2 февраля жительнице Кировограда Софии Сидоровне Мороз исполнилось 102 года. Идея взять у долгожительницы интервью была поддержана всей редакцией «УЦ». Признаемся, были некоторые опасения: вдруг слаба? Вдруг не вспомнит? Вдруг не сформулирует? Как же мы ошибались! Бабушка Соня по красноречию, ясности мысли и мудрости даст фору любому пышущему здоровьем государственному мужу. Находиться у нее дома и слушать ее было одно удовольствие.
София Сидоровна красивая. У нее внешность настоящей бабушки, каких рисуют в книжках со сказками. От нее веет добром и уютом. В квартире, где она живет с дочерью, Анной Ивановной, тоже уютно и приветливо. Много икон, свечи, лампадки. Женщины веруют. София Сидоровна говорит, что это Бог дал ей столько лет жизни, и залогом долголетия считает молитву и искренние обращения к Богу. Корреспондента «УЦ» она по-хорошему наущала: «На работу идешь, дверь открываешь – молитву читаешь. Идешь в путь – Господи, помощником мне будь»…
«За сто два года путь прошла большой, – вспоминает София Сидоровна. – Было плохо, тяжело, было и хорошо. Всю жизнь проработала в колхозе (бабушка родом из села Ново-Александровка Днепропетровской области). Из него и на пенсию пошла. Много прожила, много видела».
Рассказала бабушка о своей семье. Отец был садовником, каких надо было поискать. За ним издалека посылали фаэтоны, чтобы приехал и сад разбил в усадьбе. За фруктами вся округа шла к Морозам. У родителей было десять детей. В Гражданскую войну было очень тяжело. Отец умер от тифа. Мать серьезно заболела, и ее забрали в военный госпиталь, дети остались одни. Поскольку все были малолетние (самый старший воевал), братьев и сестер отправили в детский дом. Чуть позже один из старших братьев всех забрал обратно домой. Дом был без крыши, имущество родственники поразбирали. Стали все обратно сносить, лошадь вернули. Еще через какое-то время мать вернулась.
Была тяжелая работа в колхозе. Бабушка вспоминает такой эпизод. «Одно время в колхозе замещала бригадира. По натуре была “гавкуча”, не молчала, если что не так. Кормили плохо, один раз в день, а работали с ночи до ночи. Урожай собрали, вроде бы больше можно людям дать. Пришла к председателю колхоза просить, чтобы добавил продовольствия. Он за столом сидит, а я стою перед ним. Спрашивает: “Ты что, правды добиваешься?” Говорю: “Да”. Отвечает: “Правда – семь километров в земле. Попробуй ее откопать”. Я схватила стул и хотела в него бросить, а он под стол спрятался и выскочил. Вышла к девчатам из бригады и говорю: “Посадят меня не сегодня – завтра. Я председателя колхоза чуть стулом не ударила”. Пришла на наряд, а председатель как ни в чем не бывало руку мне пожимает, вроде бы ничего не случилось. Подумала, что если “ручкается”, то уже не посадят. Хотя в те времена и не за такое сажали. Но не забрали и харчей бригаде добавили: вместо трех галушек стали четыре давать. А может, просто из трех четыре стали делать…»
Война тяжело прошлась по судьбе Софии Сидоровны. Кто-то донес полицаям, что Соня прячет у себя советских солдат. Действительно, старший брат и два его сослуживца, бежавшие из плена, укрывались в специально вырытой в огороде яме, прикрытой землей и кукурузой. Один из полицаев – двоюродный брат. Нагайкой бил, а потом в колхозном амбаре закрыл. Дочка (Аня родилась в 37-м) одна дома была. Когда Софию поставили к стенке и пригрозили расстрелять, онемела. Долго потом молчала. «Наши уже до Берлина дошли, а я еще не разговаривала», — говорит бабушка Соня. Врачи говорили, что это от стресса и что речь со временем вернется. Так и случилось. А солдаты, которых Соня прятала, перебрались на другой берег Днепра, к своим. Остались живыми, после войны в гости к спасительнице заезжали.
Потом восстанавливали страну. Муж с войны не вернулся. Дочь и работа – этому было посвящена вся жизнь. Работала в поле, позже перешла на ферму, была дояркой. После выхода на заслуженный отдых получила 12 рублей колхозной пенсии.
Сегодня София Сидоровна в курсе всего. Она следит за событиями в стране и за рубежом, ориентируется в ценах и фамилиях, анализирует. Заседания Верховной Рады слушает по радио, и на эту тему с ней запросто можно поговорить. Приведу несколько цитат из нашего разговора. Хочу еще раз обратить внимание на то, что Софии Сидоровне 102 года!
«Можно говорить или нельзя, но все-таки скажу. Так тяжело, как сейчас, никогда не было. От своей души говорю и от всего народа: такого грабительства, как в Украине, еще не было. Карманы миллиардами набили, сделали “незалежну” Украину. Да, ничего не залежалось. Фабрики, заводы закрыли, безработицу сделали. Ласково говорят… После войны какая тяжелая была жизнь! Нас призывали работать, восстанавливать Украину. Мы все сделали для детей, внуков, правнуков. От нашего труда ничего не осталось, все на миллиарды перевели».
«Я от себя отрывала, копейки на книжку складывала, чтобы детям было за что меня похоронить, и им бы еще осталось. Забрали! Какая ни была советская власть, но к людям была милостивой. Приехали внуки в гости, я проценты с книжки сняла, сандалики им купила, тетрадки в школу. А потом джинсы появились, внуки просят. Сняла деньги, дала им – покупайте. А они довольны, что бабушка купила».
«Как ни говорите, а нынешнее правительство “хорошее”, им можно баллы записать. Сейчас “пятерок” нет, все баллы выставляют. Любят, чтобы их хвалили. Молодцы! Все продали, до земли добрались. А земля – это наше богатство. Все идет из земли: хлеб, овощи, фрукты, уголь, руда. Достали и землю. Я 102 года прожила – землю не продавали. А эта власть нашла нужду и землю продавать. Когда ее продадут, то и мы пропадем. Кто нам кусок хлеба даст? Мои родители говорили: “Був цар-дурачок — був хліб п’ятачок. Стали капіталісти – не стало чого їсти”».
«Все калорийное убрали: сало, мясо. Молоко – четыре гривни литр, а было 24 копейки. Говорят, что калорийное нельзя есть, в колбасу сою добавляют, фасоль и горох. Говорят, что от этого здоровье будет. Не обманывайте народ! Даже врачи говорят, что каждый день надо съедать кусочек сала – для печени полезно. Но куда там сало сейчас есть, если оно тридцать пять гривен стоит! А как мать может ребенку котлету пожарить, если килограмм мяса пятьдесят гривен стоит? Обездолили нас, обобрали. Божий дар — и тот огромных денег стоит. Рыба была ничто. Мы ее только в пост ели. Теперь ее по цене к мясу приравняли. А ведь рыба – это божий дар, ее кормить не надо… Сидят, усмехаются, говорят, что Украина расцветает. Где она расцветает? Она засохла! Оглянитесь на села».
«Еще хочу о “Криворожстали” сказать. Говорили, что продадут и деньги раздадут учителям, врачам, шахтерам, прожиточный минимум повысят, пенсии добавят, вклады вернут. Пока до банка деньги дошли, миллиардов не стало. Никому ничего не выплатили. В карманы положили».
«Наговорила я вам. Знаете, как банкиры списывают, если что-то не так? Вот и вы так спишите, подправьте, уберите лишнее из того, что я сказала». Дорогая София Сидоровна! Ничего лишнего! Все – общая правда, все – общая боль, все – ваша мудрость…
Мое почтение бабушке Софии. Человеку 102 года, а серые клетки работают в нужном режиме. Все ее рассуждения — это рассуждения здравомыслящего человека, который зрит, что называется, в корень. Если кровь красная, то она говорит, что она красная, а если она розовая с продресью, то она говорит, что она розовая с продресью…
Что интересно, такие долгожители страраются не конфликтовать, избегать продолжительных стрессов, прощать… Я от себя замечу : прощать — не точное слово, не верю, что некоторые вещи можно простить, точнее — не брать дурного в голову , чтобы избежать перереживаний, вредящих здоровью. Одна такая японская бабушка говорила : я прощаю американцев за их Хиросиму. Я конечно, не верю — фиг она простила, но она старается не циклиться на этом (полезно для здоровья). Вполне возможно, и молитва этой бабушки на поверку может оказаться элементантарным аутотренингом. так — то…