Кумиры с «Нового», или Сделано на «Фабрике звезд-3»

«Скажи, что шла по улице и увидела парня, который рисует краской белые полоски на пешеходном переходе. Ты решила с ним поговорить и случайно оказалось, что это Коля Серьга — офигенный пацан», — так более чем неожиданно начался наш разговор с одним из участников суперфинала «Фабрика звезд», которые в рамках гастрольного тура выступали в минувшую субботу в Кировоградской областной филармонии и собрали аншлаг.

Ребята отработали концерт вживую, пели, танцевали, общались с залом и выглядели предельно искренними как на сцене, так и в ходе общения с корреспондентом «УЦ». Для каждого из них проект «Нового» телеканала стал определенным рубиконом. Жили-были мальчики и девочки, учились в институтах, мечтали о славе. И на все 100 процентов воспользовались предложенным им судьбой шансом. Прошли мясорубку кастингов, выдержали трехмесячную продюсерскую дрессуру, научились позиционировать себя как профессионалы. И сейчас собирают полные залы, у них нет отбоя от поклонников, а впереди — карьера в шоу-бизнесе.

У каждого из фабрикантов своя life story, и именно о жизни «до» и «после» проекта мы поговорили с новоявленными звездами Николаем Серьгой, братьями-близнецами Борисенко и победителем «Фабрики звезд-3» Стасом Шуринсом.

Коля Серьга: «Читайте книги»

— Жизнь у меня всегда была веселая. Я жил в Одессе, учился в экологическом университете, который сейчас заканчиваю. Играл в КВН, выиграл «Смех без правил» в Москве, был в «Убойной лиге», в «Комеди». Желание пробиться в шоу-бизнес, борьба за признание были всегда, это нормальный человеческий инстинкт.

— Как родители относятся к твоей «звездной» карьере?

— Папа — военный, мама — школьный учитель. Отец сначала не был сторонником, говорил, что это не профессия и прокормить семью да и себя самого я в шоу-бизнесе не смогу. Но я ему доказал, что это не так, после того же «Смеха без правил», заработал деньги, на корпоративах подрабатывал, и папа более-менее перестроился, он склонялся к тому, чтобы я юмором занимался. И потом не одобрял «Фабрику». Но я его переубедил, и папа перестал бояться.

— Папу ты переубедил. А как переубедить людей в том, что не все в отечественном шоу-бизнесе покупается и продается и можно прорваться на сцену без протекции?

— Никак. Это не мысль одного человека, это мысль толпы. Народу легче думать, что все коррумпировано, люди этим утешают себя: мол, мы этого не достигли, потому что все за деньги. Это просто отмазка, как ребята, которые не хотят бегать по утрам, ссылаются на то, что это вредно для сердца. Гораздо легче придумать для себя оправдание, чем начать что-то делать.

— Как к твоей славе относятся в институте? Те же соседи, друзья?

— Я учусь, но постоянно в разъездах. Просто прихожу и сдаю экзамены. А окружающие… Дело в том, что еще до «Фабрики» я себе нашел друзей, которые с появлением чинов и наград не поменяли ко мне отношение. Я их ценю за те качества, которые никогда не потеряют свою актуальность. Но многие, естественно, интересовались, что на проекте происходит и как. Теперь даже гаишники узнают. Вот с ребятами едем куда-то…

— И ты их от штрафов спасаешь?

— Один раз было. А так они такие, что и сами спасутся (смеется. — Авт.).

— По поводу зависти. Ты, конечно же, скажешь, что у вас на проекте ее не было. А если честно?

— Мы все руководствуемся корпоративной этикой, поэтому вы часто слышите эти штампованные ответы. На самом деле зависть есть везде. Она, как правило, касается бытовых каких-то вещей: сколько денег за подработку заплатили и т.д. Если у тебя хватает сил побороть эту зависть и не показывать ее никому, то ты молодец. А если выплескиваешь ее наружу и тем самым вредишь людям — это слабость.

— Одного из «фабрикантов» Бориса Апреля, у которого очень специфический женоподобный имидж, пресса и артисты фактически затравили. Какое лично у тебя отношение к этому молодому человеку?

— Я не поддерживаю этот стиль. Я это и на «Фабрике» говорил. Пусть это будет мое мужланское мнение, но я считаю, что мужчина должен быть мужчиной. Если ты уж родился мужиком, будь добр, будь им: люби, целуйся, спи с женщинами. А то, что Борис переживал… Так сам же выбрал такой имидж. Он его придумал, навязал людям и, соответственно, ждал отдачи. Но эпатаж вызвал вот такую негативную реакцию. Это как Дима Коляденко: он своеобразный, его образ настолько ярок, что о нем говорят преимущественно плохо, но, тем не менее, говорят.

— После «Фабрики» что планируешь делать?

— Я четко выраженный лидер в плохом значении этого слова. Мне сложно работать в команде. Я требую от остальных усилий, желания, как у самого себя. И меня злит, если люди не могут соответствовать требованиям. Тем не менее, скорее всего, будет группешник музыкантов, я буду петь. Поступлю на режиссера, только закончу экологический институт, бросать его жалко и незачем. Эта не та страна, где надо разбрасываться дипломами. Слава не вечна. Сегодня ты популярен, завтра тебя не узнают, а послезавтра — заплюют. Буду сниматься в кино, уже есть предложения… Живу в Киеве, снимаю квартиру…

— А как у тебя со звездностью? (вокруг собралась толпа юных поклонниц, которые визжали, глядя на своего кумира. — Авт.)

— Я стараюсь не обращать внимания. Я вижу, что они мною интересуются, но объясняю это тем, что не я лучше других чем-то, а это у них в голове изменилось ко мне отношение по форме, а не по содержанию. Оно пройдет — и все. У меня есть девушка, которую я люблю, и не думаю, что, кроме нее, у меня вообще может кто-то быть. А кайфовать надо от песен, а не от человека. И своим поклонницам я могу посоветовать одно: не смотрите телешоу, читайте книги. Иногда помогает!

Братья Борисенко: «Идеальная поклонница вежливая, естественная, красивая»

— Родители у нас обычные, папа строитель, мама бухгалтер, в семье музыкантов вообще не было. Мы учились в Днепропетровской общеобразовательной школе №80, закончили 11-Б класс и перед «Фабрикой» успели поступить в металлургическую академию. Мы — обыкновенные, ничем особым не отличаемся.

— А почему решили на «Фабрику» идти?

— Ой, все началось, когда нам было по 2,5 года. Мы семьей отдыхали в санатории, и там был какой-то юбилейный концерт. Почему-то возникла незапланированная пауза, и вдруг три мальчика выскочили на сцену. И спели песню «Кузнечик». Это были мы и наш старший четырехлетний брат.

— Вы всегда говорите «мы»?

— Ну да, мы же близнецы, нас всегда путают. Но вообще одеваемся не одинаково. Просто у нас здесь, на «Фабрике», такой образ, задумка продюсера.

— Как вы себя чувствуете в роли ярких блондинов?

— Это была идея Константина Меладзе. Сейчас мы понимаем, что это здорово, а тогда, когда только покрасились, было не по себе.

— Вы легко прошли кастинг?

— Так вышло, что собралась огромная толпа людей. А мы с другом просто пришли посмотреть. Стали прямо под камерой. И тут подходит девушка, как потом выяснилось, наш режиссер — и говорит: «Вы можете пройти вне очереди», взяла за руку и повела. Ну меня друг еще подтолкнул и говорит: «Иди, пой». Так мы прошли в десятку сильнейших.

— Вы очень открытые, искренние ребята. На проекте эти качества не мешали?

— Никакой злости мы на себе не ощутили. Мы же все 24 часа в сутки вместе. Нас просто засунули в одну коробку и заставили так жить. И нужно как-то подстраиваться под этот образ жизни.

— И как жилось в этом гламурном общежитии?

— Если вы и правда считаете его гламурным, спасибо большое! Трудно на самом деле не было. Мы с самого детства самостоятельные, родителям всегда говорили, что с 18 лет будем жить вдали от них. И к тому же, когда ты понимаешь, что, как только закончится проект, ты снова можешь стать никем, хотелось остаться в нем подольше, несмотря ни на что.

— Проект закончился. И?

— Сейчас мы держимся только благодаря туру. А дальше будет видно. Мы не знаем, что будем делать. Я не понимаю тех «фабрикантов», которые отказались от суперфинала. Это же путевка в будущее.

— Вы близнецы. И как делите поклонниц?

— Не делим. Это наше общее достоинство (смеются. — Авт.).

— Насколько реально обычной девочке, которая пришла с цветами и ждет у выхода, познакомиться с вами?

— Ей нужно просто быть вежливой. Естественной. И красивой. Есть такие, что просто достают. Ты говоришь: «Я не могу» — а они все равно лезут: «Я за тебя отсылала эсэмэски!» Но, прости, я ж за руки тебя не брал, не заставлял. Просто надо к нам нормально относиться. Мы такие же люди, как и они, просто на нас с одной стороны давление, с другой… Девушки, поймите это!

Стас Шуринс: «В Латвии шоу-бизнеса нет»

— До «Фабрики» жизнь в Риге у меня была бесперспективная. Школу закончил с серебряной медалью, не хватило буквально одного балла — по физике. Я гуманитарий вообще, точные науки не любил. Но потом поступал в Рижский технический университет на специальность «администрирование налоговой таможни», потому что там были бюджетные места. Но все равно не прошел: из 10 тысяч человек я был на сто каком-то месте. Просто приоритет отдавался представителям других городов, чтобы они платили за общежитие, поэтому рижан зажимали. В общем, странная мотивация… Пришлось идти на коммерческий.

— Ты из русской семьи?

— Да, но я свободно говорю на 3 языках: латышском, русском и английском. И то, что говорят о Прибалтике по отношению к русским, — это все слухи, никто ничьи права не ущемляет. Во всяком случае, когда на западе Украины мы с ребятами на заправке выходили и я спрашивал, где магазин, меня просто игнорировали. У нас такого нет, бывает, что русские не знают латышского или наоборот, но, тем не менее, все друг друга понимают.

— Как ты, рижанин, попал на украинскую «Фабрику»?

— В Украину захотел, потому что здесь продюсер Константин Меладзе и все проекты, которые он ведет, становятся успешными, я это хорошо понимал. В 2007 году я уже был в Украине, снимал здесь клип, так что о Киеве имел какое-то представление. К тому же у меня дедушка украинец, много родственников здесь на самом деле, но я с ними, к сожалению, не общаюсь, это семейная проблема.

В общем, я отправил друзьям свое видео и прошел интернет-кастинг. Но сначала ни во что не верил. Я был уверен, что все куплено, все свои проходят. И вот в один прекрасный день я на море отдыхаю, лежу на солнышке, друзья звонят и говорят: «Тебя хочет видеть сам Меладзе». Я сразу не понял. Наконец, дошло.

Ой, а потом были проблемы с белорусской транзитной визой. У меня уже были билеты, все готово, чемодан собран, все отлично, я молодец. Лежу загораю дальше, и тут доходит, что нужна же виза, а Белоруссия никоим образом не дружит с Евросоюзом. Думаю, отлично! Ничего, что сегодня суббота, а мне надо быть в Киеве в понедельник! Я звоню в выходной в посольство, странно, что там взяли трубку, потому что в украинское посольство дозвониться нереально.

Пообещали, что сделают, но только через сутки. А у меня не было даже суток. Я просто просил: «Поймите, не нужна мне ваша Белоруссия, мне в Украину надо, пожалуйста!» В общем, слава Богу, открыли…

— И как тебя Украина встретила?

— Вначале был вокзал. Кошмарный просто. Я осмотрелся и второй раз в жизни ужаснулся. Потом еще нелегкая дернула перекусить там. И я отравился. Прихожу на сборы — а там Константин, живой, настоящий! А мне так плохо, что ничего не соображаю, все как в тумане, настоящий заворот кишок… Меня заставили раздеться, танцевать. И я в обморочном состоянии прошу самого что ни есть настоящего Константина: «Простите, я не могу, у меня очень болит живот». «Ничего-ничего, еще потанцуй!» Я потанцевал, и меня взяли.

— Откуда хореографические навыки?

— Я занимался спортивной гимнастикой, плаванием, хип-хопом и dance of street. И вокалом полтора года, благодаря стипендии, которую выиграл на конкурсе «Открываем таланты». Я не представляю себя кем-то другим, кроме как артистом.

… Закройте, наконец, двери! (ни с того ни с сего срывается на крик. — Авт.)

— Почему ты, интеллигентный, уравновешенный человек, так злишься, когда видишь поклонниц?

— Просто у меня здесь жизнь не праздник, как у тех же братьев Борисенко. У меня складывается впечатление, что они приезжают просто, чтобы дать автографы и повеселиться. У меня не так. Я обожаю поклонников, а не фанатов. С поклонниками я встречаюсь, они мне дарят очень нужные вещи, например не сотню мишек, зачем мне мишки? А чемодан, он в туре пригодится. Они меня спрашивают, что тебе надо, я говорю честно. Мой брат либо мама ведут такие переговоры, потому что я есть «в контакте», но там не сижу… Семья рада за такое отношение ко мне, безусловно. Кстати, брат на почве моего успеха в Украине сам пошел заниматься вокалом, данные есть, хороший бас… Здорово, что я на близких людей позитивно влияю!

Поверьте, я вполне адекватный человек, не звезда, я не свечусь, и у меня нет крыльев. Хотя с самого начала было очень странно. Я на сцене, а все орут: «Шу-ринс! Wow!» Я выхожу на улицу и слышу тот же шепот за спиной. Мне было непонятно и казалось, что если меня обсуждают, то говорят именно плохо, мол, «Шуринс, ну и дурак!». Я болезненно на это реагировал, потом понял, что так восхищаются (смущенно улыбается. — Авт.). Хотя я за конструктивную критику. Как вот Боря Апрель. Он далеко не глупый мальчик, нужно быть очень смелым и сильным, чтобы нести такую ношу. Он неформал, но с самыми преданными поклонниками.

— А чем шоу-бизнес Латвии отличается от украинского?

— Открою маленький секрет: в Латвии шоу-бизнеса вообще нет. «Новая волна» и все остальное — это Россия. Потенциально хорошие исполнители есть, но сама музыкальная школа у нас слабее, разве что хор…

— А чего ты в «Новую волну» не пошел?

— Мне безумно хотелось, я же попробовал, но меня не пустили. Я не буду называть причины, у меня есть свои соображения по этому поводу. Так же, как и по поводу победителя фабричного суперфинала. Поставим на этом троеточие…