Лесные массивы Кировоградщины составляют всего чуть менее полутора процентов от общего лесного фонда Украины. Промышленная ценность кировоградских лесов, особенно по сравнению с Полесьем или Закарпатьем, в общем-то, незначительна, главное их предназначение — природоохранное, т.е. поддержка экологического баланса региона. Среди этих небольших процентов есть и своя «жемчужина» — Черный лес. Лес со славной партизанской историей, место, где до сих пор сохранились редчайшие виды растений, где расположен памятник природы республиканского значения — уникальное болото «Черное озеро». Забота обо всем этом богатстве лежит на плечах Чернолесского научно-производственного лесхоза («научным» лесхоз стал три года назад, после того, как в состав хозяйства была включена лесная школа).
Чернолесский лесхоз — один из старейших в Украине; создан он был еще в позапрошлом веке — точнее — в 1862 году. Лесхоз сегодня — это около 250-ти человек персонала, четыре лесничества: Знаменское, Богдановское, Чутянское и Дмитровское, которые объединяют свыше 18,5 тысяч гектаров леса… Как уже отмечалось, лесничества Кировоградской области, в том числе и лесничества Чернолесского лесхоза, ориентированы не на промышленную вырубку леса, а, скорее, на присмотр за его сохранностью. Рубка такими лесничествами деревьев на дрова или древесину — мера вынужденная. Бывалые лесничие вспоминают, что раньше, когда никаких проблем с финансированием отрасли из государственного бюджета не было, — не было и нужды искать дополнительный источник доходов; а большинство рубок носили санитарный, защитный характер. Теперь же средства, необходимые для выращивания саженцев, высадку молодняка и дальнейший уход за лесными культурами, лесхозы зарабатывают самостоятельно, преимущественно — за счет продажи древесины, в том числе и на экспорт: в Германию, Голландию, Прибалтику. Но при этом все без исключения лесничества действуют по правилу «что срубил — посади» и вырубают только «правильные», дозрелые деревья. Чернолесский лесхоз, к примеру, с начала этого года посадил уже 80 гектаров лесных культур, тогда как вырубается примерно 60 га в год.
Один раз в сто лет…
В отличие от традиционного сельского хозяйства, лесничие свой «урожай» собирают не часто. Даже можно сказать — очень и очень редко. В зависимости от породы дерева, от высадки саженца до рубки уже «взрослого» дерева проходит от 60 до 120 лет. Сейчас, в наши дни, лесничества пилят деревья, посаженные еще в начале-середине прошлого столетья, а выращиваемые ныне деревца под сруб пойдут только через несколько десятков лет. Если, конечно, не попадут под бензопилу браконьеров. К вопросу незаконной вырубки леса мы еще вернемся, сейчас же речь пойдет о том, насколько непросто все-таки вырастить в лесу дерево. Чтобы читателю стало более понятно, что именно скрывается за сухими цифрами статистики количества высаженного леса…
Для начала лесничеству нужно заготовить семена деревьев. На первый взгляд, что может быть проще — насобирал в лесу сосновых шишек или желудей, и готово. А вот и нет — процесс сбора и подготовки семян, оказывается, сложное и хлопотное дело. Во-первых, такой вид дерева, как дуб (Quercus robur L.) плодоносит примерно раз в пять лет; а во-вторых, не каждый желудь может быть использован в качестве посевного материала. Так что иногда в поисках нужных семян лесничим Чернолесского лесхоза приходится объехать пол-Украины. В прошлом году в Богдановском лесничестве высеяли 5,5 тонн элитного желудя, завезенного с плантаций дендропарка Веселые Боковеньки…
Дальше из семян в специальных питомниках выращивают саженцы, пригодные к жизни в среде их естественного обитания. Конечно, намного легче и дешевле было бы те же желуди высеять прямо в лесу, без каких-либо промежуточных пересадок. Но в таком случае желудь, скорее всего, вряд ли успеет прорасти, так как в земле он пролежит ровно до первого нашествия дикого кабана. Найдет кабан такое место посадки — и все желуди старательно выроет… Так что в лесхозах предпочитают выращивать сначала саженцы дуба, а потом уже высаживать их на территорию леса, на те участки, где ранее прошла сплошная вырубка.
Чтобы превратить желудь в двух- трехлетнее деревцо, требуется потратить немало денег и еще больше физических усилий. В питомниках для борьбы с сорняками ядохимикаты использовать не принято — слишком это дорогое (и для саженцев, к тому же, опасное) удовольствие. Поэтому уничтожаются сорняки на посевах будущих деревьев прапрадедовским методом — ручной прополкой. Горожанам — «счастливым» обладателям огородов, дач и приусадебных участков — не нужно рассказывать, какой это на самом деле тяжелый, изнурительный и временами неблагодарный труд… Площадь, занимаемая питомником, не шесть дачных соток, а несколько гектаров.
Присмотр за молодыми деревцами, высаженными в лесу, — задача еще сложнее. Та же прополка (или, опять-таки, вручную, или с применением специальных инструментов наподобие тяпки) усложняется необходимостью постоянно отмахиваться от полчищ комаров и смотреть под ноги — в лесу водятся змеи, можно и наступить нечаянно, а до ближайшей больницы — с десяток километров… Да и лесные сорняки не идут ни в какое сравнение с сорняками из питомника — первые в период «от прополки до прополки» обычно успевают вырасти до полутораметровой высоты, начисто закрывая солнечный свет маленьким полуметровым дубкам… Но, даже несмотря на все принимаемы по уходу за молодняком меры, эффективность высадки нового леса составляет в лучшем случае 7-10 %. Через 100-110 лет, когда настанет время главной рубки, из посаженных на одном гектаре 6000-6500 саженцев дуба остается максимум 360-400 деревьев.
Кроме дуба, предназначенного для высадки в лесу, в питомнике лесничества также выращивают декоративные деревья — березу, липу, каштан, орех — и кустарники: самшит (живая изгородь), яловец, которые идут на продажу коммунальным службам или населению. А специально под праздники ежегодно закладывают плантации «новогодних» сосен, высеянных из семян, привезенных из Крыма.
Лес и люди
Излишним будет напоминать, какую роль лес играет в жизни человека. Без лесных насаждений человечество уже давно бы даже не помышляло своего существования без противогазов. По логике вещей в благодарность за качественный и бесплатный кислород (не говоря уже о мебели и бумаге) человек должен был бы защищать и беречь лес как зеницу ока. Но не тут то было… Оставленные в лесу горы мусора, сломанные молодые деревья, кустарники, вытоптанные цветочные поляны, разоренные муравейники — типичная картина из жизни отдыхающих. За примером далеко ходить не понадобилось. Сделали сотрудники лесхоза вдоль трассы (через два лесничества — Богдановское и Знаменское — проходит автомагистраль) специально оборудованные под пикник места для стоянки автолюбителей — столик, пара пеньков вместо стульев. Возле каждой такой остановки вырыта яма для мусора, возле которой на всякий случай, чтобы исключить возможные ошибки, поставлена табличка: «Место для мусора». Так вот, как рассказал главный лесничий Богдановского лесничества Александр Гнатюк, мало кто из путешественников, остановившихся у обочины перекусить, мусор или с собой забирает, или в специальные ямы скидывает (читать, что ли, люди разучились?). Обычно, где поели, там и намусорили. А некоторые еще и нахамят, когда замечание им сделаешь: не царское это дело мусор после себя убирать… Вот и приходится прибирать за нерадивыми туристами лесной охране, отвлекаясь подчас от более важных дел по уходу за лесом.
Как бы там ни было, мусор в лесу — не самый большой вред, какой человек способен нанести лесному хозяйству. Гораздо больше неприятностей доставляют лесничим любители прогуляться по лесу с топором или бензопилой..
— Незаконные вырубки вызваны тем, — говорит директор Чернолеского лесхоза Виталий Головач, — что люди в дереве видят в первую очередь деньги. Никто не обращает внимания на работу, которую лесники проводят в лесу.
Массово самовольные рубки леса начались после распада Советского Союза. Зарплату не платили, а людям зимой нужны были дрова. Потом уже начали пилить и деловую древесину — часть дерева, которая идет на дальнейшую переработку. Причем браконьеры вырезают лучшие куски древесины, остальное — а из целого дерева они забирают лишь один или два реза — бросают на месте рубки, там же, в лесу. По нашим данным, сейчас в области орудует мобильная бригада, которая «засветилась» и в Чернолесском, и в Кировоградском лесхозах. У них в наличии есть даже специальный автотранспорт. Пилят они лес (в основном дуб) не просто так, а под конкретного покупателя.
Единственный действенный метод борьбы с браконьерами, промышляющими незаконной вырубкой деревьев, — неусыпный контроль лесников и лесничих за вверенным им участком леса. Регулярные обходы, проверки и т.д. Территория, за которую отвечает каждый лесничий, может занимать 300-1000 гектаров леса, поэтому уследить за его сохранностью удается далеко не всегда. Пока лесник обходит один из своих участков, рубка может идти на другом краю леса. У браконьеров есть своя служба оповещения, так что зачастую место самовольной вырубки лесник обнаруживает только через некоторое время, когда злоумышленников и след простыл. Возле каждого дерева сторожа ведь не поставишь…
Есть такая профессия
С точки зрения закоренелого горожанина, профессия лесничего кажется больше похожей на отпуск, чем на работу. Есть возможность хоть каждый день совершать прогулки по лесу, а там — свежий, не испорченный выхлопными газами воздух, всякие грибы-ягоды и прочее. Что еще человеку, измученному урбанизацией, нужно? Оказывается, что-то нужно… По словам главного лесничего Знаменского лесничества Николая Погорелого, на его памяти всего раз или два были случаи, чтобы кто-то из жителей близлежащей Знаменки пришел и сказал, что хочет поработать в лесу. Даже на прополку лесных культур на дальних участках лесничества (расположенных как раз недалеко от города) рабочих приходиться возить за 20-25 км. В самой Знаменке трудно найти людей, согласных — не бесплатно! — ухаживать за молодыми деревьями, для этих работ лесничество нанимает в основном жителей отдаленных сел. Хотя, по мнению Николая Николаевича, лесничим работать ему лично не тяжело. Вернее, уже не тяжело — привык.
Лесной массив делится по возрастающей: на обходы, мастерские участки и лесничества. Лесник — первая ступень в иерархии лесной охраны, он работает на территории от нескольких сот до тысячи гектаров леса и подчиняется непосредственно мастеру леса. Мастер леса «заведует» участком (их в лесничестве обычно 2-3) и, в свою очередь, подчиняется лесничему. Так что, если провести аналогию с воинскими званиями, то лесничий — командир, офицер лесной охраны.
— На лесничего можно выучиться, но стать им дано не каждому. Если не любишь лес, не умеешь общаться с природой, людьми, которые в лесу работают, то лесничим не будешь. Лесничий — это не просто обязанность, профессия, это еще и призвание — уверен Николай Погорелый. — В лесу остается работать всего треть выпускников Чернолесской лесной школы. Пришли, попробовали, не получается — и уходят.
Что интересно, за последние пару десятков лет подходы к ведению лесного хозяйства практически не изменились (Николай Николаевич лесничим работает с 1978 года, опыта предостаточно, есть с чем сравнивать). Раньше разве что с финансированием было попроще. Свое лесничество можно было обустроить без вопросов: что надо, сколько надо — бери и строй. Сейчас приходится больше голову ломать, как деньги заработать? Чтобы и зарплату выплатить, и технику содержать в рабочем состоянии. А основные принципы работы остались прежними.
Что кардинально изменилось — это отношение обывателей к лесу. Раньше люди так не мусорили, как сейчас, да и самовольных рубок в таких количествах и объемах, как сегодня, раньше не было. Мог какой-то мужик заехать в лес подводой и срубить себе небольшой дубочек, но чтобы так нагло заезжать в лес с бензопилами и вырезать деловую древесину… Такого безобразия точно не было!
На заре своей карьеры довелось Николаю Погорелому — молодому леснику — вместе с семьей несколько лет пожить на лесном кордоне. Это такие специальные домики в лесной глуши (их еще называют сторожками), живя в которых, лесник находится в центре своего обхода.
— Пока строили лесничество (а я начинал работать на Черкасщине, в урочище Холодный Яр), мы с семьей и вовсе жили в небольшой комнатушке три на три метра. Не было ни электричества (понятное дело, приходилось обходиться без радио, телевизора, холодильника), ни водопровода. Бывало, к землянке вплотную подходили дикие кабаны. Мы их немного подкармливали… Года два так жили, пока я был лесником. Потом, когда стал помощником лесничего, переехали в село.
Раньше в каждом лесничестве было много кордонов, и лесники первое время жили только там. Сейчас, к примеру, в Знаменском лесничестве осталось только два действующих кордона. Причина уменьшения их количества проста — попробуйте поселить молодого человека посреди леса, вдали от цивилизации. Не пойдет ведь.
Впрочем, не только молодежь не пойдет. По словам Николая Николаевича, он бы и сам не согласился снова жить на кордоне…
Бытует такое расхожее мнение, что лесников и лесничих дикие звери не боятся. Выдумка! Еще как боятся. Естественно, если животное постоянно прикармливать, то со временем оно к человеку привыкнет и станет ему доверять. Но даже если не бояться, то опасаться «двуногого» будет всегда… Знаменское лесничество кроме прочего считается также охотничьим. Здесь расположен специальный охотничий заказник. Летом лесники запасают сено, ветки деревьев, чтобы зимой подкармливать животных. Из местных животных в лесничестве водятся барсук, кабан, лиса, косуля; из проходящих — олень, волк; серьезных зверей — таких, как медведь, — в лесничестве нет.
Как выяснилось в ходе беседы, в гости к Николаю Погорелому и раньше, когда он работал помощником лесничего, и сейчас, когда сам уже руководит лесничеством, неоднократно приезжали лица из очень высокого руководства (фамилий, правда, Николай Николаевич так и не назвал, отметил только, что запросы у партийных боссов эпохи Советского Союза были куда скромнее, чем у нынешней «элиты» — прим. ). Приезжают сильные мира сего как на охоту, так и просто на отдых — ничто человеческое даже начальству не чуждо.
— Люди приезжали отдохнуть от дел, посидеть у костра, сварить юшку, выпить по рюмашке, побеседовать о насущных проблемах. От этих бесед, к слову, была и нам кое-какая польза — помогали лесничеству чем могли. А стремления убить животное во что бы то ни стало у здешнего начальства не было. Что попалось — то и попалось. Никто не стремился настрелять полную машину мяса. Да и лес не портили ни огнем, ни мусором. Понимали люди — грех это…
