От Советского информбюро
25 марта войска 3-го БЕЛОРУССКОГО фронта, продолжая наступление, овладели городом ХАЙЛИГЕНБАЙЛЬ — последним опорным пунктом обороны немцев на побережье залива ФРИШ-ГАФ юго-западнее КЕНИГСБЕРГА, а также заняли населённые пункты ПАРТАЙНЕН, РЕМЗЕГУТ, КАЙМКАЛЛЕН, БРЕГДЕН, ШТАЙНДОРФ, КАРБЕН, ПРЕЙСИШ БАНАУ, ШЕТТНИЕНЕН, ГЕРЛАКСДОРФ, РААДЕ, ЛЕЙЗУНЕН, БЮСТЕРВАЛЬДЕ, РАУНЕНБЕРГ. В боях за 24 и 25 марта в этом районе войска фронта взяли в плен белее 9000 немецких солдат и офицеров и захватили следующие трофеи: самолетов — 109, танков и самоходных орудий — 65, орудий — 245, пулеметов — 170, автомашин — 3330, бронетранспортёров — 69.
На ГДАНЬСКОМ (ДАНЦИГСКОМ) направлении наши войска, преодолевая сопротивление противника, овладели пригородом ГДАНЬСКА (ДАНЦИГА) — ОЛИВА и заняли населённые пункты БОРГФЕЛЬД, КОВАЛЛ, КАРЧЕМКЕ, КЛАЙН КАТЦ, ВИТТОМИН. За 24 марта в этом районе наши войска взяли в плен более 1000 немецких солдат и офицеров.
Войска 2-го УКРАИНСКОГО фронта, перейдя в наступление, прорвали сильную оборону немцев в горах ВЭРТЭШХЕДЬШЭГ западнее БУДАПЕШТА, разгромили группу немецких войск в районе ЕСТЕРГОМА и продвинулись вперёд на 45 километров.
В ходе наступления войска фронта овладели городами ЕСТЕРГОМ, НЕСМЕЙ, ФЕЛЬШЕ-ГАЛЛА и ТАТА, а также заняли более 200 других населённых пунктов, в том числе крупные населённые пункты ТОКОД, ТАТ, БАЙОТ, ТАВАРОШ, ТАТАБАНЬЯ, БАНХИДА, КЕРНЬЕ, ДУНААЛЬМАШ, НАСААЙ, МОЧА, КОЧ, СЕНД, ЧАСАР. За время этих боёв наши войска взяли в плен 7000 солдат и офицеров противника, уничтожили и захватили 250 танков и самоходных орудий, более 300 орудий и много другого вооружения и военного имущества.
Севернее озера БАЛАТОН наши войска, продолжая наступление, овладели городом и железнодорожной станцией ВАРОШЛЕД, а также заняли более 50 других населённых пунктов и среди них: ПАПАТЕСЕР, БАКОНЬКОППАНЬ, ТАПОЛЬЦАФЕ, БАКОНЬЯКО, МАДЬЯРПОЛАНЬ, СЕНТГАЛ, ТОТВАЖОНЬ, БАЛАТОН-ФЮРЕД, ФЮРДЕТЕЛЕП.
За 24 марта на всех фронтах подбито и уничтожено 147 немецких танков и самоходных орудий. В воздушных боях и огнём зенитной артиллерии сбито 63 самолёта противника.
«Феся, Победа! Ура!»
Владимир Георгиевич Федосеев на фронт ушел вместе с отцом в 1941 году. Мальчишке тогда было всего четырнадцать, и он стал воспитанником полка. Это был запасной полк, который готовил маршевые роты для фронта. В 42-м году полк в полном составе отправился туда, где шли жестокие бои. По дороге, когда поезд стоял в Оренбурге, командир батальона снял пацана с поезда, пожалел. «А иначе, — говорит Владимир Георгиевич, — мы бы, наверное, с вами сегодня не говорили». В 43-м году Федосеев начал учебу в артиллерийской спецшколе, по окончании которой учился в военном училище. Участвовал в освобождении Киева от банд. Служил в 39-м корпусе воздушно-десантной армии. Имеет медаль «За боевые заслуги», орден Отечественной войны и еще очень много наград и поощрений, свидетельствующих о героизме и стойкости этого замечательного человека.
Победу Владимир Федосеев встретил в Бузулуке, в спецшколе. Как и многие из его сверстников, переживших трагичные годы истории, Владимир Георгиевич свои воспоминания записывает «для потомков». Вот как он описал тот знаковый для страны день. «9 мая 45 года. Просыпаюсь, меня обнимают друзья. “Феся! Феся, Победа! Ура!” (Феся — производная от фамилии Федосеев. — Авт.) Выхожу на балкон спальной комнаты — город ликует, шумит, люди спешат на площадь в двух кварталах от спецшколы, на митинг. И такая на меня тоска напала, что я горько заплакал, когда понял, что потерял в этой войне много родных людей. Вытерев глаза и сполоснув лицо, я вышел на улицу и тут же попал в колонну женщин. Они подхватили меня и несли на руках почти целый квартал лишь только за то, что на моих плечах были погоны воина-победителя, воина-освободителя.
После митинга друг сказал, что его родители приглашают ребят в гости. Собралось нас четыре человека. Приходим, на столе закуска, отец достает графин разведенного спирта, говорит: “Празднуйте, а мы уходим к приятелям”. Я первый раз в жизни пил водку. Выпил очень много, но не опьянел. Когда вернулся в спецшколу, ребята спрашивают, где был. Отвечаю: “Пил водку”. А голова совершенно трезвая. Начинают задавать мне вопросы по тригонометрии: тангенс, котангенс, синус, косинус. Отвечаю без запинки, но знаю, что много выпил и пьян. А мозг свеж и работоспособен. Такое состояние у меня было всего один раз в жизни и именно 9 мая 1945 года»…
А потом была служба в вооруженных силах, которая продолжала испытывать Федосеева. Во время одного из прыжков с парашютом Владимир Георгиевич приземлился в обнимку с солдатом, когда у того погас купол парашюта, и тем самым спас его от гибели. Еще раз держал купол парашюта солдата, в котором вырвало квадрат метр на метр, и так до самой земли. А однажды попал в вихрь и разбился — сломал ногу и позвоночник. Полтора года госпиталя, и Федосеев был списан с инвалидностью второй группы. Сам он классифицирует это такими словами: «Был выброшен из жизни, надо было начинать все сначала».
И начал, и у него получилось. Работа на «Красной звезде» отмечена множеством наград и высоким признанием. Сегодня Владимир Федосеевич грустит о прошлом, хотя утверждает, что в Кировограде нет большего оптимиста, чем он. «Вряд ли наш труд, военный и гражданский, тронет нежные души молодого поколения», — с грустью говорит он.
На вопрос, как будет отмечать День Победы, Владимир Георгиевич сказал: «Наверное, никак. Я уже давно забыт. Раньше ходил на Валы, получал поздравления из военкомата, а сейчас ни поздравлений, ни здравствуй, ни прощай. Единственное, может, пригласят на “Красную звезду”, ведь я там отработал 38 лет».
«Танков не подрывал, в атаки не ходил»
Петр Николаевич Петров, живущий в Знаменке, сам родом из Башкирии. В армию его призвали в ноябре 1943-го, как только ему исполнилось 17 лет. Так как он учился на связиста, в связь его и определили. Начал свою войну он в Белоруссии.
— Да что обо мне писать, — говорит Петр Николаевич. — Танков не подрывал, в атаки не ходил. Всю службу вкапывал столбы, лазил на «кошках» по ним, ну бегал по полям с катушками с проводами. Я из своего карабина за всю войну по врагам практически ни разу и не выстрелил.
На самом деле Петров очень скромничает. Иначе почему в таких якобы «тепличных» условиях он трижды был ранен?
Пройдя Белоруссию, Польшу, Восточную Германию, весну 45 года он встретил под Кенигсбергом. За один боевой эпизод той весны он был награжден орденом Боевого Красного Знамени — награда, которую давали далеко не всякому и далеко не за всякие заслуги. «Да просто все было», — говорит Петр Николаевич. Бой шел, связь с передовой прервалась. Пошел один связист кабель восстанавливать, потом второй, потом третий — их тела потом даже найти не смогли. Командир их отдельной роты связи построил состав. И приказать кому-то идти следующим он не мог по совести, по жизненной правде. Но кому-то надо было это сделать. «Добровольцы есть?» — спросил. Петр Петров вызвался. И пошел по проводу, нашел обрыв, восстановил связь. И тут же был ранен в ногу осколком снаряда. Но свои нашли, оттащили его назад в расположение части. За этот рядовой, с его точки зрения, эпизод Петр Николаевич и был удостоен высокой награды.
Еще был случай там же, под Кенигсбергом, ставший семейным преданием. Петр Петров в поле начал ладить порванный кабель, сам подсоединился. И тут ему орет начальство — быстро, пять секунд на все, сейчас по этой линии будет говорить Сталин! Времени на нормальный ремонт уже не было, и Петр Николаевич бог знает сколько времени пролежал в луже среди поля, держа концы кабеля в руках и обеспечивая связь. Говорил ли на самом деле тогда Сталин по этой линии — неизвестно, но долг свой Петров выполнил.
Пролечился после ранения, вернулся в роту, и тут же наконец-то наши взяли Кенигсберг в апреле 45-го. Но город Петров толком и рассмотреть не успел. Его отобрали для участия в Параде Победы — главном, самом знаменитом параде всех времен. Как отбирали? Молодых, красивых, статных, и обязательно моральные качества принимались в расчет — Петр Николаевич по всем статьям вышел.
Полтора месяца в Подмосковье они проходили парадную выучку. Мужчин, умеющих убивать, маскироваться, ночевать зимой в окопах, надо было научить маршировать…
И вот оно 24 июня, легендарный парад на Красной площади. Петр Николаевич помнит все — как докладывал Рокоссовский Жукову, видел Сталина на Мавзолее. «Погода была плохая — моросил противный дождь. Но это не портило настроя. Это один из самых памятных моментов моей жизни».
После парада Петрова откомандировали в Белоруссию. До 47 года он работал, служил по специальности — восстанавливал связь в разрушенной республике, всю ее исколесил вдоль и поперек. А потом гвардии рядового Петрова перевели в Москву, в знаменитую Таманскую дивизию. И служил он в ней до 1950 года. Сам не понимает, почему так долго держали в войсках. Зато, кроме главного Парада Победы, принимал участие еще в шести парадах на Красной площади — на 9 Мая и 7 ноября. Из Москвы поехал на Дальний Восток, в Хабаровский край на стройку — хорошие связисты везде были нужны. Там и познакомился с Надеждой Гавриловной, своей будущей женой, она туда приехала работать из Знаменки. Кстати, Надежда Гавриловна тоже в войну, будучи еще ребенком, партизанила под Знаменкой — возила в лес продукты и воду нашим, была связной.
Поженились, приехали жить в Знаменку, где и живут счастливо по сию пору. Дети, внуки, правнуки… Петр Петров ни на что не жалуется, глядит оптимистом, а вот домочадцы обижаются — наша страна мало ценит таких людей. Вот лично от президента Белоруссии Александра Лукашенко в прошлом году пришла Петру Николаевичу награда — орден и подарок, а наши иной раз и просто поздравить с Днем Победы забывают…
На фото: Петр Петров (слева) и Владимир Федосеев.
