«Эти ребята готовы умереть за Украину»

Вторую неделю подразделение 34-го батальона территориальной обороны, стоящее лагерем на территории бывшей военной части в Канатово и собранное преимущественно из добровольцев из всей Украины, проходит обучение в полевых условиях — в самом прямом смысле. Сколько им осталось до переброски в зону реальных боевых действий, пока неизвестно. О том, почему 40-50-летние мужчины идут воевать, как проходит подготовка, чего не хватает и чего особенно хотелось бы, «УЦ» рассказал кировоградец Владимир Нестеренко, на днях принявший должность батальонного фельдшера.

Меньше года назад, как и практически всю новейшую историю нашей страны, слова «умереть за Украину» воспринимались исключительно как пафосная фигура речи. В армию — что греха таить, в подавляющем большинстве шли служить те, у кого не получилось не пойти, или те, кто собирался делать карьеру в силовых ведомствах. И те, и другие, как и большинство кадровых военных, казалось, могли быть уверенными на 99,9%, что воевать им не придется никогда. Сегодня все изменилось. Но, несмотря на то, что перспектива умереть за Украину не на словах стала в одночасье абсолютно реальной, многие наши соотечественники именно теперь потянулись в армию добровольно.

Наш собеседник — один из таких добровольцев. Ему хорошо за 40, за плечами — служба еще в Советской Армии, медицинское образование, опыт занятий боевыми искусствами. Он уверен, что может принести Во­оруженным силам Украины реальную пользу. Но это — не главный стимул. Несмотря на то, что последние 10-15 лет он прожил в благополучной Европе, по словам Владимира, идти добровольцем его «дернул», как это ни банально звучит, чистый патриотизм и неспособность больше слышать новости с востока и не предпринимать каких бы то ни было действий.

— Сидеть у телевизора и нервничать, плакать больше нет сил. Когда приходит беда, мужчины бросают свои занятия и идут защищать Родину — так было всегда. И я считаю, что большинство нормальных, трезво мыслящих, физически и психически здоровых украинцев должны были бы поступить таким же образом, — уверен Нестеренко.

Кто идет

Почему-то именно его поколение, выросшее и возмужавшее еще в СССР, оказалось наиболее восприимчивым к чувству долга перед нашей сравнительно молодой страной и ее будущим. А вот дети горбачевской перестройки не слишком спешат последовать их примеру…

— Первыми в качестве добровольцев пришли люди в возрасте 40 лет и выше — до 50 и даже до 60 лет, от которых я ожидал меньшей активности. Да, у них есть опыт, многие прошли Афганистан, другие горячие точки, однако они уже не подпадают ни под какие призывные нормы. Но, тем не менее, пришли — по чистому зову сердца — и готовы терпеть все лишения жизни в условиях полевого лагеря. Ребят призывного возраста в батальоне нет вообще — те, кого сейчас добирают по мобилизационным предписаниям, приближаются к 30 годам, они все уже служили. Печально, что есть какое-то потерянное поколение, которое, очевидно, не впитало в себя патриотизма, любви к своей земле или не понимает… Есть те, кому за 40, потом пробел — лет в 10, и потом появляются люди, которым до 30. Людей в возрасте между 30 и 40 годами крайне мало. То есть те, кто рос в период развала Союза, никак не отзываются ни на какие призывы, зовы о помощи, и это немного грустно. Ведь у них сейчас как раз пик физической и умственной формы, и они, наверное, могли бы принести ощутимую пользу армии и стране, но их нет. Сейчас их начинают по мобилизационным предписаниям призывать в армию, но между добровольцами и людьми, которые призваны военкоматами, — разительное отличие. Они начинают «варить воду», требовать обеспечить им определенный уровень комфорта и т.п., несмотря на то, что видят и понимают: лагерь находится в поле, под открытым небом. Их немного, но они есть — это люди из числа тех, кто пришел сюда последним, кого «очень настойчиво попросили» прийти, у кого не хватило каких-то сил душевных для того, чтобы прийти по собственному желанию. При этом в субботу вечером на улицах Кировограда — огромное количество молодых людей, пьющих пиво, гуляющих по городу. Но среди тех, кто готов идти и бороться за будущее Украины, я этих молодых людей не вижу. Это, мне кажется, информация к размышлению для тех, кто воспитывает нашу молодежь, отвечает в том числе за ее патриотическое воспитание, — подытоживает доброволец.

География личного состава батальона, по словам нашего собеседника, довольно пестрая. Здесь люди не только из Кировограда и области, но практически из всех регионов, в том числе из Сум, Луганска, даже из аннексированного Крыма. Один из его новых знакомых уехал с полуострова еще на Майдан, был там ранен, лечился и оставался на материковой части Украины в тот момент, когда Крым был отторгнут. Определенная часть обитателей лагеря в Канатово была «сманена» приезжими рекрутерами и уехала в «тот самый» батальон «Донбасс», который формируется в Днепропетровске. Владимир уверен, что среди них были люди и с Кировоградщины.

По социальной принадлежности состав бойцов намного однороднее, чем по географической.

— Это далеко не богачи, хотя среди нас есть и частные предприниматели, правда, в основном небольшого масштаба. Как ни печально, надо отметить, что люди более-менее материально благополучные надеются, что кто-то другой им обеспечит дальнейшее процветание, движение в светлое будущее. Сами они не приходят. Мне трудно сказать точно, я не проводил социологических опросов, но, по моей оценке, в батальоне в основном люди рабочих профессий — те, кто работал трактористами, водителями, процентов 60 — из сельской местности. Но нет менеджеров, управленцев, людей с высшим образованием тоже немного. Хотел бы обратиться к нашей интеллигенции и к людям, которым кажется, что они и так живут неплохо и война им незачем. Нет, это не обойдет никого. Это наша общая беда, и только все вместе, собравшись и «упершись рогом», мы сможем что-то изменить. Чем быстрее это дойдет до всех и каждого, тем быстрее будут мир и покой в нашей стране, — считает Нестеренко.

Все для фронта?

На сегодня часть уже имеет свой номер, свое штатное расписание и формально является полноценной единицей мотострелковых войск Вооруженных сил Украины. Хотя условия содержания ее личного состава и обеспечение пока оставляют желать лучшего, бойцы, по словам Владимира, не ропщут — есть понимание объективных обстоятельств.

— Сейчас более-менее жизнь в лагере начинает налаживаться — построили походные душевые, кухня и пищеблок начали работать более-менее налаженно. А поначалу люди спали на голых панцирных кроватях, особенно первые «партии», которые пришли. Материальное обеспечение, как всегда, немного отстает. Но большинство адекватно понимает, из какой ямы наша армия сейчас выбирается. Да, многие «прикалываются», пытаются эту ситуацию как-то обшучивать, но реально жалующихся практически нет. Люди в каком-то смысле даже счастливы очутиться здесь, потому что в подавляющем большинстве они пришли, приняв трезвое решение. И поэтому согласны на какие-то лишения и проблемы ради конкретной цели: чтобы их обучили и направили туда, где они могли бы быть сегодня полезны Украине, чтобы прекратить все эти «недоразумения», которые происходят сейчас на востоке, — рассказывает доброволец.

По его словам, ситуация не только с бытом, но и с другими аспектами реально меняется к лучшему — пусть и не так быстро, как хотелось бы.

— Уровень обеспечения на сегодня явно отстает даже от того, который был в свое время в Советской Армии. Но этот уровень улучшается буквально день ото дня. И я, опять же, с точки зрения нашего батальона, не вижу повода жаловаться. Мы все взрослые люди и отдаем себе отчет в том, что армия буквально проходит процесс реанимации. Поэтому все достаточно адекватно реагируют, высказывается масса пожеланий, требований, предложений со стороны личного состава разного уровня — от рядовых до офицеров, из которых, кстати, многие были уволены и даже сняты с учета, но сейчас все явились по своему желанию и готовы служить. У всех есть опыт, все знают и помнят, как это было раньше, и высказывают предложения, — говорит Нестеренко.

Среди уже учтенного — необходимость наладить боевую подготовку в плане рукопашного боя, выживания в зоне боевых действий. В батальоне появились специалисты, в том числе из расквартированной в Кировограде десантной части, которые приезжают и обучают бойцов тому, как обращаться с оружием, как себя вести в той или иной боевой ситуации.

— Конечно, нет предела совершенству, и хотелось бы большего. Так, до сих пор, к сожалению, в батальоне нет собственного вооружения, несмотря на то, что в штатном расписании есть и гранатометчики, и пулеметчики, и так далее. Опять же, материальная база немного отстает — до сих пор есть люди, одетые не по форме, потому что не все размеры формы и обуви доступны. Каски уже есть поголовно у всех, лопатки, фляги, котелки, кружки, ложки — базовый набор присутствует. Бронежилеты — «на подходе», и было обещано, что они будут у всех. Немного медицинское обеспечение хромает, хотя сейчас оно тоже в состоянии какого-то становления и налаживания. Вчера появился начальник медслужбы, я занимаю должность фельдшера батальона. Мне это близко, и я могу сказать, что у нас достаточно серьезная нехватка медикаментов. Но мы надеемся, что это в ближайшее время будет решено, мы постоянно напоминаем об этом нашему начальству, и оно дало все заверения, что вопрос решается. Вообще хотелось бы, конечно, более широкой поддержки вооруженных сил обществом, какой-то взаимной интеграции, потому что на сегодняшний день мы, как никогда четко, осознали: народ, который не хочет кормить свою армию, рано или поздно будет кормить чужую, — напоминает боец батальона территориальной обороны известную, но сохраняющую сегодня острую актуальность аксиому.

Какая именно нужна и даже в каких конкретных формах могла бы выражаться необходимая поддержка, Владимир тоже в курсе — изнутри, как говорится, виднее. Например, питание, по его словам, достаточное и неплохое. Каша, суп, тушенка, консервы, сгущенное молоко, хлеб — всего достаточно. Но хотелось бы побольше овощей и фруктов — как человек с медицинским образованием, фельдшер батальона считает, что бойцам не хватает клетчатки, растительной пищи для того, чтобы поддерживать нормальную работу кишечника и организма вообще. На это есть свои причины — лагерь под открытым небом, электричество только подтягивают.

— Тут могли бы сказать свое слово кировоградские и не только бизнесмены, патриоты, которые имеют желание помочь армии. Было бы неплохо, если бы по их инициативе был налажен регулярный подвоз хотя бы банальных морковки и капусты в объемах, которые расходуются за день-два, чтобы их не нужно было долго хранить, — Нестеренко предлагает внятную схему решения проблемы. Было бы желание.

Есть и другие нюансы, в которых батальону могли бы помочь «бизнесмены и патриоты». Так, для нормальной организации занятий физкультурой надо бы в лагере построить какой-то спортивный уголок — как минимум, несколько турников, брусья. Пока этого нет.

— Вопрос был поднят, было обещано, что как-то он будет решаться. Но, опять же, нужно каких-нибудь пара десятков метров трубы, чтобы вкопать стойки и прикрепить к ним перекладины. А в нашем промышленно развитом Кировограде, где есть «Гидросила», «Червона зирка», радиозавод и так далее, я уверен, трубы этой во многих местах валяется немало просто в виде отходов, — даже не намекает наш собеседник.

Без жалоб и страха

Сколько еще продлится обучение, он не знает — по должности не положено. На вопрос, сколько было бы достаточно — по его мнению, отвечает: хотелось бы около полугода, как минимум. Однако необходимость в этом конкретном случае — суровей некуда…

— Мы все прошли службу в советской или украинской армии — ни для кого не в новинку то, чем мы сейчас занимаемся, и, учитывая реальную ситуацию в стране, мы такого большого срока просто не имеем. Поэтому я допускаю, что наше обу­чение будет сокращено вплоть до двух недель или около того. Люди, по большому счету, уже готовы, здесь главное — моральный настрой. Да, хотелось бы реальных стрельб из всех видов оружия, которыми нам предстоит пользоваться, — их еще не было. Мы уже тренируемся обращению с оружием, но пока без боевой стрельбы, — констатирует боец.

Неизвестно и то, когда и куда могут отправиться он сам и его новые товарищи по оружию, которое рано или поздно им, скорее всего, все-таки придется взять в руки и использовать. Впрочем, сам Владимир Нестеренко к этому относится с вполне самурайским хладнокровием. И еще раз напоминает о том, что армия ждет от страны, целостность, мир и покой которой она защищает, реальной поддержки и помощи:

— Думаю, не стоит лишний раз давить на психику людей какими-то слухами, догадками. Мы, как люди военные, в каком-то смысле не обладаем уже собственной волей к действиям и перемещениям — когда и куда будет необходимо, тогда и туда мы и пойдем. Да, пробелы у нас пока есть, но никто не акцентирует на них внимание, потому что люди, собравшиеся в батальоне — и это радует — видят цель. И никакого «нытья и вытья» по поводу бытовых трудностей нет. Но любая помощь в решении этих трудностей, конечно, будет приветствоваться. В силу того, что я фельдшер и много общаюсь с бойцами, кроме того, провожу зарядку, занятия по рукопашному бою, я вижу: эти ребята действительно готовы умереть за Украину. Так что, Украина, чем можете — помогайте.

Записал Андрей Трубачев, «УЦ».