Эту фотографию принесла в редакцию вдова Ильи Соломоновича Гельмана – человека, известного многим кировоградцам. Мягким теплом веет от этого снимка, сделанного год назад, 9 Мая, в День Победы. Один только миг запечатлен на фото — мгновение солнечного майского дня и сегодняшней мирной жизни, — но невольно заставляет вспомнить он и о годах войны, через которую прошли эти два человека.
В день начала войны Илья Гельман, уроженец Хмельницкой области, был курсантом военного училища связи имени Калинина. Курс находился в летнем лагере в Броварском лесу под Киевом и практически сразу был брошен в бои на подступах к Жулянам. Сохранились воспоминания, опубликованные Гельманом к 50-летию Победы: ошеломляюще точные удары гитлеровских войск по пунктам боепитания и узлам связи, диверсанты, переодетые красноармейцами, в тылу наших войск, лживые фашистские листовки с призывами сдаваться из-за бесполезности сопротивления, дезинформация о том, что якобы уже сдался командующий фронтом, и, наконец, ужасающая ненадежность связи: если каждый немецкий танк был оснащен радиостанцией, то наши войска вынуждены были уповать на уязвимую кабельную связь, а танкисты – на передачу команд — в бою! — отмашкой флажками… Медаль «За оборону Киева» занимает достойное место среди других боевых наград ветерана.
Затем — ускоренный выпуск, звание лейтенанта и участие в обороне Сталинграда. Здесь молодой офицер обеспечивает связь в таких известных районах обороны, как «Красный Октябрь» и «Баррикады», железнодорожный вокзал, Мамаев курган, пристань и так далее, а будучи начальником телеграфной станции, обеспечивает связь руководителям героической обороны, в том числе маршалу Тимошенко. Этот период венчает медаль «За оборону Сталинграда».
С 1942 по 1945 годы Илья Гельман воюет в составе 1-го Белорусского фронта, занимая должность начальника связи пушечно-артиллерийского полка 2-й гвардейской танковой армии. Полк дошел до Берлина, участвовал в штурме Зееловских высот, атаковал столицу врага, его пушки одними из первых били по рейхстагу.
30 апреля рейхстаг был взят, но жестокие бои продолжались. О них тоже можно прочитать в воспоминаниях Ильи Гельмана, опубликованных в 1990 году.
«Первого мая в руках гитлеровцев оставался парк Тиргартен. Дорогу к нему преграждала высокая насыпь городской железной дороги. Но не сплошная, а разорванная мостом через Берлинерштрассе. Тут настоящее пекло. Артиллеристы получили приказ бить под мост прямой наводкой…
Протянув новую линию связи в первую батарею, я становлюсь свидетелем гибели парторга Николая Силаева — взрывом вражеского снаряда убита вся обслуга одного из орудий. Наладив под огнем связь, мы перебираемся на позиции другого подразделения. Здесь наш комиссар майор Маслов. Замполит рассказывает, что фашисты потребовали к себе нашего парламентера, а затем расстреляли его автоматной очередью в спину. Через пролом в стене появляется весь в цементной пыли начхим полка Григорий Худой. В самые тяжелые моменты боя его бросают на подвоз боеприпасов. Комбат-2 обнимает и целует Худого. Как он сумел доставить снаряды под огнем противника?
— Напролом! — докладывает Худой. — Саперы подрывают стены зданий, а мы — сквозь эти проломы!..
На огневой позиции только и ждали боеприпасов. Сейчас орудия ударят под мост и расчистят путь штурмовым группам. Командир надевает наушники, поданные радистом, и вдруг кричит:
— Стой!.. Фашисты просят прекратить огонь. Сдаются… Капитулируют!»
За участие в Орловско-Курской битве — медаль «За отвагу», в Берлинской операции — медаль «За взятие Берлина», а всего награжден гвардеец шестью боевыми орденами и двадцатью медалями за освобождение Родины.
Зинаида Михайловна, его будущая жена, у которой в той войне погибли отец и брат, была одноклассницей Ильи Соломоновича. История их встречи после войны невероятно трогательна.
Искать Илью, как рассказывает Зинаида Михайловна, она начала еще во время войны, будучи студенткой в Москве. Через специальную организацию в Куйбышеве, которая помогала людям, разъединенным войной, найти друг друга. Но поиск затягивался, потому что место службы одноклассника несколько раз менялось, списаться им удалось только незадолго до окончания войны. А уже после Победы он написал, что собирается в Москву — продолжать военное образование в академии.
— Где-то в конце мая 1945 года, — продолжает свой рассказ Зинаида Михайловна, — мне приснился необычный сон: будто смотрю я в колодец и вижу в нем отражение молодого месяца. Подруги сказали: «Значит, скоро замуж выйдешь». А я еще ответила: «Куда замуж?! Надо сначала учебу закончить!» И вдруг числа десятого июня, ночью — стук в дверь общежития. Я вскочила и бросилась к дверям, как была, неодетая: Илья!..
Закончив службу в армии в 1967 году, став штатским человеком, Илья Соломонович продолжал работать. И начал писать. Большинство его книг — о войне. Впрочем, сам Илья Соломонович, отдадим ему должное, оценивал свои литературные труды достаточно скромно:
«Писателем не стал, зато овладел главным военным приемом: “Пеше — по-танковому”».
Но при всем том книги его были востребованы: издавались, находили своего читателя. Мне, автору этих строк, однажды, лет десять тому назад, довелось даже выступить в роли редактора одного из его произведений. Собственно говоря, все «редактирование» повести, которую Илья Соломонович предложил тогда «Украине-Центр» и которую редакция решила опубликовать (в порядке своего рода эксперимента), свелось только к сокращениям: требовалось вогнать текст в отведенный газетный объем. Повесть мне запомнилась. Литератор рассказал в ней о любви молодой польки и советского солдата. События разворачивались в апреле-мае 1945 года. Накладывались на них воспоминания самого Ильи Соломоновича о штурме Зееловских высот, Берлина и о первых днях после войны в поверженной вражеской столице…
Однако вернемся к фотографии, которая и вызвала желание написать этот маленький очерк. На ее обороте есть надпись, сделанная рукой Зинаиды Михайловны, — видимо, для детей и внуков. И для себя — на память:
«9 Мая, 2004 год. В День Победы шли на возложение цветов на Валах. Дошли до дороги. Илья сказал, что ему плохо. Я и Шурочка (дочь, она и сделала этот снимок) еле довели его до дома».
Не думаю, что это случайность — нет, не случайно бывшему солдату стало плохо именно в этот день.
Не дошли в тот день супруги до священного для всех кировоградцев места — Мемориала боевой славы на Валах… На лекарствах и таблетках прожил Илья Соломонович еще пять месяцев. Можно, конечно, говорить и о возрасте, но, наверно, не только в возрасте дело. Война, которую он прошел и о которой писал свои книги, вспоминая погибших друзей, достала солдата.
