Кино, вино и бильярд

«Бильярд — это жизнь. Суконный стол — дорога, по которой мы идем. Бильярдные шары — это мы. А кий — это толчок для самореализации» — так философски озвучил свое отношение к этой красивой и увлекательной игре один из участников «Звездного Кия Коктебеля» — уже традиционного июньского турнира по бильярду среди звезд кино, эстрады, театра и телевидения. Именно туда, в удивительный Коктебель, был приглашен и корреспондент «УЦ». О чем можно было говорить в Крыму среди игровых столов с двумя на редкость харизматичными участниками турнира, коими являются основатель «Кинотавра» Марк Рудинштейн и «свой среди чужих», «настоящий полковник» Александр Пороховщиков? О кино, о бильярде, и, конечно же, о любви…
ЗА ГОЛУБЫМ СУКНОМ
Четыре обтянутых голубым сукном стола для русского бильярда были установлены прямо на открытой «мадерной» площадке завода марочных вин и коньяков «Коктебель», самой крупной в Европе, где под прямыми солнечными лучами годами выдерживаются 5 тысяч бочек восхитительного напитка.
В разное время на берегу Черного моря с кием в руках собирались Леонид Ярмольник, Николай Расторгуев, Андрей Макаревич, Леонид Якубович, Александр Панкратов-Черный, «Братья Карамазовы», «кролики» Владимир Данилец и Владимир Моисеенко и даже сам предводитель «красного» движения в России — Геннадий Зюганов! В этом году, 14-15 июня, за игровым столом тоже собралась звездная компания в составе Дмитрия Киселева, Русланы Писанки, Андрея Градова, Константина Стогния и других не менее известных лиц. Победитель турнира, которым в этом году стал известный одесский шоумен и «каламбурщик» Вадим Набоков, получил эксклюзивный «Звездный Кий Коктебеля», изготовленный из трех сортов дерева — граба, эбена, сатина — в форме 4-перьевой короны и инкрустированный золотым ангелом — эмблемой генерального спонсора турнира — ЗМВК «Коктебель». Мои собеседники Марк Рудинштейн и Александр Пороховщиков тоже стали финалистами турнира. К слову, Рудинштейн дважды, в 2004-м и 2005-м годах, был обладателем «звездного кия».
«Я НЕ ПРОСКОЧИЛ МИМО СЧАСТЬЯ»
— Марк, а сколько лет вы уже играете в бильярд?
— С рождения. Шутка. На самом деле давно, еще с армии. Почти полвека.
— Как же так: «Кинотавр» сейчас в Сочи, а вы здесь, в Коктебеле?
— А я уже побывал там. Прямо из Сочи сюда и прилетел. Я ведь на «Кинотавре» уже гость, до этого три года не был на своем детище.
— Почему так? Не тянет?
— Что значит тянет? Знаете, ребенку надо давать самостоятельность иногда. Я приехал, убедился, что ребенок развивается нормально, и полетел сюда, на турнир.
— И каков ваш прогноз на итоги фестиваля? Опытный глаз мастера что-то приметил?
— Очень трудно сказать. Я не видел всех картин, к концу фестиваля должны привезти пару новых фильмов, которые могут переломить ситуацию. Но на сегодняшний день, я считаю, «Живи и помни» Прошкина — среди классики кинематографа. (По итогам «Кинотавра-2008» лучшим режиссером действительно был признан Александр Прошкин, снявший картину «Живи и помни». — Авт.) А среди молодежи очень слабые картины в этот раз. Эта девушка, которая «Питер ФМ» сделала, сняла вторую картину «Плюс один», но она оказалась гораздо слабее…
— Многие кинокритики утверждают, что российское кино в последние годы сделало рывок вперед не только в количественном, но и в качественном отношении. А вы как считаете?
— Абсолютно согласен. Российский кинематограф нормально развивается. Это теперь уже здоровый ребенок, который может и нашалить, и гадость, извините, сделать. Но в то же время он развивается нормально. Дай Бог украинскому кино такого.
— Одно время в прессе постоянно появлялась информация о ваших разногласиях с Никитой Михалковым. Сейчас отношения не наладились?
— Мы с ним враги номер один. И никогда друзьями не были и не будем. Никита Сергеевич — талантливый художник, но он абсолютный разрушитель в административном плане. Все, что можно было разрушить в кинематографе в свое время, он разрушил. Как администратор, я повторяю. А как к художнику я к нему отношусь с пиететом.
— То есть, какой вариант сотрудничества он вам не предложил бы, вы ни за что не согласитесь?
— Да он мне не предложит, и я ему не предложу. Я уже говорил когда-то, что Михалков — человек, который дружить не умеет: он слишком самодостаточен для этого. Но, когда самодостаточность выражается только в творчестве, — это полбеды и личное его дело. А когда это становится коммерческими проблемами — другое дело. Мы с ним переступили ту границу, за которой мир уже невозможен. Слишком разные наши понимания ситуаций в кинематографе.
— Вы удовлетворенный жизнью человек?
— Нет, я проскочил этот момент. То есть я как бы удовлетворен своей сегодняшней жизнью, но сейчас такой период, когда удовлетворения одного мало, надо думать о чем-то бОльшем, глобальном. Надо думать о жизни, потому что ее осталось мало, наверное. И дела большого на сегодняшний день у меня пока нет, хотя я собираюсь делать «ленинградскую историю». Знаете, есть такая ситуация, когда уже и искать поздно, и еще чувствуешь, что главное не сделано.
— А что это за «ленинградская история»?
— Да ввязался я в одну историю, но, думаю, что все-таки ее завершу. Вернее, завершу ее начинание. А затем мое дело продолжит надежная команда. Это я о международном фестивале в Санкт-Петербурге «Золотой ангел». Это новый питерский проект, фестиваль. Полтора года я потратил на его создание, но Никита Сергеевич постарался, чтобы этого фестиваля не было. Сейчас я снова возвращаюсь к этой истории, но здоровья и сил она у меня отняла очень много.
— У каждого человека своя мера исчисления богатства — деньги, родина, женщины? А что для вас означает это философское понятие?
— Я проскочил тот момент, когда, наверное, хотел бы стать богатым. Сорок лет жизни у меня отобрало государство. Я жил в стране, которую называли сумасшедшей, ненормальной. Счастливыми можно назвать только последние двадцать лет, когда я занимался продюсерской деятельностью. Так, в 1987 году я стал счастливым человеком, я не проскочил мимо счастья. И мне не надо юлить, подличать, изворачиваться. То есть я честен. Это и есть мое богатство. Это самая большая ценность нынешнего времени, когда все зависит от тебя самого. Все, что натворили власти до 1987 года, все, как мы жили до этого момента, я всем простил. Потому что мы жили в государстве, машина которого перемалывала всех. А сейчас, когда нам дали возможность быть людьми, мне не стыдно за себя. Поэтому я очень счастлив.
— В политику не тянет?
— Да никогда в жизни! Для этого нужно быть очень богатым человеком. Меня приглашали баллотироваться в Думу. Стал рассуждать. Я со своими доходами, если пойду в Думу, обязательно что-то украду или пролоббирую какого-нибудь мерзавца. Но таким образом я потеряю главное, за что себя уважаю. Во-первых, независимость, во-вторых, возможность дружить с тем, с кем хочется, а не с кем надо.
— Не собираетесь эмигрировать на историческую родину?
— Я по этому поводу всегда шучу, что я сирота. У меня все эмигрировали, я один остался здесь. И мама, и папа умерли там. В Израиле сейчас живут мои родственники, я езжу к ним в гости. Знаете, я очень сентиментальный для того, чтобы покинуть места, с которыми меня связывают лучшие воспоминания. Я не уехал не из-за «а-ля патриотизма Советскому Союзу», а потому что я считаю, это была уродливая форма существования России. Я не уехал, потому что у меня слово «Родина» связано со словом «родинка». Это не Союз Советских Социалистических республик, это парадная, где тебе дали в морду или где ты поцеловался с любимой девушкой. Это твой магазин, твой парк, твоя маленькая история…
— А где находится ваша самая сокровенная маленькая история? В Одессе?
— У меня есть три родины. Это Одесса, Подольск, где, как ни странно, родился фестиваль «Кинотавр», и Москва. Ну и еще немножко Питер.
— А у вас сейчас есть любимая женщина?
— Нет. Я очень долго был женат. Три раза. Переходил, как кубок, из рук в руки. Теперь надо немножко остановиться и подумать.
— То есть женщины вас всегда добивались сами?
— Что значит, меня добивались? Я же, извините, не Жерар Филипп. Я все-таки Марк Рудинштейн — маленький, толстенький и лысый. Во-первых, я не люблю, когда меня добиваются женщины. Я сам их люблю добиваться. Для меня даже то, что я делаю, из-за чего работает вся мускулатура мужская — все только для того, чтобы посвятить любимой женщине. Причем не важно, знает она об этом или нет. Если она мне нравится, я ее люблю — она поймет. Часто именно так и случалось. И сегодня, если вот это чувство придет ко мне снова, то я, наверное, что-то еще сделаю. Мужчина должен все делать ради женщины.
— Наверное, тогда осуществится «ленинградская история».
— Может быть…
«НА СЦЕНЕ МОЖНО ПРОСТИТЬ ДАЖЕ ТУАЛЕТ»
— Александр Шалвович, считаете ли вы современное кино искусством?
— Я и студентам своим всегда говорю, на сцене можно простить даже туалет, если из этого туалета потом вырастает роза. Понимаете, в чем разница между искусством и пошлостью? Задача искусства и всего талантливого — поклоняться красивому, человеческому, приделывать крылья, давать возможность полета, а не убивать, как это делают сейчас многие люди, имеющие отношение к кино. Сейчас смотришь картину — жить не хочется. Потроха у кого-то там вываливаются… Ну что это за искусство? Это не искусство. Это даже фотографией нельзя назвать.
Недавно посмотрел замечательную картину, талантливо сделанную, — «Груз 200» называется. Жуткое зрелище. Но посмотреть фильм надо было. Жуткая картина в том плане, что там происходят страшные вещи. Но она сделана талантливым человеком. («Груз 200» — одиннадцатый фильм режиссёра Алексея Балабанова. Жестокая драма про милиционера-маньяка, разыгравшаяся в провинциальном городке на закате советской эпохи. — Авт.). Талантливым, действительно… Но и это оказалось не фильмом, а всего лишь фотографией талантливой. Потому что, кроме ужаса, она ничего не несет. После нее приходишь домой и думаешь, что все плохо. Хочется взять и кого-то так по башке двинуть!.. Потому что низменное все оживает в тебе, звериное. Я образно говорю, вы ничего такого не подумайте. Другое дело, когда ты смотришь картину «Весна на Заречной улице». Когда мне тоскливо, я иногда включаю этот фильм. Секса, говорят, там нет. Да что вы, там такой секс! И не снился никому! Там, в конце фильма, когда ветер подул, все полетело, она присела… Это же такой момент. Даже платьице у нее там длинное, тайны какие-то, понимаете. И когда он на экзамен пришел и говорит: «Билет такой-то». Ух! Мурашки по телу… Вот где секс!
— Сергей Маковецкий недавно в одном из своих интервью сказал, что никогда не сыграл бы Чикотило, потому что это ужасная роль и ужасная рожа. А какую роль никогда не сыграли бы вы?
— Недавно Карен Шахназаров предлагал мне сыграть Юровского. Это человек, который стоял за расстрелом царской семьи, командовал всеми. Я так подумал, что это заманчивая роль. Но если сыграть ее, хоть в чем-то превзойдя прообраз, то зрители тебя проклянут. Однозначно. Можно и мерзавца играть, понимаете, но чтобы это было оправданно, чтобы он человеком был, просто так у него ситуация сложилась. Мне и Ленина два раза предлагали играть. Кто, скажите, какой актер может отказаться от такой роли? Это же гениальнейший человек всех времен и народов. Я сказал, что с удовольствием сыграю и благодарен за предложение. Но только добавил, что буду играть гениального сатану, потому что все идеи, которые Ленин проводил, — через уничтожение других людей, через кровь. Понимаете? Мне сразу ответили: «Вы что, совсем одурели?» Одурел, да…
— Когда вам предлагали играть криминальных авторитетов, это, по-вашему, тоже гениальные злодеи?
— Почему? Я очень горжусь тем, что в «Следствие ведут знатоки» мне доверили такую роль, затем был «Третейский судья», продолжение. Ну и потом я играл не какого-то там просто авторитета. Он же родился не авторитетом, а человеком. Надо сначала понять, почему он стал другим. Перед тем как играть криминального авторитета, я общался с одним настоящим мафиози, который сейчас живет в Австрии. Он сказал: «Саша, ну а как по-другому? Я был и пионером, и комсомольцем, и секретарем парторганизации на заводе. Но я прямолинейный человек, был честный. Скажу — мне выговор. В конечном итоге меня выгнали из партии. А после всех этих сложностей жена повесилась… В общем, развалили всю жизнь. А сейчас те, кто меня унижал и уничтожал, за водкой бегают…»
— А если бы вам предложили сыграть роль Воланда в «Мастер и Маргарита»?
— Любую роль в этом фильме! Я даже, когда служил в Театре на Таганке, Понтия Пилата начинал играть. Но, к сожалению, там все уходило в форму. А я люблю, когда на первый план выходит содержание. Я и из Театра сатиры из-за этого ушел. Потому что там стала преобладать форма над содержанием.
— У вас такая шикарная фильмография — около 70 ролей в кино. Сами снять какой-нибудь фильм не планируете?
— Думаю об этом. Сначала я хотел снять детектив хороший. Но перевесила мелодрама о любви. Вот попытаюсь снять.
— В чем для вас заключается философия игры в бильярд?
— Это общение с людьми.
— И только?
— Это самое главное — понять человека. Это ведь тонкая психологическая игра. Надо очень чувствовать партнера, его характер. Иначе ты не сыграешь.
— Есть ли у вас суеверия, связанные с игрой в бильярд?
— Да нет, вряд ли. Знаю, что, если приходит моя Иришка, я проиграю однозначно. Шучу.
— Что для вас в семье главное?
— Конечно, любовь. А остальное приложится. Конечно, никто не застрахован от измен, всякое бывает, но, если есть маленькие дети, их обязательно нужно вырастить в полной семье. Когда станут взрослыми, уже можно жене признаться, что любовь прошла, но дети должны воспитываться и мамой, и папой.
— Как вы отдыхаете?
— Раньше занимался боксом. Теперь люблю футбол, подводную охоту. Даже полиартрит развился от холодной воды. Однажды с другом в Тверской области охотился. Уже ледок хрустел, я выпил спирта и полез в воду… Раньше собирал монеты. Но после того как их украли, коллекционирование забросил. Сейчас мое главное дело — работа над музеем нашей семьи. Должна же фамилия Пороховщиковых остаться в истории!
— Секретом своей удивительной молодости поделитесь?
— Секрет простой — надо любить. Вот и все. Быть естественным, чаще радоваться. Самое прекрасное в жизни — человеческое общение. Прощать людей надо, какими бы они ни были!