Колония не детского режима

Проходная Кременчугской исправительно-воспитательной колонии для несовершеннолетних мало чем отличается от аналогичных помещений «взрослых» зон. Узкий коридор, стены которого выкрашены в холодный зеленый цвет; тамбур из двух массивных металлических дверей (система электромагнитных замков откроет внешнюю дверь только поле того, как будет закрыта внутренняя); бдительная охрана за пультом видеонаблюдения, вежливо предлагающая гостям ИК оставить на вахте все посторонние предметы: мобильные телефоны, аудио- видеозаписывающие устройства, сигареты, оружие и пр. …

В обратном направлении – из колонии на улицу – наша делегация проследовала через каких-то полтора-два часа (столько длилась «экскурсия», тогда как подросткам, оказавшимся в колонии по приговору суда, повторно пройти сквозь тамбур удается только по истечении cтрого определенного времени. В лучшем случае — через 2-3 года, в худшем — через 8 долгих лет лишения свободы.

Внутренний дворик колонии с легкостью можно было бы принять за двор обыкновенной школы — четырехэтажное здание учебного корпуса из белого кирпича, спортивная площадка с футбольными воротами и баскетбольными щитами, гимнастические брусья, перекладины… Территория дворика чисто убрана, ухожена. Идиллию портят только высоченные заборы, опутанные колючей проволокой, зарешеченные окна и подозрительно тихое поведение ребят во время перемены — в обычных школах дети себя так не ведут. Здесь же носиться по коридорам сломя голову не положено — можно запросто схлопотать наряд на уборку или какое- нибудь другое наказание. Жизнь в колонии течет по строго установленным правилам, нарушать которые осужденным нельзя. Подъем в 7 утра, затем — зарядка, уборка помещения; в 8.00 — завтрак, после которого посменно – занятия в школе, ПТУ или работа на производстве; обед и ужин по расписанию; до половины одиннадцатого личное время; день завершают общее построение и отбой не позже 23-х ноль-ноль. И так год за годом…

Жилая зона

Возросший в 90-х годах прошлого века уровень детской преступности на «посещаемости» Кременчугской исправительной колонии практически не сказался. Как заверил заместитель начальника колонии по воспитательной работе Анатолий Гусак, сопровождавший экскурсионную группу кировоградских трудных подростков, в последние годы особо резкого наплыва воспитанников не наблюдается. Приходит примерно столько же осужденных, сколько и освобождается. Баланс выдерживается. Со статистикой Анатолий Васильевич спорить не стал, уточнил только, что новый Уголовный кодекс предусматривает 12 видов наказаний, причем не только лишение свободы. Поэтому в заключение отправляют, к счастью, наверное, не всех подряд несовершеннолетних, совершивших преступление. Среди пяти сотен воспитанников Кременчугской ИК – сорок шесть ребят из Кировоградской области. Живут они, как и осужденные из других (преимущественно центральных) регионов Украины, в двух 4-этажных корпусах, которые называются жилой зоной.

Вопреки предубеждениям спальные помещения исправительного учреждения оказались светлыми и просторными. Стены комнат оклеены приличными обоями (ремонт, между прочим, воспитанники делали собственноручно), кровати аккуратно заправлены. Само собой разумеется, нянек и гувернанток здесь нет — те же кровати ребята заправляют исключительно сами, сами заботятся о личной гигиене (хотя некоторые дети с зубной щеткой познакомились только в колонии!), сами стирают, гладят, убирают…

Третье по важности, после спален и столовой, помещение жилого этажа — комната отдыха (хотя на дверях висит табличка «Комната воспитательной работы»), в которой находятся телевизор, бильярдный стол, несколько досок с шахматами. Тут ребята проводят большую часть выходных и свободное время трудовых будней (днем сидеть, а тем более лежать на своих кроватях осужденным запрещено). Для тех же, кто предпочитает активный отдых, предусмотрена возможность регулярно заниматься спортом. Сборная колонии по футболу принимает участие в чемпионате города (правда, все свои матчи проводит на домашнем поле); на последней Всеукраинской заочной спартакиаде среди исправительных учреждений Кременчугская колония заняла призовое третье место. В числе ее воспитанников — чемпион страны (среди заключенных) по гиревому спорту. Кроме этого титула за плечами 21-летнего Романа среднее специальное образование, четыре профессии, неплохо оплачиваемая работа столяра, а еще 8,5 лет изоляции от общества за грабежи и разбои…

Есть в ИК и свои таланты: коллектив художественной самодеятельности — лауреат первой премии фестиваля «Червона калина»; отдельные воспитанники неоднократно награждались дипломами конкурса образовательного и декоративно-прикладного искусства «Свiтло душi»…

Столовая

Большую часть работы по столовой — картофель почистить, посуду помыть, хлеб испечь (!) – воспитанники колонии выполняют сами. Здесь не армия — наряд по кухне считается чем-то вроде отдыха. Хотя бы потому, что трудиться в столовой гораздо легче, чем в цехах производства. Еду осужденным подросткам готовит профессиональный повар — вольнонаемный сотрудник колонии, помогают которому ребята из дежурного наряда. Меню вряд ли удивит гурмана изысканностью: на первое — суп или борщ; на второе — картошка или каша (обязательно с мясом), на третье — чай, компот или молоко. Пища простая, зато свежеприготовленная и питательная. Это немаловажно — ведь по другую сторону забора, на свободе, многие воспитанники зачастую питались чем придется, да и то нерегулярно. Для таких детей каша с мясом и кусочком свежего хлеба — за счастье…

— Проблем с продуктами в колонии нет, — говорит Анатолий Гусак. — Государство в полном объеме централизованно обеспечивает несовершеннолетних осужденных необходимыми крупами, мясом, маслом, яйцами, рыбой. Кроме того, у нас есть подсобное хозяйство – мини-ферма, на которой мы разводим кур и коз.

Учеба и работа

В этой школе такого явления, как прогулы, просто нет. Во-первых, потому что пропуск занятия без уважительной причины — серьезное дисциплинарное нарушение; во-вторых — после того, как группа (вернее, смена) воспитанников колонии заходит в учебное помещение, его входные двери закрываются на замок.

В школе при Кременчугской ИК дети учатся с 6-го по 11-й класс. Процесс обучения ничем необычным не отличается — контрольные задания, оценки, экзамены — все как в любой другой ООШ. По окончании 11-го класса выпускники получают нормальный аттестат стандартного образца, в котором, кстати, ни слова не упоминается о характере учебного заведения.

Успеваемость здешних учеников, конечно же, не ахти какая. Все-таки нужно учесть, что до попадания сюда практически все воспитанники колонии числились трудновоспитуемыми подростками, а значит — школьные занятия посещали редко, учились слабенько, да и своим поведением ни учителей, ни сотрудников криминальной милиции по делам несовершеннолетних не баловали. В истории школы ИК нередки случаи, когда новички 16-17 лет вообще не умеют ни читать, ни писать. Поэтому учителями школы гораздо выше самой отметки ценятся усердие и старание воспитанника. Прилежная учеба — один из реальных способов упростить себе пребывание в колонии. В качестве поощрения за усердие воспитанник может получить право на внеочередную посылку, дополнительное свидание с родными. Как минимум, три таких поощрения необходимы для условно-досрочного освобождения (обычно по истечении 2/3 срока заключения).

После 11-го класса выпускники школы, если им еще не пришло время освобождаться, не утруждают себя поиском дальнейшего места учебы. Их выбор предопределен — ГПТУ №1 г. Кременчуга. Здесь воспитанники колонии могут освоить профессию слесаря механосборочных работ, электрика, токаря, швеи (по словам А. Гусака, в ПТУ есть целая группа ребят, которые прекрасно шьют), столяра. Курс обучения в ПТУ занимает примерно 8-9 месяцев, поэтому многие осужденные успевают получить по две-три специальности.

Практически без отрыва от учебного процесса воспитанники могут закрепить теоретические знания на практике — на производственных участках ИК (работа и учеба идет по сменам; например, одну неделю в первую смену — занятия в ПТУ, во вторую — производство, следующие пять дней — наоборот).

Производство — это не каторга, как могло бы показаться со стороны. Никто здесь несовершеннолетних не эксплуатирует. К работе в производственных цехах допускаются только подростки, достигшие 16-летнего возраста, за свой труд ребята получают небольшую заработную плату (в среднем гривен 60-90). Часть зарплаты идет на личные потребности осужденных (на покупку предметов первой необходимости), часть — на компенсацию материального ущерба лицам, пострадавшим по их вине… Не каторга, но и не фунт изюма. К примеру, ребятам, работающим на участке по обработке литья, в смену нужно зачистить 50 чугунных корпусов, каждый весит килограммов 75. Даже при условии, что с места на место корпус переносят минимум два-три человека, к концу рабочего дня все равно устанешь прилично. Невыполнение же нормы — дисциплинарный проступок, за который могут и наказать. Здесь же, на механическом участке, мы встретили первого земляка — 17-летний Николай из города Кировограда работает слесарем. В Кременчугскую колонию попал на 4,5 года за два грабежа и кражу. Когда кировоградская делегация покидала территорию цеха, по измазанным чугунной пылью щекам парнишки текли слезы…

Преступление
и наказание

За все время экскурсии Анатолий Гусак лишь два или три раза назвал своих подопечных осужденными/заключенными, детей здесь принято называть воспитанниками. Вне зависимости от совершенного им преступления — будь то простая кража или умышленное убийство.

— У нас в колонии нет градации осужденных. Для нас все воспитанники одинаковы, для нас они в первую очередь дети, несовершеннолетние. У каждого человека в жизни могут быть ошибки. Как бы там ни было, они уже наказаны тем, что попали сюда, лишний раз напоминать им о том, что они находятся в заключении, было бы неправильно.

Обязанности наших воспитателей в корне отличаются от обязанностей охранников ИТК для взрослых. В колонии для несовершеннолетних находятся преимущественно дети 14-15 лет, мировоззрение которых еще поддается влиянию. Поэтому у нас гораздо больше индивидуальной работы с воспитанниками. Весь коллектив колонии — специалисты с высшими юридическим и педагогическим образованием; никто из нас не считается с личным временем, если нужно — работаем без выходных. По сравнению со взрослыми зонами в колониях для несовершеннолетних обычно нет проявлений дедовщины и пренебрежительного отношения к другим осужденным, не практикуются азартные игры. Ребята стараются держаться вместе, воспитание ведется через коллектив — старая добрая школа Макаренко в действии.

О том, что процесс воспитания в Кременчугской ИК поставлен на высшем уровне, говорит хотя бы тот факт, что за последние 2,5 года ни один воспитанник не водворялся в дисциплинарный изолятор (по простому — карцер). Другими словами, уже более двух с половиной лет в колонии нет грубых нарушений режима, драк между заключенными. Карцер открывается только в тех случаях, когда учреждение посещает очередная экскурсионная группа.

Помощь психолога

Кто-кто, а психолог колонии Светлана Алексеева без работы не сидит никогда. Светлана — единственный специалист подобного профиля в учреждении, тогда как в европейских странах принята норма 3 психолога на 70 воспитанников. У нас же получается один «врачеватель душ» на пять сотен подростков. Причем трудных, проблемных подростков, каждому из которых помощь психолога жизненно необходима.

По собственной инициативе в комнату психологической разгрузки дети приходят в основном тогда, когда прерывается связь с внешним миром — воспитаннику долгое время никто не пишет. В таком случае Светлана учит, как правильно написать письмо домой, чтобы на него обязательно ответили. Ведь не каждую маму растрогают скупые строчки «у меня все хорошо, вышли то-то и то-то», особенно если у родителей и раньше до ребенка не было никакого дела. В большинстве случаев в колонию попадают именно дети, лишенные заботы и внимания взрослых.

Среди самых нелюбимых тем, обсуждаемых с психологом, — алкоголизм, наркомания, СПИД. Скорее всего, разговоры на эти темы навевают воспитанникам не слишком приятные воспоминания — многие из них на скамье подсудимых оказались за преступления, совершенные под воздействием алкоголя или наркотиков. Примерно три четверти воспитанников колонии имеют уровень интеллектуального развития ниже нормы. Поэтому всевозможные психологические тесты Светлана проводит в виде рисования на вольную тему. Лучшие из работ осужденных украшают стены кабинета психологической разгрузки. Некоторые картины — настоящие произведения искусства; глядя на них, ни за что не скажешь, что автор потрясающей красоты работы может быть повинен в смертоубийстве…

Живя в колонии, ребята находятся под постоянным присмотром воспитателей — не пьют, не курят, не употребляют наркотики. Здесь они имеют возможность получить среднее образование, не самую плохую профессию. Опять-таки, трехразовое питание. Волей-неволей задаешься вопросом — было бы все это у них, оставайся ребята на свободе? Вряд ли. У беспризорного подростка гораздо больше шансов отравиться парами клея, чем выучиться на токаря. Так что же, выходит, некоторым детям даже повезло, что однажды они оказались в воспитательной колонии и стали на путь исправления? Анатолий Гусак с подобным тезисом не совсем согласен: «С одной стороны — да, повезло, а с другой — как так может повезти, что 15-летний пацан, по сути — еще ребенок, получает 13 лет лишения свободы?..» В любом случае, как бы лучше ни жилось ребятам в колонии, чем дома, еще никто из воспитанников учреждения не попросил оставить его сверх положенного срока. Просят трудоустроить после освобождения, помочь арендовать жилье, но добровольно оставаться заключенным не желает никто…

Койка Януковича

Недоброжелатели утверждали, что именно в Кременчугской колонии для несовершеннолетних в свое время отбывал наказание бывший премьер-министр Виктор Федорович Янукович. Естественно, оказавшись в знаменитой ИК, нельзя было не поинтересоваться, правда ли это? Заместитель начальника колонии развел руками — не знаю. Сам он здесь работает только 16 лет и лично Януковича, понятное дело, не видел. Письменных же документов, подтверждающих причастность исправительного учреждения к биографии кандидата в президенты, нет. То ли не сохранились, то ли не было их вообще. Во время избирательной кампании колония пользовалась немалым интересом у вездесущих журналистов — чуть ли не каждый день приходили желающие посмотреть на «койку Януковича», «верстак Януковича», «место Януковича за обеденным столом». Но всем им показывали на одно и то же — на дверь. Официально кременчугская колония к биографии Януковича никакого отношения не имеет…