже проверено. Картина-доктор. Я привез ее — смотрите, любуйтесь, наслаждайтесь, отдайте свою боль и возьмите позитив.
В любом случае, выставка — это знакомство. Я привез николаевских художников. Мы можем в нашем городе организовать выставку кировоградских мастеров. Думаю, это будет в ноябре. Мы вам даем нашу живопись, вы нам свою. Смотрите! Разве это плохо?
Я собираю все, что касается украиники. Это юбилейные украинские монеты, все украинские марки у меня есть, все украинские конверты первого дня. Это коллекции. Захотят мои внуки продолжить — будут продолжать. Не захотят — это перейдет в какой-нибудь музей, в какую-то частную галерею, в салон.
Сегодня и открытка, и картина для меня — предмет коллекционирования, предмет изучения, предмет любви. А свою любовь я пытаюсь передать людям.
Вот такая беседа. Возможно, я вам ее навязал, но это мои мысли, которые идут от сердца.
Записала Елена Никитина, «УЦ».
