Разговор с главным нейрохирургом Кировоградской области Владимиром Зеленко должен был, как замышлялось, коснуться достаточно локальной проблемы. А именно — купальщиков, вообразивших себя мастерами по прыжкам в воду. Каждое лето, в разгар купального сезона, десятки таких горе-ныряльщиков только в одном нашем регионе добровольно калечат свои жизнь и здоровье, становясь пациентами отделений травматологии и нейрохирургии. А часть из них — самые невезучие — не получают даже шанса продолжить жизнь в инвалидной коляске… Но, как нередко бывает в журналистике, начатый разговор оказался намного шире первоначально обозначенной темы.
Зеркало нашей жизни
Социальный аспект в этом разговоре, который состоялся в областной больнице, в отделении нейрохирургии, возглавляемом Владимиром Зеленко, возник практически в самом начале. Стоит заметить, разговор происходил в День Конституции Украины — то есть в один из главных праздников страны, когда отмечается принятие ее Основного Закона, гарантирующего неотъемлемые права ее граждан — в том числе на жизнь и охрану здоровья.
Владимир Тихонович в этот день дежурил у себя в отделении, а в одной из палат находилась пациентка, которая пришла утром, как принято говорить, своими ногами. Даже спросила: «Доктор, может быть, я просто дома перележу?» Во второй половине дня ее состояние начало ухудшаться. На этом фоне и проходила беседа, готовая в любую минуту прерваться. Врач периодически отлучался. Столь же периодически в ординаторскую заходила медсестра с очередным докладом. Владимир Тихонович отдавал распоряжения и звонил по внутреннему телефону. Точку в разговоре поставил очередной доклад медсестры: больная потеряла сознание. Надо было срочно готовить ее к операции…
Накануне Дня Конституции к пожилой женщине поздно ночью заявился сын — «в гости». Судимый, половину жизни проведший в колониях, пьяный, он вдруг почему-то решил, что именно накануне праздника ему крайне важно поговорить с матерью «по душам» — неважно, что она уже спит и он ее разбудит! Чем дальше, тем больше нарастал накал этого «разговора». Уже под утро избитая женщина кое-как доползла до соседей и попросила их позвонить дочери… Дочь увидела в доме картину полного разгрома. Отброшенная табуретка красноречиво свидетельствовала, что именно ею крушилось в доме все и вся. Не исключено, что этой же табуреткой подонок ударил по голове мать…
Из монографии «Нейрохирургическая служба в регионах Украины», вышедшей в этом году в Киеве под редакцией Евгения Педченко, главного нейрохирурга Минздрава, и Николая Полищука, министра здравоохранения (среди авторов монографии есть и нейрохирурги Кировограда, в том числе наш собеседник): «В структуре нейрохирургической патологии традиционно преобладают травматические поражения нервной системы (66%), прежде всего острая черепно-мозговая травма (ЧМТ) и ее последствия (63%)».
В течение пяти лет, с 1997 по 2001, число больных, которые становились пациентами отделений нейрохирургии Украины, постоянно росло: с 41379 до 50939 человек. В 2002-м наметился было спад, но 2003-й вновь сравнялся с уровнем 2001-го, а 2004-й его превзошел: 52222 человека. Каждый третий такой больной (до 37,3%) оперируется. Тем не менее, послеоперационная смертность достигает уровня 8,2-9,5%.
Сопоставьте эти цифры в их абсолютном выражении с численностью населения Украины, которое, как известно, в постперестроечные годы не росло, а убывало, сопоставьте с общей криминогенной ситуацией, добавьте к этому социальный аспект, и станет очевидным, что украинская нейрохирургия — это еще и своего рода отражение нашей сегодняшней жизни. И проявляется это не только в росте ЧМТ на душу населения.
Светлый промежуток
Этим термином нейрохирурги называют состояние, которое может возникать у больного после ЧМТ. Человек приходит в себя, организм мобилизует свои ресурсы, и пострадавшему начинает казаться, что самое страшное уже позади — можно просто отлежаться дома. Но часто это не так. Нарастающая гематома начинает угнетать центральную нервную систему, больной вновь теряет сознание, и без хирургического вмешательства не исключен трагический исход. Аналогичное хирургическое вмешательство, связанное с удалением гематомы, бывает необходимым и при инсультах. Успех в обоих случаях зависит во многом не только от опыта хирургов, но и от оснащенности больницы диагностической аппаратурой.
— Если без ложной скромности, — говорит Владимир Зеленко, — то 25-30 лет тому назад наше отделение во многих отношениях было первым среди равных. Но в последнее десятилетие работаем в отрыве от нормальной диагностической базы.
Еще несколько фактов из монографии. Первая нейрохирургическая операция по поводу травматической гематомы была сделана в Кировограде в 1950 году — через два года после открытия Кировоградской областной больницы. С 1955-го ее хирурги уже самостоятельно выполняли операции по удалению опухолей головного мозга. А в октябре 1960-го здесь было открыто специализированное нейрохирургическое отделение на 30 коек, расширенное в 1970-х до 60. Хирурги, работавшие в отделении, защищали диссертации, печатались в научных изданиях, переходили в более престижные лечебные учреждения и на преподавательскую работу, но отделение сохраняло преемственность.
Не сдает своих позиций отделение и сегодня, по-прежнему работают в нем превосходные специалисты — все без исключения. В частности, здесь самые низкие показатели общей (0,7%) и послеоперационной (1, 4%) смертности по Украине. Например, во Львовской области, практически при том же уровне нейрохирургической активности, они составляют 3,6 и 8,6%. В Киевской (при чуть более высоком показателе хирургической активности) — 5,9 и 10,5%. Но… «светлый промежуток» остался позади…
Первая причина — катастрофическая нехватка финансирования. Если в 1990-м государственные затраты на охрану здоровья составляли $100 на душу населения (данные из монографии), то в 1999-м упали до $10… И лишь в 2004-м они выросли до $37, а в 2005-м госбюджет предусматривает $50,1. А когда денег не хватает, то и распределяются они зачастую непропорционально. Сегодняшняя оснащенность отделения — это только 45 коек на всю область, ниже нет нигде в Украине. (В соседней Черкасской, например, 95. Во многих областях существует по несколько нейрохирургических отделений — каждое со своей специализацией. В Кировоградской оно остается единственным и многопрофильным.) Резко сократились возможности оказывать помощь на выезде. Если раньше существовало подразделение санитарной авиации (и было оно подразделением областной больницы), то теперь санавиации нет. На SOS из районов врачи отзываются как и прежде. Но уже не летают, а ездят — иногда, как рассказывают, на машинах с неисправными тормозами и отопителями. Во всем мире такая работа оплачивается намного выше, чем в стационаре. У нас — нет.
Вторая причина связана с первой — это недостаточная техническая оснащенность медицины области. Сколько лет, например, безуспешно «пробивался» компьютерный томограф — пока не вложил в его приобретение собственные деньги местный предприниматель-меценат! Да что томограф! На машинах «скорой помощи» нет такой «мелочи», как воротники для фиксации шейного отдела позвоночника. Хотя и стоят они недорого, и заказать их можно прямо в Кировограде. Во всем мире, прежде чем извлечь пострадавшего из машины или из-под обломков, спасатели фиксируют ему шейный отдел специальным воротником. У нас — нечем. Так и везут без фиксации — рискуя потерять жизнь раненого на первом же ухабе…
Но, пожалуй, хватит о грустном. Ныне в Кировоградской областной больнице готовится к установке современная модель компьютерного ядерно-резонансного томографа. Это можно расценивать как первую победу оранжевой революции в медицине отдельно взятой области. Добился выделения томографа Кировограду, как известно, новый губернатор Эдуард Зейналов. С надеждой ждут начала работы нового аппарата и нейрохирурги: с его помощью, говорит Владимир Зеленко, они получат возможность без промедления достоверно диагностировать и ЧМТ, и инсульты, требующие хирургического вмешательства. Значит — спасать жизнь большему числу пациентов!
…А что касается ныряльщиков, с которых начинался разговор, то, хотя купальный сезон начался недавно, первые жертвы среди них в Кировоградской области — увы! — в этом году уже есть…
