От школьного слесарного станка – к директорскому креслу. От рабочего – к первому вице-губернатору. От мальчишки, равнявшегося на старшего брата, – к умудренному жизненным опытом авторитетному и уважаемому Человеку. Путь, который прошел Александр Саинсус, не назовёшь ни коротким, ни лёгким. О том, какие времена пришлось пережить, чем можно гордиться, о чём сожалеть, рассказывает он сам – без недомолвок и купюр.
«Меня с детства приучили к труду»
— Александр Дмитриевич, как известно, каждый человек формируется и познает мир прежде всего в семье. Расскажите, в какой семье вы росли, каким был семейный уклад…
— Я родился в простой украинской семье. Рос самым младшим – передо мной ещё были две сестры и брат…У нас в семье трудились все. Мама вела домашнее хозяйство – корова, огород… Отец сначала работал на шахте – на Балашовке, где мы жили сначала. Потом, когда её закрыли, пошел работать на «Красную звезду».
Само собой, как и все ребятишки, я проводил время на улице, с друзьями. И, конечно же, приходилось много помогать родителям: ухаживал за коровой, носил воду для полива огорода – вёдрами, за квартал… Улучил минутку-другую – и на речку, купаться, или с мальчишками в футбол гонять. И снова – за работу. С улицы Шахтерской на Балашовке мы потом переехали на Ковалёвку, где купили скромное жильё — кухня и одна комната, в которой жили и взрослые, и мы, дети. Со временем начали расширяться, достраивать и перестраивать наш домишко… Строили все вместе, не бездельничал никто.
– Кем хотели стать в детстве? Космонавтом, пожарным или директором завода?
— Прежде всего я старался брать пример со старшего брата Бориса – учился он на отлично, много читал…
— А вы по какому предмету чаще всего получали «отлично»? И вообще в школе были драчуном, заводилой или заучкой?
— Был всяким. Случалось, и дрался изредка, но это – в младших классах… Потом, помню, нам с товарищами надоело стоять по стойке «смирно» на линейках, захотелось чего-то более живого, неформального. И в десятом классе мы создали «клуб старшеклассников», даже организовали сами вечер к 8 Марта, поставили спектакль, который прошел «на ура»… Но хотелось и знаний – я неплохо успевал по географии, истории, биологии. Твёрдая четвёрка была по физике, химии, математике. Преподаватель наш тогда говорил: мол, кто хочет знать математику, приходите ко мне в школу к семи утра, будем заниматься дополнительно. Помню, я тогда целый год ходил, потом – в пединститут на курсы, тоже математические…
— Вы начали работать раньше, чем продолжили учёбу. Почему?
— С первого раза в институт я не поступил – слишком вольно, по мнению преподавателей, мы с другом вели себя на экзамене, когда физику сдавали. Всё пытались помочь кому-то, подсказать. Вот нас и удалили из аудитории с «неудами»… Вдвоем мы и пошли на завод. На следующий год я всё-таки поступил – в КИСМ, на факультет технологии машиностроения, который и мой старший брат закончил. Но завод не бросил, учился, что называется, без отрыва от производства…
«Главное – доверие коллектива»
— Александр Дмитриевич, впервые вы пришли на завод сорок с лишним лет назад. Помните ли ваш первый рабочий день? На что потратили первую зарплату?
– Мой первый день на заводе был гораздо раньше — после девятого класса, во время летних каникул, отец много раз приводил меня сюда. Кроме того, за нашим классом был закреплен инструментальный цех «Красной звезды», шефы часто приводили нас на завод… Да и в нашей 14-й были и столярные, и слесарные кабинеты, где мы работали на уроках труда… А первая зарплата… Я каждый раз все заработанные деньги приносил и отдавал в семью, на себя не тратил, потом мама давала мне что-то на карманные расходы.
– Какие традиции тогда были на заводе?
– Я ещё школьником помню, как праздновали День краснозвёздовца – и тогда, и сейчас он приходился на вторую субботу июля. Отец тогда каждый раз брал меня с собой в Горсад, где проходили праздничные гулянья – с выставками техники, концертами рабочих коллективов, торжественными собраниями. Эта традиция сохранилась и с моим приходом на завод. Правда, в начале 90-х, во время кризиса, она несколько ослабела. Но потом, когда мы начали поднимать производство, поняли – есть жизненная необходимость возродить не только рабочий процесс, но и духовную жизнь. Так что вернулось всё – и праздник краснозвёздовцев, и спортивные олимпиады, и творческие традиции, которыми всегда славился завод …
— Звание рабочего в то время было престижным? Или уже тогда девушки искали женихов, по их мнению, поуспешней?
— Не могу сказать в общем, но жена у меня из простой семьи, мама воспитывала её одна — отец погиб в Средней Азии…
— Хотелось ли вам раньше или позже уйти с завода, заняться не производством, а другой деятельностью – стать, скажем, врачом, милиционером, партийным функционером?
— Честно говоря, общественная работа меня не особо привлекала, я был приучен к труду, дающему реальный результат. Да, я был руководителем комсомольской организации заводоуправления, но, признаюсь, иногда допускал вольности, отступления, что тогда было не принято…
— Что вы ценили в своей работе: стабильный доход, возможность карьерного роста, получение личной выгоды?
— Прежде всего я стремился к самоутверждению, признанию за добросовестный труд, который рано или поздно давал и авторитет, и заслуженное внимание, и, главное – доверие представлять интересы коллектива. Возможность подняться на новый уровень – ничего зазорного я в этом не усматривал, не вижу и сейчас. Поэтому, когда мне предложили перейти с должности старшего инженера-механика в экономический отдел заместителем начальника, я, конечно, согласился. Сейчас, кстати, эту сферу называют менеджментом. Здесь я проработал двенадцать лет – опыт в организации деятельности коллектива, с этой точки зрения, получил огромный. Да, работы было много, нужно было ездить в Москву, решать сложнейшие вопросы…
— Что происходило на заводе, с заводчанами в начале 90-х? Чем пришлось пожертвовать, чтобы удержать завод на плаву?
— В феврале 92-го завод остановился впервые… Потом – новая остановка, дальше – глубокий кризис.
Конечно, все думали о том, что же будет дальше и когда закончится это смутное время. Помню, руководство завода – директором тогда был Василий Гутник – предпринимало отчаянные попытки спасти предприятие, сохранить коллектив. Выходили и на правительство, и на президента, предлагали не одно решение по спасению «Красной звезды», приходилось идти и на бартеризацию, обмены… Конечно, коллектив держали в курсе всех шагов и событий. Однако проблема была не в заводе и не в работе руководства – рушилась вся экономическая система … Задолженность по зарплате, переход на неполный рабочий день, сокращения – мы пытались выбраться из этой ямы, как могли. Кстати, в первую очередь я сократил своих детей, как бы болезненно для меня ни было это решение. Но оно было принято, сокращения были во всём коллективе. Да, люди начали искать собственные выходы – кто-то подался на рынок, другие – в кооперацию, третьи – «челночниками» в Польшу. В этот тяжелейший период нам приходилось и судиться: люди вполне обоснованно требовали выплатить им долги по зарплате – конечно, им и их семьям нужно было на что-то жить. Это были действительно тяжелые времена, когда помочь своим рабочим мы были бессильны. Но, к счастью, и это мы с заводчанами пережили. Главное, что мы, наша команда, не обманули людей. Сказали – рассчитаемся по зарплате, и рассчитались. Пообещали, что восстановим численность заводчан, и выполнили и это обещание — я какой завод по численности принял, такой и оставил. Я благодарен людям, которые нам тогда поверили и не «задавили» судами родную «Звезду», как это случилось с другими предприятиями…
— Как сегодня живёт ваш родной завод? Удалось ли «Червоной зирке» преодолеть и этот, недавний, кризис?
— Я оставил должность главы правления-генерального директора ОАО «Червона зирка» совсем недавно, поэтому о показателях завода знаю не из газет. Сегодня здесь работают почти 1400 человек, а средняя зарплата существенно выше, чем по области: к примеру, в августе она составила 2300 гривен. Только с начала года на заводе появилось более сотни рабочих мест. Остальными показателями тоже можно гордиться: за первое полугодие объемы производства выросли в 3,5 раза, продаж – на 88 процентов. За это же время завод реализовал продукции почти на сто миллионов гривен, в производство вложено 16 миллионов гривен. Сегодня продукция «Червоной зирки» занимает 45 процентов рынка СНГ. И это вполне закономерный результат. Ведь завод не только уверенно держится на плаву по производственным показателям, но и продолжает держать курс на инновационные технологии, новые подходы к организации производства. К примеру, к концу года здесь будет сдан в эксплуатацию новый комплекс для крупногабаритной покраски – современнейший агрегат, такого нигде в Украине пока нет. Ориентация на мировые достижения – один из главных принципов «Червоной зирки». Возьмём лазерный комплекс, который мы увидели во время поездок по западным машиностроительным заводам и внедрили у нас – он позволяет без труда вырезать из металлического листа детали любой конфигурации.
Мировой опыт пригодился и для принципов организации производства: на заводе действует так называемый продуктовый принцип – когда каждый рабочий, инженер, руководитель становится членом единой команды. «Червона зирка» давно «делает» себе специалистов самостоятельно – ежегодно каждый проходит от 80 до 120 часов обучения…
— Что для вас означает быть краснозвёздовцем?
— Званием краснозвёздовца я очень горжусь. Главная краснозвёздовская традиция — самоотверженно трудиться. Любое задание расшибутся, но выполнят. Причём никто не уходит с рабочего места, пока работа не будет закончена — от рабочего до директора. Кстати, все заводские директора не уходили домой ни в пять, ни в семь вечера – ни Василий Гутник, ни Валентин Карленко, ни Виктор Желтобрюх… Эту традицию продолжал и я, потому что чётко понимал – только трудом можно достигать поставленных целей. Знаете, краснозвёздовцы – это не только семья, но и целая отдельная общность, со своей аурой, обстановкой, духом. Они воспитаны в духе уважения к своему коллективу, преданности заводу. Здесь люди и доброжелательные, и требовательные к себе и другим…
— По каким критериям вы оцениваете того или иного специалиста?
— Самоотверженный, добросовестный труд, глубокое чувство ответственности за работу, которую ты делаешь, для меня не привязаны ни к специальности, ни к классу, ни ко времени.
«Я занимаюсь не политикой, а реальной экономикой»
– Сейчас вам как первому заместителю губернатора приходится лично разруливать множество городских проблем. Руки ещё не опускаются?
– Промышленники, как известно, – приверженцы конкретного труда, реальной цели. Не создать план, программу для бумаги, галочки, а рассматривать вопрос в связи с конкретным действием, результатом – вот главный для меня принцип работы. Пока есть понимание проблемы, видение конечной цели, люди, которые могут помочь и поддержать, руки не опустятся. Другое дело – у нас система управления не успевает за экономическими преобразованиями: новые технологии далеко обогнали старые руководящие принципы. И это проблема не только нашей области, города, и даже не страны – в таком положении находятся сегодня большинство стран СНГ и даже Европы.
— Ежедневно вы встречаетесь с десятками людей. Всегда ли вы можете им помочь? Были ли случаи, когда какой-то вопрос зацепил вас не как чиновника, а прежде всего как человека?
— Знаете, люди всегда идут к тому, кто искренне хочет им помочь, они видят и чувствуют это желание. Да, можно поступать шаблонно, по протоколу: дескать, это не мой круг обязанностей, не моя компетенция, не мой вопрос. Или вот ещё – вы, дескать, руководитель коллектива, решайте проблему сами, с вас будет и спрос. Но, если есть возможность подставить плечо, подтолкнуть вперед хоть на миллиметр, поддержать, – это обязательно нужно делать. Это наша общая обязанность и общая ответственность. К примеру, в один из недавних входных звонят из общежития по улице Маршала Конева – у них нет воды, отключили до понедельника. А это суббота, первая половина дня. Как же стирка, уборка? В диспетчерской говорят: там забилась канализация, звоните в аварийную службу. Звоню сам: говорят, исправят к понедельнику. А зачем, говорю, тогда нужна «аварийка»? В конце концов, воду людям всё-таки дали… Мы должны понимать, что мы живём не для себя, а друг для друга.
— Какое место в вашей жизни занимает политика? Какая идеология вам наиболее близка?
— Я беспартийный и политикой не занимаюсь. Нужно сосредоточиться на чём-то одном: в моём случае или на политике, или на реальном секторе экономики. Я принципиально предпочитаю второе. В том числе и потому, что не воспринимаю нравов украинского политикума – с его склоками, дрязгами, поливанием грязью оппонентов. Поэтому и не люблю, и не смотрю передачи Шустера, Куликова, Киселёва. Хочется большего конструктива, доброжелательности, воспитанности, а больше всего – консолидации общества…
– Есть ли в Кировограде, в области идея, которая сможет наконец объединить все политические силы? Какой вы её видите?
– Я совершенно убежден – консолидироваться нужно не по политическому принципу, а вокруг решения конкретной проблемы. Если кто-то лидирует в этих наработках, нужно помогать этим людям, а не ставить палки в колеса – независимо от того, на чьи погоны в итоге упадет потом звезда. Главное – лишь бы проблема была решена в пользу общества, общины. А люди потом разберутся, где, чья и в чём заслуга.
Нужна слаженная команда, в которой каждый имеет собственную точку зрения и возможность её обсудить, но потом принимается единое решение, все объединяются на одном пути и дальше идут вместе.
«Я люблю Кировоград, мне здесь комфортно»
— Кировоград в столичных и не только глазах выглядит некоей «обочиной» цивилизации, глухой провинцией, городом неперспективным. Как думаете, почему? Как исправить эту обидную ситуацию?
— Думаю, в таком отношении к нашему городу виноваты мы сами. Если к нам извне обращаются с конкретной задачей, предложением, проектом, нужно отвечать конкретным делом, реальной работой. Иначе создается картина равнодушного болота, неприятного и недружественного. Мол, вы там всё дрязгами мелкими занимаетесь, с вами каши не сваришь… Нужно создавать и беречь имидж города, заслужить уважение и внимание к нему.
– Вы родились, выросли, состоялись в Кировограде. Как вы себя ощущаете в нашем с вами городе? Желания на определенном этапе отсюда уехать не возникало?
– В Кировограде мне уютно и комфортно. Здесь моя семья, друзья, близкие, братья-краснозвёздовцы. Я всю жизнь дышал воздухом одного города, одного коллектива. У меня много друзей в Харькове, Киеве, Одессе, поэтому оторванным от мира, от цивилизации я себя не чувствую. Да, в разное время меня приглашали учиться и работать в другие города, но я оставался здесь – с родными мне людьми. Я люблю, когда они рядом. Внук, правда, сейчас живёт и учится в Харькове. Но он поехал не за «цивилизацией», а за самостоятельностью и знаниями.
– Можете ли вы столь же кратко и ёмко, как в своё время Пашутин, сформулировать главный принцип вашей жизни?
– Его уже давно сформулировал Николай Островский: «Жизнь дается человеку один раз, и прожить ее надо так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы».
– Исполнилась ли ваша сокровенная мечта? О чём она?
– Да, исполнилась. Мне сегодня никто не пошлет упрек в спину – никто и ни в чём. За свою жизнь мне не стыдно.
